скачать книгу бесплатно
Вокруг неприметного холма расположился большой военный лагерь. В эту тёмную, безлунную ночь повсюду виднелись огни костров, и среди порывов упрямого степного ветра слышалась многоголосица языков, наречий и диалектов. Когда ветер стихал, можно было расслышать отдельные слова или фразы на русском, английском, французском, польском и других языках.
За пределами освещённого круга двигались тени. В тот момент, сильно прислушавшись, можно было расслышать щелчки, как будто небольшие камушки стукаются друг о друга. К тому времени, как в лагере началась суета и крики, в степной пыли лежало не менее двух десятков тел. Раздавались выстрелы. По беспорядочному огню длинными очередями было понятно, что противника стреляющие не видят. На западной окраине лагеря загрохотал пулемёт, в бездонный зев ночи устремились сигнальные ракеты. Сама ночь за пределами палаточного городка пришла в движение, и во тьме, появляясь и исчезая, заплясали огненные светлячки. Среди палаток взвивалось к небу пламя, а иссохшая от жажды земля жадно впитывала алую влагу. Бой был интенсивным, яростным, но скоротечным – захваченный врасплох противник не сумел организовать оборону, и все интернациональное воинство осталось лежать там, где каждый принял свой последний бой.
Группа А потеряла три человека убитыми, группы Б и В завершили бой без потерь. Пока санитарная служба оказывала помощь раненым, каждый из боеспособных бойцов спецназа продолжал выполнение задачи. Все были в униформе федеральных сил специального назначения и вооружены образцами, стоящими на вооружении подобных подразделений РФ. Группа зачистки проверяла тела и добивала раненых наёмников, командиры отрядов занимались организацией обороны – пусть им скоро предстоял отход, но сюрпризы никому не нужны, противник успел передать сигнал SOS, а значит, сюда уже едет подкрепление. Не обращая внимания на валяющиеся под ногами тела, группа сапёров почти бегом пронесла крупный армейский контейнер в пещеру, за час им предстояло расставить термитные заряды на большой площади таким образом, чтобы прибывшее подкрепление противника не нашло здесь никаких следов, дающих ответы на очень важные вопросы.
Рассвет озарил кислую физиономию координатора раскопок Реброва, уже успевшего измазаться в саже и копоти. Вход в комплекс превратился в груду оплавленной породы. Как это преподнести Макарову? Что ждёт его самого?
Глава 3
Иркутск, редакция газеты «Истина»
Прокуренные коридоры полуподвального помещения местной скандальной газеты кишели людьми. Мужчины и женщины деловито курсировали в пелене сизого дыма, стоял непрекращающийся гвалт голосов, разрывались мобильные телефоны. На носу были местные выборы и, как любил говорить шеф-редактор, «клиент привёз вагон денег». Клиент был самый разный – газета не имела строгой политической направленности и бралась за любые заказы, потому этих самых заказов вдруг стало гораздо больше, чем штатного персонала. Пришлось набирать сброд с улицы: блоггеров, авторов нерегулярных колонок и начинающих писателей, которых никто не хотел печатать. Неудивительно, что в обшарпанной редакции в эти дни просто не было свободного места, а возле входа постоянно курило не меньше дюжины новоявленных журналистов. Жирная пора была краткой, и через какие-то три месяца редакция снова будет напоминать пустой склад макулатуры, но за это время Генрих Альбертович намеревался заработать себе на выпивку и доступных женщин как минимум до следующего лета. Эта мысль позабавила Костю, он был на мели последние полгода, и веселье сильно огорчало. Последний раз он приходил сюда весной, когда агитационные кампании кандидатов только набирали ход. Как и прочие, он взялся за чёрный заказ, тем более что с другими в эту газетёнку не приходят – кто же будет читать в газете с репутацией городской клоаки хвалебные оды? Но взялся слишком рьяно и усердно, выгреб слишком много грязи, зацепил серьёзных людей. Материал в печать не пошёл, а сам Константин получил пинка под зад и ушёл в запой. Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается, и вот Косте перестали наливать взаймы даже дворовые синяки, у которых всегда имелось что выпить. Пришлось собираться с мыслями и, докуривая последние сигареты, думать о будущем. А будущее ему ничего хорошего не сулило – тяга к спиртному однажды поставила крест на карьере перспективного «политического крота», любившего слишком усердно праздновать свой успех. А приложение таланта по заказным работам быстро привело к появлению у него серьёзных врагов, которые следили за тем, чтобы в большую игру он уже никогда не вернулся. С людьми он сходился плохо – сказывалась профессиональная деформация, он постоянно подсознательно выделял и подчёркивал чужие пороки и недостатки, таким образом, что даже приятный поначалу человек быстро становился ему глубоко омерзителен. И вот он снова здесь, в крысином гнезде, где в такие периоды скапливаются все публицисты-неудачники, кому в иное время колонку с описанием утренника для информационного стенда в детском саду не доверят. Многих он знал, с кем-то даже машинально здоровался, продираясь по узким, заставленным плесневелыми коробками с нереализованными газетами неизвестно какого года издания, коридорам к кабинету Ясича в самой глубине смрадного лабиринта. Ему нужна была работа, неважно какая, ведь надо поесть и оплатить электричество, которое уже неделю как отключили. Данное событие он и обмывал последние несколько дней, благо за окном стоял август и смерть от обморожения ему не грозила.
