скачать книгу бесплатно
Другой мир. Скорбная песнь
Джордж Гранд
Другой мир #3
Неважно кто ты и в каком мире живёшь, судьба всегда предоставляет выбор.
Даже глядя в глаза смерти, ощущая её ледяное дыхание, ты можешь решить, что лучше: погибнуть с честью или…
Ввязавшись в кровопролитное сражение с армией колдунов, не надейся дожить до утра и увидеть рассвет.
Гранд Джордж
Другой мир
Скорбная песнь
Предисловие
Сидеть в тюрьме в ожидании смерти было очень обидно. И обидно вдвойне было от того, что казнить меня собирался мой же сюзерен, которого я так отважно и беззаветно защищал. Думать мне расхотелось, когда головная боль вернулась ко мне с новой силой.
Я попытался рассмотреть камеру, но поскольку камера смертников находилась ниже уровня земли, сюда не проникали лучи солнечного света. Не попадали сюда также лучи отражавшиеся с поверхности Месяца, как называли местные аборигены единственный спутник своей планеты. В темноте едва угадывались стены, пол и потолок. Я тяжело вздохнул. Едва я стал ощущать себя настоящим патриотом, как я думал, своей второй Родины, стал чувствовать себя важным человеком с претензией на благородную богатую жизнь, как жизнь подала мне урок – никогда не расслабляйся, а особенно не расслабляйся тогда, когда вокруг тебя существует огромное число завистников и просто негодяев. Стоило ли попадать в такую даль от Земли, чтобы вот так бесславно закончить свои дни?!
Вы спросите, как я угодил на другую планету? Я не смог бы вам ответить, даже если бы сильно захотел. А вот мой товарищ по несчастью, молодой учёный Василий, вместе с которым я сюда попал, пожалуй, мог бы это сделать. Предполагаю, лучше будет, если я сам попытаюсь объяснить всё вместо него, ведь Василий не будет столь милостив, чтобы объяснить всё своими словами, он непременно будет использовать массу непонятных и необычных научных терминов, отчего у слушателей не прибавится понимания, разве что они и сами были бы учёными людьми.
Итак, более года назад я спас Ваську, перехватив его у весьма агрессивно настроенных короткостриженых мужиков, пожелавших воспользоваться плодами Васькиного труда. Ну, не совсем его, а скорее даже плодами работы профессора, помощником которого работал мой товарищ. А создавали они прототип телепортера, из-за которого собственно всё и началось.
Телепортер переместил меня и Ваську сквозь пространство и время, выдернув нас со старушки Земли прямо в полёте, причём вместе с самолётом. А затем мы попытались стать успешными в этом средневековом мире. Мы создали производственные цеха, которые производили в Другом мире товары, о которых местные жители могли ещё только мечтать и не одно столетие. Благодаря Васькиным знаниям, а также моим скромным лидерским качествам, мы основали поселение Игва, которое вот-вот должно было бы стать городом с населением более двух тысяч человек.
Но всегда есть какое-то «но»! Этим но, стала война с кочевниками. Орда напала на страну, в которой мы жили-не тужили. В этой войне мы чуть не потеряли наше поселение и всех людей, которые нам поверили. К счастью, этих людей удалось укрыть за стенами построенной нами бетонной крепости. Однако это не уберегло нас от зависти и жажды власти моего тестя. Пока я восстанавливался от ран, мой тесть Светозар, взял власть в посёлке в свои руки. Это привело к самой большой трагедии в моей жизни. Когда стало очевидно, что Светозар не справляется с управлением Игвой, а кочевники к тому времени уже вторглись в Междуречье, мой тесть сбежал, прихватив с собой мою беременную невесту. Надо сказать, что к тому моменту у нас с ним были весьма сильные разногласия по поводу того, кто должен управлять Игвой. И я с помощью своих верных друзей в этом противостоянии вёл в счёте с большим отрывом, даже несмотря на то, что у Светозара в руках была сконцентрирована вся власть, а его люди были надёжно подкуплены и прикормлены.
Так вот, бегство Светозара привело к гибели моей невесты. Я обозлился на кочевников до такой степени, что решил лично участвовать в боевых действиях против них. Но прежде я устроил им жаркую ночь, сбросив на все три лагеря врага бочки с зажигательной смесью. К сожалению, всех врагов уничтожить не удалось, зато теперь у степняков не было такого подавляющего перевеса в количестве. Мы разбили врагов по частям, а когда воинов у них почти не осталось, я как человек гуманный и цивилизованный решил пощадить оставшихся кочевников, ведь там были только старики, женщины и дети.
