скачать книгу бесплатно
– Всенепременно, – пообещала Рита. – Дайте мне свой номер, и я буду держать вас в курсе.
– А можно мне навестить Альму? – спросила Вика. – Вы далеко живете?
– Виктория! – возмущенно остановила внучку бабушка. – Так нельзя!
– Почему же? – улыбнулась Рита. – Я оставлю тебе адрес, Вика. Только лучше сначала позвони вот по этому телефону, чтобы кто-нибудь находился дома, договорились? Хотя я надеюсь, что скоро Альма снова станет жить в квартире дяди Олега!
* * *
До дома Рита добралась только к одиннадцати вечера. Уставшая и вымотанная, она в придачу ко всему прочему испытывала чувство вины по отношению к Сергею Свердлину. Рита ни на йоту не сдвинулась с мертвой точки в поисках телефонного террориста, но ей казалось, что ответ лежит где-то на поверхности и что Евгеша имеет к нему непосредственное отношение. В своем деле ей частенько приходилось полагаться на интуицию.
Рита всунула ключ в замок и толкнула дверь в квартиру, но та не поддалась. Тогда Рита налегла на нее всем своим весом. Дверь немного сдвинулась вперед, но не распахнулась.
– Погоди, не ломай! – услышала она голос Байрамова из коридора. – Я сейчас уберу!
За дверью раздался грохот, словно там двигали мебель, а потом дверь открылась.
– Ты что, забаррикадировался? – спросила Рита, оглядывая прихожую. – Ждешь нападения?
– Да вот не знаю, куда его поставить.
– Что поставить?
– Дом собачий, вот что! Куда ни приткну, везде мешает – то дверь не открывается, то коридор перегорожен…
Рита пришла в ужас от вида огромной брезентовой будки, лежащей на боку в прихожей.
– Боже мой! – воскликнула она. – И как же мы это разместим?
– Ты же собаку притащила, – пожал плечами Игорь, – тебе и думать!
– Но ты-то зачем приволок эту бандуру в дом? – возмутилась она.
– Знаешь, если уж ты совершила глупость, то это не повод, чтобы животина страдала. Она должна иметь комфортные условия существования – не забывай о ее положении! Кстати, ты подумала, чем станешь ее кормить? Вчера вечером и утром перекантовались человечьей едой, а дальше что – кашу станешь варить?
Действительно, занимаясь поисками хозяина, Рита совершенно забыла о том, что собаке надо есть!
– Я сбегаю в магазин! – пролепетала она.
– Сиди уж, любительница животных, – усмехнулся Игорь. – Я купил ей десять килограммов «Пронатюра». Будем надеяться, что скоро найдется хозяин!
– И что бы я без тебя делала? – вздохнула Рита и стала раздеваться. – Есть хочу, просто умираю!
– А кроме «Пронатюра» ничего нет: мои кулинарные способности тебе известны.
– Ты что, так и сидишь голодный?
– В первый раз, что ли? Моя жена не как другие, дома бывает редко, где уж ей мужа покормить?
Рита побрела на кухню. Да уж, она не самая удобная жена для творческого человека! Байрамов целыми днями пропадает в театре, а она большую часть времени проводит в офисе или на выезде, занимаясь своими расследованиями. Выручает Наталья Ильинична, но теперь они живут отдельно, и мама не всегда может прийти и приготовить поесть. С Игорем Рите повезло: он оказался неприхотливым мужем. Он не требовал, чтобы она потчевала его разносолами, не обращал внимания на грязь в квартире или на груду невымытой посуды в раковине. Его вообще мало интересовало все, что происходит вне поля его творческой деятельности, и только поэтому они с Ритой уживались вместе.
Она распахнула холодильник, заранее зная, что ничего приятного там не увидит. Тем не менее кое-что на полках обнаружилось, ведь не могла же Наталья Ильинична оставить своих непутевых детей вовсе без еды!
– Пельмени казенные будешь? – спросила Рита, не оборачиваясь.