– Костик, кто это с тобой сотворил? Тебя не узнать, ты задолжал и решил сменить внешность? В таком случае, хочу тебе сказать, что типаж ты выбрал так себе, – Ясич на время оторвался от вычерчивания клювом линий на дрожащем листе бумаге, с которого он силился прочитать очередные каракули одного из своих политических обозревателей, и поднял к Константину своё осунувшееся лицо цвета марсианского заката.
– И вам быть всегда таким же красивым, Генрих Альбертович, – пробурчал сражающийся с подступающей тошнотой и пульсацией похмельной боли Костя Нечаев.
– Ну и чего ты пришёл? На опохмел просить? Или работа нужна? После того, что ты мне насочинял в прошлый раз, ты серьёзно решил, что у нас ещё могут быть какие-то дела?
– Может, есть что-то? Мне правда нужна работа, вы меня знаете, в этот раз ошибок не будет, – Костя пытался звучать как можно серьёзнее и убедительнее, но получалось всё равно нытьё опустившегося алкаша, в этот момент он себя просто ненавидел, разом ощутив вонь своего немытого уже неизвестно сколько времени тела и едва справившись с подступившей тошнотой.
Генрих Ясич буравил его своим хитрым взглядом сквозь грязные линзы толстых очков:
– Ты, Костик, правильно зашёл. Кто тебе ещё поможет, кроме старого Генриха? Закрой дверь и садись, – он отложил в сторону лист бумаги, который ранее с интересом изучал и начал рыться в верхнем ящике своего стола.
Из ящика стола появился пухлый конверт, из которого, ничуть не смущаясь присутствия посетителя, шеф-редактор газеты «Истина» вынул пачку наличности, деловито пересчитал и вложил обратно примерно десятую часть, убрав остальное в тот же ящик.
– На, ознакомься, это как раз твой профиль – надо копать много и интенсивно, вынуть всё. Как тогда не будет, потому что твой клиент – белая ворона, ни с кем из уважаемых людей дружбу не водит. Надоел уже всем, а тут один кандидат про него вспомнил и решил на его горбу в горадминистрацию въехать. В общем, работать будешь по директору карданного завода Речному Л.В., старик уже одной ногой в могиле, но всё никак не решится сделать последний шаг. Надо понять – сколько у него денег, откуда и куда он их девает. Времени – месяц, всю начальную информацию и наводки найдёшь в конверте – действуй. И приведи себя в порядок, прежде чем идти людей вопросами мучить, – Ясич резко потерял интерес к Константину и вернулся к разглядыванию черновиков.
«Старый жлоб, выгреб себе на карман всю наличку, а мне за тридцатник голыми руками в говно лезть», – Костя уныло плёлся обратно домой, утешая себя, что хоть будет чем полирнуть нутро, да поесть по-человечески.
