скачать книгу бесплатно
Улыбающийся наивный слепец блеснул в полутьме горящими кристаллами раскосых миндалевидных глаз восточного божества.
Леденящий страх сковал замершую у стены Сибиллу, а вслед за ним вернулись воспоминания о прикосновении к коже склизких пальцев сестры Жозефы, и неожиданно теплая волна экстаза мягкой судорогой свела внутренние мышцы бедер.
Сибиллу возбуждал ужас. С раннего детства, с приюта для брошенных детей. Когда ей не оставили другого выбора.
Липкие холодные прикосновения, нарастающий страх и расслабляющее наслаждение.
Шаг за шагом.
Секс с Марко в тот вечер был незабываемым. Слепой парень не догадался, что его увечье и нездоровая фантазия подруги послужили катализатором вспыхнувшей неистовой страсти.
Правда, через некоторое время Сибиллу перестали волновать поблескивающие в темноте мертвые кристаллы. Близкие отношения медленно и верно покатились к закату. Если бы не его неожиданная интрижка с постоялицей, то Марко до сих пор работал бы в отеле… Как ее звали, ту женщину?
Девушка в раздумьях наморщила прелестный лобик.
«Нет! Вряд ли вспомню.… Да и какая теперь разница».
Говорили, что после позорного увольнения Марко видели с ней некоторое время. Они прогуливались вместе по набережной Изара[18 - Река, берущая начало в Австрийских Альпах на границе с Германией, протекающая через юго-восточную Баварию и впадающая в Дунай.] в компании лабрадора. Только все забыли, что щенка подарила ему именно Сибилла и назвала в память почившего кутюрье – Дольче! Скорее всего, та женщина, уехав, забрала слепого калеку к себе. С глаз долой – из сердца вон!
Девушка бросила взгляд на календарь и с отчаянным криком вскочила с кровати:
– Бог ты мой, через день уезжать, а взять с собой нечего! Ни одной обновки за последнюю неделю. Куда запропастился этот пластик? Душу готова заложить, окажись он сейчас у меня в портмоне…
КИРИЛЛ ЛУРЬЕ
«Все осточертело! Я тяну резину в надежде на счастливый случай, на очередной джек пот, забыв, что удача выпадает лишь раз в жизни. Волшебство фишки из казино оплачено сполна безудержно стареющей женщиной, заснувшей на моем плече.
Уверен, она также чувствует, пришло время внести коррективы. Не удивлюсь, если я словно вымпел перейду из одних рук в другие. Она сбагрит меня одной из своих великовозрастных приятельниц.
Это неплохо: во всяком случае, год-два безоблачного существования мне обеспечен
. Существования, не более. Хотя – грех жаловаться. Не этого ли я желал всем сердцем, когда, голодный и злой, приходил вечером каждого вторника в «Кабинет»? « Last chance» так называлась моя сольная программа, исполняемая в основном для бывших соотечественников – фортепианные композиции: классика и немного шансона. Русский вторник в клубе поддерживал на плаву, не давал умереть с голоду, но не более. Хозяин клуба милостиво закрывал глаза на ничтожный процент, что я отдавал ему. Казалось, удача покинула навсегда, женщины забыли о щедрости»
«Я не предлагаю общество себе подобных, хотя платят господа на порядок больше. Возделывай маленький сад в женском раю, малыш. Жди своего часа…»
Он помнил этот совет и старался следовать ему.
Таинственный друг оказался прав.
Звездный час пробил. Кирилл вновь срубил банк, поймав в сети знаменитую Катрину Лешер, наследницу металлургического короля. Когда уже совершенно потерял надежду.
Три года покоя и необременительных физических затрат – неплохой приз за перебирание клавиш в ресторане закрытого от простых смертных «Кабинета». Зрелое тело любовницы явилось одним из удачных вложений ее капитала. Оно не вызывало в Кирилле привычного отвращения, в отличие от предыдущих, высохших на модных диетах «мамочек».
Харизма, присущая Катрине, ее самоуверенность и самолюбование добавляли шарма, возбуждали.
Но все конечно. Трех лет хватило, чтобы Кирилл до зубовного скрежета возненавидел себя и потерявшееся во времени существо рядом.
Молодой мужчина непроизвольно поежился, плечо дрогнуло. Катрина, вынырнув из дремы, пожевала губами, причмокнула, быстро вытерла увлажнившийся угол рта (Бог ты мой!! Она сейчас напомнила мне маму). Отодвинувшись от Кирилла, свернулась в клубок и устроилась на другой стороне кресла.
Кир с нескрываемым сожалением смотрел на стареющую женщину, мимолетно вернувшую теплое воспоминание о родном человеку, которого давно не было рядом.
