скачать книгу бесплатно
Заказчик обрубал концы, и покалеченная киллерша в военном госпитале имени Хопкинса путала ему карты. А раз так, он обязательно предпримет попытку покончить и с ней. Помешать же ему в этом должна была я, скромная секретарша с большими амбициями.
– Я правильно понимаю?
– Не правильно! – резко говорит мистер Балдмэн и снова тянется за платком. Его лысина вся в каплях пота.
–то есть как?
–то есть так! Твоя задача – не бросаться под нож или пулю, в общем, не геройствовать попусту, а слушать. Сама она ничего тебе не расскажет, но вдруг проговорится во сне? А спать она будет беспокойно, это мне обещали.
– Какая жестокость! – лицемерно восклицаю я.
– Дикость, – вторит Колмен.
– Оружие не брать? – уныло спрашиваю я.
Шеф удивляется:
– Оно у тебя есть?
– Нет, но я думала, что вы дадите мне револьвер.
– Никаких револьверов!
– А кинжал? Исключительно для самозащиты.
– Никаких кинжалов! Ты возьмешь вот эту коробочку… – Балдмэн запускает руку в карман пиджака и достает металлическую коробочку с красной кнопкой и двумя металлическими штырьками. – Держи.
Коробочка довольно увесистая.
– Что это?
– Новейшая разработка. У полицейских еще нет, но когда-нибудь они без нее шага не сделают. Мне досталась по случаю. Нажми кнопку!
Я нажимаю. Между штырьками возникает дрожащая фиолетовая дуга.
– Электрошокер, – объясняет шеф. – Вырубает человека с гарантией.
– Надолго?
– Зависит от массы тела.
– Попробовать можно?
Я примериваюсь, чтобы ткнуть электрошокером Колмена.
Ричард отшатывается.
– Пожалей коллегу, – говорит Балдмэн и снова заводит старую пластинку с предупреждениями, чтобы я ни во что не вмешивалась.
Дребезжит звонок, и на пороге нашего офиса возникает человек в белом. Военный госпиталь имени Хопкинса – заведение консервативное, здесь еще не перешли на униформу ласкающего глаз зеленого цвета.
– Ну-с, Гарри, где наша больная?
Через полчаса меня везут в госпиталь. Нога моя упакована в гипс. Со стороны – печальное зрелище. А мне смешно. Это нервное.
…И вот я лежу, смотрю в окно, ласкаю пальцами спрятанный под одеялом электрошокер и больше не пытаюсь заговорить с соседкой. Шпилька, как я ее называю про себя, меня не понимает или делает вид, что не понимает. Только улыбается. Улыбка у нее хорошая, по-детски открытая. Вот не думала, что у наемных убийц могут быть такие добрые бессмысленные улыбки.
Безмолвно улыбалась киллерша и представителю дорожной инспекции, который, получив пропуск (перед Вооруженными Силами все равны), явился в госпиталь, чтобы выяснить у пострадавшей обстоятельства аварии. Он ушел ни с чем, глубокомысленно обронив сопровождавшему его врачу:
– Стресс. Я завтра наведаюсь.
Идет уже второй день моего пребывания в больничной палате.
Ночь прошла спокойно, хотя спала я вполглаза: сначала прислушиваясь к тихому дыханию соседки, а потом, как следует накрутив себя, – в ожидании, что в палате вот-вот материализуется некто, готовый расправиться с оплошавшей убийцей, а заодно и со мной. Лишь когда лучи солнца проникли в комнату, я отключилась, а проснувшись к полудню, ужаснулась своей беспечности. Убийца – не вампир, свет дня ему не мешает.
Своими тревогами я поделилась с Колменом, который пришел меня навестить, исполняя роль любящего мужа. Даже букет прихватил! Цветы я поставила в вазу и перешла к делу.
Изъясняться нам пришлось околичностями и шепотом, хотя Шпилька спала после очередной инъекции. Дик успокоил меня, напомнив, что моя задача – слушать и запоминать. Что касается возможного покушения, то оно маловероятно до невероятности. Госпиталь охраняется не хуже Конгресса штата, так что сунуться сюда осмелится только сумасшедший.