По пути зашёл в магазин, вернул синяку Петровичу, что в любую погоду оттирался на ступеньках в ожидании своих корешей, сто рублей долга, купил три бутылки хорошего пива и кусок сала с хлебом (деньги надо экономить, кто знает, дадут ли ещё?). Дома трясущимися руками полез в щиток – времени ждать визита электрика не было, а компьютер нужен был ему уже сегодня. Косте повезло, ленивый электрик просто снял провод с клеммы, а не откусил ввод под корень, так что уже через пять минут стараний свет вернулся в лампочки и розетки его квартиры. Остаток дня и часть ночи Костя посвятил изучению открытых данных по Речному, его предприятию и всем упоминаниям в СМИ. В конверте было мало интересного – цифры налоговых отчислений карданного завода за позапрошлый год, численность сотрудников, счета за электроэнергию, список юрлиц, арендующих площади на территории завода. Костя пока не знал, как ему поможет эта информация и сосредоточился на заочном знакомстве с Речным.
10 км к северу от деревни Нашата, Иркутская область
Два автомобиля ГАЗ-66 продирались сквозь раскисший подлесок. Эти машины были созданы для того, чтобы перемещаться по любым ландшафтам бескрайней страны, а за рулём сидели опытные водители, так что в раскачивающихся на кочках кунгах царила спокойная атмосфера. В каждой машине ехало по пятнадцать работников иркутского карданного завода в охотничьем камуфляже и с винтовками. По бумагам выходило, что руководство завода вместе с передовиками производства выехало на недельку поохотиться в глуши. Маршрут был хорошо известен, сюда часто ездили машины логистической компании «Гермес Лоджистикс», чья база находилась на территории всё того же завода. Предприятию Второго Контура поставляли в ограниченных количествах медикаменты, электронные компоненты, деликатесные продукты питания, ткани и другие товары, которыми оно само себя обеспечить не могло. Протокол взаимодействия был строгим – караван машин с товаром приходил в отстойник, где водители пересаживались на пустые машины с теми же номерными знаками и отправлялись обратно. Приёмку товара люди Речного не видели, в прямой контакт с обитателями объекта не вступали. На этот раз обстоятельства вынудили нарушить протокол.
Машины вышли на опушку леса и встали. Минут через десять из тени вышел мужчина – в плащ-палатке, без оружия, в болотных сапогах и с густой седой бородой он походил на грибника или охотника. Встав на краю поляны, он выжидающе смотрел на прибывший транспорт. Из головной машины вылез гладко выбритый человек в старой камуфляжной куртке и вязаной шапочке на голове. Подойдя к незнакомцу, он представился:
– Майор Васнецов, сопровождаю полковника Речного, нас тридцать человек, с оружием, – сообщил он бородачу, не проявившему к его словам никакого интереса.
– Я знаю, кто вы, но я не знаю чего вам нужно. Есть правила, вам они хорошо известны. Все наши контакты строго нормированы, и тому есть рациональные причины, – спокойно сказал встречающий.
– Мы действуем согласно особому протоколу, у полковника Речного есть необходимые бумаги и допуск на объект для таких особых случаев. Может, мы всё же проедем внутрь, или так и будем тут отсвечивать? – майор начинал терять терпение, в его голове промелькнули варианты расположения засады, а глаза сами нашли удобные для обороны места в окружающем пейзаже.
– Следуйте за мной, – проводник высоко поднял руку с выставленными вверх двумя пальцами, и где-то в кустах другие пальцы переместились со спусковых крючков на скобы.
Васнецов шёл за дозорным комплекса Горный-3, позади малым ходом двигались «шестьдесят шестые». Через несколько километров, прямо посреди леса, тропа резко ушла под землю, упёршись в металлические ворота посреди бетонной стены. Ворота, как и ожидалось, производили впечатление давно заброшенного объекта – покрытые ржавчиной, с загнутым краем, они, тем не менее, раскрылись почти бесшумно. Долгий петляющий спуск завершился гермодверью, способной выдержать ядерную детонацию стандартного боеприпаса вероятного противника, упади он не ближе полукилометра от входа.
Проводник дал сигнал остановиться. Массивные створки скользнули в стороны. Из проёма разлился яркий, слепящий белый свет, в котором проворно двигались крупные фигуры. Белый сменился щадящим фиолетовым, и прибывшая делегация, разинув рты и позабыв про выучку и хладнокровие, уставилась на матовые чёрные корпуса двух метровых, а то и выше, гуманоидных роботов, молчаливо стоявших кольцом вокруг автоколонны. На руки каждого было навешано тяжёлое вооружение: 30-миллиметровая скорострельная пушка под правой, с боекомплектом из осколочно-фугасных и бронебойно-зажигательных снарядов, и ствол пулемёта 12.7мм на левой. Анатомия роботов полностью повторяла анатомию человека, руки заканчивались кистями с пятью пальцами, внутри массивного броневорота располагалась подвижная голова. На бронированной груди каждого белой краской через трафарет были выведены цифры «30-30».
