скачать книгу бесплатно
Нехорошо ухмыляясь, трое парней направились к нему.
– С-смотри, дерзкий-то ка-акой, – сказал Худой, заикаясь.
– Не нравишься ты мне, говно. Может, тебе рожу подправить? – добавил Бритоголовый.
Промолчав, Артем посмотрел на него, как на мерзкое, надоедливое насекомое, которое хотелось раздавить. Изменившись в лице, здоровяк выругался и толкнул его в грудь. Артем отшатнулся назад. Влад придержал товарища рукой:
– Слушай сюда, чмырило. Майя со мной. Если не хочешь остаться инвалидом, то завтра соберешь манатки и исчезнешь. Понял?
– А Майя знает, что она с тобой? Или ты это сам придумал? – ответил Артем.
– Тебе сказали не появляться здесь! Или по-другому объяснить? – крикнул Бритоголовый.
Ответить Артему не дали. Похожий на молот кувалды кулак здоровяка быстро приближался к лицу. Артем увернулся, ушел в сторону. Вероятно, Бритоголовый не один год посвятил боевым искусствам и двигался быстро, но не так, как Артем. Увернувшись от нового удара, он перехватил руку противника и, сделав резкое движение вверх, с мокрым хрустом вывернул ему плечевой сустав. Бритоголовый крикнул, его рука повисла вдоль тела, как у тряпочной игрушки. Не удержавшись от боли на ногах, здоровяк повалился на мокрый асфальт. Худой, все это время выкрикивавший оскорбления из-за спин друзей, обошел Артема сбоку и нанес неумелый удар ногой. Уйдя от атаки, Артем с разворота ответил нападавшему ногой же в лицо и раскрошил зубы. Бедолага отлетел на несколько метров и врезался в водосточную трубу у стены дома.
– Прекратите! – выбежав из машины, кричала Ника и кому-то звонила.
Артем повернулся к последнему противнику. Влад стоял в классической стойке боксера, в его глазах читались растерянность и испуг.
– Может, хватит? – спросил Артем.
– Он мне руку сломал, – застонал Бритоголовый, стараясь подняться.
Влад бросился на Артема, но соперник все время легко уходил от атак. В очередной раз выбросив кулак в прямом ударе, Влад не успел среагировать. Поднырнув под руку, Артем сам нанес ему тяжелый удар кулаком в лицо. Влад пошатнулся, хватаясь за разбитые губы и нос.
– Артем! – дрожащим голосом крикнула Майя где-то рядом. – С ума, что ли, сошли? Прекратите!
– Не я это начал, – ответил Артем, не сводя глаз с противника.
– Влад, хватит! – Ника осторожно подошла к нему сзади, взяла под руку. – Поднимай их, поедем отсюда.
– Это все из-за тебя, сука ты тупая, – прорычал Влад Майе. – Сейчас я буду его убивать, – он сплюнул кровь, хотел вытереть ее с губ, но лишь больше размазал по лицу.
Майя закричала и попыталась подойти к ним, разнять. Артем уходил от ударов и, казалось, больше не пытался бить в ответ.
– Да прекратите же вы! – рыдала Ника. – Влад, я прошу тебя, не надо! Пожалуйста!
Решив, что Артем выбился из сил, Влад со всей жестокостью набросился на него, нанося беспорядочные удары руками и ногами. В порыве гнева он задел Майю и отшвырнул. Она упала, больно ударилась об асфальт и заплакала. Через несколько секунд в глазах Влада потемнело. Чудовищной силы удар в живот согнул его пополам, он упал на колени. Чьи-то пальцы впились в волосы, лицо несколько раз встретилось с задним бампером машины. Окровавленный пластик треснул, рука отпустила его. Влад рухнул на асфальт. Сплевывая кровь, он что-то неразборчиво мычал и полз к передней двери. Артем подошел к Майе и помог ей встать.
– Эй… – окликнул их Влад.
Артем обернулся и прикрыл собой Майю. Она плакала и пряталась за его спиной, прижимая к груди ушибленную руку. Влад стоял возле машины и держал в руках пистолет.
– Майя, иди домой, – тихо сказал Артем.
– Я без тебя не пойду.
– Пожалуйста, уходи.
– Давай… вали, шлюха, – тяжело дыша, с трудом выговорил Влад. – Или хочешь посмотреть, как он подохнет?
– Я вызову полицию, – сквозь слезы сказала Майя и побежала домой.