За это я и поплатился! В этом мире нельзя было проявлять слабость и гуманизм. Тут это было не принято, как оказалось, герцог Малех, мой сюзерен посчитал это изменой и приказал бросить меня в тюрьму. Ну, это пока бросить в тюрьму, поскольку тут не принято кормить узников, тратить на это дело свои сбережения. Герцог также дал понять, что он на меня больше не рассчитывает. Совсем! Поэтому меня собирались казнить, как предателя.
Вот ведь ирония судьбы! Меня, геройски защищавшего его жо… Ой, то есть я хотел сказать, защищал зад уважаемого правителя Междуречья, но это не помешало ему зачислить меня в предатели, и за что?! За то, что я собирался пощадить остатки орды, которые не представляли никакой угрозы для Междуречья!? Вот она человеческая благодарность во всей своей красе – палкой по башке, в сырую темницу и потом на виселицу!
Мои глаза уже понемногу привыкли к темноте, поэтому того света, который пробивался сквозь металлическую решётку двери камеры, хватило чтобы увидеть кое-какую обстановку в этом клоповнике! Деревянная кровать, каменные влажные стены, пол и потолок, старое гнилое деревянное ведро для естественных нужд – вот и вся мебель. К низкой кровати прилагался тюфяк, сшитый из старых мешков и такое же одеяло набитое соломой. На полу обнаружилась деревянная миска. Я взял её в руки, внутри неё что-то застучало. Ложка оказалась, к сожалению, не металлическая, а деревянная. Эти инструменты могут пригодиться, только если принесут поесть. На роль графа Монтекристо я не претендовал. Тот персонаж любимой книги имел целую жизнь для того, чтобы побороться за свою свободу. А у меня осталось только то время, что будет у меня до казни. Обидно, что заступиться за меня некому. Мстислав не в состоянии, Васька и Всеволод отправились в Игву. Кроме того, я думаю, что никого герцог не стал бы слушать.
Оставались мои телохранители и воительница Евфросиния, приехавшие вместе со мной в Тур. Три человека против набитой войсками крепости ничего не смогут сделать.
Я вздохнул и поморщился. В камере стоял запах плесени, гнили и крысиного помёта. Тут было холодно, а сырость подвала добавляла этому холоду особую остроту. Я попытался согреться, для этого я поприседал и сделал несколько махов руками, затем залез под убогое одеяло и попытался не дрожать от холода, который шёл отовсюду понемногу. До казни я, вероятно, продержусь, в худшем случае подхватив небольшой насморк. Я попытался натянуть одеяло на голову, но в таком случае открывались ноги. Я выругался, прикрыл ноги и попытался уснуть. Хотелось бы выглядеть прилично на собственной казни. Однако, уснуть не получалось, мозг требовал борьбы за жизнь, а не безвольного ожидания. Тогда я взял в руки ложку таким образом, чтобы острый её конец смотрел наружу. Это будет моим оружием завтра, когда придут стражники, я брошусь на них и либо умру как воин, либо вследствие каких-то своих невероятных действий и нереального везения с мизерными шансами на успех я окажусь на свободе. С этой мыслью мне, наконец, удалось уснуть.
Глава 1
Старика лекаря выдернули из постели ещё вчера и с тех пор он не спал. Да и как прикажете спать, если герцогу стало плохо. И это плохо, по крайней мере, в этот раз, означало слишком плохо. В этот раз старик знал, что его сил уже не хватит, чтобы спасти герцога Малеха от болезни. А ведь кое-кто может подумать, что старик оплошал, подвёл своего сюзерена. Но себе-то старый маг уже давно врать перестал. Он знал, что герцогу его магическое лечение уже не помогает. Волшебных сил придворного мага стало недоставать для того, чтобы удерживать болезнь от распространения в дряхлом теле хозяина Междуречья. А ведь герцог мог бы помочь самому себе, а заодно и лекарю тем, что согласился бы соблюдать постельный режим. Зря герцог считает себя незаменимым и совершенно не замечает, что его умница дочь, вполне в состоянии заменить Малеха. Ну, может быть не навсегда, но хотя бы на время.