Глава 4
В тоннеле продолжалась яростная схватка. Вспышки выстрелов непрерывно озаряли своды пещеры, рокот шквального огня в замкнутых пространствах сливался в громыхающую кашу звуков, повсюду валялись истерзанные тела.
<<СТАТУС: Веду бой>>
<<КОНТАКТЫ: 28 единиц живой силы>>
<<БОЕПРИПАСЫ: 50хАТ-УОФ-215, 25хАТ-БЗ-215, 367хБС, 3хЗД17 >>
<<САМОДИАГНОСТИКА: Пробитие внешнего корпуса, нарушение герметичности, отказ приводов 3, 17, 19, 113, 57, 82. Силовая установка – 63% Давление в системе – норма>>
<<РЕЖИМ БОЯ: Максимальная дистанция манёвра, Максимальная вероятность поражения, Опция выход из боя – ликвидация противника >>
Машина активно перемещалась, маневрируя между естественными укрытиями. Она была спроектирована минимизировать собственную проекцию в сторону противника, поворачиваясь к нему полубоком таким образом, чтобы несимметрично усиленная бронёй правая рука с подвешенной к ней автоматической пушкой играла роль щита для столь же хорошо бронированного торса, а голова частично защищалась массированным шейным воротом. Стабилизацию в движении обеспечивали пневматические демпферы-компенсаторы в ступнях, благодаря которым машина двигалась почти бесшумно. К мыслительной деятельности машина не была способна, так что искусственный интеллект боевому роботу заменяла система «Рефлекс»: набор предустановленных реакций, тактических схем, базы данных по типам противника и сценарии самодиагностики. Этого набора было достаточно, чтобы машина могла вести боевые действия, патрулировать и даже проводить спецоперации с присутствием дружественных или нейтральных сил без участия оператора.
В этом бою «Рефлекс» выбрал тактику максимальной дистанции и экономии боеприпасов. Робот обладал исключительными способностями к обнаружению, ведению и уничтожению различных целей. Своими орудиями он мог вести снайперскую стрельбу и с места, и в движении. Время реакции было минимальным, скорость и точность прицеливания не оставляли шансов живому противнику.
Машина была сильно повреждена – удачное попадание из ручного гранатомёта заклинило приводы правой руки искорёженным металлом брони, не позволяя использовать смертоносную автопушку. Из доступного вооружения оставался только крупнокалиберный пулемёт, который уже унёс жизни значительной части отряда противника. Многочисленные попадания нарушили точность прицельного комплекса, но встроенный баллистический вычислитель в реальном времени скорректировал прицельную сетку на основании данных от оптических сенсоров.
Прячась за своими автомобилями, солдаты вели беспорядочный огонь в направлении, откуда с пугающей периодичностью раздавались идеально выверенные пулемётные очереди. Почти каждая серия вспышек в том конце пещеры долями секунды предвосхищала превращение очередного бойца в груду изувеченного мяса. Несмотря на тяжёлые потери, солдаты не спешили покинуть поле боя, подтягивались свежие силы с тяжёлым вооружением.
Трассирующие очереди крупного калибра вспороли тьму сразу с нескольких точек, тяжёлые пулемёты метр за метром ощупывали тупик пещеры, где скрывалась боевая машина. Несколько пуль прошили поясной отдел, уничтожив несколько топливных ячеек и вызвав обильную течь в магистрали, ещё несколько ударили в плечевую область искорёженной правой руки, расколов заевшее броневое кольцо и освободив сервомоторы.