– Ну что, теперь ты не такой крутой? – оскалился Влад кровавыми губами.
Его друг с вывернутым плечом добрался до машины и с бессильной злобой и влажными от слез глазами смотрел на обидчика. Худой встал и, прикрывая разбитое лицо рукой, крался Артему за спину.
– Убери оружие, и мы просто разойдемся.
– На колени, сука! – плюя кровью, закричал Влад. – Ты никуда не уйдешь, пока я не разрешу!
– Ты дурак, парень. Езжай себе домой и не трогай меня, – теряя терпение, сказал Артем.
– А то что?! Я сейчас грохну тебя, и мне ничего не будет! Понял? Ничего! Потому что ты – никто! Ты просто мразь!
В руке Артема показался кинжал с широким клинком. Темный металл блеснул в свете фонарей. Ничего не говоря, Артем направился к Владу.
– Вали его! – вытаращив глаза, испуганно закричал Бритоголовый.
Рука Влада задрожала. Он попятился назад, не зная, что делать. К нему бросился Худой и вырвал из рук пистолет. Машина резко дернулась назад. Артем повернулся к ней, но опоздал буквально на мгновение. Тяжелый внедорожник сбил его. Хватаясь за машину, Артем не устоял и упал на асфальт. Заднее колесо переехало ему ногу. Раздался хруст ломающихся костей. Открыв ослепленные болью глаза, Артем увидел ночное низкое небо, темные окна чужого города и испуганное лицо человека.
– Не надо… – успел сказать Артем, закрываясь рукой.
Человек нажал на курок и выстрелил четыре раза в упор.
Глава 7. Сестры
Маленькая Светлана плакала. Девочка семи лет с покрасневшими от слез голубыми глазами и грязными русыми волосами до плеч, забившись в угол, тихонько рыдала и вздрагивала каждый раз, когда отчим ударял сестру по лицу. Дома снова была пьянка. Мама кричала из кухни что-то невнятное. За запертой дверью комнаты слышались стук посуды и матерная брань еще двух мужчин. Отчим сильно ударил Таню тыльной стороной ладони. Рыдающая от ужаса и боли девушка упала на пол. Пьяно шатаясь, отчим расстегнул ремень на брюках, подошел к ней и начал стягивать джинсы. Таня закричала, стала яростно отталкивать его ногами и несколько раз попала в жирный, мерзкий живот. Взбесившись, отчим схватил ее за ноги, подтянул к себе и сел сверху, придавив руки падчерицы коленями.
– Я запрещал тебе гулять с этими мальчишками, – дыхнул он перегаром, запустив руку с толстыми, мозолистыми пальцами девушке под футболку. – Ты уже совсем взрослая. Они так смотрят на тебя, и ты им позволяешь себя трогать.
Таня пыталась кричать, но ладонь отчима зажала ей рот. Услышав ее приглушенные вопли, поганые дружки отчима засмеялись. Им тоже хотелось женского тепла, и они отправились на кухню развлекаться с женой товарища. От воспоминаний вчерашней ночи к горлу подступил рвотный ком, но Таня могла лишь беспомощно мириться с тем, что вытворял пьяный отчим с друзьями. Его жирные пальцы ползли по коже ее живота, опустились до пуговицы джинсов и начали расстегивать. Не справившись одной рукой, он убрал ладонь с Таниного лица и снова попытался стянуть с девушки одежду.
– Помогите! – смогла закричать Таня.
Беспомощно рыдая, она пыталась отбиться от пьяно гогочущего ублюдка и искренне мечтала о том, чтобы он сдох. И сдох, как можно страшнее.
Девушка услышала удар, потом второй. Замолчав, отчим обмяк на Татьяне. Позади него стояла заплаканная Светлана. Бросив ножку разломанного стула на пол, девочка подобрала такую же чумазую, как и она сама, куклу и, хлюпая носом, бросилась к сестре. Выбравшись из-под жирной туши отчима, Таня еще сильнее разрыдалась, поправила одежду и обняла Свету.
– Танечка, что нам теперь делать? – спросила младшая девочка.
– Тише-тише, – стоя на коленках, прошептала Таня. Гладя сестренку по волосам, она посмотрела в ее испуганные глаза. – Мы сейчас убежим, но только будь как мышка. Хорошо? А то нас услышат, и будет еще хуже.
