скачать книгу бесплатно
– А-а-а… – простонал Миша из-под шелковой простыни, повернулся на спину и приложил ко лбу оставленную с вечера на тумбочке банку с колой.
– Ну ты наркот, – сидящая у косметического зеркала Яночка бросила на него укоризненный взгляд. – Я просто хренею с Теона. Вторая пьянка за неделю. Когда он вообще работает? Если так дальше пойдет, ты тут у меня совсем сопьешься.
– Я сам фигею, – он сел в кровати, пшикнул банкой и сделал несколько глотков. – Теплая. Фу, гадость какая. Пойду в душ, потом в бассейн отмокать.
– Давай-давай, алкоголик. А я пока завтрак сделаю.
– И пиво холодное.
– И пиво холодное, – передразнила его подруга.
В пятницу днем они отпустили горничную, чтобы побыть одним и насладиться ленивым уикендом. Поэтому Яночка сама быстро сделала яичницу с беконом, тостами и сладкой фасолью, которую Миша тут же с жадностью проглотил и, запив завтрак пивом, расплылся в довольной улыбке абсолютно счастливого человека. Потом они валялись до обеда у бассейна, пока их не сморил сон. Поспав пару часов, они подождали, когда немного спадет жара, вызвали такси и выбрались в город. Походили по главной торговой улице. Свернули в парк. Посидели на траве в тени раскидистых платанов, наблюдая за праздной пикникующей публикой. Потом, проголодавшись, решили поужинать.
На краю парка как раз было организовано что-то вроде фудкорта на открытом воздухе. Около десятка шатров с различной едой, вокруг которых группами стояли простенькие пластиковые столики и дымились манящие ароматами грили. Вид и аромат готовящихся на углях ребер, стейков и огромных шампуров с овощами пробуждал зверский аппетит. Миша, вспомнив, что не ел с утра, не выдержал и потянул Яночку к этому празднику чревоугодия.
Они уселись за свободный боковой столик и заказали свиные ребра с печеной картошкой и овощами и огромный кувшин местного слабенького холодного пива. Услужливый, постоянно улыбающийся официант, судя по виду, явно эмигрант из Мексики, принес еще комплимент – тарелку начос[15 - Закуска мексиканской кухни, тонкие кукурузные чипсы с различными добавками.] с соусом, так что парочка, наполнив бокалы пенным, дружно захрустела чипсами, рассматривая публику.
В Сан-Хосе и вообще в Калифорнии было довольно много выходцев из Латинской Америки. Сказывалась близость мексиканской границы. Но тусовались латинос в основном по окраинам, где и цены пониже, и полиции поменьше, да и этнический и социальный состав подходящий. В центральном парке, где сейчас ждали своего ужина Яна и Миша, отдыхала преимущественно богатая ухоженная белая публика. Группки молодежи, родители с детьми и просто одинокие горожане расположились прямо под деревьями на газоне. Кто-то достал нехитрый сэндвич с колой или термос с кофе, кто-то разложил полноценный пикник с вином и фруктами, кто-то просто лежал на траве, подставив лицо мягкому закатному солнцу. Было и несколько групп черных. Они держались особняком, нарочито громко разговаривали, жестикулировали, включали через мобильные колонки на всю катушку назойливый рэп. Тогда к ним подходил кто-то из служащих парка и просил убавить звук. Покричав и поругавшись, негры выполняли требование, и над лужайками снова воцарялся покой. Одна из таких шумных компаний из четырех негров сидела за столиком у соседнего шатра. Пили пиво с чипсами, орали что-то друг на друга. Потом вступили в перепалку с посетителями и поваром.
Официант как раз принес Мише с Яной большую тарелку ребер и, увидев, как они заинтересованно наблюдают за тем, что происходит в соседнем кафе, извиняющимся тоном сказал:
– Нигеры совсем страх потеряли. Ведут себя, как будто все им должны.
– Почему? – спросил Коган.
– Это BLM[16 - BlackLifeMatter – черные жизни имеют значение. Движение за права темнокожих.]. Активисты, наверно. Теперь белые должны перед ними стоять на коленях за то, что они когда-то были рабами. Сейчас эти ребята перебрали пива и буянят. Не хотят рассчитываться.
– Понятно, – Миша потерял интерес к происходящему и переключился на обильно политые соусом барбекю, исходящие ароматным дымком ребра.
