скачать книгу бесплатно
– Напугали черти, – с отдышкой произнес он.
– Мы не черти, мы друзья, Боря.
– Если также будете подкрадываться, то я останусь без Святого духа, а так поступают только черти.
Мы все похихикали и переглянулись, на лице Бори красовалась улыбка, и от этого мы с Андреем успокоились – все нормально, он не обиделся на шутку.
– Чего хоть ты тут по ночам торчишь? Как не пройду мимо, вечно у тебя тут свет и шорох.
– Сон не приходит. Дурные мысли не дают уснуть.
– И что за мысли? – продолжал расспрос Кулак, пока усаживался поудобней на стог сена. – Что тебя гложет, друг?
Андрей игрался с Борей так же, как и со Славиком, но, в отличие от нашего спортсмена, Боря не обижался, а только веселел. Ему нравилось с нами просто проводить время, хотя кроме как подобных посиделок у нас встреч не было, но, по рассказам Дрона, он в последнее время зачастил так по ночам заявляться к Боре.
– Очень много грешников вокруг. Сил их отмаливать уже нет.
– Мы все грешны, Борь. Даже не спорь, у тебя бывают грешные мысли, за которые ты себя ругаешь.
– Мне стыдно за это.
Андрей развалился на сене и закинул ногу за ногу. Мы же с Борей лишь молча наблюдали за ним.
– А мне стыдно за прелюбодеяние с самим с собой, – продолжал Дрон, – но я ничего с этим подделать не могу. Так что успокойся, сон очень важен для здоровья, собственно, за ним мы к тебе и пришли. Ты не против, если мы у тебя здесь переночуем? А то у нас проблемы дома.
– Оставайтесь. Мы всегда рады детям божьим. Здесь любому найдется кров.
– Спасибо, дружище, – произнес Дрон, а я лишь кивнул в знак благодарности.
С Борей было просто приятно поговорить. Да, был он сильно верующий, но из-за этого он был очень добрым человеком. Таким людям я доверяю и из-за них готов говорить, что религия полезная и нужная обществу структура, но проблема в том, что есть исключения, которые портят мнение о вере.
Еще пару часов Дрон обсуждал с Борей грехи. Нашего молодого будущего батюшку очень волновало поведение жителей города. Он беспокоился о них от чистого сердца, печалился, что все катятся в ад. Мы ничего ему не предъявляли за такой фанатизм к религии, это его жизнь, даже пусть он ее не выбирал, но он теперь полностью в системе церковнослужителей, и там его ждет действительно счастливое будущее. Отчасти я даже завидовал. Его жизнь была предопределена, призрачной неизвестностью даже не пахло, а главное, его ожидали успех и счастье, о которых мне только мечтать.
Летняя ночь пролетела быстро, с Кулаком мы легли спать уже когда солнце появлялось на горизонте. Пару раз я просыпался из-за шороха животных вокруг, один раз увидел, как отец Феофан кормит их, но организм вернул меня в блаженный сон. Разбудил же нас громкий стук по входным металлическим воротам. Мы с трудом растолклись и выползли из хлева на непонятную ругань снаружи.
За воротами Боря спорил с худощавым парнем, который был с него ростом, хотя наш молодой поп был та еще детина, при этом на два года младше нас. Он размерами доходил до Славика, не хватало только мускулатуры, чтобы перегнать.
– Пшел вон отсюда, – услышали мы крик Бори у ворот, – чтоб на пороге божьем не смел появляться! Грязное отродье!
– Да что я сделал? Я хотел просто поговорить.
Подойдя поближе, я наконец-то разглядел парня: навскидку нам ровесник, первое, что бросалось, так это густые брови, которых до этого я ни у кого не встречал. Перед Борей он стоял уверено с прямой спиной и держал в руках книги, название которых из-за его ухвата я не мог разглядеть.
– Что ты сделал? Ты осквернил церковь и все православие своим верованием. Как ты вообще смеешь говорить о Лжебоге у ворот святого места?
Боря начинал наступать в сторону парня, а тот даже не думал шелохнуться, он уверено смотрел на обидчика.
– Борь, Борь, Борь, успокойся, – зароптали мы с Кулаком и ухватили нашего друга за плечи.
– Парень! – заговорил Дрон. – Если не хочешь проблем, вали!