Вытерев слезы, Света кивнула. Таня отпустила ее и осторожно достала ключи из кармана брюк отчима, надеясь, что он уже никогда не очнется. Затем взяла сестру за руку, подошла к двери, тихо открыла защелку. Боясь издать любой лишний шум, она вышла в коридор и повела за собой Светлану. Девочка вцепилась в руку так, что Тане стало больно.
За приоткрытой дверью кухни они увидели пьяную маму. Женщина стояла на коленях. Ее кофта была расстегнута, обнажив грудь. Толстый мужчина держал ее за волосы и бил по лицу. Его товарищ – седой и мешковатый, сидел рядом за столом. От женщины послышались гортанные звуки вперемешку с пьяным хныканьем. Седой, смеясь и грязно ругаясь, подбадривал друга. Дрожа и сдерживая слезы, Таня отвернулась от ужасной картины и постаралась открыть дверной замок, но тот каждый раз предательски щелкал при новом повороте ключа. Светлана в это время непонимающе смотрела на маму. Пошатываясь, Толстяк застегнул ширинку, отошел от женщины, уселся за стол с объедками скудного банкета и потянулся к бутылке со спиртным. Настала очередь Седого. Бормоча что-то невнятное, женщина прогнала его и попыталась встать. Рассердившись, он хотел схватить ее за волосы, но женщина набросилась на него с кулаками и расцарапала лицо. Выругавшись, Седой завалился на раковину с горой немытой посуды. Рукоять кухонного ножа как специально оказалась под его ладонью. Он замахнулся и ударил женщину в шею.
– Мамочка! – закричала Света.
Теплая кровь вырвалась наружу, окрашивая заваленный мусором пол в дьявольский, красно-алый цвет. Сидевший за столом Толстяк оскалился гнилыми зубами, вскочил и побежал к детям. Но Таня уже справилась с замком, схватила за руку сестренку, выбежала на площадку и помчалась вниз по лестнице. Зажав рану ладонью, мама девочек упала на колени, безмолвно хлопая ртом, словно рыба. Между пальцев сочилась пульсирующая из шейной артерии кровь и стекала по груди. Седой схватил женщину за волосы и нанес еще несколько ударов ножом. Женщина повалилась на грязный пол, ее взгляд навсегда угас.
Вырвавшись из квартиры, сестры бежали вниз по лестнице. Таня кричала, призывая на помощь, но ждать ее от соседей времени не было. Топот и матерная брань догоняющих слышались уже совсем близко. Татьяна с сестренкой выскочили в невзрачный двор, встретивший их холодным ветром и моросью. Не увидев никого вокруг, Таня вновь отчаянно закричала, умоляя о помощи. Мокрые, растрепанные волосы девушки липли к лицу. Она бежала, волоча за руку не поспевающую сестренку. Подвернув ногу, Светлана упала и разодрала об мокрый асфальт коленку.
– Ай! Таня, больно! – зарыдала она.
– Вставай! Пожалуйста, вставай! – сквозь слезы сказала Таня, поднимая сестру.
– Не могу. Мне больно. Где мама?
Услышав скрежет распахнувшейся двери, Таня обернулась и увидела два темных силуэта.
– Помогите! Кто-нибудь! – вновь закричала она, с надеждой оглядываясь на окна.
Ветер подхватил отчаянный крик, развеял в пасмурной мгле и унес в озлобленное небо Петербурга. Никто ее не услышал. Лишь воронье на крышах невысоких домов, со зловещим молчанием наблюдающее за людьми. Взяв сестру под руки, Татьяна помогла ей встать и потянула за собой.
– Сюда! – добежав до соседнего подъезда, она спустилась по небольшой лестнице вниз и зашла в подсобное помещение, где им часто приходилось прятаться от пьяного отчима. – Беги в нашу прятку. Я тебя догоню.
– Я боюсь одна, – испуганно ответила Света.
– Живо! – крикнула старшая сестра.
Нащупав ладошкой бетонную стену, Светлана скрылась в темноте. В надежде закрыться на засов, Таня навалилась на ржавую дверь. Петли заскрипели, но сил девушки оказалось недостаточно. Услышав топот преследователей у подъезда, она побежала за сестрой.