Тем временем компания все-таки расплатилась с официантом, в голос обматерила всех посетителей, вышла из кафе и двинулась вдоль фудкорта в их направлении. Когда они проходили мимо их столиков, жирная, с гротескно затянутым в обтягивающие лосины толстым, обвисшим задом афроамериканка повернулась в их сторону и прокричала:
– Fuck you, белые свиньи! Скоро вам, расистам, всем конец. Калифорния будет черным штатом.
– Сама иди в жопу, жирная свинья, – ответил молодой парень с соседнего столика.
– Вы слышали! – завизжала нигерка. – Он назвал меня свиньей! Расист! Белая мразь! Ты заплатишь за наше рабство, – она подбежала к столику парня, схватила бокал с пивом и, расплескивая его себе на итак несвежую майку, одним махом выпила под гогот и одобряющие крики своей компании.
Миша при виде этой сцены замер от удивления со свиным ребром в руке и открытым ртом, набитым картошкой. Поза его была, наверное, настолько нелепа, что черная толстуха ее заметила и закричала:
– А ты что вылупился! Тоже расистская свинья! Мы вас всех поставим на колени, – она подскочила к их столу и протянула руку к Яниному бокалу с пивом.
То, что произошло дальше, заставило Когана поперхнуться. Яночка, которая сидела полубоком, молниеносным броском прихватила сверху тянущуюся к ее пиву ладонь и резким движением отвела вниз и назад. Нигерка завизжала от боли и, выпучив глаза, упала на колени перед их столом.
– Яна! Ты что творишь, – ошеломленно спросил Миша по-русски.
– Нехрен лезть. Пусть знает свое место. А ее место на коленях, – она чуть повела вывернутую ладонь назад, и толстуха еще громче заверещала от боли.
В этот момент к столику подскочили черные парни из ее компании, но вместо того, чтобы наброситься на парочку, они схватили свою визжащую подругу под локти и, лопоча «Chechen. Chechen. Russians»[17 - Чеченцы. Чеченцы. Русские.], потащили ее прочь от фудкорта. Та, еще немного покричав, побрыкавшись для приличия и плюнув несколько раз в сторону Мишиного стола, успокоилась, и вся компания, притихнув, быстро удалилась.
– Ну, и что здесь, нахрен, происходит? – раздался со стороны барной стойки грубый голос со знакомым акцентом, который на английском языке звучал чрезвычайно колоритно.
Все еще в шоке от произошедшего, Миша повернулся и увидел коренастого крепыша в лицевой маске, поварском фартуке и небольшой белой шапочке с надписью «шеф», из-под которой выбивались седые волосы.
– Все рассосалось, босс. Нигеры к посетителям приставали, – сообщил официант. – Так вот эта молодая леди одну толстуху на колени поставила. Прям как в кино – раз за руку. А та – бац на колени и давай верещать. И еще, босс. Она вроде русская.
– На колени, говоришь. Русская, говоришь, – шеф снял маску, и парочка узнала характерные для жителей Кавказа черты лица. – Вы откуда, ребята? – спросил он по-русски.
– Из Москвы, – пролепетал Миша и не нашел ничего лучше, как задать вопрос: – А вы откуда?
– А я из Сан-Хосе. Ах-ха-ха! – в голос засмеялся тот, вытирая руки полотенцем. – Шучу. Не мог удержаться. Все спрашивают, откуда. А я им – из Сан-Хосе. Ах-ха-ха! А вообще я из Абхазии. Лет двадцать пять уже тут живу. Переехал, когда там стрелять начали.
– Я слышала, черные говорили «Chechen, Chechen», – подозрительно посмотрела на него Яна.
– А для них все мы на одно лицо. Все чеченцы. А чеченцев нигеры ох как боятся. Они с мексами[18 - Мексиканцами.] весь город держат. Можно, – он, не дожидаясь ответа, снял фартук, бросил его официанту, отодвинул стул и присел за их столик. – Так как вы эту жирную свинку на колени поставили?
– Даже не знаю, – Яна с виноватым видом опустила глаза. – Как-то само получилось. Она хотела схватить мое пиво.
– Скромная? Это хорошо, – расплылся в улыбке абхазец и протянул Мише руку. – Я Ваха. У меня тут три небольших ресторана. Ну как ресторана – стрит-фуд, барбекю, картошка. Но бизнес идет неплохо. На жизнь хватает. А вы какими судьбами тут?
