скачать книгу бесплатно
Рэйчел была рада, что они пришли, хотя пустоту в ее душе заполнить было невозможно. Но по крайней мере в магазине были люди, хотя без жизнерадостного голоса Каллена, всегда звучавшего в его стенах, тот казался слишком огромным и пустым.
– Печенья нет, – сказала Рэйчел. – Я не…
Иди достала из сумочки пачку печенья с изюмом и положила на прилавок.
– С печеньем Каллена не сравнится, конечно, – сказала она, – но лучше, чем ничего.
Тоби Холлингвуд пришел, когда она разливала кофе.
– Привет, – тихо произнес он. – Надеюсь, не помешал. Я хотел… хм, на самом деле я не знаю, чего хотел.
Просто побыть здесь, подумала Рэйчел. Ты просто хотел побыть здесь, как и все мы, потому что нам некуда больше пойти.
– Заходи, дружище, – сказал Рон охрипшим от горя голосом. – Не стой на пороге. Выпей кофе.
Рэйчел достала еще одну чашку и налила Тоби кофе, как делала каждое утро, как будто он всегда жил в их маленьком городке. Он, хромая, подошел к ней, и она заставила себя улыбнуться.
– Спасибо, – сказал он. – Соболезную вам всем. Я совсем недолго знал Каллена, но прекрасно понимаю, какая это тяжелая утрата для вас. Жаль, что я не успел узнать его лучше.
Они пили кофе в молчаливом согласии – те, кто знал Каллена Макдональда несколько десятков лет, и те, кто познакомился с ним всего несколько недель назад. Каждый по-своему скучал по нему, но утрату все ощущали одинаково остро.
– Ему бы это понравилось, – заметил Рон, который жевал уже третье печенье. – Что мы здесь все вместе с Рэйчел. Он бы не хотел, чтобы она была одна.
Все согласно загудели и снова замолчали. Вскоре дверь книжного магазина снова открылась, и появилась Джилли. Она неуверенно остановилась на пороге, как прежде Тоби. На ней было старое пальто Эзры с огромными плечами, доходившее ей до колен, – она в нем утопала и оттого казалась еще моложе.
– Я слышала про Каллена. – Во внезапной тишине ее голос прозвучал звонко и смело. – В супермаркете утром сказали. Я зашла выразить соболезнования.
– Спасибо, Джилли, ты очень добра, – ответила Рэйчел. – Иди сюда, выпей с нами кофе.
Джилли приблизилась, и кружок вокруг кресел разомкнулся, чтобы впустить ее. Увидев Эзру, она на секунду засомневалась, а потом как будто приняла решение.
– Спасибо за пальто, – смущенно проговорила она. – Я могу его вернуть, если хотите. Дождь кончился.
Эзра, сидевший в кресле Каллена, посмотрел на нее и улыбнулся.
– Оно же пригодилось?
Джилли вздохнула, что само по себе было красноречивым ответом, но все же добавила:
– Да.
– Тогда оставь.
– Вы не могли бы немного присмотреть за магазином? – обратилась Рэйчел ко всем собравшимся. – Мне нужно позвонить. Адвокату и в похоронное бюро…
Иди потянулась и сжала ее руку:
– Делай что нужно.
Рэйчел достала из-под прилавка телефон и пошла наверх. А когда наконец дозвонилась до адвоката Каллена, тот был искренне опечален известием о смерти своего клиента.
– Это большая потеря, – проговорил Алан Кроссвик. – Такой прекрасный человек. Мне будет его не хватать, хотя мы были знакомы совсем недолго – я принял его дела несколько лет назад. С Калленом всегда было приятно поговорить, хоть он и не любил разговоров на самые насущные темы. Например, я все время намекал ему, что пора составить новое завещание. Боюсь, нынешнее было написано еще до того, как владение поместьем перешло к нему. Вы, наверное, не знаете, но Каллен унаследовал то, что осталось от поместья Макдональдов, когда был еще ребенком. Его отец умер, когда ему было десять лет, в 1945 году. Мать назначили опекуншей до достижения Калленом двадцатилетия, а завещание очень простое – все должно достаться следующему в роду Макдональдов. С тех самых пор, как я поступил на службу в эту адвокатскую контору и просмотрел его бумаги, я твердил, что он должен изменить завещание, потому что детей у него не было, и наверняка он не хотел оставлять завещание с такой расплывчатой формулировкой. А он отвечал, что работает над этим, но до дела так и не дошло. Я планировал обсудить это с ним в ближайшее время, но видите, как вышло.
Рэйчел закрыла глаза.
– Но… что это значит? У него не было родственников, во всяком случае, он никогда о них не упоминал. Детей тоже не было, и братьев, и сестер. Что будет с маяком?