<<СТАТУС: Веду бой>>
<<КОНТАКТЫ: 17 единиц живой силы>>
<<БОЕПРИПАСЫ: 50хАТ-УОФ-215, 25хАТ-БЗ-215, 115хБС, 0хЗД17>>
<<САМОДИАГНОСТИКА: Пробитие внешнего корпуса, нарушение герметичности, отказ приводов 17, 19, 57. Силовая установка – 23% Давление в системе – низкое>>
<<Внимание! Активация резервного химического реактора, ожидаемая продолжительность 100% подачи энергии – 15 минут. Рекомендовано выйти из боя до истечения этого периода времени>>
Внутри машины сработали пиропатроны, запустившие экстренный химический реактор, способный поддерживать полную боеготовность машины в течение ограниченного периода времени. Получив информацию от датчиков о возврате функциональности правой руки, машина немедленно ввела её в бой. Раздался частый громкий металлический лязг – это цепной податчик снарядов автоматической пушки выгонял загружённые в неё ранее бронебойно-зажигательные боеприпасы по ленте обратно в отсек хранения, замещая их на осколочно-фугасные, выбранные «Рефлексом» как оптимальные в текущих условиях боя. Осыпаемый градом пуль робот развернул орудие в направлении угрозы, примитивный анализатор обстановки определил наиболее опасные цели, запущенный химический реактор придал дополнительную скорость движениям. На позициях противника расцвели цветы разрывов, превращая людей в фонтаны огня и плоти. Машина не умела брать пленных.
<<СТАТУС: Вышел из боя>>
<<КОНТАКТЫ: Не обнаружены>>
<<БОЕПРИПАСЫ: 24хАТ-УОФ-215, 25хАТ-БЗ-215, 67хБС, 0хЗД17 >>
<<САМОДИАГНОСТИКА: Пробитие внешнего корпуса, нарушение герметичности, отказ приводов 17, 19, 57, 33, 1, 77, 25, 42, 51. Силовая установка – 7% Давление в системе – низкое>>
<<ВНИМАНИЕ! Низкое напряжение в цепи, система переходит в режим возврата, вспомогательные и боевые модули деактивированы, «Рефлекс» переведён в режим минимальной реакции>>
<<ВВОД КОМАНДЫ: Возврат для перевооружения и ремонта>>
Глава 5
Закрытый опытно-производственный комплекс «Горный-3», СССР
В сопровождении роботов два грузовика пересекли портал взрывозащитного шлюза, оказавшись в огромном рукотворном бетонном зале треугольной формы. Один из углов этого треугольника венчал другой бронированный шлюз, из которого появились гости. От него расходились под острым углом серые бетонные стены, упираясь метров через четыреста в тупик крепости, ощетинившейся бойницами, ДОТами, пандусами и башенками. Многочисленные орудия различных калибров безучастно смотрели в зажатый сходящимися стенами пятачок единственного входа. Сама крепость была образцом советского монументального дизайна: мужественные лица защитников Родины взирали с гигантских барельефов на монструозных колоннах, пятидесятиметровые звёзды из бронзы и рубинового стекла выступали из стен центральной композиции, полотнища красных знамён горделиво застыли на скатах усиливающих конструкцию рёбер. Помпезность и кричащая гордость монументального сооружения были прямым следствием многолетней консервации коммунистической идеологии без контактов с внешним миром.
По мере продвижения к крепостной стене Васнецов опытным глазом отмечал все новые детали оборонительных рубежей – дорога всё время петляла, а рельеф был сформирован таким образом, чтобы с одной стороны препятствовать скоростному рывку техники противника, а с другой – не давать достаточного укрытия, которое бы могло помешать простреливать каждый метр. Под крепостной стеной в капонирах стояли танки необычной конструкции. Майор видел когда-то прототип подобных: две парные гусеницы, обеспечивающие низкое давление на грунт, приплюснутый и скруглённый как блин корпус, пушка большого калибра. Да, это определённо было развитие идей проекта «Объект 279». У этих танков за счёт более плоской и, возможно, необитаемой башни появился более низкий, чем у прототипа, силуэт. Башня была утыкана различным радио-оптическим оборудованием, от чего танк стал похож на многоглазого паука.
У стены делегацию встретил солдат, проворно указавший водителям места, где припарковать грузовики. Сопровождающие машины роботы разошлись по своим позициям.
Люди Речного заглушили моторы и сейчас, пока они разминали конечности после долгого пути, глазея на эпические виды оборонительных рубежей, Васнецов поспешил к солдату выяснить дальнейшие шаги.
