скачать книгу бесплатно
Шуравин удивленно посмотрел на нее, затем провел ладонью по лицу, словно смахивал невидимую паутину.
– Ч-черт, – проговорил он голосом человека, вынырнувшего из дурмана. – Что же это я делаю?
Он повернулся, тяжело, словно преодолевая сопротивление воздуха, подошел к вольеру и открыл замок.
– Прости, зая… – В голосе его была растерянность. – Пожалуйста, прости.
* * *
Гример работал споро и умело. За его быстрыми легкими руками приятно было наблюдать.
Дина сидела перед зеркалом и разглядывала свое лицо. Две тонкие морщинки по краям рта, несколько морщинок у глаз. И это в двадцать восемь лет! Нет, все-таки актерский грим – настоящий убийца кожи.
– Скоро мне надо будет делать пластическую операцию, – тихо проговорила Дина.
– Что за мысли, Дина Борисовна? – воскликнул старичок гример. – Вы просто куколка. Посмотрите на свое лицо. Нет, посмотрите-посмотрите!
Дина посмотрела на свое отражение.
– Видите? – продолжал витийствовать гример. – Одри Хепберн приняла бы вас за сестру-блондинку! А Мерилин Монро устыдилась бы и села на диету!
Дина улыбнулась:
– Все-то вы врете.
– Ничуть! Ваши глаза – озера неги и страсти. Сейчас я их чуть-чуть подведу, и в них можно будет утонуть!
Дина улыбнулась и хотела ответить шуткой, но тут с зеркалом произошло что-то странное. Оно вдруг потемнело, и из его мерцающей темноты на Дину глянуло старушечье лицо – морщинистое, темное, страшное.
Дина вскрикнула и отшатнулась.
– Что с вами? – испуганно спросил гример.
Секундное наваждение рассеялось, и Дина снова видела в зеркале помещение гримерки и себя саму – красивую, светловолосую, с выпученными от страха глазами.
– Там… – пробормотала она. Замолчала и облизнула пересохшие от испуга губы.
«Там только что была старуха», – хотела сказать Дина, но не смогла выговорить эти жуткие слова.
– Да что с вами сегодня, голубушка?
Дина натянуто улыбнулась отражению гримера:
– Ничего. Это все от бессонницы. Плохо сплю в последнее время.
– Это вы зря. Знаете правило? Хочешь быть молодым и красивым – побольше спи.
– Да, – тихо отозвалась Дина. – Буду спать.
Дверь гримерки распахнулась, и бодрый голос произнес:
– Дина Борисовна, нам пора на интервью!
– Да, уже иду, – ответила Дина.
Она с опаской взглянула на свое отражение, но, к собственному облегчению, ничего странного там больше не увидела. Никаких старух.
7
Руслан Шуравин откинул край вычурного золотистого гостиничного одеяла и провел рукою по обнаженной груди юной блондинки.
– Такая большая, – восхищенно проговорил он. – Не то что у моей благоверной. И как ты носишь такую большую грудь? Сама-то ведь тонкая, как веточка.
– Все для тебя, милый! – с улыбкой проворковала его юная пассия Вероника.
Шуравин протянул руку к тумбочке и взял из хрустальной вазочки янтарную виноградинку. Бросил ее в рот.
– Милый, – заворковала Вероника, – я хотела тебе сказать…
– Что сказать? – поинтересовался Шуравин, работая массивными челюстями. – О том, что я в постели супермужик?
Вероника хихикнула. Потом нахмурила лоб и произнесла:
– То, что я скажу, тебе не понравится.
– Да ну? Ты меня заинтриговала.
Шуравин выбрал самую крупную виноградинку и отправил ее следом за предыдущей.
– Это про твою жену, – сказала Вероника.
– Что про мою жену? – уточнил Шуравин, разжевывая виноградину.
– Ну, про ее связь. Думала, вдруг ты еще не знаешь.
Шуравин перестал жевать. Он выкатил на Веронику свои выпуклые черные глаза.