Он спорить не стал, развернулся и быстрым шагом направился вдоль улицы прочь. Пока он не скрылся, Боря не отрывал от него глаз и пыхтел, как разозленный бык.
– Что случилось? – спросил Андрей.
– Говорит, мой Бог ненастоящий. Неистинный. Когда мой Господь его и покарает, посмотрим, кто истинный.
– Он просто сошел с пути, – отвечал ему Андрей. – Не злись. Бог всех прощает. Ведь так?
Порой я завидовал Боре, меня цепляло отношение Кулака к нему, они казались больше братьями, чем я с кем-либо из них. Мне была чужда такая забота.
– Он воздаст лишь тем, кто его восхваляет, а такое отребье не заслуживает даже ступать по его земле.
– Успокойся, друг. Такое бывает. В мире не одна религия, и у каждого человека есть право на выбор. Этот выбор надо уважать.
– Так почему он не уважает мой выбор? Почему он приходит в мой дом и утверждает, что мой Отец не истин мне?
– Прости его. Мир несовершенен. Просто будь лучше него. Вот и все.
На этих словах Боря успокоился и пошел домой. Порой мне казалось, что Андрей старше нас всех и мудрей, всегда находил правильные и разумные слова, способные достучаться до человека, всегда мог лучше всех подстроиться под мир человека, но при этом не предать свои принципы. Единственный, к кому он не имел ключа, так это к отцу, порой казалось, что и он не хотел его вытаскивать из запоев, но действительность заключалась в том, что понять мотивы близкого человека куда сложнее, чем успокоить разозленного друга.
Еще немного пошатавшись по улице, мы разошлись. Дрон ушел домой, а я в школу. Было уже поздно идти на репетицию, но видеться с матерью еще не был готов, поэтому хотел перехватить либо Владика, либо Мансура. Мне требовалась заткнуть кем-нибудь образовавшуюся пустоту, мне нужна была чужая жизнь, чужие проблемы, чтобы не думать о том, что происходило у меня.
Мои ожидания оправдались. Из школы одним из первых выбегал маленький наглый Владик, тот еще проныра, но меня ему обойти не получилось.
– Что, Игорек, решил сегодня забить на всю эту херню? – с усмешкой проговорил он и протянул мне руку для приветствия, при этом не сбавив темп своего побега, из-за чего мне пришлось в припрыжку спешить за ним.
– Проспал. С кем не бывает, но ты куда так бежишь?
– Хочу побыстрее помыться и поесть. Меня позвали на движ, где-то у вас там в Нижнем. Обещается хорошая шмаль.
– Да? – У меня в голове сразу же вспомнился Славик с его предложением. – Кажется, меня тоже туда звали.
– Правда? Так пошли вместе. Мне поспокойней будет, а то я там кроме Шпаги никого не знаю, а он… как бы сказать… ненадежный.
Да. Это точно была вечеринка Славика, ведь тот тоже крутился со Шпагой, а он, видимо, достал у учителя товар. Шпага – героиновый мальчик, по его виду порой казалось, что он скоро умрет, но столько лет прошло, а он все держится. Кажется, весь город знал о нем все, что у него можно узнать обо всех источниках или что-то урвать самого.
– Знаешь, а пошли. У меня там есть друзья, в случае чего присмотрю за тобой, чтоб не убили, а то там бывают нелюбители элиты.
– Славненько! – обрадовался Владик. – Все вырисовывается весьма так неплохо.
– Можно я у тебя перекантуюсь тогда до вечеринки?
– Обязательно. Перед таким тусичем надо хорошенечно перекусить.
Для меня вечеринка была местом, где мог переждать еще одну ночь. Возвращаться домой все так же не хотел, если бы вернулся, то вернулись бы и разговоры о прошлом, а они мне были ни к чему.
Родителей Владика дома не было: отец на работе, а мачеха ушла за покупками, поэтому квартира была в нашем распоряжении. Не то чтобы Вячеслав Николаевич был против, просто не хотелось слушать глупые родительские вопросы в духе: «Как дела в школе?», «Какие планы на будущее?» или «Куда вы собрались?». Мне порой казалось, что родители моих друзей, как, собственно, и моя мать, запрограммированы на одинаковые вопросы.