Понтиус, как звали старика, оглядел уютные покои, обустроенные на самом верху башни. Тут находилась его химическая лаборатория, у балок на потолке были развешены лекарственные травы, у стен стояли шкафы со свитками и книгами. Рядом стоял рабочий стол с лампой и стулом, что соседствовали с широкой деревянной кроватью, а скромный обычный деревянный сундук стоял в самом дальнем и тёмном углу. В комнате было сухо и чисто, поскольку недавно к лекарю заглядывала присланная ученицей служанка. В комнате лекаря всегда пахло травами, деревом, бумагой и палёным жиром из лампы.
Кряхтя и жалуясь на больные суставы и кости, старик отправился в путь. «Где справедливость?» Спрашивал он себя. Маг был значительно старше старого герцога. Однако вынужден был тратить собственные силы на лечение Малеха. От комнаты Понтиуса в угловой башне до покоев герцога было рукой подать, но хоть Понтиус и спешил, переход занял несколько минут. Возле покоев герцога у входной двери стояли два гвардейца. Они беспрепятственно пропустили лекаря, которого тут все знали. Старик вошёл и плотно прикрыл за собой дверь. Герцог уже уснул, поэтому лекарь предпочёл не будить его. Здоровый сон, правителю Междуречья не помешает.
Старик вздохнул и подошёл к стеклянному предмету эльфийской работы. В комнате герцога эта баснословно дорогая причуда была совсем маленькой. Зеркало было размером с тарелку. А вот старик со своим смехотворным жалованьем не смог бы себе позволить даже зеркало размером с блюдце. Хорошо, что кроме герцога в комнате никого нет.
Старый маг посмотрел на себя в зеркало. Седые неопрятные засаленные желтоватые волосы и борода добавляли старику солидности. Так, во всяком случае, он думал. Лицо было испещрено морщинами, особенно глубокие морщины были на высоком лбу, много длинных морщин обосновалось в уголках глаз и на переносице, а маленькие морщинки, казалось, были повсюду. Нос был длинным, а кожа на нём была светло-серой и пористой. Под густыми усами спрятались губы, а из-под левой брови проросла старая некрасивая огромная с фиолетовым отливом родинка. Единственным живым местом на лице казались карие глаза старика. В них ещё не погас огонь, хотя уже не огонь, а так – огонёк. Другой бы уже расклеился и принялся смиренно ждать смерти, но не маг-лекарь, который прожил на этом свете уже сто пять лет и, конечно же, стремился к тому, чтобы прожить ещё несколько десятков. Понтиус уже давно похоронил отца нынешнего правителя герцогства, переживёт и его сына.
Старый маг отошёл в сторону и сел на стул, стоять было утомительно, это вызывало боль в ногах и спине. Понтиус, конечно, мог бы побороть её с помощью своего дара, но лишь временно и ценой большой головной боли. А голова ему нужна была свежей и светлой. Старик называл себя магом-лекарем, но заработать себе на жизнь этим талантом он бы не смог, поскольку дар этот был слишком слабым. Главной же гранью его талантов, как говорил сам Понтиус, был дар предсказателя, провидца. Но зарабатывать себе на жизнь при помощи этого дара герцог запретил после смерти жены. В прошлом у придворного лекаря возникли определённые трудности, связанные с тем, что он делился своими предсказаниями с предками нынешнего герцога Малеха. Никто не любит того, кто предсказывает беду.
Вот и сейчас старик пророчил беду, которая надвигалась на весь мир. Однако герцог не обращал на это никакого внимания. А беда надвигалась неумолимо и грозила уже в следующем году превратиться в полномасштабную проблему, как для Междуречья, так и для всего Кварта. А ведь колдуны не остановятся, пока не разрушат Кварт. И если всё пойдёт не так как надо, Понтиусу придётся бежать и скрываться, бросив уютную комнату и свои исследования. Старик вздохнул, главная часть плана спасения предусматривала ключевой фактор, при котором Междуречье сможет выжить и устоять в самый трудный момент. И этим фактором было наличие паладина в Междуреченском войске. Но все попытки и усилия Понтиуса по поиску паладина так ни к чему и не привели. Сложно искать в своих видениях паладина, когда все силы уходят на то, чтобы поддерживать жизнь в теле герцога. А отправленные на поиски паладина воины до сих пор мечутся по Междуречью, пытаясь отыскать нужного человека.