– Мы это… В космическом научном центре работаем, – помявшись, ответил Миша. –Недавно из России перебрались.
– У Теона? Повезло. Хороший он парень. Не обижает. Я пару раз готовил барбекю для его вечеринок. Ну и отрываются эти ученые, я вам скажу, – он сделал знак официанту, тот на минуту исчез и появился с хрустальным графином и длинными стопками. – Давайте за знакомство. Это чача. Сам делаю. Из местного винограда, но по рецепту предков. Зовут-то вас как?
– Я Михаил, а это Яна, – Коган взял рюмку и с опаской понюхал.
– Ну, Миша и Яна – за знакомство! И, как говорится, – велком ту ю-эс-эй[19 - WelcometoUSA – добро пожаловать в США.].
Ваха оказался добродушным весельчаком, готовым, по его словам, оказывать самые разные, порой даже не совсем легальные услуги вроде поставок собственного алкоголя и немаркированной травки. Они поболтали минут десять. Потом подошла компания подростков, и абхазец, оставив свою визитку, вернулся к грилю готовить очередную порцию фирменных бургеров. Когда пришло время рассчитываться за еду, официант отказался брать деньги, сказав, что все за счет заведения в знак дружбы от хозяина.
После этого странного инцидента гулять по городу больше не хотелось. Миша с Яной поймали такси и вернулись домой. По ставшей уже привычной вечерней традиции перед сном они зажгли неяркую подсветку у бассейна и устроились на шезлонгах послушать цикад с бокалами джин-тоника.
– Ян, что это было? – спросил Коган, вспоминая молниеносное, почти автоматическое движение подруги, когда она схватила нигерку за руку и опустила ее на колени.
– Ты про что?
– Ну там, в кафе. Когда ты за руку эту, и на асфальт… Ты что, тренировалась? Типа каратэ?
– Да какое каратэ, – отмахнулась подруга. – Я в Москве ходила на фитнес. Там есть такая программа вроде имитации кикбоксинга – кик-фитнес, или фитнес-бокс. Ну, типа, те же движения, только под музыку и для девушек. Прикольно так. И инструктор есть. Большой мастер. Говорит, на арене призы брал. Так он для тех, кто хочет, показал пару приемов самообороны. Вот дай руку.
– Ага, – Миша с опаской взглянул на подругу. – Чтоб потом меня на колени.
– Ну что ты, милый, – она придвинулась к нему ближе и поцеловала его в щеку. – Тебя нельзя на колени. Ты же гений. От тебя теперь зависит, полетит Теон на Марс или нет.
– Вот-вот, – важно надул щеки Коган. – Так что береги меня.
– А я чем занимаюсь. Чернушку вот отогнала, чтоб она пиво наше не выпила. Но хрень тут творится с черными конкретная. Судя по тому, как они себя ведут, оборзели полностью. Надо нам быть осторожнее.
На следующий день на работе Миша рассказал об инциденте в парке Гору, Егору Серову, которого тоже перевели в Орбитал для работы над жилым блоком, где должны будут жить астронавты во время сборки буксира на орбите.
– Херасе! – тот немного удивленно посмотрел на коллегу. – Только приехал, а уже встрял в историю. Ты с нигерами поосторожнее. И нигерами или черными их не называй. Это для них расистское оскорбление. Они теперь афроамериканцы, чтоб их. Лучше всего держись от них подальше. А тебе что, Аджай нашу эмблемку не дал?
– Какую эмблемку?
– Вот, – Гор достал из кармана круглый значок, на котором красовалась эмблема Альфа Спейс.
– Нет, – покачал головой. – А что в ней такого?
– Теон типа откупился от нигеров. Чтобы они не напрягали ни научный центр, ни его сотрудников. По местным законам, мы должны нанимать как минимум треть черных. А нах они нам? Балласт один бесполезный. Среди них не то что ученых, образованных людей почти нет, тем более по профилю. Одна гопота, наркоманы, бездельники и обдолбыши неграмотные. Так босс местному БЛМ заплатил бабла, чтоб не лезли. Поэтому теперь он вроде как их друг. Ну и мы тоже. Если ты будешь в городе носить эту эмблемку, тебя черные не тронут.
– Выходит, это защита покруче чеченцев?
– Кого? – поднял брови Гор.