– А есть выбор? – поинтересовался Игорь.
– Печеночный паштет… но я не уверена насчет срока годности. Или яичницу?
– Ну уж нет, давай тогда казенные!
«Казенными» в их семье назывались покупные полуфабрикаты. Это слово вошло в обиход с легкой руки покойного Григория Сергеевича. Привыкнув к домашней пище, приготовленной заботливыми руками жены, на гастролях он вынужден был питаться полуфабрикатами. В ход шли «казенные» котлеты, «казенные» голубцы и, конечно же, «казенные» пельмени. Наталья Ильинична сама готовила тесто, наворачивала фарш, и Рита помнила, как в детстве они с сестрой помогали матери лепить пельмени.
Она вскипятила воду и высыпала в кастрюлю всю пачку. Игорь между тем достал две тарелки, разложил приборы и настругал салат из китайской капусты – больше ничего из овощей в холодильнике не нашлось.
– Как продвигается расследование? – спросил он, усаживаясь на табуретку. – Я имею в виду Илону.
– Никак, – покачала головой Рита. – Сейчас меня больше занимает ее уволенная помощница Евгеша.
– Думаешь, она названивает бывшей хозяйке?
– Не верю я в совпадения. С одной стороны, неудавшаяся кража Илониных драгоценностей, с другой – бесследное исчезновение Евгеши. Я считаю, что эти два дела связаны, но пока не могу понять, как именно. Да еще этот Олег Дронов…
– Какой Дронов?
– Альмин хозяин.
– Кто такая Альма?
– «Буцефал» наш, вот кто!
– Так ты нашла владельца? Здорово! Почему же он не забирает собаку?
– В том-то и дело, что я его и нашла, и нет.
– Как это?
– Я вычислила, где он проживает, но соседи не видели его неделю.
– Уехал?
– И бросил Альму на произвол судьбы? Судя по словам соседей и заводчика, Дронов никогда бы так с ней не поступил. Олег ее обожал, даже отказался от выгодной сделки с недвижимостью из-за того, что рядом с домом есть парк, где можно выгуливать собаку! К Евгеше, между прочим, тоже подкатывали риелторы.
И Рита рассказала Игорю о Евгешином зяте.
– Значит, ты даже Людмилу со счетов не сбрасываешь? – задумчиво проговорил он. – А пришла бы она к тебе за помощью, если бы имела отношение к исчезновению матери? Не проще замять дело? Пропала Евгеша, и что с того? Всем известно, что мать и дочь долго не общались, и никто бы ничего и не заподозрил, если бы хладный труп Евгеши в один прекрасный день обнаружился в лесопарке!
– Я надеюсь, что она жива. Как и Олег Дронов. Кстати, оба проживают в одном районе. Понимаешь, что это означает?
– «Черные» риелторы?
– Я справилась в ГБРе: квартиры Евгеши и Олега по-прежнему числятся за ними. Значит, пока бандиты не получили от них чего хотели. Но это – дело времени. Тебе такой расклад кажется маловероятным?
– Во-первых, для такого необходима хорошая база. Где-нибудь за городом, подальше от любопытных глаз. Какой-нибудь дом, где можно содержать несколько людей одновременно. Кроме того, требуется неслабый штат охраны. Потом, вспомни-ка, кто становится основными «клиентами» таких типов? Алкоголики, готовые за полбутылки продать всю родню, не то что жилье! Ни Евгеша, ни Дронов таковыми не являются, правильно?
– Правильно, – согласилась Рита. – А как же просто одинокие люди, пенсионеры и инвалиды?
– Хорошо, – вздохнул Игорь. – Дронов – одинокий, но еще не пенсионер и тем более не инвалид. Ты сама сказала, что он работает на заводе, да еще и с Альмой по выставкам носится – значит, здоровье позволяет?
Рита кивнула.
– А Евгеша вообще не одинока, – продолжал развивать тему Байрамов. – У нее полный набор родственников и друзей!
