Ветер в ивах

Кеннет Грэм

Ветер в ивах

Kenneth Grahame

The Wind in the Willows

Illustration © DING Xiaorong

First published in China by China Children’s Press and Publication Group Co., Ltd

All Rights Reserved

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026

⁂

Речной берег

Всё утро Крот усердно занимался весенней уборкой своего небольшого жилища. Сначала орудовал щёткой, затем в ход пошли тряпки, и, наконец, взобравшись на стремянку с кисточкой и ведёрком побелки в лапах, Крот принялся белить потолок. А наверху в воздухе разливалась весна, и её божественный аромат всё настойчивее проникал под землю, в его глубокую и тёмную норку, вызывая неясное беспокойство и тоску. Поэтому нет ничего удивительного в том, что внезапно с криками: «Надоело!», «Довольно!», «Пропади эта уборка пропадом!» – Крот устремился прочь из дому, второпях даже не надев пальто.

Красота пробуждающейся природы казалась нереальной. Крот с наслаждением бегал по лугам, прохаживался вдоль живых изгородей, продирался сквозь молодую поросль, рассматривал первые листочки. Вместо уколов совести, которая могла бы напомнить ему про побелку, Крот лишь испытывал счастье.

И совсем уже блаженство Крот почувствовал, когда внезапно оказался на берегу полноводной реки. Никогда в жизни он не видел реку – всё в ней трепетало и колыхалось, искрилось и переливалось, кружилось и перекатывалось, журчало и булькало. Крот семенил по берегу, едва поспевая за течением, словно ребёнок, которого взрослый ведёт за руку и одновременно рассказывает сказку, пока наконец не устал и не уселся передохнуть. А река побежала дальше, ни на минуту не умолкая, с журчанием унося свои лучшие истории в ненасытное море.

Утомившись и присев на травку, Крот заметил тёмное отверстие на противоположном берегу над самой водой. Вдруг в норе что-то сверкнуло, словно зажглась крохотная звёздочка. Крот взглянул ещё раз, и звёздочка подмигнула ему, оказавшись чьим-то глазом, вслед за которым он разглядел маленькую мордочку, коричневую, с усами. Из норы показались аккуратные небольшие ушки, а затем и туловище, покрытое блестящей шкуркой.

Речной Крыс!

Оба зверька некоторое время внимательно изучали друг друга.

– Привет, Крот! – воскликнул Речной Крыс.

– Здорово, Крыс! – ответил Крот.

– Может, переберёшься сюда? – после некоторой паузы предложил Крыс.

Но Крот, впервые оказавшись у реки, понятия не имел, как местные обитатели переправляются с берега на берег.

Крыс нагнулся, отвязал канат, который удерживал маленькую бело-голубую лодку, и легко прыгнул в неё. Ловко работая вёслами, Крыс быстро пересёк реку, а когда Крот осторожно спустился к воде, протянул ему лапку.

Оказавшись на корме самой настоящей лодки, Крот с восторгом воскликнул:

– Какой замечательный день! Я ведь первый раз в жизни плыву на лодке.

– Неужели? – Крыс даже рот открыл от изумления. – Первый раз в жизни?! А ведь лодка – единственная стоящая вещь в мире! Вся прелесть в том, что совершенно неважно, отплываешь ты на ней или остаёшься, доберёшься ли туда, куда хотел, а может, совсем в другое место или вообще никуда… Послушай! Если тебе нечего делать сегодня утром, давай вместе поплывём вниз по реке и насладимся жизнью.

Крот радостно всплеснул лапками, удовлетворённо вздохнул и воскликнул:

– Как мне повезло сегодня! Поплыли!

– Одну минуту!

Привязав лодку к кольцу на причале, Крыс забрался в свою нору и вскоре вылез оттуда, пошатываясь под тяжестью плотно набитой корзинки с провизией. Затем отвязал лодку и вновь взялся за вёсла.

– А что там, в корзинке? – поинтересовался Крот, сгорая от любопытства.

– Цыплёнок, язык, ветчина, говядина, – затараторил Крыс, – огуречный салат, мясные рулеты, сандвичи, имбирный лимонад, газировка…

– Хватит, хватит, – заволновался Крот. – Куда нам столько!

– Ты так думаешь? – удивился Крыс. – Это лишь то, что я обычно беру с собой на небольшие прогулки по окрестностям.