– Связь? Ты о чем? Какая связь? С кем?
– Да с этим мальчишкой-музыкантом. – Вероника хихикнула. – Ты знаешь, говорят, что она в него всерьез влюблена!
Несколько секунд Шуравин лежал неподвижно, а потом вдруг крепко выругался, вскочил с кровати и принялся взволнованно ходить по комнате, забыв накинуть халат. Его кряжистая, слегка обрюзгшая фигура с провисшим животом и всем тем, что болталось ниже живота, выглядела комично, и Вероника едва удержалась от смеха.
Шуравин продолжил ходить по комнате.
– Стерва! – рычал Шуравин. – Гадина! И это после всего, что я для нее сделал!
– Руслан, – негромко окликнула Вероника. – Не стоит так волноваться. Если подумать, то не так уж это и плохо. Ну, например, мы сможем больше не скрывать наших отношений.
Шуравин остановился посреди комнаты и уставился на нее пылающими от ярости глазами, и взгляд его был так страшен, что теперь уже его широкая голая фигура не казалась Веронике комичной.
– Давно ты об этом знаешь? – гневно спросил он.
– Нет, – соврала Вероника, испуганно глядя на своего пожилого любовника. – Пару дней.
– Почему не сказала раньше?
– Боялась, – тихо ответила Вероника.
Глаза Шуравина снова полыхнули дьявольским огнем, но он смог взять себя в руки и негромко произнес:
– Ладно. – Потом холодно усмехнулся и добавил: – Сама понимаешь, сейчас мне не до развлечений. Иди домой, а вечером я тебе позвоню.
Вероника решила не искушать судьбу. Она быстро поднялась с кровати, подхватила одежду, чмокнула Шуравина в бульдожью щеку и вышла из комнаты.
Руслан сел на кровать и погрузился в тяжелые размышления. Через несколько минут хлопнувшая в прихожей дверь вывела его из задумчивости. Он снова вскочил с кровати, секунду стоял неподвижно и молчал, а потом шагнул к комоду, сгреб с него гостиничную настольную лампу и с размаху швырнул ее об стену.
Стеклянные осколки посыпались на пол. Шуравин шагнул к этой сверкающей груде и изо всех сил пнул ее босой ногой. И тут же вскрикнул от боли и, чертыхаясь, сел на кровать. Подтянул раненую ступню поближе, кровь закапала на край кровати. Из пальца торчал осколок стекла.
– Твою мать! – прорычал Руслан, ухватился пальцами за осколок и выдернул его.
Жгучая боль пронзила палец – да так, что Шуравин вскрикнул, а из глаз его брызнули слезы. Но когда он снова взглянул на ранку, кровь уже не текла, а сам порез выглядел так, словно его прижгли раскаленным железом.
8
Кай-о! Кай-о! Кай-о! Йо!
Не на луне, а на Земле
Стояло капище мое.
Среди кедров онемевших
Стояло капище мое
На четырех ногах, вросших в землю,
Стояло капище мое…
Дремучая старуха шаманка перестала напевать, усмехнулась беззубым ртом и хотела поставить банку с травяным настоем на полку, но слабые пальцы вдруг подвели – банка выскользнула из них и с грохотом упала на пол, разбившись на куски.
– Чтоб тебя! – выругалась старуха по-русски.
Она нагнулась и ухватила темными пальцами один из осколков, но сделала это неудачно – острый осколок резанул ее по подушечке пальца. Старуха зашипела от боли и затрясла рукой. Из разреза на пальце тотчас потекла кровь. Старуха, прихрамывая и бормоча под нос проклятия, подошла к печи, пару секунд помешкала, а затем прижала кровоточащий палец к раскаленной конфорке.
Из приоткрытого рта старухи шаманки вырвался тонкий вой, глаза ее закатились под веки, и старуха рухнула на пол.
Когда она снова открыла глаза, вокруг был серый, подернутый дымкой лес. Она сразу поняла, что попала в нижний мир. Иногда такое с ней случалось – даже без бубна и камлания.
