скачать книгу бесплатно
– Значит, в коммуналке вы оказались после развода?
Алинины глаза широко распахнулись: откуда он мог узнать про коммуналку?!
– Расслабьтесь: я навел о вас справки. Неужели вы полагаете, я позволил бы кому ни попадя лицезреть мою задницу?
– А я-то думала, ваши выводы – следствие применения дедукции! – разочарованно проговорила Алина.
– О, вы знаете умные слова! – насмешливо сощурился Гальперин.
– Я окончила школу и медицинское училище, – сухо ответила она. – Это подразумевает, что я как минимум умею читать и писать.
– Оказывается, она может и зубы показать! – с удивлением и даже вроде бы некоторым удовольствием пробормотал адвокат. – Ну, раз карты вскрыты, давайте поболтаем без обиняков?
– Мы что, в покер играем?
– Пока не играем. Но если начнем, игра обещает быть занятной!
Алина недоуменно уставилась на Гальперина. О чем он говорит? Они едва знакомы! Он ни разу не выказал ей симпатии – впрочем, и никому другому. К адвокату приходили посетители, некоторые из которых, видимо, состояли с ним в родственных связях. Тем не менее было очевидно, что они делали это по обязанности, отнюдь не горя желанием проводить время у постели адвоката. Что не удивительно, если принять во внимание его вздорный характер и любовь совать нос в дела малознакомых людей!
– Я в азартные игры не играю, – ровно ответила Алина.
– Боитесь, что затянет?
– Боюсь, что зря потрачу время и деньги.
– А хотите их не потратить, а получить?
Вопрос застал Алину врасплох. Как же тяжело разговаривать с этим Гальпериным – он как будто все время пытается подловить ее!
– Я не понимаю…
– Конечно, не понимаете! – перебил он. – Я в курсе, что муженек выпер вас из квартиры в коммуналку. Принимая во внимание то, как вы ломаетесь на работе, он вряд ли вас поддерживает материально. Хоть алименты-то платит?
– Почему вы говорите со мной о таких личных вещах? По-моему, они касаются только меня, и…
– Разумеется, глупая девчонка, они касаются вас! – резко прервал ее Гальперин. – Но если вы и дальше будете продолжать плакать в подушку по ночам и не предпримете никаких действий, то вас и вашего ребенка в последующие лет пятнадцать ожидает мрачная перспектива. Вы думали, в какую школу он пойдет? Кружки, секции, репетиторы? А как насчет дальнейшего образования? Что вы можете дать ему? Когда вы идете в магазин, вы можете купить сыну робота-трансформера или довольствуетесь киндер-сюрпризом? Ответ очевиден… А ему, я вас уверяю, хочется робота!
Алина тяжело сглотнула. Русик – замечательный ребенок, он почти ничего не просит, как будто знает, что она все равно не сможет ему это купить. Другие дети приносят в детский сад дорогие электронные игрушки, и Русик с придыханием рассказывает дома об этих чудесах техники, но в детском магазине довольствуется тем, что просто рассматривает дорогие товары. Алина пользовалась каждой возможностью порадовать сына, но Гальперин прав: сколько бы она ни трудилась, ей не заработать достаточно, чтобы иметь возможность доставлять удовольствие собственному ребенку!
– Зачем вы все это мне говорите? – растерянно спросила она.
– У меня есть для вас предложение. Вернее, сделка.
«Сделка с дьяволом?» – отчего-то мелькнула в ее голове странная мысль. Но что Алина может предложить такому человеку, как Гальперин? У нее же ничего нет!
– Я адвокат, вы знаете, – продолжал он между тем, словно не замечая ее недоумения. – По разводам.
Алина машинально кивнула.
– Хотите вернуться в вашу квартиру? А еще я могу сделать так, что ваш бывший сильно пожалеет о том, что поступил с вами подобным образом. Ну, мне удалось вас заинтересовать?
* * *
Алсу постучала в дверь заведующего ТОН и услышала резкое:
– Войдите!
Он разговаривал по телефону и знаком указал на диван. Она молча уселась.