– Чеченцев. Когда мы с Яной заговорили по-русски, черные тут же оттащили свою толстуху и лепетали «чечен, чечен». И Ваха сказал, что чеченцы тут город держат.
– Так вы у Вахтанга сидели!
– Ну да. Он Вахой представился. Чачи налил. И денег не взял за пиво и еду. Он про чеченцев и сказал.
– Понятно. Это вы удачно попали. Ваха тут среди наших личность известная. Уважаемый авторитет. Кухня у него – пальчики оближешь. Еще он неофициальный поставщик чачи и всяких последних новостей. Но это все фигня. Ширма. Мне кажется, что он здесь в топах у кавказцев ходит. В Сан-Хосе мощная кавказская диаспора: чеченцы, даги, кабарда, осетины с абхазами. Грузин много. Держатся вместе, как землячество. Вначале они резались с мексиканцами, а потом вроде объединились против черных и мочат их при первой возможности. Поэтому нигеры их и боятся. Как услышат русскую речь, так сразу тухнут.
– Ты прям спец по местному криминалу.
– А то, – расплылся в улыбке Гор. – Я уже три года здесь. Ваха мне по уикендам доставку для шашлыков делает. И чачу, и барашка. Так что я все новости знаю. А к Аджаю ты за значком сходи. И шефу безопасности центра сообщи об инциденте. Так, на всякий случай. Вдруг черные в полицию заявят.
– А могут? – насторожился Коган.
– Могут. Это Америка, детка. Здесь судиться друг с другом – национальный спорт. Тем более вы применили насилие. Да еще белый против нигера. Тут можно при желании такое раздуть.
Последовав совету, Миша заскочил к директору, получил у ассистента пару значков для себя и Яны. Потом – к шефу службы безопасности, который зафиксировал инцидент в журнале, сказал, что беспокоиться не о чем, и вручил памятку для приезжих, как вести себя в Сан-Хосе, куда ходить, кого избегать. Довольный тем, что его успокоили по поводу полиции, Коган наконец добрался до своего кабинета и открыл компьютер. Там висело сообщение от Гора с копией визитки Вахи и парой фотографий аппетитных бараньих ребрышек и запотевшего, пускавшего на солнце зазывные лучики графина золотистой жидкости, которая, по-видимому, была чачей.
Объединенные Арабские Эмираты. Дубай
Племянника Мади Сахим бин Малика звали Берни Роджерс, что было совсем не удивительно. Западные имена и фамилии были широко распространены в Ливане, который после Первой мировой войны почти двадцать лет находился под Французским мандатом. Не стоило удивляться и тому, что это было ненастоящее его имя. По рождению ему дали имя Бернар, а фамилию Роже он принял от отца, в котором была добрая половина французской крови. Позже при получении паспорта молодой человек стал Бернардом Роджерсом для того, чтобы легче вписаться в жизнь американского университетского кампуса и не привлекать внимания своим нарочито французским именем. Возможно, это было лишним. Паренек выглядел, как европеец, свободно говорил на трех основных европейских языках и регулярно ходил в церковь как истинный католик.
Молодой Берни успешно закончил инженерный факультет Технологического института Джорджии и, проявив себя как прилежный студент с большим потенциалом, получил место младшего научного сотрудника в институтском исследовательском центре новых технологий. Там он проработал три года, набил руку на научной работе, защитил диссертацию по нейросетям и комбинированным платформам для искусственного интеллекта и, получив самые положительные рекомендации, перебрался в Швейцарию в Федеральный институт исследований искусственного интеллекта. Именно оттуда молодой человек и прилетел в Дубай к своему богатому и влиятельному дядюшке, как только тот его позвал.
Нестерпимая даже для привыкших к пустыне арабов дневная жара спала, но солнце еще щедро источало тепло, которое не удавалось сбить даже устойчивому бризу, дующему с залива. Мади и Берни сидели в беседке и молча курили кальян. Пожилой влиятельный, умудренный опытом, побитый всеми ветрами жизни теневой банкир и молодой, полный энергии и решимости ученый думали об одном. Несколько минут назад Мади закончил рассказывать племяннику о своей сделке с Теоном. Тот был поражен и восхищен размахом мысли своего дядюшки, но одновременно озадачен сложностью проекта и сопровождающими его рисками. Он попросил пару минут подумать перед ответом и теперь не спеша листал на своем смарте странички с описанием космического буксира, составляющих его технологий и последних новостей о компании Орбитал, в которую его уважаемый родственник инвестировал миллиарды.