Седого мучила одышка, но он старался не отставать от Толстяка. Окровавленный нож все еще был в его руке. Прежде чем зайти в подъезд, где спрятались девчонки, Седой воровато оглянулся назад. Казалось, никто их не заметил и не преследовал. Лишь черные птицы взметнулись в небо и с громким карканьем понеслись прочь, будто что-то напугало их. Пьяницы пошли вниз за несчастными детьми, заперли за собой дверь и растворились в темноте.
Сестры спрятались под металлической платформой в углу небольшого помещения у нагромождения труб, покрытых рваными слоями изоляции. Сквозь оконце в стене цокольного этажа проникал свет ночных огней, немного разгоняя темноту. Обхватив руками коленки и прислонившись головой к Таниному плечу, Светлана тихонько хлюпала носом. Таня обняла ее.
– Вот видишь, нас здесь с тобой еще никто не находил, – прошептала она, надеясь хоть немного приободрить сестру.
Кивнув, Светлана хотела что-то добавить в ответ, но темнота ожила странными, жуткими звуками.
– Что это? – испуганно спросила Света.
Таня замерла. Казалось, будто кто-то упал и пытается подняться. Раздался прерывистый, отвратительный хруст, похожий на звук мокрой, рвущейся тряпки. И вдруг тишина разорвалась голодным, злым рычанием.
Света вцепилась в сестру, Татьяна крепко обняла ее. Собственный пронзительный крик в холодном мраке напугал девушку еще больше. Она не знала, чего бояться сильнее: чудовищных звуков из темноты, или того, что темнота услышала их голоса и теперь знает о них.
– Закрой уши, закрой! – едва успокоившись, сквозь слезы прошептала Таня.
Там, в темноте, происходило что-то страшное.
«Я не сплю, смотрю в окно. Как на улице темно. Тенью тьма проникла в дом, кто-то ходит за окном…» – вспомнились Тане строчки из стиха, которым она пугала перед сном младшую сестренку.
Темнота продолжала шипеть, хлюпать, рваться, рычать, а затем разразилась отвратительным, мерзостным бульканьем. Раздался низкий, похожий на сумасшедший хор расстроенных труб вой, больно ударивший по ушам своей неестественностью. Ни одному человеку не приходилось слышать ничего подобного. Этот звук был чужой, неправильный. От звука этого хотелось бросить все и бежать, хотелось зарыться в землю, хотелось кричать. И Света снова закричала, дернувшись в объятиях сестры, но Таня сильнее прижала ее к себе. Сестры услышали мужской крик, так же внезапно оборвавшийся.
На какие-то несколько мгновений стало тихо. Так тихо, что даже собственное дыхание казалось чрезмерно громким. Сглотнув слезы, Таня постаралась успокоиться, лишь сейчас заметив, как дрожат руки. Она не боялась темноты, как многие дети. Не верила в чудовищ из сказок и страшные истории. Их с сестрой жизнь была намного страшнее любой из этих историй, а отчим – уродливей самого мерзкого чудовища. Но там, в темноте, кто-то или что-то заставило кричать от ужаса его друзей. И отчего-то Таня была уверена, что оно все еще там. Оно слышало их голоса. Тане казалось, если сейчас же не перестать думать об этом, оно их заметит. В темноте раздался звук тяжелых, приближающихся шагов.
«Оно идет сюда», – панически пронеслось в голове.
Выбравшись из объятий, Светлана тихонько всхлипнула, испуганно посмотрела на сестру. Мокрые от слез волосы липли к ее щекам.
– Молчи, – едва слышно, боясь сделать любой лишний шум, прошептала Таня и закрыла сестре ладошкой рот.
Звук шагов становился все ближе и громче. Странные, медлительные. А вместе с ними наступало необъяснимое чувство опасности, неизбежной, неминуемой гибели, поднимающее внутри новую волну панического ужаса. Крепче обняв сестру, Таня отвернулась, зажмурилась. Она точно знала – если посмотреть на шагающее в темноте существо, оно обязательно их заметит. Оно находилось совсем рядом. Это ощущалось просто физически. Пульсирующими, обжигающими волнами зла, которыми сочилось приближающееся нечто.
Таня открыла глаза. Казалось, прошло несколько дней или целая неделя. Ее бил озноб, все тело горело. Кожа на губах высохла и потрескалась. Страшно хотелось пить. В ослабевших объятиях дрожала младшая сестра. Звуки шагов постепенно удалялись и скоро вовсе исчезли в темноте. Слышалась только тихая крысиная возня где-то рядом, но крыс девушка не боялась. Нужно было как можно скорее бежать отсюда.