Маг-лекарь посмотрел на Малеха. Тот лежал в большой кровати, укрытый с головы до ног одеялами, подушка уже намокла от пота. Это был такой же старик, как и сам маг, только менее крепкий здоровьем и моложе своего лекаря на четыре с лишним десятка лет. Такое же испещрённое морщинами лицо, жёсткие редкие коротенькие волосы на бороде, зато курчавые и седые на голове. По всем предсказаниям он должен был умереть от жара и лихорадки, но лекарь продлил этот период на целых полгода. И через несколько недель, а может и раньше, болезнь отнимет у герцога последние капли его здоровья. До победы над кочевниками, Понтиус старался удержать Малеха в мире живых, но теперь, после того, как с этой угрозой покончено, а стабильности Междуречья ничего не угрожает, уже следовало бы отпустить душу герцога в иной мир.
Скрипнула дверь, маг повернул голову на звук и услышал:
– Понтиус! Как он?
Лекарь узнал Ингрид, свою ученицу, дочь Малеха, которая изящной походкой вбежала в комнату. Очевидно, девушка интересовалась здоровьем больного отца. Почему она никогда не интересуется здоровьем своего учителя?
Она села с противоположной стороны от мага и поправила колпак на голове Малеха. Запах лекарств и пота был разбавлен свежим запахом жасмина, который принесло в комнату вместе с молодой красавицей.
– Кхм, кхм! – Старик не спешил отвечать. Как сказать дочери, что следует ожидать самого худшего? М-да, об этом следовало подумать заранее. – У него снова начался жар, его лихорадка в этот раз очень сильна.
– Но ведь ты сможешь его вылечить, как раньше? – Спросила девушка, глядя на Понтиуса своими большими красивыми серыми глазами.
Маг невольно залюбовался её красотой. Девушка была высокой, но хрупкой и изящной телом. Ингрид была умна, но была готова учиться, чтобы стать ещё умнее. Это была самая прилежная его ученица, даже более прилежная, нежели его собственная внучка. Как жаль, что магические способности Ингрид пока так и не проснулись. Он уже и не надеялся, что это когда-нибудь случится. Вырождение магических способностей – обычное дело. Понтиус грустно улыбнулся.
– Я могу лишь поддерживать его, основную же работу против болезни должно проделать его тело.
– Ты и раньше так говорил. – Заметила она, задумчиво глядя магу в глаза.
– Не в этот раз, Ингрид! – Старик покачал головой, он любил эту молодую девушку как будто это его собственная дочь. Едва уловив на её лице перемену в настроении, Понтиус попытался смягчить сказанное. – Но всё ещё может обойтись, если тело твоего отца станет активнее бороться с болезнью!
– Значит ли это, что ты уже ничем не можешь ему помочь?
Она дождалась, когда он кивнёт, и, сдержав слёзы, глубоко и прерывисто вдохнула, посмотрела на потное лицо своего отца, затем взяла в свою ладонь пальцы Малеха. В тишине комнаты было слышно, как он тяжело дышит, с хрипом выпуская из груди воздух.
Так они просидели несколько минут, Понтиус деликатно молчал, пока, наконец, из её глаз не выскользнула одинокая слезинка, побежала по щеке, оставляя мокрую прозрачную дорожку и исчезла, так и не добравшись до подбородка. Ингрид отпустила пальцы своего отца и вытерла тыльной стороной руки своё лицо.
– Что за повод заставил Малеха покинуть постель?
Магу по большому счёту было всё равно, зачем Малех это сделал, Понтиус лишь хотел отвлечь девушку от мрачных мыслей, но дочь герцога с удивлением посмотрела на него и не стала отвечать. Он увидел непонимание на её лице.
– Это всё из-за того доноса из Каменца. – Девушка, к счастью, решила ответить. – Того, что попал к отцу вчера.
– А! Кажется, я припоминаю! – Понтиус немного улыбнулся. – Что-то насчёт измены!
– Да. Так сказал отец и Торсон! – От последнего слова девушка скривилась. – Но на самом деле тот молодой и высокий мужчина оказался просвещённым человеком. Воевода Мстислав ему доверил командование своими войсками, и он не подвёл, победил кочевников.
