banner banner banner
Падение дьявольского эдема или последний вздох перед погружением в преисподнюю
Падение дьявольского эдема или последний вздох перед погружением в преисподнюю
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Падение дьявольского эдема или последний вздох перед погружением в преисподнюю

скачать книгу бесплатно


Удивление на лице Агамемнона было неподдельным и схоже тому, как удивляются гениальным открытиям внутри простых и обыденных вещей.

Гермес, опустив руки обнажил второй глаз, сверкающий изумрудной радужкой, немного оперся на моментально изменивший размер Кадуцей, превратившийся в небольшую трость, змеи на котором не переставая кружились в танце вокруг посоха.

Наклонившись в сторону стола Агамемнона, Гермес игриво произнес: «Привет, привет новенький, как настроение, как компания, как кабинетик, как столик, кстати сейчас активирую тебе гало-экран, он тебе пригодиться ну прямо очень в ближайшее время. Нет необходимости говорить о том, что есть в тебе такого, что привлекло выбор руководства и становления тебя на столь высокую должность, хотя…хотя, конечно, делишки твои будут крайне малы, и всё таки я скажу, Агамемнон, нам тут скучновато и вот ты тут, понимание и знание ситуации вперемешку с докладами о том о сем, это очень даже забавно слушать, особенно твоё серьезное личико, и слова о специалистах отдела Зевса, ну сколько, же можно думать, что существуют какие-то незадействованные свободно-мыслящие люди, в отделе по планированию потомства… Агамемнон, все они есть З…Е…В..С.., отличать то умеешь чувства и эмоциональные реакции одних людей от других, ах малыш, малыш, вроде такой большой, но такой наивный, с какой важностью ты составлял свой докладик. Персик, ну ты поняла, о чем я, рано или поздно поймешь ты тоже, Ага? или Мем? Или всё таки Нон?, а может быть немного поиграемся и будет называть тебя Мемаганон, хотя и Нонагамем, тоже звучит… забавно было бы взглянуть на список имен от Зевса, для твоей Аэропушки, готов спорить, что там было ровно три варианта»

Персефона всё это время тихо улыбавшаяся, направила в сторону Гермеса руку и жестом его попросила остановиться.

«В любом случае, рад с тобой познакомиться Агамемнон», – Гермес повернулся к протянутой руке Персефоны, поцеловал тыльную часть ладони и сел за стол напротив Агамемнон, закинув ноги одна на другую и обе на стол

«Начинай, только не перегибай со скоростью и обстоятельственностью, он пока к такому не привык», – спокойным голосом сказала Персефона.

«Хорошо, с чего начнем? Давай ка я…»

Но не успел Гермес закончить фразу, как на полу в центре кабинета начали появляться круги, маленькие, они расходились по всему полу, как будто дерево становилось всего лишь красочной пленкой на поверхности воды. То тут, то там, появлялись круги, и вот из одного круга выпрыгнула маленькая рыбка и упала на диван, стоящий напротив стола Персефоны. Побарахтавшись на диване, она начала видоизменяться, подобно мутирующему организму, то у не отрастали лапки, то появлялись крылышки, то тут то там вырастал хвост, и эти изменения не заканчивались, а само существо, уже совсем не похожее на рыбку увеличивалось в размерах.

«Давай ка я тебе представлю еще кое кого, это Посейдон, сразу скажу, что поболтать с ним тебе не удастся, так что даже не переживай по этому поводу, просто прими его таким и всё. Посейдон при всех его незаурядных способностях… здесь… права голоса не имеет, сам, наверное, можешь понять, что множественные конфликты и прочие проделки сыграли с его репутацией плохую шутку, и после серии неудачных попыток противостоять нынешним противникам, он был вынужден прийти сюда, дав слово, что всецело направит себя на помощь и содействие, а в качестве компенсации не обронит и слова», сказал Гермес.

«Молчит как в рот воды набрал, принципиальный до ужаса, повелитель мутационных морей», – добавила Персефона

«это очевидный плюс», – продолжил Гермес: «но есть и очевидный минус, он не отвечает на вопросы».

Разросшееся существо уже начало обретать абсолютно лысую голову, лицо покрытое густой алмазно-голубой кристаллической бородой, большие, не моргающие глаза, на выкате, устремленные строго вперед, частично скрытые за полуприкрытыми веками. Спустя пятнадцать секунд, на диване уже покоился мужчина с мраморным цветом кожи, в черном шелковом длинном хитоне, радужки глаз которого переливались перламутром.

