скачать книгу бесплатно
Имперский крест
Антон Грановский
Вервольф #3
Эксперименты профессора Терехова с Машиной Времени продолжаются! На этот раз русский гений решает забросить своего преданного вервольфа Егора Волкова в ставку Гитлера. Оказавшись в теле очередного «носителя» – агента Абвера Георга Грофта, Егор не только соблазняет Еву Браун, но и решает покончить с самим фюрером. В параллельной реальности, возникшей в результате этого, мир превратился в мрачную Преисподнюю. Сменивший бесноватого фюрера Герман Геринг к 1943 году создал ядерную бомбу и уничтожил столицы союзников, а заодно с ними и большую часть человечества. Уцелевшие превращены в рабов «высшей расы». Сумеет ли Егор, вернувшись в прошлое, исправить роковую ошибку и спасти фюрера от… себя самого?
Антон Грановский
Вервольф. Имперский крест
В романе использованы стихи и тексты песен групп «Уматурман», «Rammstein», «Ария», а также Насти Полевой. Все события в романе вымышлены, любое сходство с реальностью – случайно и непреднамеренно.
А ночь, словно боль, темна,
Зверь здесь, и он ждет тебя.
Ты чувствуешь вкус охоты?
Зверь этот – я!
Группа Ария «Зверь»
Свободен путь для наших батальонов,
Свободен путь для штурмовых колонн!
Глядят на свастику с надеждой миллионы,
День тьму прорвет, даст хлеб и волю он!
Хорст Вассель «Марш»
Глава 1
Секретный агент
1
Англия, тюрьма Оулд Бейли.
«Камера осужденных шпионов». 1939 год
Пленник, сидевший на стуле, крепкий, мускулистый мужчина с черными, некогда набриолиненными и гладко уложенными, а теперь растрепавшимися волосами, был абсолютно гол. Тело покрыто синяками и ссадинами, губы распухли от побоев, а левый глаз заплыл. Ноги стянуты веревкой, руки закинуты за спину и сцеплены наручниками.
Помимо пленника в «камере шпионов» присутствовали еще два человека. Прямо перед ним стоял рослый, широкоплечий, уже начавший толстеть человек, одетый в серый халат и кожаный фартук. Он был рыжеволос и краснолиц, а рукава его халата были засучены, словно у мясника, приготовившегося к разделке мяса.
За спиной у краснолицего в неудобном дубовом кресле сидел представительный господин, одетый в элегантный серый костюм. В руках он держал черную лакированную трость с серебряным набалдашником в виде собачьей головы. На вид представительному господину было лет сорок пять, и виски его уже тронула седина. Звали этого человека майор Сайлус Фрейзер, и был он сотрудником английской военной разведки, вернее сказать – ее спецотдела, занимающегося контрразведкой.
Рыжеволосый тоже был офицером, но служил он в Особом отделе Скотленд-Ярда, который напрямую подчинялся управлению военной контрразведки.
– Хватит, лейтенант Смит, – сказал майор Фрейзер рыжеволосому верзиле. – Дайте ему передохнуть.
Верзила кивнул и отошел в сторону, предоставляя майору возможность насладиться зрелищем обнаженного, избитого мужчины.
– Итак… вы – член группы «призраков», посланной в Лондон с целью убийства Первого Лорда Адмиралтейства сэра Черчилля. Я прав?
Пленник посмотрел на майора мутными глазами и проговорил негромким, но разборчивым голосом:
– Нет, не правы.
– Мы также знаем ваше настоящее имя, – продолжил майор. – Вы – немецкий шпион, обер-лейтенант Георг Грофт. Подготовку вы проходили в альтонской нацистской шпионской школе близ Гамбурга. Признайте свое поражение, обер-лейтенант. Это сделает вам честь.
Пленник хотел было усмехнуться, но поморщился от боли в распухших губах и сказал все тем же хриплым, но отчетливым, несмотря на разбитый рот, голосом:
– Трудно настаивать на победе, сидя голышом на холодном стуле. И все же я повторяю вам, мистер: все это какая-то чудовищная ошибка. Я коммерсант-ювелир. Приехал сюда по своим личным делам из Марселя. Вы просто меня с кем-то спутали.
Майор Фрейзер прищурил холодные глаза.