Сколько Катрине сейчас? Полтинник? Больше? Он не удивится, если уже шестьдесят.
Тело еще свежо, подтянуто, ни одной лишней складки. Левая грудь, неосторожно выпавшая из декольте, соблазняла естественной полнотой. Сквозь тончайший щелк блузы проступил бугорок соска, розовая ареола вокруг него заставила сердце сжаться. Мужчина непроизвольно сглотнул, его взгляд скользнул выше.
А вот шея уже плоха – появилась заметная дряблость. Обычно Катрина держит голову выше, стараясь избежать излишних морщин, но сейчас расслабилась. При нем она не стесняется возраста. Потеряла нюх. А зря…
Сколько бы зрелая красавица ни вкладывала в свое тело, она не догоняет главного: никто не поможет ей омолодить свое сознание. Все беды в голове. И еще в запахе. Кожа стареющей женщины, несмотря на сверхмодные ухищрения, пахнет совсем по-другому.
Кирилл закрыл глаза и попытался интерпретировать запах.
Пожалуй, он напоминает разогретую под палящим солнцем яблоневую смолу, слегка припорошенную пеплом венесуэльской сигары. Хотя нет.… Все чаще он ассоциируется с воспоминанием о походах в институтскую библиотеку, где дух времени и пыльных фолиантов облагорожен нотками дымящихся благовоний на столике дежурной и капелькой ее духов, французских или где-то рядом…
Рядом с приторностью катрининой кожи всегда хотелось глотнуть свежего воздуха.
Он мог бы привести множество других признаков дряхления, которые самовлюбленная красавица предпочитала не замечать, но они не ускользнули от внимания мужчины рядом с ней, молодого и циничного.
Повисшая кожа мраморных, избегающих загара рук, паутинка мелких морщинок над грудью, прозрачность и натянутость кожи, готовой треснуть, словно тончайший пергамент и раскрошиться. Но самое главное – предательская усталость во взгляде, которую не скроют дорогие консилеры. Глаза – отражение утомившейся души, враг номер один.
Молодой человек, отвернувшись от тихо посапывающей спутницы, уставился в иллюминатор «Сессны». Самолет уже набрал высоту и вышел на заданный эшелон. Полет до Женевы продлится не более часа, потом недолгий переезд и цель их путешествия будет достигнута. Развалюха на холме, носящая нескромное название «Роял» – «королевский» – распахнет скрипучие двери.
«Черт бы подрал условности, которым я вынужден следовать, живя с руиной, похожей на ее же любимый отель. Затянувшаяся обрыдлая пьеса. Туш, малыш, туш!! Пожалуйте на бис!! На поклон. Сорвите аплодисменты!
Хорошо, что мамочке приходят в голову идеи разнообразить досуг и позвать пару-тройку молодых цыпочек. Она даже не догадывается, какое я получаю облегчение, когда выхожу из спальни, удовлетворив ее хрупкое, быстро устающее тело. Гордячка безмятежно засыпает, не предполагая, что в соседних покоях царит откровенный бордель. Что я, наконец, получаю сатисфакцию за терпение и за необходимость сопровождать по свету старуху. Не только сопровождать, но и делать вид, что до сих пор люблю и жажду близости с ней. О, Господи, дай мне еще один шанс! Всего один!»
Кирилл закрыл глаза и отдался воспоминаниям. Их никто у него не отнимет. Воспоминания – единственное богатство, тайник, куда вход посторонним заказан.
На вопрос, о чем он жалеет, а точнее, что бы захотел изменить, он ответил бы не задумываясь: предупредить Софию. Позвонить днем раньше, когда она была еще во Франкфурте, сказать, что не сможет встретить, потому что появилась неожиданная перспектива круто изменить жизнь. Вот только решимости для шага в неизвестное не хватило.
Дьявольское провидение сыграло с ним роковую шутку.
Кирилл все-таки приехал в тот пасмурный вечер января в аэропорт, потому что безумно соскучился по Софии, и…
Яркая вспышка и чудовищной силы акустический удар лишили его на несколько мгновений сознания. Придя в себя, он почти не контролировал своих действий, словно в тело вселился чужой. Этот кто-то достал из внутреннего кармана куртки паспорт и подсунул его под дымящийся труп несчастного, вследствие взрыва оставшегося без лица.
Тот же подселенец заставил его, слегка контуженного и оглушенного, немедленно покинуть затянутый облаком пыли зал прилета, смешавшись с кричащими от боли и страха свидетелями теракта.
Жизнь Кирилла Самойлова, выпускника Музыкального училища имени Гнесиных по классу фортепиано, подрабатывающего частным извозом, впечатлительного интеллигентного интроверта, закончилась навсегда.