Но Крот уже не слышал его. Захваченный новыми ощущениями, опьянённый бликами на воде, запахами, звуками и солнечным светом, он опустил лапу в воду и словно грезил наяву. Как и подобает настоящему другу, Крыс взял всю работу в свои лапы и какое-то время не беспокоил Крота.

– Мне очень нравится твой костюм, старина, – решил всё-таки поговорить Крыс через полчаса. – Придёт время, и я тоже смогу позволить себе чёрный бархатный смокинг.

– Извини, – Крот с трудом вернулся из мира грёз к действительности. – Я, должно быть, кажусь тебе невежей, но для меня всё так ново. Вот она какая – река! Как, наверное, здорово – жить рядом с ней!

– У реки, с рекой, на реке и в реке, – заметил Крыс. – Она и брат мне, и сестра, и остальные родственники и друзья. Она и еда, и питьё, и, разумеется, вода для бытовых нужд. Она для меня целый мир, и другого не нужно. Если в ней чего-то нет, то это и мне не нужно, и если чего-то она не знает, то и мне необязательно. Зимой и летом, весной и осенью у нас с рекой свои забавы и развлечения.

– А тебе никогда не бывает скучно? – робко поинтересовался Крот. – Только ты и река, и не с кем даже словом перекинуться.

– Не с кем… – снисходительно произнёс Крыс. – Здесь на берегу полным-полно народу. Выдры, зимородки, утки, куропатки целыми днями всё хлопочут, всё чего-то от меня хотят! Ох, вот мы уже и в заводи. Здесь и перекусим.

Крыс причалил к берегу, привязал лодку, помог ещё не освоившемуся с водной стихией Кроту сойти на сушу и вытащил корзинку с провизией. В знак благодарности Крот вызвался всё распаковать. Крыс с радостью согласился и растянулся на траве, пока его друг встряхивал и расстилал скатерть, доставал пакеты и выкладывал их содержимое в нужном порядке. Когда всё было готово, Крыс на правах хозяина скомандовал:

– Давай, старина, налегай!

Ему не пришлось повторять дважды. Крот начал весеннюю уборку своего жилища с утра пораньше и с тех пор не брал в рот ни крошки, а времени уже прошло достаточно.

– Что ты там высматриваешь? – поинтересовался Крыс, когда они утолили первый голод.

– Я смотрю на вон ту дорожку из пузырьков, которая движется по поверхности воды.

– Пузырьки? Ого! – воскликнул Крыс и весело запищал, словно приглашая кого-то.

Над водой показалась широкая блестящая мордочка, а потом вылез и отряхнулся и её обладатель.

– Ну и жадюги! – воскликнул гость, оглядев остатки трапезы. – Что же ты меня не пригласил, Крыс?

– Да мы как-то неожиданно собрались. Кстати, знакомьтесь: мой друг, мистер Крот.

– Очень приятно, – сказал гость и представился: – Выдр.

Оба зверька сразу почувствовали взаимную симпатию.

– Не река, а сумасшедший дом! – начал рассказывать Выдр. – Все будто сговорились сегодня вылезти из своих нор!..

Вдруг позади компании, за живой изгородью, послышался шорох, а затем показалась полосатая голова.

– И ты присоединяйся к нам, старина Барсук! – крикнул Крыс.

Барсук сделал было пару шагов, но затем, фыркнув, развернулся и скрылся из вида.

– Вот такой он, – разочарованно произнёс Крыс. – Совершенно не выносит общество! Ну, расскажи-ка нам, Выдр, кого видел сегодня на реке?

– Например, Жаба в гоночной лодке последней модели и новом купальном костюме. Такой весь из себя франт!

Зверьки переглянулись и расхохотались.

– Раньше он признавал только парус, – пояснил Крыс, – потом ему это наскучило, и Жаб стал плавать на плоскодонке с шестом. Но и это увлекло его ненадолго: в прошлом году он придумал плавучий домик. С Жабом всегда так: сначала увлекается, потом остывает и хватается за что-нибудь другое.

– В сущности, он неплохой парень, – задумчиво изрёк Выдр, – но очень уж непостоянный! Кстати, я не рассказывал занятную историю о Жабе и начальнике шлюза? Дело было так…

Как было дело, компания не услышала: в этот момент над водой пролетела муха. Тотчас раздался всплеск воды, и оба исчезли: и муха, и Выдр.