– Да, Евгеша в схему не вписывается, однако у меня нет других зацепок. Женька обещал выяснить, по какой статье сидел ее зять…
– «Казенные» бегут, – равнодушно заметил Игорь, пока Рита задумчиво сидела, подперев рукой подбородок.
– Что?
– Пельмешки!
Вскочив, Рита схватила кастрюлю, из которой лавиной лилась кипящая пена, и отставила ее на соседнюю конфорку.
– Они еще живы? – поинтересовался Игорь.
– Развалились! – огорченно ответила Рита, разглядывая разлапистое тесто, из которого вывалилось мясо и плавало отдельно.
– Ничего, – вздохнул Байрамов, – на безрыбье и рак – рыба. Давай накладывай… Вернее, наваливай, кулинарка ты моя!
* * *
Утро выдалось пасмурным. Накрапывал дождь, дул холодный ветер. Не редкость в Питере, и Рита давно привыкла. В отличие от Байрамова, который всей душой ненавидел климат города, который дал ему все: деньги, славу и обожание поклонников. Стоило столбику термометра опуститься на пару градусов, как Игорь начинал стенать, вспоминая родной Баку.
Кряхтя, Рита напялила теплую куртку: Питер непредсказуем, как женщина, и каждый день жди от него сюрпризов! Пока Рита одевалась, Альма вальяжно возлежала в своем «доме». Похоже, собаке подарок Байрамова понравился, и теперь она вылезала наружу, только чтобы поесть, попить или приласкаться. Беспокойства собака не причиняла, если не считать прогулок, однако у этого тоже имелся свой плюс: разве Рита стала бы дышать свежим воздухом целых сорок минут, если бы не Альма?
Рита решила заехать в театр и выяснить у Сергея, не произошло ли чего серьезного за то время, что она занималась поисками Евгеши и Дронова. В глубине души она не считала ситуацию с Илониным телефонным поклонником серьезной. В конце концов, актриса давно вышла из возраста, когда следует опасаться сексуально озабоченных маньяков!
К тому времени, как она добралась до театра, в репетиции образовался перерыв. На сцене находились лишь помощник режиссера и несколько подсобных рабочих. Часть актеров расселась в зрительном зале с доставленной из ресторана едой, часть пошли в буфет. Ни Илоны, ни Свердлина не оказалось ни среди первых, ни среди последних, и Рита отправилась на их поиски в гримерные. Она постучала в дверь Рогозиной, но не получила ответа. То же произошло и с комнатой Сергея. Где они могут быть?
Рита прошла по пустому коридору, в конце которого располагалась костюмерная. Дверь была плотно закрыта, но за ней Рита услышала приглушенные голоса.
– …не знал! Никто, понимаешь? Только ты, ты один! – шипела Илона.
Рита поежилась: она не подозревала, что в голосе женщины может звучать столько злобы.
– Подумай, зачем мне это делать? – пытался увещевать актрису Свердлин. – Я же тебе не враг!
– Правда? – едко переспросила Рогозина. – Жизнь, знаешь ли, многому меня научила. В том числе и тому, что самые опасные враги – бывшие друзья!
– Ты обвиняешь меня?
Теперь в голосе Сергея зазвенели стальные нотки.
– Верни дневник! – потребовала Илона. – Ты достаточно мне нагадил, и он тебе больше не пригодится. Если, конечно, ты не намереваешься выпустить серию пасквилей обо мне в этом паршивеньком «желтом» издании! Господи, зачем ты это сделал? Деньги для тебя ничего не значат, тогда для чего?
– Даже разговаривать на эту тему не желаю! – рявкнул Сергей.
Рита едва успела отпрянуть и прислониться к стене, когда дверь широко распахнулась и из помещения вылетел Свердлин. К счастью, дверь открывалась в сторону, где стояла Рита, поэтому актер не заметил ее и быстро зашагал прочь.
Илона не выходила. Рита осторожно прошмыгнула мимо костюмерной и заспешила в зал. Во дела! Любовники поссорились? Речь шла о каком-то дневнике. И, кажется, о статье в газете или журнале? Вот бы почитать!