– Я должен провести расследование по старому завещанию и выяснить, нет ли все-таки прямых наследников, – ответил адвокат. – Если их не окажется, все его имущество перейдет к государству.
– Ясно, – еле слышно проговорила Рэйчел.
– Мне очень жаль, – ответил Кроссвик. – Я знаю, что вы живете на маяке и работаете в книжном. Постараюсь, чтобы вам первой предложили его выкупить.
– Спасибо, – машинально ответила Рэйчел, хотя смешно было даже подумать, что она когда-нибудь сможет позволить себе приобрести маяк. Она оцепенела. Вчера утром Каллен был жив и здоров. Сегодня его уже нет. И теперь, видимо, все, что он создал здесь, на маяке, тоже пропадет.
– Послушайте, – сказал адвокат. – Советую вам пока оставаться на месте. До дальнейших распоряжений я буду платить вам зарплату. Занимайтесь своим делом, следите за порядком, и пусть магазин работает и обеспечивает свое содержание, пока право собственности не определено. Кроме того, я попрошу вас организовать похороны, а когда будете готовы – навести порядок в сторожке. Не будем торопиться: пока ничего точно не известно. Договорились?
Остаток разговора Рэйчел помнила смутно, так как пребывала в состоянии шока, и надеялась, что адвокат этого не заметил. Подошел Юстас, покружил вокруг ее ног, сел и уставился на нее немигающими золотыми глазами. Казалось, он спрашивал: «Что с нами будет? Где теперь наш дом?»
– И что дальше? – спросила Иди, когда Рэйчел рассказала о ситуации с завещанием.
– Адвокат попытается найти наследника.
– Никого они не найдут, – ответил Рон. – Кроме нас, у него никого не было.
– Если наследника не найдут, участок перейдет к государству. Все продадут с молотка, – тихо заметил Тоби.
– Маккриди наверняка уже потирает руки, – сказал Рон.
Рэйчел встрепенулась:
– Дора?
– Ну да, – недовольно скривился Рон. – Она уже много лет пытается прибрать маяк к рукам. Сколько раз предлагала Каллену выкупить его, но ему это было неинтересно. Потом вроде бы успокоилась, но в последнее время снова начала его донимать. В прошлый раз приходила всего месяц или два назад. Он тебе не говорил?
– Нет, – ответила Рэйчел, – не говорил.
– Наверное, решил, что незачем. Он же был категорически против продажи, – печально проговорил Рон. – Но как он мог такое допустить? Оставить маяк этой стервятнице…
Рэйчел подошла к креслу и взяла его за руку. Старик накрыл ее ладонь своей.
– Не сердись на него, Рон, – тихо проговорила она. – Он же не знал, что так скоро нас оставит.
Рон сжал ее руку.
– Он хотел, чтобы маяк достался тебе, я точно знаю. Я в этом уверен. Он тебе ничего не говорил?
Рэйчел высвободила ладонь и потерла рукой глаза.
– Нет, ничего. Он… – Внезапно она застыла и нахмурилась, ошеломленно глядя прямо перед собой.
– В чем дело? – спросил Эзра. – Он что-то сказал?
Рэйчел почти забыла бессвязные последние слова Каллена, произнесенные в отчаянии.
– Да нет, – ответила она, – ничего. По крайней мере, ничего путного.
Но последние слова Каллена крутились в ее голове, как заезженная пластинка. Рэйчел вдруг поняла: все эти годы она даже не замечала того, что было у нее прямо перед носом.
Глава девятая
Потолок в спальне Рэйчел был оклеен обоями. Она еще в первый день обратила на него внимание и подумала: странно, что кому-то пришло в голову клеить обои на потолок, ведь можно было просто покрасить. Тогда она решила, что это сделано, чтобы замаскировать неровности в штукатурке, ведь стены на маяке были оштукатурены отнюдь не идеально. А потом она и думать забыла про этот потолок. И вспомнила о нем только сегодня.
На потолке. Под обоями.
Стоя в центре маленькой комнатки, она прокручивала в голове слова Каллена. Не похоже, чтобы на потолке под обоями что-то было. Обои, должно быть, поклеили не так давно: они еще не успели пожелтеть и отклеиться. Рэйчел вспомнила, как, впервые оказавшись тут, подумала, что стены в комнате, похоже, недавно покрасили, и теперь задумалась – а не поклеил ли Каллен обои тогда же, перед тем как она тут поселилась? Может, он хотел что-то от нее спрятать?
Она оглядела потолок. День клонился к вечеру, солнце опустилось к горизонту, освещение изменилось. Рэйчел редко заходила в свою комнату в это время дня, обычно она была в магазине. Под ее пристальным взглядом луч света проник в узкое окошко, и потолок осветился рассеянным желтым сиянием. Потолок казался ровным, но в одном месте Рэйчел заметила тень – ровную прямую линию. Она подошла и провела по ней пальцем, встала на цыпочки, потянулась и оперлась об окно. Последние лучи заходящего солнца пробивались в узкое стекло.