– Немецкие школы по подготовке шпионов воспитывают в своих людях храбрость и презрение к боли, не так ли? Я знаю всю вашу историю, Грофт. Чтобы сойти за французского коммерсанта, вы в совершенстве выучили французский язык и даже научились подражать марсельскому диалекту. Фашистские ювелиры посвятили вас в тайны своего ремесла, обучив всему, что относится к драгоценным металлам и камням, включая жаргон и традиции ювелиров. Как только вы усвоили все это, Абвер снабдил вас документами, фальшивыми деловыми письмами, прейскурантами, а также образцами модных драгоценностей, доставленных парижской оптовой фирмой. Но вы прокололись, Грофт. Имейте мужество это признать.
– Не понимаю, о чем вы, – упрямо проговорил пленник. – Я ювелир. Приехал в Лондон из Марселя…
Майор поморщился и дал знак «особисту» Смиту. Тот кивнул и снова встал перед пленником.
– Продолжим, – сказал он. – Назови нам имена своих помощников, Грофт.
Голый мужчина на стуле молчал.
– Рано или поздно ты все расскажешь, – заявил лейтенант. – И лучше сделать это до того, как я переломаю тебе все кости.
Пленник не произнес в ответ ни слова. Он смотрел на Смита угрюмым, тяжелым взглядом, в котором лейтенанту почудилась насмешка.
– Что ж, ты сам напросился.
Смит принялся за работу. Удары сыпались на пленника один за другим, но он молчал. Через минуту лицо его было разбито, нос сломан.
Не лучше выглядел и сам лейтенант Смит. Кожаный фартук его был забрызган кровью, кровь была и на рукавах рубашки, и даже на рыжих бровях верзилы, прямо над холодными, глубоко упрятанными под надбровные дуги глазами.
Утомившись, Смит повернулся к майору Фрейзеру и виновато пробасил:
– Молчит. И это после двух часов допроса «с пристрастием». Не знаю, стоит ли продолжать?
– В каком смысле? – нахмурился, дымя сигаретой, Фрейзер.
– Боюсь, он не выдержит. Сердце остановится.
Майор прищурил ледяные глаза:
– Сердце не выдержит?… Такое ощущение, что вы говорите о престарелом преподавателе этики и морали, а не об убийце, против которого все наши меры воздействия оказались бессильны.
Фрейзер задумался. Рыжеволосый Смит подождал немного, затем кашлянул в кулак:
– Осмелюсь посоветовать, сэр…
Контрразведчик вышел из задумчивости. Глянул на своего подчиненного и рассеянно переспросил:
– Что?
Смит смущенно улыбнулся, как делал всегда, когда брал на себя смелость обращаться с советами к старшим по званию.
– Сэр, что если мы опробуем на нем препарат доктора Олдфорда?
– Препарат Оллдфорда?
Майор усмехнулся, отчего сухое лицо его стало еще холоднее.
– А что… можно попробовать. Правда, доктор говорил, что «микстура» еще не совсем готова, и сетовал на огромное количество побочных эффектов…
Несколько секунд Фрейзер раздумывал, затем протянул руку и снял трубку с черного бакелитового телефона.
– Два-четырнадцать-сорок два, – проговорил он в трубку. Подождал немного, а затем заговорил снова: – Фрейзер. Свяжите меня с доктором Оллдфордом.
И снова пауза на несколько секунд. А вслед за тем:
– Доктор, это майор Фрейзер… Да, и вам того же. Слушайте, я насчет вашего чудодейственного препарата, который «способен развязать язык даже немому»… Да, вы говорили. Но мне кажется, пришло время попробовать препарат в деле… – Несколько секунд майор слушал, потом нахмурился и процедил: – Излишне об этом напоминать, доктор… Да, я все понимаю. Но наша миссия обязывает нас проявлять твердость и решительность во всех без исключения вопросах, касающихся расследования. Или вы не согласны?… Это другое дело. Я жду вас у себя – и как можно скорее.
Майор Фрейзер положил трубку и проговорил усталым голосом, в котором слегка проскальзывало презрение:
– Беда с этими штатскими. Лейтенант, отдохните немного. Доктор явится не раньше чем через пятнадцать минут.
Майор откинулся на спинку стула, положил трость себе на колени и закрыл глаза.
Фрейзер с ностальгией вспоминал свою молодость, когда он был простым оперативным работником. Ему приходилось убивать, и он не жалел об этом. Однажды во время перестрелки в Кельнском парке он убил шестнадцатилетнюю девушку. Было это в последние дни Мировой войны. Двумя годами позже он всадил пулю в живот старику, который оказался на линии огня, и ранил в плечо его внука. Старик умер на месте, а восьмилетний мальчишка скончался через несколько дней от гангрены в больнице Св. Фомы.
Майор Фрейзер совершил в жизни много зла, но зло это было непреднамеренное, и майор ни о чем не жалел. Будучи простым оперативником, он жил полнокровной жизнью, которая будоражила его, держала в тонусе, делала счастливым. А нынешняя работа вызвала у него тоску и отвращение.