Такой вдумчивый подход нравился Мади. Он полулежал на мягких подушках, не спеша попыхивал кальяном и сквозь полуприкрытые веки наблюдал за племянником. Последний раз он видел его года два назад сразу после переезда в Швейцарию. Тогда они провели вместе несколько дней. Гуляли по городу, съездили на прогулку в горы. Потом наняли частный катер и целый день плавали по Женевскому озеру, наблюдая мирную, спокойную и благополучную жизнь, размеренно текущую вокруг. Много говорили. Рассуждали. Даже иногда спорили. Берни почти семь лет был на чужбине и остро нуждался в наставнике, готовом поделиться своим опытом, указать верный путь и поддержать веру. С тех пор юноша повзрослел, возмужал и превратился в уверенного в себе молодого человека. Он не отличался крепким телосложением, но было заметно, что его тело, жесткое и прочное, как высушенный на солнце пустынный джузгун[20 - Кустарник, произрастающий в Аравийской пустыне.], готово к самым серьезным нагрузкам. Теперь оставалось только выяснить, сможет ли выдержать испытания его дух.
Наконец Берни выключил смарт, аккуратно упаковал его в блокирующий сигналы футляр и посмотрел на наставника полным решимости взглядом.
– Azizi malmeh, vkhr aaltena[21 - арабск. Уважаемый наставник, гордость нашего рода.], – он чуть склонил голову, выказывая свое почтение. – Я готов выполнить свое предназначение. Inshallah[22 - арабск. Если на то будет воля Аллаха.]…
– Я не ожидал от тебя другого ответа, – довольно кивнул Мади. – Твой путь будет долгим и полным трудностей, а в его конце ждет неизвестность. Уверен ли ты, что выдержишь все испытания? Один в безбрежном холоде космоса среди чужаков? Уверен ли, что твое тело готово к такому дальнему походу? Что в критический момент ум не подведет и воля будет крепка, как сталь наших великих предков.
– Уверен. Я занимаюсь физическими упражнениями каждый день и три раза в неделю даю себе интенсивные нагрузки в спортзале. У меня идеальное здоровье. Я вынослив, ловок и силен. Так что я не сомневаюсь, что медкомиссию для космического полета пройду без проблем. А мой разум и дух укрепит вера и сознание того, что я являюсь продолжением вашей воли.
– Это слова не юноши, а опытного мужа. Достойного представителя своего рода. Пойдем в дом. Я расскажу тебе подробнее о миссии на астероид. До вечернего намаза мы еще успеем обсудить твое место в экипаже и возможный круг обязанностей, которые я сегодня же обсужу с Теоном, – банкир сделал знак стоящей чуть поодаль девушке в легком брючном костюме, и та, пододвинув к губам усик гарнитуры, отдала короткую команду.
– Кто это? – поинтересовался племянник. – Она красива, как наложница. Но держится, как королева.
– Это Джейн. Во всяком случае, это самое близкое, что я нашел по звучанию к ее русскому имени Женя. Она моя помощница и ангел-хранитель.
– Как вы можете доверять иноверцу? – удивился Берни.
– После того как я спас от верной смерти ее отца, ее жизнь принадлежит мне. Хотя иногда мне кажется, что это моя жизнь теперь принадлежит ей.
– Вы не рассказывали.
– Это было в прошлой жизни. Когда-нибудь обязательно поведаю эту историю. Я чуть позже познакомлю тебя с Джейн. Она полетит в Штаты вместе с тобой и будет рядом в качестве подруги и помощницы. Я не хочу тебя отправлять на чужбину одного, а арабка привлечет много ненужного внимания. Джейн европейка, свободно говорит на нескольких языках, хорошо подготовлена и обучена лучшими специалистами. Она будет хорошей спутницей и поможет в трудную минуту.
Племянник в учтивом согласии склонил голову, краем глаза внимательно рассматривая девушку. Он остался доволен тем, что увидел. Такая красивая и статная подруга – мечта любого мужчины.