Крот глазам своим не поверил. Голос Выдра всё ещё звучал у него в ушах, но место на траве, где он только что лежал, пустовало. Крыс замурлыкал что-то себе под нос, и Крот вспомнил, что у зверей не принято ничему удивляться: подумаешь, кто-то исчез…

Крыс тем временем, погладив себя по плотно набитому брюшку, сказал:

– Думаю, нам тоже пора отправляться в путь. Как считаешь, у кого из нас лучше получится упаковать корзинку?

Крот, конечно, вызвался собрать вещи. Распаковывать корзинку было гораздо приятнее, чем убирать грязную посуду, однако Крот смело принялся за дело, и спустя время ему удалось справиться с задачей.

Полуденное солнце клонилось к горизонту, и Крыс задумчиво грёб к дому, что-то бормоча себе под нос. Крот же, довольный сытным обедом и собой, вдруг попросил:

– Пожалуйста, дай мне погрести!

Крыс усмехнулся и покачал головой:

– Не сейчас, мой друг. Это не так просто, как кажется.

Крот вроде бы успокоился, но Крыс так ловко и легко орудовал вёслами, что и ему хотелось поработать. И он схватил вёсла так неожиданно, что Крыс, пребывавший в лирическом настроении и задумчиво смотревший на воду, свалился на дно лодки, дрыгая в воздухе лапками. Крот же победоносно занял его место и с уверенным видом принялся грести.

– Да стой же ты, болван! – закричал Крыс со дна лодки. – Ты не умеешь! Мы перевернёмся!

Размахнувшись, Крот залихватски завёл вёсла назад и хотел было опустить в воду, но промахнулся: вёсла пронеслись над поверхностью воды, лапы гребца взлетели выше головы, и он свалился на беспомощного Крыса. В ужасе схватился Крот за борт, и в следующую секунду – плюх! – лодка перевернулась и он оказался в реке.

Какой же холодной и мокрой оказалась вода, как шумело в ушах, когда он опускался всё глубже и глубже ко дну, и как ярко и приветливо светило солнце, когда ему удавалось, отфыркиваясь, всплыть наверх.

В отчаянии Крот почувствовал, что снова идёт ко дну, когда внезапно чья-то сильная лапа схватила его за загривок. Это был, конечно же, Крыс. Крот понял, что друг буквально сотрясается от хохота, – почувствовал это через его плечо, лапу и собственную шею.

Крыс подсунул вёсла под лапы Крота и поплыл сзади, толкая беспомощного зверька к берегу, а затем вытащил из воды и усадил на траву. Друг теперь напоминал пропитанный водой, съёжившийся комок.

Проведя лапами по его шёрстке, отжав её немного таким образом, Крыс сказал:

– Ладно, старина! Побегай по берегу, пока не согреешься и не обсохнешь, а я нырну за корзинкой с провизией.

Когда всё было готово для того, чтобы продолжать путь, Крот, кроткий и грустный, уселся на корме и, как только они отплыли, тихо и с чувством произнёс:

– Мой великодушный друг Крыс! Мне очень стыдно за свой глупый поступок. У меня просто сердце разрывается при мысли, что из-за меня ты мог бы лишиться этой восхитительной корзинки. Сможешь ли ты простить меня?

– Да, всё в порядке! – весело ответил Крыс. – Ведь вода – моя стихия: там я провожу больше времени, чем на суше. Не бери в голову! И кстати, почему бы тебе не погостить у меня немного? Я научу тебя грести, плавать, и скоро ты будешь чувствовать себя в воде не хуже всех нас.

Крота так тронула доброта Крыса, что он, естественно, согласился.

Когда друзья пришли домой к Крысу, хозяин развёл в комнате огонь, усадил Крота в кресло, принёс ему плед и до самого ужина развлекал речными историями, которые показались гостю очень необычными.

Крыс описывал плотины, наводнения, выскакивающих из воды щук и пароходы, рассказывал про ночные рыбалки с Выдром и про дальние вылазки с Барсуком. Ужин прошёл очень весело, но вскоре гостеприимный хозяин был вынужден проводить сонного Крота на второй этаж, в самую лучшую спальню, где гость уснул, едва коснувшись головой подушки.

Этот день стал для Крота первым из целой череды таких же увлекательных, интересных и познавательных. К середине лета он научился плавать, грести и наслаждаться струящейся водой, а порой даже мог услышать и понять, о чём шептался с тростником ветер.