Рита устроилась на последнем ряду. Здесь, в полутьме, Илона с Сергеем не могли ее видеть. Свердлин находился на сцене среди других актеров. Илона появилась через несколько минут. Никто не сказал бы, глядя на этих двух людей, что они только что вели разговор на повышенных тонах. Оба выглядели спокойными, словно провели полчаса перерыва за мирной беседой.
– Акт первый, сцена четвертая, – провозгласил помощник режиссера. – Илона, Сергей, Валерия и Даша, прошу!
Дикий сидел за столом в проходе между рядами. Перед ним лежала копия пьесы. Рита заметила, что ни у кого из актеров на сцене нет своего экземпляра, за исключением Илоны. Очевидно, от режиссера это также не укрылось, потому что он сказал раздраженно:
– Илона, дорогая, со всем уважением, но неужели нельзя выучить наконец реплики? Мы эту сцену три недели мурыжим, даже уборщица может наизусть прочесть любой монолог!
– Я так комфортнее себя чувствую, – возразила Илона.
Дикий глубоко вздохнул, но больше ничего не сказал: все-таки Рогозина старше него по возрасту, и ее заслуги не подлежат сомнению.
Рита любила репетиции, пожалуй, даже больше, чем спектакли. Ей нравилось, как режиссер вместе с актерами находит интересные решения, которые не приходили в голову драматургу. Репетиции выглядят живее и непринужденнее, чем игра на публике, а артисты кажутся ближе к простым смертным, когда шутят, дурачатся и импровизируют, не боясь нарушить ход представления.
Но сегодня напряжение так и витало в воздухе, и исходило оно от Илоны и Сергея. Других артистов словно не существовало – настолько сильно заряженным отрицательной энергией было поле, создаваемое Рогозиной и Свердлиным. Рита подумала, что в такое поле не смог бы войти ни один из партнеров по сцене, так как их немедленно разорвало бы в клочья. Очевидно, они чувствовали это, поэтому сохраняли дистанцию.
Отрывок, репетируемый в данный момент, рассказывал о ссоре между матерью, которую играла Илона, и сыном, Сергеем. Дама из высшего общества, поначалу довольная перспективой брака наследника с дочерью подруги, резко изменила мнение, застав последнюю в объятиях собственного молодого любовника. Теперь ею двигала месть, и она, первоначально сделав все, чтобы заставить сына влюбиться в выбранную для него невесту, решила разорвать помолвку. Страсть, с которой Илона выплескивала свою ненависть, была неподражаема.
– Убирайся! – кричала она Валерии Краснопольской, играющей опальную подругу. – И девку свою забирай: она, должно быть, вся в мать – такая же шлюха!
Сын, не имеющий понятия о трещине, что пролегла между женщинами, попытался вмешаться:
– Матушка, что такое вы говорите? Еще вчера называли Юленьку дочерью – что стряслось за одну-единственную ночь?
– Иногда одна ночь меняет всю жизнь! – ответила Рогозина. – Не волнуйся, милый, я всегда заботилась о твоем благополучии. Никому не удастся посмеяться над честью нашего рода!
– Честь рода? – с насмешкой переспросила Валерия, уперев руки в крутые бедра. – Это какого же такого рода, позволь узнать, дорогая подруга? Да твой сын и в подметки не годится моей Юлии!
– Ах ты, змея!
Выкрикнув эти слова, Илона рванулась к Валерии. Сергей встал между женщинами.
– Матушка, опомнитесь, вы…
Громкий звук пощечины эхом отразился от сводов театра. Здесь была потрясающая акустика, и происходящее выглядело невероятно реальным.
– Рано! – заорал Дикий, вскакивая на ноги. – Черт подери, рано же! Илона, так нельзя: ты каждый раз выкидываешь какой-нибудь фортель! Роль не учишь, в мизансцену не попадаешь… Да что с тобой такое?