Следующие несколько часов они провели в прохладной полутьме кабинета. Там Мади с методичностью хорошо подготовленного презентера выводил на стеновой экран слайды, описывающие детали миссии к астероиду. После общей информации об Орбитал, технических деталях космического буксира и предполагаемой структуры миссии он перешел к возможным вариантам подбора экипажа по специальностям. Здесь оказалось, что Берни как нельзя лучше подходит под бортинженера по электронным системам. Он был отличным программистом и специалистом по нейросетям и искусственному интеллекту и вполне мог взять на себя в экипаже эту роль, а позднее перейти в Центр управления полетами в секцию телеметрии и дистанционного управления. Обе позиции были ключевыми на своих этапах и давали возможность непосредственно влиять на ход миссии.
Перед самым закатом Мади с племянником покинули кабинет и неспешно направились по обсаженной магнолиями и пальмами аллее в восточную часть имения. Там на фоне опускающегося в спокойные воды залива солнца возвышался увенчанный позолоченным полумесяцем минарет личной мечети хозяина. Нужно было посвятить несколько минут общению с Всевышним. Чтобы направил. Чтобы укрепил волю. Чтобы очистил разум и дал сил для предстоящего великого дела.
США. Калифорния. Сан-Хосе
После встречи с губернатором Калифорнии Теону пришла в голову мысль о том, что неплохо бы каким-то образом оформить права собственности на астероид. Оказалось, что его юристы уже занимаются этим и даже выработали алгоритм действий. Чтобы запустить его, оставалось лишь получить личное разрешение босса. Дело в том, что в открытом доступе до сих пор не было информации о том, какой именно астероид Курц собирается доставить на орбиту. Известны были только общие параметры вроде веса в сотни миллионов тонн, диаметра в несколько сотен метров и, конечно, ориентировочной стоимости ресурсов в пять триллионов долларов. Под такое описание могли подойти несколько десятков небесных тел, периодически пересекавших орбиту Земли. Поэтому журналисты и следящие за успехами Теона энтузиасты не слишком заморачивались вопросом, какой именно из них является целью Орбитал. Для них важен был сам факт скорого применения технологии будущего из фантастических романов таким колоритным и харизматичным персонажем, как Курц.
Оказалось, что регистрация небесных тел и заявление права собственности на них или участки на их поверхности процесс неотработанный и, по большому счету, неформальный. Общепризнанного межгосударственного законодательства на эту тему не было, поэтому все на основе консенсуса пользовались международной коммерческой системой IDP&ELC[23 - InternationalDatabaseofPlanets & ExtraterrestrialLandClaims – Международная база данных небесных тел и заявок на их поверхность.], на базе которой строились многочисленные национальные каталоги. Здесь возникали определенные риски. Несмотря на закрытость и продуманную политику конфиденциальности этой частной американской структуры, существовал шанс утечки информации об астероиде Теона, которая на данный момент была нежелательна. К тому же, чтобы зарегистрировать небесное тело в системе, нужно было получить согласие обнаружившей его обсерватории. В том, что ученые будут молчать на фоне развернувшегося общего ажиотажа вокруг темы, уверенности тоже не было никакой.
Тем не менее вопрос с легализацией прав стоял остро. Если Витмар узнает, на какое конкретное космическое тело нацелилась Орбитал, то наверняка предпримет меры по блокированию права его использования. Поэтому, несмотря на риски, было принято решение действовать.
Чтобы запутать и сбить со следа противников проекта, Теон поручил юристам начать регистрацию сразу двух десятков небесных тел. К тому же провести ее не только через IDP&ELC, но и через действующую в США систему оформления титульных прав на земельные участки.
В реальности его интересовал лишь один объект – небольшой астероид, носивший в базе небесных тел номер (436724) 2011 UW168. Этот камень размером 320 на 150 метров и весом около 100 миллионов тонн был открыт размещенным на Гавайях телескопом американской обсерватории Pan-STARRS[24 - PanoramicSurveyTelescopeandRapidResponseSystem – американская сеть телескопов панорамного обзора и быстрого реагирования.] в октябре 2011 года. В 2015 он прошел довольно близко от Земли, что позволило изучить его состав с помощью спектрометрии и обнаружить там высокую концентрацию никеля, металлов платиновой группы, железа, золота и редкоземельки. Если спроецировать плотность полезных минералов с изученных участков поверхности астероида на его объем, получалось, что он несет ресурсов как минимум на пять триллионов долларов.