Собравшись с силами, Таня с трудом встала. Приложив палец к губам, приказала сестре сидеть тихо, поднялась и осторожно выглянула из-за труб. В тусклом, едва проникающем с улицы свете фонарей она увидела то, что мужским голосом кричало в темноте. А оно увидело Таню и продолжало смотреть поблескивающими, черными как смоль глазами.
Глава 8. Пожиратель
Бушующими волнами Тьма распространялась в подземелье. Будто добавленная в прозрачную воду капля чернил, уродливым узором растворялась в холодной, сырой темноте, обволакивая обитающее в ней голодное, чуждое человеческому миру создание. Вокруг Пожирателя Тьма сгустилась так сильно, что, казалось, вот-вот начнут дрожать стены. И если бы у стен были глаза и рты, они бы с ужасом вопили, наблюдая за тем, что обитает среди них. Мысль Пожирателю понравилась. Тьма, прикоснувшись к безумному хаосу мыслей одного из своих любимых сыновей, одобрительно зашептала. Материала для выращивания логова, достойного великого князя, на поверхности в избытке. Но прежде всего Пожиратель нуждался в силах.
Он лег, и Тьма заботливо окутала его, поддерживая необходимый для чувствительного организма микроклимат. Князь поднес к зубам правую лапу и стал очищать с огромных, слоящихся когтей гниющую плоть жертв. Она оставалась и между зубов, но обитающие внутри желудка паразиты вычистили их. Покончив с этим, Пожиратель перевернулся на спину и стал ерзать вперед-назад, издавая довольное ворчание. Набираясь сил, он стремительно рос. Его тело менялось. Мышцы и плоть рвались, тут же заживая, но продолжали жутко чесаться на месте бывших ран. Князь перевернулся на живот и, подогнув лапы, стал чесаться грудью. Некоторые низшие, сотворенные Тьмой из обитающих в подземелье крыс, путались рядом, и он раздавил их мощной грудной клеткой. С чавкающим звуком мерзкие создания лопнули, превратившись в булькающие кровью, дребезжащие сгустки мяса. Многочисленные сородичи набросились на них и с удовольствием принялись поедать.
Отыскав место, где под лапами не мешались низшие, великий князь лег и положил голову на передние лапы. На поверхности еще пылало яркое светило, огненно-желтое, как его глаза. В это время там много слабых двуногих созданий. Многие из них сочатся Тьмой. Пожиратель мог хорошо поохотиться и быстро набраться сил, но даже из-за туч свет омерзительного солнца слепил глаза, предназначенные для жизни во мраке; разгонял окружающую Тьму, лишая полноценного восприятия окружающего мира. В схватке с противником это могло стать фактором поражения.
Раздобыв первую жертву и отыскав в ней источник Тьмы, Пожиратель сильно окреп и пережил первую трансформацию, но для дневной охоты оставался еще слаб. Приходилось дожидаться ночи. Новые источники сил помогут отыскать Первые боги Тьмы. Их тлетворное влияние пропитывало ядом планету даже сейчас – миллионы лет после появления ненавистной Границы. Должно быть, когда-то они обладали силой в этом мире. Иначе откуда взяться Тьме в таком количестве среди двуногих тварей?
Организм Пожирателя погрузился в восстанавливающее силы состояние – хаос мышления. Уникальный основной мозг позволял думать о тысячах событий одновременно, при этом непрерывно продолжая снабжать великого князя информацией об окружающей действительности. Сверхчувствительные щупальца-усики в пазухах на голове улавливали малейшие вибрации, звуки и запахи в области Тьмы, окружающей Пожирателя, и передавали в головной мозг. Даже в таком полудремном состоянии никто не смог бы застать его врасплох.
Перед внутренним взором Пожирателя молниеносно проносились миллионы образов из прошлого и настоящего, выстраиваясь в сознании в несколько разделенных приоритетом важности потоков. Расположенный между плеч вспомогательный мозг непрерывно анализировал обработанную информацию. Сотворенный темной природой для высших сыновей орган предназначался для многократного ускорения мыслительных процессов и их анализа. В схватке эта незаменимая способность помогала мгновенно получать полезные для боя навыки и предугадывать до точности атаки противника; в хаосе размышлений – просчитывать и заглядывать в недалекое будущее.