Черт бы побрал этих идиотов из МИ-5. Секретная служба загребала угли руками парней из военной контрразведки и «особистов» из Скотленд-Ярда, а все заслуги приписывала себе.
За последние полгода это был одиннадцатый допрос в тюрьме Оулд Бейли, на котором майор присутствовал. Нравы здесь были жесткие. Сотрудник Особого отдела и тюремщики сутки напролет охраняли каждого шпиона, находясь с ним в камере и не оставляя его одного ни на минуту. Заключенного раздевали догола, тщательно обыскивали его одежду, осматривали тело, волосы и зубы. Шпионы отлично умели прятать трудно запоминающиеся инструкции, чертежи и записи. В этом искусстве им не было равных.
Документы прятали в зубных пломбах, в искусственных зубах и глазах, в пустых каблуках, в подкладках одежды.
На прошлой неделе майор допрашивал невесту одного важного чина из правительства, уличенную в сотрудничестве с немцами. Она хранила внутри пустой жемчужины крошечный кусочек бумаги, сложенный до размера булавочной головки. А жемчужину за минуту до ареста умудрилась засунуть туда, куда подобало заглядывать только ее любовникам и ее гинекологу.
Впрочем, лейтенант Смит извлек эту жемчужину без особого труда, даже не будучи гинекологом. И все это, несмотря на отчаянные крики и слезы женщины, просившей не позорить ее перед женихом (жених присутствовал тут же).
Поганая работа… Но кто-то же должен ею заниматься.
Большинство немецких шпионов (а их, усилиями Абвера и лично адмирала Канариса, в последнее время развелось, будто карасей в пруду) начинали говорить на второй или третий день. Причем пытать их не приходилось. Страх делал пойманных шпионов лояльными. Их языки развязывались от одной лишь угрозы пыток.
Но изредка попадались крепкие орешки, вроде того, который сидел сейчас на стуле, истекая кровью. Майор Фрейзер знал об обер-лейтенанте Грофте довольно много. Это был не простой шпион, а штатный киллер из особого подразделения Абвера. На руках у него была кровь двух британских генералов.
Впрочем, майор не был уверен в том, что сидевший перед ним человек – это действительно неуловимый Георг Грофт. Слишком много крови попортил он контрразведчикам, слишком был ловок и слишком неуловимым считался.
2
Осторожный голос Смита вывел его из дремы:
– Сэр! Сэр, проснитесь!
Майор открыл глаза и увидел рядом с «особистом» доктора Оллдфорда:
– А, доктор. Явились, наконец.
– Я вышел сразу же после вашего звонка, сэр.
– Да. Отлично. Приступайте к работе.
Доктор, невысокий, лысоватый, плюгавый человечек в клетчатом твидовом пиджачке и круглых очечках, поставил на стол кожаный саквояж, открыл его и достал металлический бикс. В биксе, в специальных углублениях, лежали шприц и флакон с каким-то желтоватым раствором.
– Сэр, я называю этот препарат «микстурой правды», – доложил доктор Оллдфорд, достав шприц и флакон.
– Из чего он состоит? – поинтересовался майор.
– Из многих компонентов. В основе – скополамин, амитал и морфин.
– Отличный коктейль, – невесело усмехнулся Фрейзер. – Особенно морфин. Может, и мне вколете пару кубиков, доктор?
Оллдфорд улыбнулся и вежливо проговорил:
– Не советую, сэр. Препарат заставит вас выболтать все личные секреты. Не говоря уже про побочные эффекты, от которых, по правде говоря, меня бросает в дрожь. Можно начинать?
Доктор кивнул и повернулся к пленнику.
– Подержите его за плечи, – попросил он лейтенанта Смита.
Рыжий верзила кивнул, обошел стул и стиснул голые плечи Грофта своими огромными красными ручищами.
Доктор склонился над левой рукой пленника и вонзил иглу ему в вену.
Майор Фрезер закурил сигарету, нервно и хмуро поглядывая на доктора. Майору не терпелось поскорее закончить дело и отправиться в свою квартиру. Там он мог растопить камин, налить себе бокал коньяка, усесться с ним в мягкое кресло и с наслаждением вытянуть ноги к камину.
Наконец, Оллдфорд выпрямился и положил шприц в свой докторский чемоданчик. Майор оживился.
– Когда начнется действие препарата? – уточнил он.
– Минут через пять, – ответил доктор, поблескивая стеклами очков.
– И сколько оно продлится?