Владик ушел принимать водные процедуры, оставив меня одного. Он был чистюлей и порой часами торчал в душе, из-за чего о нем иногда забывали. По-хозяйски разрешил брать из холодильника все что угодно, но я не был голоден, хоть и ничего не ел с прошлого вечера, поэтому приготовил себе обычный бутерброд и сел за компьютер своего друга. Мне нравилось проводить время у Владика из-за быстрого, а главное – бесплатного интернета. В Нижний Родищенск не было возможности провести кабель, поэтому единственным вариантом выйти в сеть были мобильные телефоны и юсб-модемы. У обоих вариантов была одинаковая проблема: трафик кончался очень быстро, и родители не стремились нам его продлевать. Научитесь экономить – эта фраза порой относилась не только к деньгам, но и к используемым нами гигабайтам.
Я машинально зашел во Вконтакт. Пальцы сами знали путь, логин и пароль. Сообщений не было, да и интересных новостей тоже. Я просто залип на свою страницу, на себя в цветастой рубашке. Моя детская любовь. Любил одновременно строгость и неформальность, поэтому почти всегда был в рубашках ядовитых цветов. Забавно, я до сих пор ходил в двухдневной черной рубашке: мой траурный прикид, который предназначался для поддержки ястребских бойцов. Игорь Олегович Ватин. Иов. Иоша. Очень часто мечтал сменить себе имя, а после новости о своем отце это желание во мне разгорелось еще сильней. По детской наивности убрал из личных данных отчество. Этого для начала достаточно. Игорь Ватин. Мне все-таки было интересно, кто мой отец, поэтому забил его имя в поисковую строку. Никакой информации. После попробовал найти его в социальной сети. Тоже не дало результатов. Я оставил только фамилию, и несколько результатов все-таки выпало. Фамилия Ватин не такая уж и распространенная. Хотелось найти хотя бы родственника, кого-нибудь, кто связан с отцом. Искать долго не пришлось. Мое сердце замерло, когда на меня с аватарки смотрели томные глубокие глаза из квадратной головы с обрисовывающейся ямочкой на подбородке. Я как будто смотрел на свое отражение, но при этом это был не я. Более светлый оттенок волос и глаза не карие, а голубые.
Иван Ватин. Информация со страницы говорила, что он младше меня на год. Я полез в его фотографии, чтобы получше разглядеть, больше узнать о его жизни. Различные посиделки в ресторанах, катание на сноуборде, Европа, отдых на море с семьей. С семьей. Видно, что глаза с волосами от матери, а все остальное наше общее, от отца. Вот он, счастливый, со своей семьей, но не с моей. Я мог быть на месте этого Ивана, будь все по-другому, останься отец со мной. Зато по нему видно, как я буду выглядеть к пятидесяти: седой, с морщинами на лбу и с повисшими щеками. Мерзость. Как мать вообще могла быть с таким? Закинь его на нашу улицу с грязной одеждой, с легкостью можно было перепутать с местными беспризорниками, которые пропили все: свой дом, свою одежду, свою честь, а главное – свою жизнь.
Раздался дверной звонок.
– Игорек! – раздался голос из ванной. – Пожалуйста, глянь, кто там.
Я закрыл все вкладки и пошел к двери. Через дверной глазок увидел знакомые густые брови. Парень, с которым поссорился Боря. Видимо, направился в Верхний Родищенск продвигать свою веру об Истинном Боге. Я не стал ему открывать, но Владику сообщил, кто приходил. Уже все знали об этих фанатиках, и никто не открывал им двери, чтобы не тратить время.
К вечеру мы уже были на Ястребской улице в Нижнем Родищенске. Один из неприятнейших закутков города, там вечно шастали пропойцы и наркоманы. Вечеринка собиралась в доме у Славика. Родители уезжали на вахту в столицу, и поэтому он часто созывал всех своих друзей к себе. С каждым разом к нему все больше заваливалось незнакомцев, к примеру, тот же Владик, он толком не был знаком с хозяином вечеринки.
– Хо-хо, братишка, я рад, что пришел! – чуть ли не на весь дом прокричал Славик, когда меня увидел. – Решился все-таки вмазаться с нами?
– Не, я только по синьке, а вот Владик, – я хлопнул его по плечу, выставляя вперед, – к вам присоединится. Надеюсь, помнишь его.