Тьма заботливо стерегла чуткий покой Пожирателя, отослав невольников на поиски новых жертв, а низших тварей на создание логова, достойного великого князя. Со времен ухода Первых богов за пределы темной материи Вселенной рождение Пожирателя стало самым значимым событием в истории Империи. От своего отца князь унаследовал удивительный дар могущественного рода Скнаа Зуод. Силы Пророчества сделали его незаметным для служителей Ордена. Эти способности делали Пожирателя уникальным высшим сыном Тьмы. Но кое-что он унаследовал и от родившей его женщины. Благодаря защищенному сильными костями вспомогательному мозгу многие из высших сыновей Тьмы в разной степени могли предугадывать будущее. Но способность Пожирателя развилась еще дальше, и в этом он ощущал силу крови, что текла в его матери. Закрывая пламенно-желтые глаза, князь останавливал подобный хаосу мыслительный процесс, направлял силы основного и вспомогательного мозга в глубины потоков реки Времени, пронизывающие материю Вселенной, и учился созерцанию грядущего.
Он начал развивать этот удивительный дар еще во дворце Мертвых Сыновей и там впервые увидел, какой неимоверной силой и яростью обладает истинный Свет. Вскоре после рождения в видениях Пожирателю часто являлся серый, окутанный дождем мир. Его небо раскололось от испепеляющего белого пламени. В одно мгновение эта сила уничтожила тысячи отборных воинов великого князя Йтцега, направленного Изгдотом в Пограничный мир для уничтожения странствующих служителей Света. Как ураганный ветер срывает осеннюю листву с деревьев, ослепительное пламя слизало с костей их плоть вместе с доспехами, оставив лишь курган из обугленных останков. На его вершине лежал мертвый, окровавленный воин Ордена Света.
Сын императора не придавал видениям серьезного значения. Несмотря на его усилия, прообразы будущего являлись редко. Пожиратель не мог их растолковать, не мог контролировать и, как бы ни старался, не мог заглянуть хоть немного дальше своего прибытия в мир людей. Странные, порой тревожные обрывки грядущего, увиденные в омуте реки Времени, казались Пожирателю не более чем игрой разума, вызванной силой Пророчества, текущей в его крови, и предстоящим испытанием.
Но здесь, на планете, которую невольники князя именовали Землей, видения стали значительно сильнее. Пожиратель считал, это кровь матери в родном мире придала ему новых сил. Но теперь он знал, что его видения – это не просто побочные потоки мозговой деятельности. Как князь и предполагал, в глубинах реки Времени возможно разглядеть будущее. Познавая способности мозга, Пожиратель учился контролировать свой удивительный дар. Закрывая глаза, он взывал к материнской крови и видел туманные обрывки грядущего, где переплелись судьбы отца-императора, погибшего в Пограничном мире воина Света, его самого и… брата.
Сверхчувствительные щупальца-усики в головных пазухах Пожирателя зашевелились, и сквозь Тьму он уловил примитивные послания одного из невольников. Тьма преобразила маленького варнги[5 - С темного наречия – человеческая особь.], сделав по-своему пониманию прекрасным. Его тело обрело чудовищную силу. Обнажив внутренности, кожа стала практически прозрачной. Глаза вылезли из орбит и налились чернотой. Локти, колени, костяшки пальцев обросли острыми костяными наростами. Шрам на правой щеке раскрылся мокрой, гноящейся язвой. Сквозь нее иногда просачивался длинный, похожий на червя язык. Для князя он стал первым боеспособным невольником – груктна’низсшу[6 - Дитя Тьмы из низшего сословия, способное охотиться и сражаться в меру своих жалких способностей.].
Раб приволок новую жертву. Довольный собой, он возбужденно метался вокруг нее и ворчал: «Йрагх[7 - С темного наречия – существо, в котором произрастает Тьма.]… гри[8 - Полуразумная мерзость.] йрагх…» Пожиратель издал одобрительное щелканье челюстями и отправил мысленные образы благодарности. Ощутив их, низшее создание испытало прежде неведомую степень восторга и, не смея мешать великому князю трапезничать, унеслось прочь за новой добычей. Приближаясь к окровавленному человеку, Пожиратель подумал о том, что его княжеское семя передает невольникам полученную им при рождении особенность оставаться незамеченным для служителей Света. Иначе бы воитель уже выследил раба и убил.
«Гдрокварнг[9 - Воитель. Дословно с темного наречия – воин-меченосец, служащий Свету.]…» – пронеслось в водовороте мыслей Пожирателя.