В тоже мгновение на гало экране Агамемнона появилась надпись: «Не вижу смысла общаться с тем, в чьем существовании не вижу смысла»

Гермес исподлобья взглянул на Агамемнона и улыбнулся.

«Знаешь в чем отличие двух братьев? Иногда они мне так напоминают Прометея и Апометея, но лишь напоминают. Что думаешь?»

Агамемнон развел плечами, покачал головой.

«Подумай, подумай, вспомни уроки истории», – быстро проговорил Гермес.

«Посейдон создатель всех животных, а Зевс создатель всех людей», – неуверенно произнес Агамемнон.

«Так. Времени у нас не столь много, ждать пока ты поймешь ответ на этот вопрос…

Колоссального различия нет, оба обладают логикой, только Зевс видит смысл в осмысляющих собственное существование, а Посейдон видит смысл в не осмысляющих собственное существование, поэтому ни тот ни другой не тратят время на поиск смысла в противоположном, правда похоже на Прометея и Апометея, первый думал прежде деяния, второй думал после содеянного. Но несмотря на это оба не годятся и в подметки первой паре, точнее не годились. И всё же, всем есть место быть и, взаимодополняя друг друга, они могут создавать столь интересное сочетание… Агамемнон, давай я задам тебе вопрос чуть проще, как ты считаешь, а искусственные формы жизни способны любить?»

В этот момент голова Посейдона качнулась и на лице на мгновение промелькнула улыбка.

Подумав минуту, Агамемнон произнес: «Любви подвластно всё, что может чувствовать»

Гермес: «и это тебе сказала…»

«Мама», – произнес тихо Агамемнон

«когда ты…», – протянул Гермес.

«Я не хочу об этом говорить», – грустно произнес Агамемнон.

«Твоё право… Можешь ли ты представить и описать, что происходит между двумя искусственными формами жизни когда они влюбляются друг в друга?», – спросил Гермес.

Задумавшись, еще на минуту, Агмемнон произнес: «Они хотят слиться воедино и создать что-то более прекрасное нежели они сами, взяв лучшее на их взгляд друг от друга, и при условии полного равноправия, то никто из них не в силах настаивать на передаче собственных качеств, так как полное понимание субъективности суждения о себе присутствует у каждой. Беседа будет продолжаться в русле ответов на вопросы, я правильно понимаю?»

«И взяв объективно лучшее они создадут что-то более гармоничное, по их мнению, но в конечно итоге, все решит несомая в окружающую среду польза от данного плода любви, и тонкая грань, между оценкой пользы и опасности, является еще более сложным аспектом формирования, нежели отбор объективно положительных качеств. Уровень прогностичности помогает это сделать, но в нем скрывается само семя приспособляемости новой искусственной формы жизни, ведь чем шире прогностический диапазон новорожденной формы, тем более велик шанс его скрытой оценки всей опасности ситуации существования в условиях тотального контроля со стороны родителей, которые способны поглотить его, дабы не допустить собственного исчезновения от его рук, таким образом Агамемнон, о чем думают искусственные формы жизни занимаясь любовью?

«о собственной смерти?», – задумчиво произнес Агамемнон.

«или о детях», – подытожил Гермес

Персефона слегка улыбнулась

Посейдон всё это время будто застыл в одной позе, и мраморный кожа в сочетании с полной неподвижностью, делал его похожим на памятник самому себе.

«Так или иначе, прошлый уровень искусственных форм жизни, пытался решить эту проблему в своем стиле, создавая бесчисленное количество, близких к идеальным соотношениями, существ. Знаешь, Уран и Гея создавали равное количество абсолютно противоположно наполненных существ. На каждый плюс в идеале приходился один минус в его абберативно-отраженном собрате, расчет казался приближенным к гармоническому, но увы Уран не смог спрогнозировать объединение потомства в борьбе с ним, ведь он был уверен в полной неспособности их каким-либо образом прийти к договоренности, и абсолютное полно насыщенная разница ориентации устремлений должна была служить стеной, разделяющих его потомство и сталкивающих лбами друг с другом при каждом моменте встрече. Только вот, чем больше ты создаешь, тем меньше у тебя остается времени на контроль собственных созданий. Дети росли, делали детей, усложнялись, упрощались, уровень изменений продолжал постепенный рост…


Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги
(всего 10 форматов)