– Просвещённый человек, командовал войсками. – Маг-лекарь перебирал эти слова у себя в уме, по привычке примеряя их на любого, кто мог бы оказаться паладином.
– Я хотела предложить отцу, чтобы он позвал тебя к столу. Думаю, тебе тоже следовало бы взглянуть на этого воина. – Что-то в её словах насторожило Понтиуса.
– Почему ты так подумала?
– Возможно, у него могли бы оказаться магические способности, тут бы ты и пригодился. – Пояснила девушка.
Внутри у Понтиуса закричало и забилось пойманной в клетке птицей его предчувствие. Он заёрзал на стуле. Это было не пророческое предчувствие, а обычное человеческое. Всё ещё сомневаясь, но и надеясь на успех тоже, провидец поинтересовался.
– А при чём здесь магические способности какого-то воина?
– Ну, а как иначе объяснить необъяснимое?! Он использовал мечущие огонь механизмы, применил колокол для командования войсками, строил хитрые ловушки для врага и, говорят, даже убедил дракона выступить на его стороне против кочевников!
– Где он? – Голос у Понтиуса дрожал.
– Отец посчитал его изменником и велел казнить. Вероятно, сейчас он где-нибудь в темнице!
– Пойдём! Мне следует немедленно поговорить с ним!
– Но ЗАЧЕМ? – Её удивление и непонимание в другое время могло бы даже насмешить Понтиуса. – Его же итак завтра казнят!
– Тогда не будем терять время! Пойдём!
Старик встал и направился к двери. Если она не пойдёт, то он отправится в темницу самостоятельно. Когда Понтиус схватился за ручку двери, то услышал недовольное бормотание и шум отодвигаемого стула. Значит, она всё-таки увязалась за ним. Ничего, пускай ученица немного развеется, он улыбнулся в свои усы.
* * *
До тех пор, пока дверь моей камеры никто не трогал, я спал беспробудным сном. Может быть, виной всему был стресс, или холод в темнице был такой, что моё тело невольно пыталось экономить силы. Не знаю. Вначале я даже не понял где нахожусь, а затем, после того как ощутил в своей руке деревянное подобие оружия, я вспомнил все последние печальные события, и когда отворилась дверь, я уже мысленно прощался с камерой и заодно с жизнью. Я вспомнил, что меня собирались казнить, а я собирался драться за свою жизнь и умереть в битве, как настоящий воин. Смерть через повешенье казалась мне слишком оскорбительной, приличествующей больше преступнику.
В камеру вошли два стражника с факелами, ещё один остался снаружи, в коридоре.
– Встать! – Скомандовал один из них. Я нехотя поднялся с кровати, дрянное одеяло я предпочёл оставить на своих плечах, а ложку спрятал в рукаве. В свете факелов было заметно, что стражники нервничают. – Отойди к дальней стене!
Едва я подчинился, надеясь усыпить их бдительность, как в камеру вошёл старик в чёрной сутане подвязанной обычной верёвкой и женщина с накинутым на голову капюшоном.
Вот это меня удивило. А ведь я ожидал, что меня примутся вязать, чтобы увести на казнь. Интересный поворот. Женщина сбросила капюшон, и я увидел Ингрид. Дочь герцога соизволила посетить это вонючее и убогое место!? Моя бровь поползла вверх без моего разрешения. Девушка в этот раз была смущена, кривила носик, но держалась стойко. В целом я никак не мог представить эту милую красавицу в этом жутком месте. Ингрид держала обе свои руки вместе, я понял, она сомневается в том, что сейчас делает.
А вот дряхлый седобородый старец был уверен в себе настолько, что неожиданно заявил, обращаясь к стражникам:
– Оставьте нас и подождите в конце коридора!
Его строгий голос не допускал возражений и я почувствовал в нём силу, которую я не чувствовал даже в герцоге. Глаза старика блеснули в свете факелов, стражники строго и предупреждающе посмотрели на меня, а затем отправились к выходу. Старик выхватил у одного из них факел и, дождавшись, когда за стражниками закроется дверь, подошёл ко мне, посветил себе факелом, чтобы рассмотреть моё лицо и сказал:
– Я знаю тебя паладин!
– Мы не встречались раньше старик. – Холодно ответил я, уверенный в том, что раньше никогда не видел этого странного дедушку.