– Здравия желаю, майор Васнецов, – он коротко отдал воинское приветствие. – Почему мы остановились?
Солдат, поколебавшись секунду или две, поприветствовал старшего по званию:
– Здравия желаю, товарищ майор, – рядовой поёжился в шинели, в огромном зале было совсем не жарко. – Здесь будете пересаживаться, вашему транспорту дальше хода нет.
– И скоро будет автобус?
– Как разомнёте ноги, идите на КПП, там примем ваше оружие и дальше уже на экспрессе по проспекту Мира домчим куда надо.
Васнецов вернулся к группе, все уже как раз выгрузились и помогали спуститься из кунга Речному. Возраст давал о себе знать – дальняя поездка утомила старика. Майор сделал объявление:
– Нас ждут на КПП, берём всё с собой, но оружие придётся сдать – такие тут порядки, дальше хозяева обеспечат нам доставку до места назначения.
Продолжая разглядывать монументальные оборонительные сооружения, отряд пешком двинулся в сторону ещё одной большой гермодвери, рядом с которой был открытый дверной проём. Над проёмом призывно горела зелёная лампа. Внутри, помимо дежурного, их встречал старший офицер караульной службы. Оглядев вошедших, он сухо обратился к ним:
– Ваши документы и оружие. Пистолеты, если есть, можете оставить при себе.
На столе перед дежурным люди Речного начали раскладывать охотничьи винтовки и карабины, не особо заботясь об их сохранности – в конце концов, это был лишь реквизит для соответствия легенде и защиты от несущественного противника. Их рабочее оружие было куда серьёзнее, но оно осталось дома, на базе. Дежурный, напротив, отнёсся к оружию со всей ответственностью и по каждой единице составил подробную опись, чем несколько затянул процесс прохождения контроля. Закончив с бумагами, визитёры прошли в просторное помещение, которое можно было бы назвать автовокзалом – здесь был и зал ожидания, и платформы для посадки в автобусы, кругом царили чистота и порядок.
У одной из платформ стоял большой автобус необычной формы, как если бы скрестить знакомый любому средних лет человеку автобус ЛиАЗ-677 с реактивным истребителем МиГ-21. Колёсная база вместительного транспорта состояла из двух сдвоенных поворотных осей, силуэт каплевидной обтекаемой формы сужался в сторону задней части, под кабиной водителя выступали две больших ноздри, забранные решётками. Высокооборотистый двигатель газотурбинного автобуса мягко посвистывал. Для снижения нагрузки на центральную фильтрующую систему выхлоп углекислого газа оседал в ячейках накопителя, которые по окончании смены опустошались. В автобусе было полдюжины людей в форме и при оружии, которые тщательно делали вид, что им очень скучно и всё происходящее -обыденность.
Интерьер не поражал роскошью, но каждое посадочное место было индивидуальным и очень похожим на авиакресло, разве что пятиточечные ремни смазывали образ. Автобус за раз перевозил более ста сидячих пассажиров, в нём было запрещено ездить стоя, о чём в салоне имелись предупреждающие надписи. Сопровождающие помогли гостям разместиться и пристегнуться, но общения избегали, да гости и сами не очень рвались. Обе группы казались друг другу пришельцами из других миров, хотя у каждого в документах значилось одинаковое гражданство – СССР. Когда все пристегнулись, на табло водителя загорелась индикация готовности к рейсу и машина плавно отошла от платформы.
Стремительно разгоняясь до крейсерских 250 км/ч, она влетела в чрево транспортного тоннеля. У бойцов Васнецова выдалось свободное время, и они использовали его для отдыха – тихонько переговариваясь, они не переставали осматривать и ощупывать диковинный транспорт, всё ещё находясь под впечатлением от этого удивительного места. По словам водителя, ехать было минут пятнадцать, а пейзажи не впечатляли разнообразием – путь пролегал внутри тоннеля, и лишь изредка навстречу по соседней изолированной полосе проносились такие же автобусы. Иногда их автобус съезжал на другой лепесток эстакады и вместе с направлением движения менял направление.