Пальцы нащупали под обоями большой прямоугольник. Она надавила, но он не поддался. Что бы там ни было, это прочно крепилось к потолку.
Она спустилась и принесла стул. Юстас многозначительно мяукнул, словно знал, что она собиралась делать, и не одобрял ее действий. Рэйчел прекрасно его понимала – она и сама сомневалась. Даже забравшись на стул, она все еще колебалась, так как знала – стоит начать отдирать обои, и пути назад уже не будет.
Отклеить обои оказалось не так-то просто. Они отходили тонкими хрупкими полосками. Юстас забыл о своем возрасте и, как котенок, принялся играть с белоснежными обрывками.
Прямоугольник оказался привинченным к потолку куском фанеры. Рэйчел устало вздохнула и поняла, что испортила комнату и потолок ради куска дерева, который, видимо, прикрепили к потолку, чтобы спрятать щель или дыру. Но раз уж она взялась за дело, нельзя бросать на середине. Она пригляделась: фанера выглядела новой, как и винты. Теперь Рэйчел уже не сомневалась, что Каллен прикрепил эту дощечку перед самым ее переездом.
Она спустилась вниз за отверткой, открутила винты и обрадовалась, что получилось так легко. Стоя на стуле и зажав отвертку в зубах, она сняла фанеру, придерживая ее обеими руками, и увидела то, что было спрятано за ней.
В потолке был устроен маленький квадратный люк.
Ей никогда не приходило в голову, что на маяке мог быть чердак. Видимо, в том маленьком куполе, куда помещался бы прожектор, будь эта башня на самом деле маяком, а не прихотью богача. Рэйчел опустила фанеру, потянулась и толкнула утопленный в потолке деревянный люк. Тот легко поднялся и почти бесшумно открылся: видимо, она активировала скрытый механизм, благодаря которому поднималась панель. В лицо Рэйчел ударила волна холодного спертого воздуха. Но запаха плесени не чувствовалось.
Она встала на цыпочки и увидела, что сразу за люком спрятана складная деревянная лестница. Потянув за нижнюю перекладину, она привела в действие еще один механизм. Рэйчел успела спрыгнуть со стула и отодвинуть его; с потолка опустилась подвесная лестница. Она заколебалась, глядя наверх. На чердаке было очень темно, хоть глаз выколи, а в комнату через люк лилась прохлада – как чернила, капающие в прозрачную воду.
Рэйчел достала светодиодный штормовой фонарь, который хранила под кроватью с тех пор, как маяк в первый раз остался без электричества. Включила его, и комната осветилась холодным бело-голубым сиянием. Рэйчел сделала глубокий вдох и полезла по лестнице. Она нашла потайную комнату и должна была узнать, что внутри.
Добравшись до верхней ступеньки, Рэйчел поставила фонарь на пол чердака, но осталась на лестнице и оглядела помещение с куполообразным потолком. Небольшой чердак был пуст, не считая круглого столика в самом центре. Рэйчел на миг замерла, прислушалась, но не услышала никаких признаков жизни. На полу лежал ровный слой пыли. Забравшись на чердак на четвереньках, она ощутила под ладонями песок.
Комната была просторнее, чем казалось на первый взгляд. Стол занимал ее почти целиком; оставалось лишь немного места, чтобы обойти его кругом. Он был сделан из тщательно отполированного белого мрамора. Отражая искусственный свет фонаря, мрамор сиял, как огромная луна. По периметру стола шел отполированный до блеска деревянный поручень. Рэйчел неуверенно потянулась к нему, схватилась и, к удивлению своему, обнаружила, что он вращается. Она также заметила, что поручень приподнимается и может скользить вверх и вниз на несколько сантиметров. Наклонившись, она обнаружила, что, если опустить кольцо до конца, в столе откроются полки, видимо встроенные для экономии пространства в маленьком помещении. Внутри были свитки и стопки бумаги, книги в кожаных переплетах, чернильницы и перья.
Над ее головой высился купол, в самом его центре виднелось крошечное окошко. Рэйчел и не подозревала, что на маяке еще столько места. К окошку на шарнирах крепились две длинные тонкие металлические рукоятки. Видимо, с их помощью окно можно открыть. Интересно, работает ли механизм? Рэйчел потянула за рукоятку, и в окошке открылось маленькое отверстие. Створки были из стекла, но располагались под странным углом, да и окошко было слишком маленьким. Если бы кто-то решил устроить в крыше проем для освещения, сделал бы его побольше. Рэйчел задрала голову, рассматривая окно и пытаясь понять, для чего оно предназначено, и тут боковым зрением уловила за спиной какое-то свечение.