– Да, конечно, помню! – Славик полез к нему обниматься. – Хорошо вместе посидели на твою днюху. Будь как дома, Владик, тут всем рады. Особенно четким пацанам.
Что бы Андрей ни говорил, но кому-то нетрезвое состояние очень даже шло, тот же Славик превращался в приятного добрячка, который источал любовь, располагал к себе, чего не скажешь в остальное время.
На этот раз на вечеринке были уже знакомые мне лица, может, я не знал всех поименно, но точно до этого с ними виделся. Всего было около сорока человек, большинство из которых бойцы с прошедшей потасовки, были также спортсмены из других секций и школ, включая Верхний Родищенск. Иногда я удивлялся, когда видел представителей из обоих частей города, проводящих весело время. С каждым годом внутренняя война рассасывалась, и только изредка можно было встретить конфликты, в основном их зачинщиками были старшие поколения. В нашем слое искали проблемы только те, кому основательно промыли мозги неравенством между берегов.
В доме было полно алкоголя, каждый приносил что нашел. Я же вписался с Владиком, и от нас были две бутылки коньяка из личных запасов Вячеслав Николаевича. Он бы не обиделся на пропажу, скорей всего, даже не заметит.
Среди гостей просачивался Леха Шпага, самый выделяющийся персонаж на этой вечеринке, но и самый незаметный для всех. На фоне спортсменов он смотрелся вызывающее худым, но никто не старался смотреть в его сторону, а я же совершил ошибку, взглянув в его пустые бездонные глаза.
– Здарова, Игорек, – промямлил он себе под нос, голос его давно изменился, говорил пискляво и протяжно, отчего в ушах резало любым его словом, а порой было сложно разобрать, что он говорит.
– Привет, Лех. Как дела?
– Пучком все. Вот Славик зазвал к себе. Попросил помочь с марь-иванной. А я что, откажу братану?
Я лишь улыбнулся на его слова в качестве поддержания разговора. Сказать прямо, что мне неприятно с ним говорить, не позволяло воспитание. Сильней всего смущало его постоянные почесывание вокруг локтя.
– Странные у него друзья. Высокомерные. Не то что ты или сам Славян. Да и ваш Дрон тоже свой пацан. Мои кореша все друг другу родные, а здесь как будто каждый сам за себя. Не по-братски совсем. И что это за музыка? Под нее не подвигаешь даже. Куда все катится? Раньше все собирались, чтобы узнать о друг друге, сплотиться покрепче, нарастить доверие, стать семьей, а сейчас это лишь требование общества, чтобы быть нормальным, ведь одиночки не шибко в почете. Общество считает их ненормальными. А нужны те, кто умеет вылизывать жопы всем вокруг. И кто из тех, что тут находится, нормальный? Каждый из них психопат, рассчитывающий на свое совершенство в будущем, для каждого важен он сам, а не те, с кем он здесь. Это они одиночки, а не мы. Мы всегда будем сильнее каждого из них, ведь мы вместе, мы одно целое. Так что, Игорек, держись за своих братков, они никогда тебя не бросят, вместе вы добьетесь всего.
– Да, Лех, я знаю. К несчастью, одни мои братья уедут в Москву, а другие и я сам в Ястребск. Связь пропадет, и это самое обидное.
– Это не так, братка. Не теряйте связь, вот и все. Вы же все будет возвращаться сюда, в Родищенск. Этот город вас просто так не отпустит. А здесь вы снова будете вместе одной командой, одной семьей. Так что не загоняй себя такими мыслями, сам не бросай их, помни о них и приходи им на помощь. А сейчас пойди пыхни со своим братаном, ему будет честью с тобой разделить хапку. Особенно первую. Я же чем смогу подсоблю, братюнь. Так что обращайся. Я буду здесь.
Он хлопнул меня по плечу и дальше побрел по дому в поисках, с кем еще поговорить, а я же продолжил наблюдать за весельем, поглощая очередную найденную в доме бутылку пива.
После слов Шпаги самому захотелось найти своих друзей и разделить хотя несколько минут счастья, отдалиться от тех проблем, что меня окружали. Выпитый алкоголь расслабил сознание. Внутри заиграла уже забытая доброта, которая грела лучше любой батареи.