Выход из тоннеля напоминал прибытие поезда метро к платформе, и чувство усиливалось архитектурным сходством – отсутствие солнечного света и красивых природных видов создатели этого места компенсировали изысканной архитектурой и благородными материалами отделки, создающими восторженное настроение у всякого, кто оказывался здесь впервые. Массивные бронзовые люстры, резные статуи рабочих, инженеров и учёных, обязательная повсеместная советская символика – всё это внушало уверенность и заряжало позитивной энергией.
Различные сектора комплекса соединялись скоростными автобусными маршрутами, а сами они внутри были сугубо пешеходными, с большим количеством эскалаторов и движущихся дорожек. Везде стояла идеальная чистота, воздух не имел запаха, нигде не было тёмных углов или резкого света. Температура окружающей среды большую часть года была равна +16 градусам, но три месяца в году были «летом», когда температура поднималась до +22 и менялась форма одежды, открывались «городские пляжи» – большие оборудованные бассейны с песчаной насыпью, а в ларьках появлялось вкусное молочное мороженое. В секторе агрокомплекса даже был экспериментальный подземный лес – роскошь, которая была необходима людям, живущим десятилетиями под землёй в обстановке жёсткого дефицита и экономии.
На станции административного сектора их уже ждала встречающая делегация. Несмотря на внезапность визита, весь состав встречающих был в парадных мундирах, а на полу была постелена ковровая дорожка, вдоль которой по стойке «смирно» стоял почётный караул. Во главе встречающих нервничал крепкий седовласый мужчина лет шестидесяти, чьё квадратное пепельно-серое лицо едва сдерживало эмоции, а кулаки сжались так, что побелели костяшки. Прибывшую процессию возглавлял Речной, справа от него шёл майор Васнецов, остальные выстроились в колонну по двое, позади. Речной остановился прямо напротив генерала и не успел открыть рта, как был сжат в медвежьих объятьях:
– Лев! Сколько лет! Живой! – по щеке генерала скатилась скупая мужская слеза.
Алтайский край, поле боя
Два МИ-8 кружили над лесом, выбирая удобное место для посадки. Вертолёты перевозили очень важных пассажиров – пятьдесят человек группы «А» ФСБ России в полной экипировке. Приказ пришёл с самых верхов, задача поставлена – оказать огневую поддержку подразделению спецназа МВД, вступившего в бой с неопознанной группой лиц. У «альфы» были тренировочные сборы неподалёку, так что собраться и прибыть на место удалось спустя лишь несколько часов после сигнала бедствия, и были хорошие шансы найти выживших, хоть радиообмен с попавшими в засаду прекратился три часа назад. Это были все вводные, что имелись у группы, так что пришлось готовиться к универсальному сценарию – с собою, помимо стрелкового оружия, были взяты и гранатомёты.
Чёрный дым над густым ковром леса пилот заметил издали и, сообщив об этом командиру группы, начал искать место для высадки. Высадив бойцов, вертолёты снова взмыли в воздух для обеспечения воздушной поддержки продвигающимся отрядам. Элита спецназа России начала углубляться в лес в направлении цели.
Открывшаяся картина боя изрядно удивила даже видавших виды профессионалов: во-первых, никаким спецназом МВД тут и не пахло – повсюду валялись фрагменты тел и изувеченные трупы в разношёрстной экипировке. Земля была усыпана гильзами, просыпанными цинками патронов, валялись пустые и полные тубусы гранатомётов. Если это были боевики – то где те, кого мы прибыли прикрывать?
– Капитан, примерно семьдесят тел, точнее не скажу, некоторых порвало не мелкие фрагменты. Кто такие – не знаю, знаков различия нет, оружие разное – и наше, и импорт, комки тоже разные. Похожи на иностранцев, но тут поди разбери. Три грузовика, видимо, тоже их. Один сгорел. Последний бой был здесь, но началось всё в той пещере, – боец указал на чернеющий зев.
– Все тела – их? А наши где?
– Не ясно, но судя по складывающейся картине – их разметала БМП-2. Мы нашли в пещере гильзы от «утёса» и тридцатимиллиметровки. Но, во-первых, она в пещеру не войдёт, а во-вторых – нет следов гусениц. И вообще гильзы странные какие-то, металл другой, – он показал серебристую пулемётную гильзу командиру.
– Внимательно всё осмотреть и искать дальше – куда-то они должны были уйти, не в воздухе же растворились!