Широкая дорога

– Крыс, – неожиданно обратился к другу Крот одним солнечным летним утром, – хочу попросить тебя об одолжении.

Крыс в это время сидел на берегу и напевал песенку, которую сам только что сочинил.

– Не мог бы ты сводить меня в гости к мистеру Жабу? – продолжил Крот. – Я столько о нём слышал, а вот познакомиться не довелось.

– Почему бы нет! – тотчас забыв про поэзию и вскочив на лапы, обрадовался Крыс. – Выводи лодку, и отправимся. Для визитов к Жабу любое время годится: хоть днём, хоть ночью – он всегда гостям рад, всегда в хорошем настроении.

– Должно быть, он очень славный, – заметил Крот, забравшись в лодку и взявшись за вёсла, в то время как Крыс удобно устроился на корме.

– Да, ты прав: милейшее существо. Простой, добродушный и такой чувствительный. Может, не очень умён, немного хвастлив и самодоволен… Что ж, у нашего Жабчика имеется и много хороших качеств.

Миновав излучину реки, приятели увидели величественный старинный дом из красного кирпича, окружённый аккуратными газонами.

– Это Жаб-холл, – объявил Крыс, – Жаб очень богат, и его дом один из самых красивых в этих местах, хотя мы ему об этом никогда не говорим.

Друзья направились вверх по ручью, а когда вошли под навес большого лодочного сарая, Крот сложил вёсла. Внутри друзья увидели множество красивых лодок, подвешенных на поперечных балках, но ни одной на воде. Сарай выглядел заброшенным.

Крыс огляделся и заметил:

– Понятно. Видимо, Жаб в лодки наигрался и их забросил. Интересно, чем он увлёкся теперь. Пойдём поищем хозяина – от него самого обо всём и узнаем.

Высадившись на берег, друзья побрели по пёстрой, в цветах, лужайке и вскоре увидели задумавшегося Жаба, сидевшего в садовом кресле.

– Ура! Вы пришли сами. Как здорово! – обрадовался хозяин гостям и, вскочив, пожал обоим лапы, не дожидаясь, пока ему представят Крота.

Пританцовывая вокруг них и не давая вставить ни словечка, Жаб тараторил:

– Я как раз собирался послать лодку, чтобы тебя, Крыс, немедленно доставили сюда. Ты мне очень нужен. Вы оба мне нужны. Вы даже не представляете, как здорово, что вы появились именно сейчас!

– Давай присядем на минутку, Жабчик, – взмолился Крыс, усаживаясь в удобное кресло, пока Крот располагался в таком же напротив него и восхищался Жаб-холлом.

– Лучший дом на всей реке! – хвастливо воскликнул Жаб.

Крыс, кивнув в его сторону, чуть толкнул Крота локтем: мол, что я говорил. Жаб заметил это и густо покраснел. Повисло неловкое молчание, потом, рассмеявшись, хозяин заметил:

– Ладно, Крыс, извини. Ты же меня знаешь. А мой дом ведь и правда неплох. Но не в этом суть. Вы должны мне помочь. Это очень важно!

Жаб двинулся к конюшенному двору, Крыс неохотно поплёлся сзади, а за ним и Крот. Там, рядом с каретным сараем, их взору предстала новенькая, покрашенная в канареечно-жёлтый цвет кибитка на колёсах.

– Вот смотрите! – воскликнул Жаб и остановился, выпятив грудь. – Это маленькое чудо олицетворяет настоящую жизнь. Все пути открыты: шоссе, пыльные дороги, пустоши, поля, перелески и холмы, а ещё ночёвки под открытым небом, деревни и города. Сегодня здесь – завтра там: путешествия, смена мест, новые впечатления, приключения. Обратите внимание: это лучшая повозка из всех, что когда-либо были построены. Полезайте внутрь и убедитесь. Всё планировал сам, только сам!

Заинтригованный и взволнованный Крот живо поднялся по ступеням в кибитку вслед за Жабом. Крыс же только усмехнулся и, засунув лапы в карманы, не двинулся с места.

Внутри кибитки всё действительно было хорошо продумано и удобно устроено: маленькие койки, откидной столик, плита, шкафчики, книжные полки, клетка с птичкой внутри, а также кастрюльки, сковороды, кувшины и чайники всех сортов и размеров.

