скачать книгу бесплатно
За опасным и зрелым трудом
И за поиском призрачных истин
Мне всю жизнь
Будут сниться потом
Этот луг,
Это солнце
И листья…
1977
Родной электорат
Здравствуй, свет мой задушевный,
Пристань счастья и утрат,
Здравствуй, матушка-деревня,
Мой родной электорат!
Как теплом твоим я кровным
Вновь обласкан и согрет!
Этим избам, этим кровлям
Без недели тыща лет!
Тыщу лет в старинном стиле —
Плуг, да вилы, да топор.
Десять шкур с тебя спустили,
Но жива ты до сих пор…
Здесь среди фамилий старых —
Надо недругам учесть —
Есть фамилия Макаров
И Калашниковы есть.
Власть не ждет сюрприза снизу —
Я ж, судьбой твоей томим,
С головы до ног пронизан
Электричеством твоим.
Бог спасет угодья эти,
Лихолетье отвратит.
Ведь конец настанет света,
Если вдруг «закоротит»!
2004
Зарисовка с натуры
Самогонки залимоня —
Чтоб всё пело и цвело! —
По Ивановской с гармонью
Развернись, мое село!
– Я не знаю, как у вас,
А у нас в Котельниче —
Если дома нет ребят —
Сделают на мельниче!
Но не слышится частушка
У гулянья на краю:
Мужики – по кругу кружка —
Обсуждают жизнь свою.
– Сверху давят, давят, давят, —
Речь один ведет с колен, —
А деревня доедает
Без соли девятый хрен!
Рвет другой рубаху с маху:
– Мужики! Кто нас поймет?
И в деревне жизнь не сахар
Да и в городе не мед!
Зря ты, парень, рвешь рубаху —
Понапрасну не ярись.
Знаешь что – пошли всех на хрен,
Только сам не матерись!
Будем дальше жить, ребята —
Хватит плакать и стонать.
Сроду жили небогато,
Значит, нехрен начинать!
2000
В деревне
В России царствует разруха,
И, к ней привычная давно,
Как Богородица, старуха
Глядит в забытое окно.
В старинных стенах прокопченных,
Уже давным-давно одна,
Она детей своих ученых
Перебирает имена.
Ты встретишь взглядом
Лик иконный
И оправдаешься с тоской:
Не прирастает старый корень
На почве новой, городской.
Но ты приехал не за тем ли,
Чтобы понять, как дальше жить?
Хмель
Так обвил
Телеантенну,
Как будто хочет задушить!
2003
Письмо другу
Я душою покамест не вымер,
Одного только хочется мне:
Нам бы встретиться снова, Владимир,
На отеческой нашей земле.
В те края нам бы снова приехать,
Обретая забытый покой,
Где звенит наше детское эхо
Над веселою Вяткой-рекой.
Нет на свете людей задушевней!
На прадедовских стоя корнях,
Нас напоит-накормит деревня,
Вся в заботе сама о кормах.
Вся в работе, извечно творимой,
Жизни-доли своей не корит,
Слезы вышибет песней старинной
И частушкой лихой одарит.
Ты вглядишься в родимые лица
И поймешь в озарении лиц:
Настоящая наша столица
Здесь, вдали от великих столиц.
Здесь, едины душой и слезами,
Мы сойдемся, довольны судьбой,
Что родная земля нас связала,
Словно братьев крестовых, с тобой.
И, стаканы подняв не пустые,
Слыша радость живую в крови,
Будем вновь говорить о России —
О единственной нашей любви.
1981
«Сколько ж можно болтать и стограммить…»
Сколько ж можно болтать и
стограммить
Под хмельную чечетку колес?
Я сумею
состав
застопкранить,
Я успею
рвануть
под откос!
Вы за горло меня не возьмете,
Мне на вас глубоко наплевать!
Ах, какие на поле ометы!
Я в ометы уйду ночевать.
Добреду я до теплой соломы,
С головою зароюсь в лучи.
И усну я спокойно, как дома,
Как у мамы на русской печи.
Не забыт он,
не предан,
не запит —
Родниковый отчизны исток…
Мне на Вятку, на Вятку, на запад!
А колеса стучат на восток.
1991
«Видно, так все и будет тянуть…»
Видно, так все и будет тянуть
в эти милые сердцу пределы.
Будто можно
хоть что-то вернуть,
что уже навсегда пролетело.
Будто можно вернуться туда
и зажить, как жилось,
без заботы.
Время, время —
стучат поезда.
Время, время —
свистят самолеты.
Как же, время, тебя обогнать?!
И ревут,
и грохочут турбины,
чтоб меня от земли
оторвать
и умчать в голубые глубины.
Я поверить в свободу готов!
Но ищу,