И началась другая. ЭТА.
Да, оглядываясь назад, он сожалеет лишь об одном. Он повел себя низко, не по-мужски. София Томилина, безусловно, страдала, оплакивая его гибель. Но время лечит.
Воспоминания о ней до сих пор вызывали в душе Кирилла сладкое томление. Девочка была старше его, но внешне разница почти незаметная. А тело ее пахло летом, расцветшими на лугу васильками, пеньем соловья, обожженной солнцем травой, безмятежностью.…Сколько он не искал подобия – все напрасно.
Мысленное путешествие в прошлое возвратило Кирилла к тому дню, когда встреча со странным господином, попросившим подбросить его до отеля, стала золотым ключиком, открывшим путь на Поле Чудес.
Был апрель 2010 года.
Кирилл, проводив Софию в очередную командировку, шел по аэропорту в поисках аптеки. Голова безжалостно раскалывалась от перепадов атмосферного давления.
Растворимого аспирина на полках не нашлось. Он направился было к кассе, чтобы спросить фармацевта о замене, как вдруг его внимание привлек иностранец, растерянно рассматривающий соседний стеллаж. Блондин с волнистыми волосами, стянутыми кожаным ремешком в хвост, выше среднего роста, одетый в дорогое, идеально подогнанное по фигуре кашемировое пальто, нерешительно мял в руках шляпу из фетра. Он явно терялся в незнакомых названиях. Кирилл задержался, разглядывая щеголя. Легкий загар на скулах выдавал вернувшегося из недавнего отпуска европейца. Стать, горделивая посадка головы, изящество жестов, дорогие аксессуары – все указывало на редкую птицу -истинного аристократа. Мимолетный взгляд его ярко-синих глаз вызвал в Кирилле невольную дрожь. Молодой человек смущенно отвернулся.
«Как неудобно. Разве можно так пристально разглядывать людей?»
Но этого короткого зрительного контакта оказалось достаточно, чтобы иностранец обратился к нему за помощью.
«Британец», – решил Кирилл, слушая исключительно правильное, каноническое произношение.
Перетряхнув запасы школьного английского, он кое-как объяснил приезжему, где найти необходимое лекарство.
Искренне поблагодарив, англичанин по-детски открыто улыбнулся, заставив Кирилла засомневаться в природной чопорности жителей Туманного Альбиона. Симпатичный незнакомец располагал к себе с первого взгляда.
Кирилл забыл, зачем сам пришел в аптеку, потому что головная боль внезапно исчезла, как рукой сняло. Но тогда он не придал этому никакого значения.
Отойдя от киоска, иностранец невзначай поинтересовался, не поможет ли Кирилл найти стойку такси.
Что заставило Кира предложить подбросить англичанина в город? Необычайное обаяние иноземца? Провидение? Судьба?
Не гася улыбки, незнакомец внезапно протянул руку:
– Как неудобно – я не представился. Можете звать меня Клайв Мортон.
– Кирилл… Кирилл Самойлов, – голос дрогнул. Молодой человек быстро ответил на рукопожатие.
Именно с этой встречи все и началось.
Высадив пассажира у воздвигнутого на месте бывшего совдеповского «Интуриста» отеля «Ритц» и поблагодарив за щедрые чаевые, Кирилл с невольным сожалением готовился распрощаться с общительным господином, как тот вдруг неожиданно предложил:
– Если твоей подруги не будет в Москве еще неделю, согласишься на время стать моим шофером? Краткосрочный ангажемент за хорошее вознаграждение. Три тысячи евро за пять дней покроют твои издержки? Что скажешь?
Кирилл от неожиданности поперхнулся. Три тысячи всего за пять дней извоза.… Это невероятно! Ему еще ни разу не приходилось держать в руках такое количество денег.
Глаза молодого человека радостно заблестели. И сразу зародилось сомнение: не слишком ли много предлагает щедрый иноземец? Не потребуются ли ему услуги особого рода?
Респектабельный вид англичанина, его обаяние и приветливость могли служить нетрадиционной маской, но, он был готов поклясться, чертовски соблазнительной.
Why not?[19 - «Почему нет?» (англ.)]
Почему бы не рискнуть, пока нет рядом Софии? Попробовать… Три тысячи мне никто больше не предложит».
Не дожидаясь согласия, Клайв протянул руку:
– Ну и замечательно. Дай мне номер мобильного. Сегодня вряд ли наберу, но начиная с завтрашнего дня, ты полностью в моем распоряжении. Готов? – и вновь приветливо улыбнулся. В голубых, словно ясное весеннее небо, глазах запрыгали веселые чертики.
«Соглашайся, дурачок!»