– А даже если кто решится, на тебя и внимания не обратят.
Услышать такое было обидно, и я сказала:
– Между прочим, я свидетель.
– Ну какой ты свидетель!
Стало еще обиднее, но я не подала вида.
– Ну, пока. И пожалуйста, Дженни, никакой инициативы.
Дик ушел, а я, как и было велено, стала наблюдать, слушать и запоминать. Было бы что!
До вечера к нам заглянули четыре врача и две медсестры, которых я сначала приняла за близняшек. Повязки, закрывающие половину лица, волосы убраны под шапочки… Вся это делало их неотличимыми. Мне дали тонизирующие таблетки, заставили измерить температуру, сунув в рот градусник; температура, естественно, оказалась нормальной.
Моей соседке досталось куда больше лекарств и внимания. Врачи крутились вокруг нее, светили фонариком в глаза. Особенно старался один – суетливый, с бегающими глазками. Двое других держались солиднее, но у одного были длинные, почти до колен руки, а у другого нижняя челюсть так выпирала вперед, что делала его похожим на прародителя человека разумного. Все трое показались мне очень подозрительными.
Зато мной занимался милейший доктор, тот самый, что накладывал гипс. С ним я щебетала без умолку, тогда как Шпилька была совершенно безучастна к хлопотам вокруг ее персоны. Может, она не только малость не в себе, но еще и немая? Неразговорчивый наемный убийца – выгодное вложение капитала!
…Устроив поудобнее ногу, которая ужасно чешется под гипсом, я продолжаю пялиться в окно. За окном безлунное небо в крапинках звезд.
Мне уготована еще одна бессонная ночь. Надеюсь, ее я перенесу легче, чем предыдущую. Вс,таки днем я сумела выспаться. Ветер шелестит занавеской, все так мирно, спокойно, что глаза мои закрываются.
Я вздрагиваю. Девушка на соседней кровати бормочет во сне. Она не немая! Она очень даже говорящая, причем по-французски. Готова ручаться, а кое-какие познания на сей счет у меня имеются, что родом она из континентальной Франции, а не из Квебека, где каждый канадец по гражданству мнит себя французом по духу. Теперь у «Детективного агентства Балдмэна» есть косвенные доказательства того, что киллер явилась в Локвуд издалека. Что это дает? Мне – ничего. Насчет мистера Балдмэна – не уверена.
Соседка утихает, а я ворочаюсь в нетерпении: скорей бы утро, придет Колмен, и я поделюсь своим открытием. Мерно тикают часы на столике, а я не могу их пришпорить. С рассветом сон наваливается на меня, и я засыпаю.
– Пора принимать лекарство.
Я открываю глаза. Надо мной медсестра, ее белая униформа спросонья кажется ангельским облачением. В руке медсестры листок бумаги, на нем желтая капсула. Я покорно глотаю ее. Вкус отвратительный.
Потом сестра будит Шпильку, и протягивает ей целую горку таблеток. Та запивает их водой, не проронив ни звука. Продолжает играть немую.
Мы остаемся одни. Сон возвращается, а вырывает меня из его объятий опять же медсестра. Что-тоони зачастили. Девушка сует мне под мышку градусник и поворачивается к соседке по палате. В ее руках шприц.
Шпилька смотрит на медсестру и улыбается. Сегодня ее улыбка мне совсем не нравится, не нравятся и глаза, с которых будто сдернули пелену. Я передергиваю плечами, градусник вываливается на одеяло. С притворным стоном я сажусь на кровати, сбрасываю ноги, встаю. Стоять неудобно, гипс мешает. Электрошокер остается под одеялом.
Шпилька протягивает руку локтевым сгибом кверху. Медсестра давит на поршень, удаляя воздух из шприца. Из иглы вырывается струйка жидкости.