А вот коптящий факел у моего лица меня раздражал, поэтому я собирался в довольно грубой форме спросить его, что он делает в моей камере. Но меня опередила Ингрид.
– Понтиус, ты знаешь старосту Игоря? – Она была удивлена.
– Игоря?! Старосту?! – Старик говорил медленно, казалось, он старается переварить и запомнить эти два до сих пор неведомых ему слова. Затем он ещё раз приблизил к моему лицу факел и сказал. – Я искал тебя среди благородных людей, среди воинов и среди магов, а ты оказался… – он провёл рукой над моей головой, закрыв при этом глаза, и продолжил, – … обычным человеком!
Понтиус выглядел сбитым с толку. Опустил глаза и задумался.
– О чём ты говоришь, я не понимаю тебя старик?!
Какой-то он чудной этот Понтиус. «Корчит из себя какого-то медиума» – подумал я.
– Я посылал тебе видения, ты их помнишь?!
Старик уткнулся в меня своим колючим взглядом, его светлые в свете факела карие глаза смотрели внимательно, отслеживая каждую мою реакцию. Этот человек был очень проницательным и мудрым. Увидев, что я не понял его, он добавил.
– Видел ли ты себя сражающимся с армией колдунов?
Вот теперь и меня проняло от его слов. Теперь мне уже было не до иронии и скептицизма. Я ответил односложно:
– Да. Видел и себя, и девять колдунов, которые метали в наше войско молнии.
Глаза старика блеснули, он приосанился, расправил плечи и улыбнулся.
– О, чём вы говорите? – Вмешалась дочь герцога.
Оказывается, старик не сообщил ей о колдунах. Понтиус проигнорировал её вопрос, он продолжал победно улыбаться, но всё же решил спросить:
– А главный колдун в их войске, ты рассмотрел его? – Он выжидающе уставился на меня, как учитель, который подвёл своего ученика вплотную к развязке задачи, и теперь ждёт, когда ученик завершит решение задачки, чтобы учитель мог гордиться и учеником, и своей работой.
– Главный колдун носил костяной шлем из лосиного черепа. У него был слепой конь и посох с белым полированным черепом младенца на конце. Его ужасная костлявая рука, способна выпить жизнь из любого создания, что окажется достаточно близко от колдуна. – Я остановился, посчитав, что этого описания для Понтиуса будет достаточно.
– Ты видел его или кто-нибудь рассказал тебе о нём? – Спросил старик.
– Я видел его многие ночи в своих снах! – Сообщил я своему собеседнику. – Так это твоя работа старик?
– Понтиус! Зови меня так паладин! – Сказал он торжественно. – Или, если пожелаешь, можешь звать магом, лекарем или провидцем.
– Хорошо маг Понтиус, пусть будет по-твоему! – Согласился я.
Меня и удивило, и обрадовало то, что эти видения не были плодом моего больного воображения, я даже не обижался на старика за то, что он испортил мне десятки ночей, посылая мне раз за разом своё ужасно реалистичное видение. Девушка не выдержала и, сделав несколько шагов, оказалась внутри круга света, который шёл от факела.
– Объяснит мне, наконец, хоть кто-нибудь что тут происходит? – Она поочерёдно посмотрела на меня и на мага.
Я пожал плечами, и дочь герцога, хмуря красивые брови, уставилась своими большими серыми глазами на старика мага.
– Я слабый лекарь, Ингрид. – Сообщил он девушке. – Но хороший провидец.
– Ты никогда не говорил мне об этом! – Возразила девушка.
– Мой дар не в почёте, а после того как твой отец запретил мне заниматься предсказаниями, он запретил мне упоминать об этом в разговорах с тобой! – Мне показалось, что глаза старика гневно блеснули. – Поэтому я стараюсь не раскрывать эту грань своего таланта без острой нужды. – Пояснил Понтиус с улыбкой. – Если ты подумаешь, то сможешь вспомнить многие из моих советов, которые привели к хорошим последствиям, а также многие мои советы, которые проигнорировал твой отец, что привело к скорбным результатам.
– Мой брат? – Спросила Ингрид.
– Да. Я предупреждал и его, и твоего отца, что ему нельзя отправляться в конные дозоры. Отца я убедил, да и твой брат сказал, что не поедет в дозор, но… – Понтиус развёл руками.