– Почему ее нельзя перевести в травматологию? – продолжал он разговор. – Она – ваша пациентка! Операцию ей делали у вас, и… Нет, мы не можем просто удалить протез – а дальше-то что?
Алсу внимательно следила за ртом заведующего – за тем, как двигаются его четко очерченные губы и кадык на шее. Длинные, сильные пальцы нервно постукивали по стильному пресс-папье в виде человеческого мозга, сделанного из черного оникса. Красивая работа. Красивые пальцы.
Голос на другом конце провода, очевидно, продолжал высказывать возражение за возражением, и заведующий раздраженно бросил трубку на базу. Желваки на его лице ходили ходуном, а серые глаза потемнели, став практически черными.
– Что-то случилось? – мягко поинтересовалась Алсу. Они были не в тех отношениях, что предполагают делиться наболевшим, но и оставить случившееся без внимания она не могла.
Владимира Всеволодовича Князева, зава ТОН, за глаза называли Мономахом. Алсу не знала, с чьей легкой руки прилепилось к нему прозвище, но слышала, что случилось это во время учебы в институте. Кто-то сведущий в русской истории обратил внимание на совпадение имени и отчества парня с Владимиром Мономахом[1 - Владимир Всеволодович Мономах – князь смоленский, черниговский, киевский, государственный деятель, военачальник, писатель, мыслитель.], а также на фамилию и решил обыграть все в шутливой манере. Вряд ли шутник предполагал, что идея приживется.
– Вчера доставили пациентку, – медленно, словно все еще размышляя, стоит ли откровенничать, ответил на вопрос Алсу Мономах. – Перелом протезированной шейки бедра.
– Вот же черт! – не сдержалась молодая женщина. – Сколько ей лет?
– Семьдесят четыре.
– О.
– Вот именно. Протез – вдребезги! Ставили его у нас, семь лет назад.
– В травматологии?
Он кивнул.
– А почему тогда к вам доставили?
– Тактаров сказал, «свободных коек нет».
– Ну да, бесплатных нет свободных! – скривилась Алсу. – Все в курсе, что коек нет, поскольку отделение забито платными пациентами, и врачи, включая самого Тактарова, трудятся в поте лица, рубя «капусту» – конечно, у них нет возможности заниматься больной, поступившей по ОМС!
– Вот я и пытаюсь перевести пациентку, но пока не выходит, – хмуро кивнул Мономах.
– Но Тактаров же не может не понимать, что она лежит не по адресу? Что вам с ней делать?
– Он предлагает удалить протез и все вычистить, но это же не выход!
– Разумеется, нужна замена протеза.
– Квот давно не сбрасывали, и Тактаров не желает возиться, – подытожил Мономах. – А ведь это он, лично, ставил ей титановый сустав!
Алсу понимала, что единственный выход в подобном случае – обратиться напрямую к главврачу: только он может обязать Тактарова взять пациентку. То, что зав травматологией – личный друг главврача, знают все. Выходит, жаловаться и требовать справедливости не имеет смысла.
– И что вы будете делать? – поинтересовалась она.
– Понятия не имею… У вас-то ко мне какой вопрос?
Алсу и забыла, зачем пришла!
– Я насчет вашего пациента, Газарова.
– Он не мой, а Карповича. Так что с ним?
– Нельзя оперировать, надо подождать.
– Так плохо?
– Газаров – кардиологический больной, ему, по-хорошему, нужно у нас лежать.
– Ну, Алсу Азатовна, не мы же его силком заставляем – его к нам направили! – развел руками Мономах. – Операция ему показана, но раз вы говорите – нельзя… Вы же понимаете, у нас не отель, и держать непрофильных больных я не имею права. Раз оперировать невозможно, значит, по идее, нужно отправлять его домой. Или к вам перевести?
– Думаю, это можно сделать, – кивнула Алсу. – Найдем для него койку. А потом – снова к вам.
– Отлично!