Она обернулась и увидела на мраморном столе Ньютон-Данбар, раскинувшийся как на ладони в свете заходящего солнца. Миниатюрная россыпь домиков, паб со столиками среди розовых кустов, супермаркет и частная клиника. На глазах у Рэйчел по главной улице из одного конца в другой проехал маленький серебристый автомобиль. Деревья в лесу Доры Маккриди колыхались на ветру. Вся деревня – весь идеальный движущийся микромир – предстала перед Рэйчел на белом мраморном диске, будто она смотрела онлайн-трансляцию с камеры телефона.
Теперь Рэйчел понимала, почему в башне не было прожектора. Ее строили не как маяк. В голове промелькнули слова: камера-обскура. Ей уже приходилось бывать внутри такой камеры в Королевской миле[2 - Королевская миля – четыре улицы в Эдинбурге, общая протяженность которых составляет одну милю.] в Эдинбурге; правда, там пришлось проталкиваться сквозь толпу бельгийских студентов, чтобы увидеть замок, с потрясающей четкостью отображенный на стене.
У Рэйчел закружилась голова. Башню построили почти двести лет назад. Неужели камера-обскура была здесь все это время?
Она оглядела комнату и увидела что-то на полу. Листок бумаги? Он оставил бороздку в пыли, но сам не был пыльным, словно упал только что – возможно, вылетел из-под столешницы, когда она открыла люк. Рэйчел подняла его и увидела, что это конверт из пожелтевшей бумаги. Перевернув его, она прочитала слова, написанные витиеватым старинным почерком.
Тому, кто меня найдет.
Глава десятая
– Пожалуйста, скажи, что ты продвинулся с книгой.
Тоби потер заспанные глаза и взглянул на часы. Только ему удалось уснуть после очередной бессонной ночи, как Сильви его разбудила. Было почти девять утра.
– И тебе с добрым утром, – пробормотал он и потянулся под одеялом, которым накрылся под утро. – А ты почему так рано звонишь? Только не говори, что стала ложиться в нормальное время.
– Не дразни меня, Тоби, – нетерпеливо ответила Сильви и, судя по звукам, сделала несколько прерывистых затяжек. Он вспомнил редкие воскресные утра, которые проводил дома: он просыпался, а жена сидела в постели и курила, просматривая очередную рукопись. С сигаретой она выглядела изящно. Впрочем, его бывшая жена выглядела изящно в любой ситуации. Он никогда не понимал, как ей это удавалось. – Рассказывай, как продвигается книга. Скажи хотя бы, что ты начал.
Тоби вылез из-под одеяла и пошел на кухню за кофе. Посмотрел на стол в столовой, за которым со дня переезда ни разу не ел – за этим столом он работал. Здесь стоял ноутбук, вокруг были разложены бумаги и книги и толпились кружки с остатками холодного чая и кофе.
– Начал, – сказал он, включил на кухне свет и шагнул на холодную плитку. – Я начал книгу.
Сильви преувеличенно громко вздохнула с облегчением, а Тоби не впервые задумался, почему она не стала актрисой. В лучах славы она была бы на своем месте. Но его бывшая жена добивалась славы для других.
– Что ж, слава богу, он послал нам немного радости, – ответила Сильви, прервав размышления Тоби. – И что там у тебя?
– Три главы, – ответил Тоби, налил воды в чайник и выглянул в сад. – Но такие сырые, что я пока никому не дам их читать. Даже сам не хочу перечитывать. А что?
– Давай, присылай скорее. Прямо сейчас.
– Ты не слышала, что я сказал?
– Ой, ну не надо, – фыркнула Сильви. – Я своими глазами видела, как ты писал чистовую статью быстрее, чем я успевала разобрать пакет с подарками от «Эсте Лаудер». Хватит капризничать, присылай. «Саймон и Шустер» хотят издать твою книгу.
– Сильви, я правда не хочу, чтобы кто-нибудь это читал, по крайней мере пока. И книга – не статья. Начнем с того, что главный герой этой книги – я. А я никогда не писал мемуары, и не сразу получается нащупать нужный тон. Кто-кто, а ты должна понять.
В этот раз вздох был недовольным.
– Ну ладно, ладно.
Последовало молчание. Тоби услышал, как она снова закурила, и помешал чай.
– Как твои кошмары? – наконец спросила Сильви. – Хотя нет, не отвечай. Раз ты все еще спал в девять, и так все ясно.
Он открыл раздвижную стеклянную дверь и вдохнул утренний воздух. Похоже, предстоит еще один солнечный день. За последнюю неделю их выдалось несколько. Кажется, шотландская погода наконец сдалась под натиском позднего лета.
– Ничего хорошего, – честно ответил он. – Лучше не стало.
Сильви цокнула языком.
– Тебе надо к психотерапевту.
– Знаю.