Ученые, открывшие это небесное тело, повздыхали, поохали и забыли, поставив его на контроль как объект, потенциально опасный в плане столкновения с Землей. Информации в СМИ о UW168 почти не было, так что внимания он к себе не привлек никакого даже в среде энтузиастов-любителей, отслеживающих угрожающие нашей планете астероиды. По какой причине такое неприметное небесное тело стало объектом интереса Мади Сахим бин Малика, оставалось загадкой, как и то, каким образом он связал с ним новые технологии космического буксира, оказавшиеся в распоряжении Теона, и вышел на вполне осуществимый проект.
Теон часто прокручивал в памяти тот разговор в день их первого знакомства. Из тенистой беседки под пальмами они перебрались в кабинет. Там на широком стеновом экране уже крутилась картинка вращающегося в космической пустоте камня. Слева и справа в разных окнах были выведены его характеристики и несколько динамических схем, показывающих с разных ракурсов орбиту астероида. Все выглядело очень профессионально. Почти как небольшой центр управления полетами. Не менее содержательным было и изложение Мади его идеи. Все заняло минут десять, не больше, но Теон тут же загорелся проектом. Еще бы – он не только давал возможность обкатать технологию космического буксира и решал проблему финансирования марсианской экспедиции, но и открывал совершенно новую, захватывающую своим размахом тему добычи ресурсов на орбите. Курц очень любил такие фантастические проекты, поэтому с готовностью принял в разработку предложение Мади.
Пара дней ушла на то, чтобы прогнать идею через специалистов Альфа Спейс, чтобы проверить ее на реализуемость. На это время Теон оставил шикарную виллу и вернулся в резиденцию, предоставленную ему шейхом. К концу второго дня директор Альфа Спейс сообщил, что при наличии космического буксира с ионным двигателем идея притянуть астероид на орбиту вполне осуществима. С этой новостью он вернулся к Мади и провел с ним предварительные переговоры по деталям его участия в проекте. Они были вполне разумными. Теневой банкир рассчитывал на долю прибыли пропорционально его финансовому участию в новой кампании. Были и еще два условия. Араб хотел, чтобы астероид был назван его именем, и чтобы в экипаже корабля, который полетит к нему, был его родственник.
– Зачем вам это? – спросил тогда Теон, который не ожидал, что Мади рассматривает проект как нечто личное, близкое к сердцу, а не просто возможность значительно приумножить капитал.
– Я стар, – банкир с грустным вздохом провел ладонями по лицу, как обычно делают мусульмане, закончив молитву. – Сколько мне еще осталось до встречи со Всевышним. Пять лет? Десять? Я часто размышляю над тем, что останется после меня. Я хочу, чтобы люди, глядя на астероид, вспоминали мое имя. Чтобы они знали, что Мади Сахим бин Малик помог изменить мир. Возможно, даже открыть новую страницу его истории. Знаю. Тщеславие – грех. Но я уверен, небеса мне его простят, когда увидят, сколько пользы наш проект принесет человечеству. А экипаж… Всевышний не дал мне детей. Но я бы хотел, чтобы кто-то из юношей моей крови участвовал в полете. Это будет большая честь для меня и гордость для моего увядающего рода.
Теон неплохо знал арабов, которым были присущи гордость, чувство принадлежности к роду и готовность его прославить даже ценой немалых жертв. Поэтому он согласился. К тому же четыре миллиарда, обещанные Мади, явно стоили того, чтобы назвать космический камень его именем и взять в экипаж его родственника. Такая сделка действительно была очень удачной.
Получив указания от босса, юристы Орбитал запустили процедуру регистрации двадцати астероидов. Отдельная группа была направлена в штаб-квартиру Pan-STARRS на Гавайи, где располагался открывший UW168 телескоп. Там они встретились с руководителем программы и получили согласие на оформление документов в системе IDP&ELC, подписав при этом кучу бумаг о неразглашении. За эту услугу от имени Теона была открыта линия спонсорского финансирования обсерватории на десять миллионов долларов. Такая сумма для астрономов была запредельной, и они поклялись молчать самым святым, что у них было – своим телескопом.
Начало оформления прав на астероид было положено. Юристы утверждали, что здесь, как и в патентном праве, должно действовать правило приоритета подачи документов. Кто первый подал, тому и принадлежат все права.
С такой подкрепой можно было дальше вести разговор с Витмаром. Вопреки ожиданиям Теона, готовившегося к постоянному прессингу, старый финансист пропал на несколько дней. Этому затишью вскоре нашлось объяснение.