Тьма злобно зашипела, словно опаленная лишь одним упоминанием об этих созданиях. Действие Пророчества не вечно и может исчезнуть в любой момент. И, прежде чем это произойдет, великому князю следует набраться сил, необходимых для выполнения уготовленного отцом-императором предназначения.
Оголодавшая Тьма лишила человека воли и принялась пожирать. Князь Тьмы яростно зарычал и отогнал ее, но над бактериями, пришедшими с ним из темной материи, власти не имел. Под воздействием микроорганизмов из иного мира кожа добычи начала белеть и покрываться зеленовато-черными, гниющими язвами. Пожиратель забрался на жертву, придавив тяжестью своего тела, и легонько ткнул мордой в грудь. Груктна’низсшу приволок хорошую добычу – это крупная мужская особь. Внутри нее переливалось невероятными цветами и будто само рвалось навстречу Пожирателю испуганное, пропитанное Тьмой и теплой кровью человеческое сердце. На губах князя выступила голодная слюна и капнула человеку на лицо. Обезумевший от ужаса мужчина все это время кричал, но его предсмертный вопль растворялся во Тьме. Только Пожиратель слышал этот пронзительный крик и наслаждался им перед трапезой. Великий князь удобнее встал над добычей. Раздался омерзительный, напоминающий чавканье сырого мяса звук, сопровождаемый хрустом. Огромная пасть, расположенная поперек груди, открылась, и из нее вывалились плоские, плотные щупальца. По ним ползали обитающие в желудке черви-паразиты. Несколько червей проникли в раскрытый в безмолвном крике рот мужчины; один забрался в ухо, другой наполовину залез под кожу у глаза и мерзко извивался. Щупальца обвились вокруг добычи и потянули в грудную глотку Пожирателя. Пасть сомкнулась, но целиком тело не поместилось. Ноги остались снаружи. Великий князь постарался перекусить человека, но грудная челюсть оказалась для этого еще слишком слаба. Оставалось лишь медленно переваривать жертву внутри.
Так, в неспешном созерцании будущего, прошло несколько земных часов. Пожиратель открыл глаза. Он знал, что произойдет дальше, смог разглядеть в омутах реки Времени, когда мерзкое солнце еще высилось над землей. Вскоре знакомое чувство заставило сына Тьмы зарычать в блаженном предвкушении. Человеческое тело внутри него достаточно сильно разложилось, и он без труда его перекусил. Ноги жертвы упали на землю, и на них тут же набросились изгр’низсшу[10 - Беспомощные твари из низшего сословия. Высшие сыновья Тьмы создают их из останков умерших существ для строительства и поддержания собственного логова и помощи в уходе за подрастающими воинами.].
Пожиратель бежал к выходу на поверхность. Он мчался по подземельям города, слышал гул роющих землю огромных металлических червей, наполненных людьми. Раздирая темноту пламенем бездонных желтых глаз, князь Тьмы вышел к шахтам канализаций. Через ревущие потоки стекающих с улиц нечистот поднялся наверх и оказался в системе заброшенных ходов под дворами старого Петербурга. Тьма следовала за ним. Капли крови стекали с его хищной челюсти. Пожиратель шумно втянул воздух. Щупальца-усики на голове возбужденно зашевелились, по сильному телу пробежала приятная дрожь. Присев на задние лапы, князь Тьмы выпрыгнул на улицу.
* * *
За окном сработала сигнализация машины. Юра открыл сонные глаза и посмотрел на штору. Засыпая, приходилось иногда проверять, действительно ли она шевелится от сквозняка или что-то из кошмарных сновидений скрывается за ней, дожидаясь, пока он уснет. На улице выл ветер и темнота стояла кромешная. Мальчишка отодвинулся подальше от края кровати и подвернул под ноги одеяло. Эти меры предосторожности всегда выполнялись на случай, если ночью в комнату проберутся монстры. У стола горела небольшая лампа-ночник. Перед тем как лечь в кровать, Юра ставил ее на пол и просил родителей выключить только после того, как он заснет. Родители еще не спали. Он слышал обрывки их разговора. Похоже, на улице что-то случилось с машиной соседей. Мальчик старался заснуть, пока слышал родительские голоса. Оставаться ночью в тишине наедине с мыслями, полными ужасов из фильмов, хотелось меньше всего.