Она видела, как складки вокруг рта зава ТОН разгладились, и порадовалась, что пусть и совсем чуть-чуть, но облегчила ему существование. Алсу знала, что Мономах переживает непростое время. Он проработал в больнице восемнадцать лет, умудрившись не испортить отношения с коллегами и завоевать уважение персонала. Однако с приходом нового главврача полгода назад многое изменилось, и не в лучшую сторону. «Новая метла» сама по себе является источником стресса, а «метла» в лице Тимура Айдаровича Муратова мела всех без разбора. То и дело Алсу с сожалением выясняла, что очередной коллега, хороший специалист, уходит, не поладив с начальством, а на его место берется темная лошадка, зато – знакомый Муратова. Со спецотделением ТОН и его заведующим у Муратова сложились «особые» отношения. Путем несложных умозаключений она могла предположить, что проблема заключалась в двух вещах. Первой был бывший главный, Павел Афанасьевич Лаврушин, чье место занял Муратов. Случилось это по состоянию здоровья первого, иначе последнему не видать бы должности как своих ушей – во всяком случае, в этой больнице, считавшейся одной из лучших в городе. Именно Лаврушин перетащил Мономаха сюда и взял над ним шефство, помогая и поддерживая молодой талант, который он сумел вовремя разглядеть. Алсу не знала, какие отношения связывали Лаврушина и Муратова, но догадывалась, что они знакомы – и, скорее всего, друг друга недолюбливают. Второй причиной пристального внимания главврача наверняка являлся своеобразный характер Мономаха. С ним можно договориться, но горе тому, кто попытается подмять его под себя – ни угрозами, ни авторитетом надавить на зава ТОН невозможно. Вот потому-то с самого первого дня занятия Муратовым новой должности между ним и Мономахом началось противостояние, которое рано или поздно должно чем-то закончиться.
– У вас что-то еще? – поинтересовался зав, и Алсу поняла, что таким вежливым способом он предлагает ей завершить «аудиенцию».
Выйдя из кабинета, она пошла к лифту, но настойчивый телефонный звонок заставил ее притормозить.
– Да, мамочка?
– Детка, ты помнишь о сегодняшнем ужине?
– Прости, о каком ужине?
– Ну как же, милая, я ведь несколько раз тебе напоминала! – Голос матери звучал расстроенно. – Дядя Ренат придет, с сыном.
О боже, с сыном – мама в своем репертуаре! Алсу отлично понимала, что это означает: родители не оставляют попыток найти дочке мужа. Ей почти тридцать, карьера складывается успешно, а вот с личной жизнью не ладится. Отчаявшиеся родители постоянно устраивают встречи с друзьями и их детьми, приятными молодыми людьми, однако Алсу до сих пор упорно избегала продолжения знакомств. Похоже, и в этот раз придется сделать над собой усилие, дабы не огорчать папу с мамой!
* * *
Алина чувствовала себя неуютно в пустом кабинете, обставленном по последнему слову эргономики. Ее взгляд скользил по выбеленным стенам, на которых висели абстрактные картины. Алина не понимала современное искусство, предпочитая классическое изображение людей и предметов. Больше всего ей нравились портреты. Алина не разбиралась в живописи, но любила разглядывать человеческие лица. На них читались эмоции, которые натурщики испытывали в момент, когда их запечатлела кисть мастера. По этим застывшим лицам можно сделать предположение о характере людей, о том, какую жизнь они прожили. А разноцветные мазки, хаотично разбросанные по полотну, не производили на нее впечатления. Как-то по телевизору Алина видела сюжет о слоне в зоопарке, который любил набирать в хобот краску, а потом выплескивать ее на холст. Служители прикинули, что на этом можно заработать, и стали продавать слоновьи «картины» в Интернете. Странной была не сама идея, а то, что находилось немало людей, согласных платить деньги за звериное «творчество»!
– Простите, что заставила ждать, – раздался голос у нее за спиной, и Алина вздрогнула от неожиданности. Пересекая кабинет, к ней приближалась маленькая, хрупкая на вид женщина лет пятидесяти, одетая в брючный костюм. Как ей удалось бесшумно открыть дверь и проскользнуть внутрь так, что Алина и не заметила?
– Борис Исаевич в общих чертах рассказал мне о вашем деле, – продолжала дама. – Меня зовут Людмила Семеновна. Могу я называть вас по имени?