– Всего полным-полно! – гордо заявил Жаб. – Так что сегодня днём мы уже можем отправляться в путь.

Жаб так живо расписывал прелести кочевой жизни, что Крот едва мог усидеть на месте от возбуждения. Как-то само собой путешествие стало делом решённым.

Ликуя, Жаб повёл друзей в конюшню за старым конём серой масти, которого хозяин, к крайнему неудовольствию животного, выбрал для экспедиции. Конь был запряжён, и друзья отправились в путь, радуясь солнечному дню и пребывая в прекрасном настроении. Клубы пыли, поднимавшиеся из-под копыт коня и колёс кибитки, вовсе не раздражали, а, напротив, дразнили и возбуждали. Встречные путники останавливались, чтобы похвалить их замечательную кибитку. Кролики, выскакивавшие из норок посмотреть, откуда раздаётся такой грохот и валят клубы пыли, складывали передние лапки и восклицали: «О боже, боже!»

Кибитка весело катила по дороге, Крот выслушивал жалобы коня на то, что никто не обращает на него внимания, а Жаб с Крысом мирно беседовали.

Вдруг позади раздалось слабое жужжание, словно их догонял пчелиный рой. Оглянувшись, друзья увидели приближающееся к ним с невероятной скоростью облако пыли. Из него раздавался странный звук «бип-бип», словно повизгивал раненый зверёк. Через мгновение вихрь смёл приятелей и кибитку в придорожную канаву. Оглушённые, они едва успели заметить пронёсшийся мимо роскошный автомобиль, такой огромный, что на долю секунды заслонил собой весь мир.

Крот пытался успокоить старого коня, от всего случившегося превратившегося в дикого необузданного зверя. Крыс, вне себя от бешенства, прыгал посреди дороги и кричал, потрясая кулаками:

– Хулиганы! Разбойники! Я на вас в суд подам!

Жаб же сидел посреди дороги, вытянув лапы, и не мигая смотрел туда, где исчез автомобиль. Он часто и судорожно вздыхал и с каким-то отрешённым выражением на мордочке повторял: «Бип-бип!»

После тщательного осмотра кибитки Крот и Крыс поняли, что, даже если им и удастся её поднять, ездить на ней всё равно нельзя. Стенки и окна повозки разбиты, оси починить невозможно, а одно из колёс отвалилось.

Крыс завязал поводья у коня на спине, одной лапой взялся за уздечку, после чего мрачно обратился к Кроту:

– Пойдём пешком. До ближайшего города миль пять-шесть, так что чем быстрее отправимся в путь, тем лучше.

– А как же Жаб? – забеспокоился Крот, когда они собрались было идти. – Не можем же мы оставить его сидеть посреди дороги в таком состоянии. Это небезопасно. А вдруг ещё что-нибудь тут проедет?

– Да ну его, этого Жаба! – рассердился Крыс. – Чтоб я ещё с ним когда-нибудь связался!..

Друзья решили идти вдвоём, но уйти далеко не успели: сначала услышали позади топот, а потом увидели и приближавшегося Жаба. Когда тот догнал их, приятели заметили, что Жаб продолжает бессмысленно таращиться в пустоту. Крыс попытался с ним поговорить:

– Вот что я тебе скажу, Жаб: в городе пойдёшь прямиком в полицейский участок и подашь на владельца автомобиля жалобу. Затем тебе придётся отыскать мастера, чтобы отремонтировал кибитку, но её ещё надо притащить в город. Мы же с Кротом поищем гостиницу.

– Полицейский участок! Жалоба! – словно во сне пробормотал Жаб. – Чтобы я пожаловался на это восхитительное создание человеческого разума! Ремонтировать повозку! Не желаю ни видеть её, ни слышать о ней больше! О Крыс! Ты даже не представляешь, как я благодарен вам обоим за то, что согласились отправиться путешествовать со мной. Я бы не поехал один, а значит, никогда не увидел бы этого лебедя, не услышал бы этот чарующий звук, не почувствовал колдовской запах! Всем этим я обязан вам, своим друзьям!

Крыс в отчаянии обратился к Кроту:

– Ну что я тебе говорил? Он безнадёжен, так что я умываю лапы. В городе все вместе сядем на поезд и уже сегодня вечером вернёмся на речной берег. И чтоб я ещё раз когда-нибудь связался с Жабом!