В одной из комнат обнаружил группу из пяти человек, включая Славика и Владика. Все помещение было задымлено и окутано полумраком. Ребята по кругу передавали из рук в руки бутылку. Чтобы не мешать ритуалу, я аккуратно подсел к своим друзьям.
– Иош, – обратился ко мне хриплым голосом Славик, – ты с нами?
– Не знаю, я правда ссыкую. Лучше опиши, что чувствуешь. Может и решусь.
– Блин, чувак, просто это кайф, просто хорошо. Короче, счастье.
У меня действительно были сомнения. Мне было необходимо отдохнуть от происходящего. Где-то в глубине история с отцом все равно коробила меня, я ненавидел в ту минуту и отца, и мать. Хотелось доказать себе и им, что я из себя представляю, назло матери убиться, ведь она так боялась, что начну много пить, а вещества так вообще были всегда под запретом. С другой стороны, боялся, не знал, какой может эффект от всего этого быть, не подсяду ли с одного раза. Последствия – мой самый страшный враг, с которым не мог ужиться в своей голове. Всегда представлял во всем барабан вариантов того, что может произойти, и от количества позитивных и негативных исходов в итоге принимал решение, но оно никогда не давалось легко. Желание сделать больно матери в этот раз склонило весы в негативную сторону.
– Согласен, – уверенно сказал и уселся рядом со Славиком.
– Ес! – чуть ли не подпрыгнув, выкрикнул Мелкий.
Ребята в кругу приступили к готовке «трубки мира». Я не сильно вникал в обряд, а лишь доверял их действиям. Они уже знали, что делать, и передавали бутылку друг другу, после Славика она досталась мне, и я повторил все за ним. Дыхание, а главное жжение в горле, придушили меня, и я закашлял. Все смеялись вокруг надо мной. Это напомнило первый раз, когда закурил с Мансуром.
– Молодцом. – Славик хлопнул меня по плечу, а Владик зааплодировал. – Посиди чутка, и тебе еще заварим.
Я откинулся на пол и поплыл. Все звуки вокруг заглушились, а обстановка вокруг давила. Народ вокруг веселился, но я толком не мог вникнуть, о чем речь. При любой попытке вслушаться, голова завывала от боли и тянула вниз. Чтобы как-то облегчить давление, приложил свой затылок к подушке. Странное ощущение, как будто все вокруг замедлилось, растянулось.
– Как ты, друже? – где-то в пустоте прозвучал голос Владик.
– Прикольно, но нужно на свежий воздух.
– Пойдем, мне тоже нужно.
Не помню, ответил ли я ему что-то, но все вокруг так резко перевернулось, и я залипал в пробитую в стене дома арку, из-под которой красовались красные кирпичи. В этом что-то было, выполнено неровно, но стильно. В этом был вкус. Это удивило, ведь вкус и Славик не сочетались. Я стоял в середине комнаты и хихикал, пока меня дергали за рукав рубашки.
Щелчок. Кадр перед глазами изменился на разваленное крылечко. Внутри меня все расслабилось, и я наконец-то вернулся в привычный ритм.
– Что это было? – пробормотал я под себя и поднял голову. Уже была ночь, все небо окутали звезды, умиротворяющие, спокойные. Ничего не изменилось. Мир не изменился. Я оглянулся вокруг, со мной залипали Шпага и Владик. Совсем не помню, как мы оказались на улице. – Жесть. Я совсем потерялся.
– Это нормально в первый раз, – промямлил Леха.
– В первый? А в чем разница после?
– Просто будешь легче расслабляться.
– Ка-а-айф, – очнулся Владик. – Это лучше любого бухла… надо повторить в Москве.
– Зови к себе, – отвечал я, – с радостью приеду.
– Тогда лучше приезжай с концами. Будем регулярно так убиваться. Блин, давай поступай в Москву, нахрен тебе этот Ястребск С твоими мозгами надо расти вверх. Мой отец обрадуется, если будем держаться друг за друга.
«Интересно, а мой отец бы радовался моему приезду?» – это все, что крутилось в моей голове. От этого бесился, ведь пока был под кайфом, мысли о семье не стучались в голову. Было хорошо. Было.
– Не полагайся на батька, – влез в разговор Леха, – рано или поздно его не станет.
– А твой где батек? – спросил Владик.
– Без понятия. Последний раз видел, как забирают в отрезвитель. С тех пор его и не встречал.
– А мать что?