Кирилл, почувствовав пробежавший по спине холодок, снова поспешил ответить на рукопожатие и рассыпался в словах благодарности.
«Договорились. Вот это удача!!»
На самом деле, у страха глаза оказались велики.
Приехавший на научную сомнологическую конференцию господин Мортон не собирался загружать Кирилла работой. И тем более не был извращенцем. Все оказалось куда интереснее.
В первый день англичанин, как обещал, не позвонил.
На следующий, закончив тренинг еще до обеда, он попросил отвезти его в центральный офис строительного холдинга, инвестиции которого курировал. Побыв там от силы пару часов, британец расположился на переднем сидении автомобиля и назвал адрес в ближайшем Подмосковье.
– Дмитровский район, поселок Рождественское, поместье Ганиных.
Кирилл, услышав о пункте назначения, удивленно приподнял брови, но промолчал. Неужели старый дом семьи Ганиных (кто они вообще такие и чем знамениты?) мог представлять историческую ценность для гостей столицы? Но как знать… Времена меняются, особняки реставрируются, открываются небольшие музеи.
Дорога из центра до поместья заняла часа полтора. Кольцо оказалось свободным, Дмитровка летела. Правда, минут двадцать они петляли по сосновому лесу в поисках верного поворота. Первый и последний указатель на особняк стоял лишь на съезде с шоссе.
Стоило им свернуть в направлении указателя, болтавший всю дорогу Клайв вдруг затих, словно воды в рот набрал. Пока Кирилл кружил по лесу, турист не проронил не слова. Напрягся, сосредоточился, словно перед важной встречей. Сжатые в замок руки с побелевшими костяшками пальцев выдавали крайнюю степень волнения. Кирилл мог поклясться, что воздух в салоне машины начал чуть слышно потрескивать, как перед надвигающейся грозой.
Они все-таки заблудились.
Шофер пару раз выходил из машины, спрашивая у встречных совета. Первый раз безрезультатно: женщина с ребенком оказалась дачницей, снимающей дом за городом на весну-лето, и местность вокруг не знала. Второй раз Кирилл затормозил у неказистого щуплого мужичка в телогрейке с лопатой в руках и попал в точку.
– Дурка, штоль? Так эта вон тама, после церковки поверни зараз налево и дык по прямой и кати. Упрешси в ворота, холубь.
Следуя подробным указаниям аборигена, несколько минут спустя Кирилл остановил машину у высоких кованых ворот, на которых красовалась латунная вывеска: «Реабилитационная наркологическая клиника доктора Смирнова».
Однако!..
Не обращая внимания на удивленный взгляд шофера, Клайв вышел из машины и уверенным шагом направился к входу на территорию. Перекинувшись парой слов с охранником (он говорит на русском? – удивление Кирилла только росло), англичанин миновал пост и скрылся за углом постройки восемнадцатого века.
Оставшись возле пропускного пункта, Кирилл некоторое время стоял около машины в надежде на скорое возвращение пассажира. Выкурил подряд две сигареты, протер зеркала. Проверил на всякий случай сцепление. Купленный год назад в кредит «Пежо», с любовью называемый «Шурочка», отвечал ему взаимностью. Машина еще ни разу не подвела. Кирилл нежно погладил капот.
«Умница моя…»
Прошло полчаса. Клайв Мортон не возвращался.
«Родственники у него здесь, что ли? Алкоголики, наркоманы? Чудеса, да и только…»
Понимая, что путь на территорию ему заказан, Кирилл решил убить время и прогуляться вдоль кованого забора клиники.
Апрельский снег уже таял. Аккуратно ставя ноги в протоптанную рыхлую стежку, старательно избегая рытвин, заполнившихся талой водой, молодой человек прошел добрую сотню метров по периметру парка, окружающего особняк. Остановился, вдыхая всей грудью чистейший воздух.
«Благодать-то какая!..»
Сосны, прогретые весенним солнцем, шумели в вышине. Обезумевшие от счастья птицы неистово приветствовали приход долгожданного тепла. Смолянистый запах лопающихся хвойных почек дурманил голову.
Кирилл поднял лицо к ласковым лучам и замер, наслаждаясь покоем.
Особняк за забором казался покинутым людьми, опустевшим, но лишь на первый взгляд. В современных стеклопакетах с зеркальным напылением отражались раскачивающиеся под ветром ветви деревьев. Плотно закрытые двери парадного входа с двумя камерами наблюдения не оставляли шансов на попытку пройти внутрь незамеченным. Легкие ажурные решетки на окнах, служившие продолжением внешней отделки здания, никоим образом не выдавали его истинного назначения – закрытой от мира элитной богадельни, реабилитационной наркологической клиники.