Медведеобразное чудовище стояло под сенью вековой сосны. Плечи и грудь его были увешаны бусами из беличьих черепов.
– Останови это, – жалобно попросила его шаманка.
Чудище покачало головой.
– Останови его! – крикнула старуха в отчаянии. – Я не хочу терять Пакина! Он – все, что у меня осталось!
Чудовище повернулось и побрело в черную гущу сумеречного леса. Шаманка зажмурила глаза и приказала себе очнуться.
Она открыла глаза и поняла, что лежит на грязном полу своей избы. Потом она почувствовала, что поднимается в воздух, но это был не полет. Сильные руки молодого охотника подняли ее с пола и легко, как пушинку, перенесли на кровать.
– Ай-е, ай-е, – тихо проговорила старуха. – Я не смогу это остановить.
Глаза ее были закрыты, но веки так истончились за долгую жизнь, что она была уверена, что давно научилась видеть сквозь них. Не открывая глаз, старуха видела, что Пакин спокойно, внимательно и мягко смотрит на нее. От его взгляда ей и самой стало немного спокойнее.
Старуха сама не заметила, как погрузилась в мрачный, тревожный сон. И приснился ей огромный город, посреди которого стояла высокая красная стена с двадцатью башнями, а на шпили башен были надеты огромные рогатые черепа, истекающие кровью. А вокруг стены и башен, изрыгая дым, носились по широченным серым тропам огромные странные звери, чьи гладкие спины лоснились в лучах заходящего солнца. И внутри каждого зверя был человек. И непонятно было – то ли человек выел зверю утробу и влез в нее, то ли зверь сожрал человека, но не смог его переварить и теперь изрыгает из утробы кровавый дым, словно глупый вор-хум, который проглотил сдуру кусок каменной соли.
9
Ведущая ток-шоу Соня Чехова сидела за шикарно накрытым столом в одном из лучших ресторанов столицы и приветливо улыбалась Дине, держа в руке бокал с минералкой. Интервью длилось уже пять минут. Чтобы не спасовать, когда придет время быть решительной, Дина выпила два бокала красного вина. Но о главном пока не было сказано ни слова.
Наконец, вопрос, которого она ждала со страхом и тревогой, прозвучал.
– Дина, – весело прощебетала ведущая, – вас с Русланом Шуравиным называют самой счастливой супружеской парой в российском шоу-бизнесе. Ваш муж постоянно снимает вас в своих фильмах и в тех фильмах, которые продюсирует. Кроме того, все помнят ваш клип на песню «Территория любви», в котором вы снялись вместе. Как сейчас складывается ваш творческий союз?
Сердце Дины учащенно забилось.
– Боюсь… – сказала она и голос ее сорвался. Она откашлялась, глотнула немного вина и повторила уже более твердым голосом: – Боюсь, что наши отношения с господином Шуравиным полностью себя исчерпали.
Ведущая удивленно уставилась на Дину, пытаясь, вероятно, понять, шутит та или нет. Наконец она заговорила, и голос ее возбужденно зазвенел:
– Это касается личной жизни или профессиональных отношений?
– Это касается всего, – ответила Дина.
– Значит… – Соня Чехова едва не задохнулась от восторга, – вы разводитесь?!
– Да, – кивнула Дина. – Я подала на развод.
Ведущая сменила неуместный восторг на трогательную сердобольность.
– Что же случилось, Дина? – с участием спросила она. – Почему ваш брак дал трещину?
От выпитого вина и от жаркого света осветительных приборов у Дины начала кружиться голова.
– Мы слишком поздно выяснили, что у нас разные представления о любви.
– Не могли бы рассказать об этом поподробнее? – попросила ведущая, трогательно улыбнувшись Дине.
– Поподробнее? Хорошо.
И она начала рассказывать.
По мере рассказа глаза Сони Чеховой делались все круглее и круглее. Она то и дело бросала на оператора быстрые взгляды, словно говорила ему: «Ты слышал это? Ты это снял?»