Алина кивнула: еще не хватало, чтобы дама вдвое старше нее обращалась к ней по имени-отчеству! Гальперин отзывался об адвокате Арнаутовой как о весьма компетентном профессионале, но делал он это с присущим ему сарказмом:
– Она – как я, только в юбке. Берет дорого и добивает раненых.
Такая характеристика заставила Алину поежиться. Да что там, при каждом взгляде на Гальперина, который, по словам лечащего врача, находится в двух шагах от погоста, у нее мурашки бегали по спине, как блохи на собачьей подстилке – неужели в природе существует его женский аналог? Да она и не пришла бы, если бы не событие, имевшее место вчера, – это оно заставило ее возобновить разговор с капризным пациентом, который поначалу показался бесполезным.
– Гальперин предупредил вас о гонораре? – деловым тоном поинтересовалась между тем Арнаутова.
– Он сказал, вы берете двадцать процентов от выигранной суммы. Только, по-моему, в моем случае это – двадцать процентов от нуля!
– Лишь потому, что вы понятия не имеете о том, что удалось выяснить мне! – возразила адвокат и извлекла из сейфа, стоящего справа от стола, папку. Это была не просто пластиковая папка, а папка розового цвета, украшенная… феями! Точно такую она купила на день рождения подружке Русика по детскому садику. Гальперин, наверное, решил над ней поиздеваться: женщина, хранящая важные документы в файле с феями, не может быть серьезным специалистом! И все же заинтригованная Алина задала вопрос:
– Что это?
– Ваши деньги. И имущество.
– Какое такое имущество? У нас только квартира…
– Ошибаетесь, Алина! – перебила Арнаутова. – Я еще не до конца вникла в дело, но даже то, что знаю на данный момент, позволяет предположить, что мы сделаем вас состоятельной женщиной.
– Состоя… простите, я не понимаю!
– Уверена, что так и есть, – снисходительно улыбнулась адвокат. В ее улыбке не было тепла, лишь необходимая демонстрация человечности для установления доверительности в общении с клиентом. – Вы, конечно, не в курсе, что у вашего бывшего супруга имеется недвижимость, помимо совместно нажитой квартиры?
– Недвижимость? – тупо переспросила Алина. – Н-но я бы знала…
– Как показывает практика, дорогуша, жены последними узнают о реальном состоянии дел супругов, точно так же, как и о наличии у них второй семьи или любовницы!
Алина прикусила губу, осознав правоту собеседницы.
– Алина, – мягко проговорила Арнаутова, хотя глаза ее оставались холодными, – я хочу, чтобы вы поняли: ваш случай – не исключение из правил, а правило. Бывший муж обманывал вас во время брака и продолжает обманывать. Он завел любовницу, и она выше вас по статусу. Наверняка он считает, что привел свою личную жизнь в соответствие с профессиональной. У него есть и деньги, и собственность, которую он приобретал, даже не ставя вас в известность!
– Это неправда! – возмутилась молодая женщина. – Наши отношения испортились, но это случилось недавно, а до этого мы жили хорошо. Мы были счастливы!
– Нет, Алина, это вы были счастливы, – возразила Арнаутова. – Вы создали свой маленький мирок, обслуживали его и думали, что муж это оценит. Вы были нетребовательны, но Георгий не желал довольствоваться малым. Он сумел многого добиться – с вашей помощью. А значит, вы имеете право на часть имущества: в нашей стране, слава богу, существует семейный кодекс! Но ничто в этом мире не дается просто так, все нужно вырывать зубами, понимаете? Надо драться за то, что по праву ваше! Но я вижу, вас беспокоит что-то еще? – нахмурилась она, заметив выражение смятения на лице собеседницы.
– Д-да, есть кое-что…
– Выкладывайте!
– Вчера ко мне приходили из органов опеки.
– Так-так?
– Меня не было дома, и их впустил сосед.
– Очень интересно, продолжайте!
– Они потребовали, чтобы он открыл им дверь. У него есть ключ, на всякий случай…
– Погодите, я правильно понимаю: вас не было дома, но эти люди все равно вошли и даже ворвались в вашу комнату?