Я делаю шаг, путаясь коленями в ночной рубашке, хватаю с тумбочки вазу и разбиваю ее о голову медсестры. Женщина падает вся в воде и цветах.
– Soeur! – кричит Шпилька.
– На помощь! – кричу я, хотя совсем не уверена, что она прибудет по моему зову.
Но она прибывает: в палату врываются Балдмэн и Дик. Пока шеф вяжет руки медсестре, Колмен занимается Шпилькой. Несмотря на травмы, моя соседка так извивается, что Дику приходится наложить руки на ее горло и чуть-чуть сдавить. Шпилька затихает и позволяет спеленать себя бинтами.
– Как ты догадалась? – спрашивает Балдмэн.
– В военный госпиталь не берут на работу иностранцев, а эта медсестра поставила мне градусник под мышку. Так делают в Европе, у нас в Штатах градусник принято брать в рот.
– Ее хотели убить, – говорит шеф, имея в виду Шпильку.
– Но она подставила руку! И улыбалась. И назвала по имени – Soeur.
– Это не имя, Дженни. Soeur по-французски – сестра.
– Они сестры!?
– Но не милосердия.
– Как же… Она ведь сама…
– Такое ремесло! Родственные чувства тут значения не имеют. Киллер «работает» без права на ошибку, а совершив ее, расплачивается жизнью. Эти дамы знали, что полицейские рано или поздно явятся сюда, чтобы задать свои вопросы, и вопросы эти будут совсем не о том, как сверзиться в ущелье Злых Духов и при этом уцелеть.
– Значит, одна сестра пришла, чтобы убить, а другая была готова к тому, что ее убьют?
– Именно.
– А откуда взялись вы?
– Только что приехали. Навестить. И вдруг твой крик. Дженни, я же просил ни во что не вмешиваться!
– По-твоему, я могла допустить, чтобы ее убили?
В коридоре шум, топот. Балдмэн открывает дверь и выглядывает в коридор.
– Охрана.
Он возвращается к постели Шпильки и спрашивает:
– Тебя нанял Джованни Кроче?
– Она француженка, – говорю я.
– Тварь! – бросает Шпилька на сносном английском.
Я не успеваю по-настоящему расстроиться из-за своей ошибки, а комната уже полна людей в военной форме.
– Кто вы такой? Что вам здесь надо? – спрашивает один из них шефа.
– Я навещаю свою сотрудницу, – невозмутимо ответствует он. – А также, будучи главой «Детективного агентства Балдмэна», иногда ловлю убийц. Кстати, вот два прелестных экземпляра. Та, что в бинтах, застрелила пять человек у Черного озера, а другая красавица хотела «зачистить» ее. Чтобы не сболтнула чего ненароком. И «зачистила» бы, да ваза помешала. И мисс Хоуп.
Охранник качает головой то ли одобрительно, то ли осуждающе, и теряет к нам всякий интерес.
Нам тоже не до него, потому что появляется милый доктор и начинает снимать с меня гипс. Много времени это не занимает.
Став легкой на ногу и упрятав электрошокер на дно свой сумки, я в сопровождении Балдмэна и Дика выхожу в коридор, где и говорю сокрушенно:
– Шеф, это я виновата, да?
– В чем?
– Как в чем? А задание Фрэнка Барези? Она же вам ничего не сказала.
– В полиции расколется.
– А если будет молчать?
– Ну, это вряд ли, – шеф легкомысленно машет рукой и направляется к выходу.
Я догоняю его:
– Но теперь-то вы будете доверять мне серьезные дела?
Мистер Балдмэн достает сигару и смотрит на меня исподлобья:
– Только наведите порядок в картотеке, мисс Хоуп. За время вашего отсутствия накопилось много неоприходованных трупов.
Моего локтя касаются пальцы Колмена.
– Не знал, что ты такая, Дженни.
– Какая? Симпатичная и неглупая? Ну, так ты не ошибся: я такая!
Настроение мое становится чудесным, и расставаться с ним ближайшее время я не намерена.
Глава 4