Лучи фонарей плясали по стенам пещеры – бойцы искали следы тех, кто уничтожил семь десятков боевиков, очевидно, не понеся потерь, так как следов крови или тел в той стороне найдено не было.
– Нашли следы, странные, одна пара всего, идут на северо-восток, – доложил боец.
– Давайте, двигаем, аккуратно и не спеша – нам ни к чему попадать под огонь своих же, – спецназ широкой цепью, контролируя разные сектора, двинулся в направлении уходящих следов.
Передовая группа дала знак остановиться, разведчики что-то заметили впереди. Окружив и взяв на мушку находку, «альфа» начала сближение с неподвижным чёрным объектом. Наполовину укрытая кустарником, впереди стояла человекообразная бронированная машина, сильно потрёпанная в бою. Вдоль массивного тела безвольно висели мощные руки с закреплённым под ними вооружением, одна была почти оторвана, и многочисленные отверстия испещряли корпус машины.
Лейтенант, не сводя глаз с фантастического зрелища, с винтовкой на изготовку подошёл к командиру:
– Капитан, что это за ботва?! Это робот? Новый дрон американцев, или пришелец из космоса? Или там внутри сидит кто-то? – нервы у бывалого ветерана были на пределе, палец дёргался на скобе.
Капитан сглотнул и, не переставая целиться в неподвижного колосса, повернул голову к подчинённому:
– Ну, пришельцы – это вряд ли, не думаю, что они используют наши калибры в своём оружии, – неуклюже попытался пошутить он. – А вот новый секретный беспилотник – запросто. И, похоже, наш – видимо, испытания пошли как-то не так, он вышел из-под контроля и завалил всех вокруг. А нас послали выключить его, но нихрена, как всегда, толком не разъяснили.
– Чего делать будем?
– Связывайся с вертушками, обрисуй ситуацию, пусть запросят дальнейшие приказы. У этой штуки, кажется, сели батарейки.
Не успел лейтенант сделать и пары шагов, как в наушниках всех бойцов группы «А» раздался голос:
– Ваши вертушки вас не услышат, они сели, экипажи у нас. Вас шестьдесят человек, но нас больше, мы лучше вооружены и имеем тактическое преимущество. Вы все под прицелом и лучшим выходом будет сложить оружие, пока дела не приняли скверный оборот. Гарантируем вам жизнь. Для демонстрации серьёзности наших слов высылаю встречающую группу. Настоятельно не рекомендую их провоцировать!
Бойцы начали резко менять дислокацию, поняв, что угроза исходит с других направлений. Быстрая оценка ситуации, распределение секторов обстрела, выбор укрытий – группа равномерно расположилась по территории, не дав противнику возможности зайти с тыла или накрыть одним залпом несколько бойцов. Послышался треск веток сразу с нескольких направлений – что-то крупное продиралось через лесную чащу. Никто не торопился открывать огонь вслепую. Что-то начало падать на мягкую лесную почву рядом с бойцами, как будто противник решил забросать их камнями. За эту интересную мысль и попыталось уцепиться ускользающее сознание лейтенанта, а некоторые из бойцов даже успели понять, что их закидали какими-то газовыми гранатами и сделать несколько выстрелов – перед тем как отключиться.
Капитан очнулся в противоперегрузочном кресле бронемашины. Руки в наручниках, оружия нет, напротив в таком же кресле курит человек в необычном, но очень продвинутом обмундировании. Он был облачён в камуфляжный пластинчатый доспех, защищающий почти всю поверхность его тела. Доспех был хорошо подогнан, компактен и на вид – невесом. Его матовая текстура не позволяла определить материал. Поверх доспеха солдат носил полимерную плащ-палатку серого цвета. Человек внимательно рассматривал капитана группы «А», продолжая курить самокрутку. Сделав последнюю затяжку, он выкинул окурок в бойницу и обратился к пленнику:
– Успели, значит, сигнал подать. Жаль, пришлось из-за вас лес палить – время выигрывать.
Капитан уже обрёл полный контроль над телом и больше всего на свете хотел пить:
– Воды, – разлепил он ссохшиеся губы.
– На, не жалко, – ответил человек в сером плаще и поднёс фляжку к губам пленника.
Сделав сначала маленький глоток и убедившись, что у воды нет никакого привкуса, капитан жадно припал к горлышку.