В городе друзья поместили коня на постоялый двор, объяснив, где осталась их повозка, а затем пассажирский поезд доставил их на станцию неподалёку от Жаб-холла. Крот и Крыс проводили так и не пришедшего в себя Жаба до двери дома, втолкнули внутрь и наказали домоправительнице накормить хозяина, раздеть и уложить спать. После этого вывели из лодочного сарая свою лодку и направились по течению к дому. Поздно ночью они уже ужинали в уютной маленькой гостиной у реки, к большой радости Крыса.

Следующим вечером Крот сидел с удочкой на берегу и вдруг увидел направлявшегося к нему Крыса.

– Слыхал новость? – ещё издали спросил друг, который до этого что-то увлечённо обсуждал с другими речными обитателями. – Все только об этом и говорят. Сегодня утром Жаб отправился на поезде в город и заказал там очень большой и дорогой автомобиль.

Дикий лес

Крот давно мечтал познакомиться не только с Жабом, но и с Барсуком. По всему чувствовалось, что тот важная персона и имеет большое влияние на жителей реки. Однако каждый раз, стоило Кроту заикнуться Крысу о своём желании, как у того находилась какая-нибудь отговорка.

Зимний день, когда Крот выскользнул из тёплой норы на улицу, выдался хоть и холодным, но безветренным. Всё вокруг было голым, просеки, лощины, овраги и другие укромные места, которые летом, укрытые зеленью, так и манили исследовать их тайны, сейчас трогательно выставляли напоказ все свои секреты.

Однако Крот понял, что ему нравится этот пейзаж – неприукрашенный, суровый, лишённый пышного убранства. С лёгкой душой направился он к Дикому лесу, который вызывающе чернел впереди.

Сначала Кроту было совсем не страшно. Трещали под его лапами сучья, замерзшие грибы на пнях казались забавными штуковинами. Было весело и интересно. Так шёл он и шёл, но постепенно лес становился всё темнее и темнее, деревья подступали всё ближе и ближе, а звериные норки зияли вокруг, словно беззубые пасти.

Вокруг стояла мёртвая тишина, и с необыкновенной быстротой Крота начала обступать темнота. Затем из кромешной тьмы стали появляться горящие, как уголья, глаза на страшных оскаленных мордах. Но когда Крот оглядывался, морды исчезали.

Он ускорил шаг, уговаривая себя не давать волю воображению. Свернув с тропинки, Крот стал углубляться в чащу леса, когда где-то позади раздался свист, негромкий и тонкий. В ужасе он ускорил шаг, однако почти сразу же свист послышался впереди и заставил Крота остановиться и повернуть назад. Затем послышалось странное шуршание. Звук нарастал, и в нём уже можно было различить топот маленьких лап.

Крот с тревогой вслушивался в странные звуки, раздававшиеся всё ближе и ближе. Пока он стоял так, обратившись в слух, прямо на него из-за деревьев вылетел Кролик. Едва не сбив Крота с лап, зверёк промчался мимо, злобно сверкнул глазами и прошипел: «Убирайся отсюда, болван, подобру-поздорову!»

Топот и свист всё нарастали и, наконец, стали похожи на удары дождевых капель по сухому ковру из листьев. Казалось, что весь лес теперь пришёл в движение, догоняя, преследуя, загоняя кого-то или что-то неведомое.

Объятый ужасом, Крот бросился бежать, сам не зная куда, спотыкался, падал, перепрыгивал через что-то, от чего-то увёртывался, пока, наконец, не забился в дупло в старой берёзе. Выбившись из сил, Крот зарылся поглубже в сухие листья, нападавшие в дупло, в надежде, что на какое-то время опасность миновала. Лёжа в дупле и пытаясь отдышаться, с замиранием сердца вслушиваясь в свист и топот снаружи, бедняга наконец понял, от чего Крыс тщетно старался его уберечь, – от ужасов Дикого леса!

А в это время Крыс клевал носом у камина, в тепле и уюте. Тетрадь с незаконченными стихами соскользнула у него с колен, голова запрокинулась, рот открылся. От звука треснувшего в камине уголька Крыс вздрогнул и проснулся. Он поднял с пола тетрадь со стихами, с минуту поразмышлял и принялся оглядываться в поисках Крота, который мог бы подсказать нужную рифму.