скачать книгу бесплатно
Малыш Николя проказничает
Рене Госинни
Малыш Николя
В этой книге – новые рассказы о проделках малыша Николя и его друзей. Этот обаятельный сорванец необычайно любим детьми, потому что всё, что происходит с ним и шумной ватагой его приятелей, интересно, близко и понятно каждому ребёнку.
Рене Госинни
Малыш Николя проказничает
© 2006 IMAV еditions / Goscinny – Sempe.
Художественные образы, сюжеты придуманы Рене Госинни и Жан-Жаком Сампе.
Права на товарный знак сохранены за издательством IMAV.
© Левин В. Л., перевод на русский язык, 2016
© Издание на русском языке.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2016
Machaon®
* * *
Жильберту Госинни
Барбаросса
Альцест сегодня пришёл ко мне домой поиграть, и это классно, потому что Альцест – мой товарищ и мы отлично понимаем друг друга. Он принёс футбольный мяч под мышкой и два бутерброда с вареньем в кармане: Альцест любит поесть и никуда не ходит без еды.
– Поиграйте тихонько в саду, – сказала нам мама, – и прошу вас не шуметь, потому что папа устал и хочет отдохнуть.
– Ладно, – сказал Альцест, – мы сыграем в футбол и постараемся не кричать, если только Николя не будет жульничать.
– Нет, нет, нет! Только не футбол, вы мне стекло разобьёте. Придумайте другую игру, что-нибудь спокойное, – сказала мама и ушла.
– Ну что, – сказал Альцест, – если в футбол нельзя, во что тогда будем играть?
– А что, если в пиратов? – предложил я.
– В пиратов? А как играют в пиратов? – спросил Альцест.
Тогда я сказал, что мы будем играть в Барбароссу, это классная история, я в одном журнале читал, там были пираты, и у их предводителя была рыжая борода, поэтому его и прозвали Барбароссой, то есть Рыжей Бородой, он там всё время сражается с кучей врагов, но это ерунда, потому что он всегда побеждает и каждый раз кричит всякие слова типа «Выше нос!» и «Убрать паруса!», и у него верная команда, которая берёт на абордаж другие корабли, и им нравится этим заниматься, но другие недовольны, но так им и надо, потому что они плохие, и Альцест сказал, что это классная идея – поиграть в пиратов.
– А корабль? – спросил Альцест. – Где у нас будет корабль?
Я сказал, что корабль будет везде вокруг дерева в саду; дерево будет мачтой, на которой поднимают паруса и вешают врагов; дальше, корабль будет называться «Чёрный ястреб», как в журнале. Вместо пушек, раз их у нас нет, возьмём футбольный мяч – будем им делать «Бум! Бум!», как выстрелы из пушек.
– Только нас слишком мало, чтобы играть в пиратов по журналу, – сказал Альцест, – не хватает ребят, чтобы была верная команда.
Тогда я объяснил: мы сделаем вид, что они есть, и даже лучше – что нас немного, а то каждый захотел бы быть капитаном и вместо интересной тихой игры у нас вышла бы драка, папа проснулся бы и был бы недоволен, и Альцест сказал, что я прав и, как только он доест второй бутерброд, можно начинать игру.
Когда Альцест доел свои бутерброды и варенье, оставшееся у него в карманах, я сказал:
– Хорошо. Значит, я буду в чёрной шляпе с углами, длинной куртке, широком поясе, со шпагой и сапогами вот досюда. Ещё у меня будет длинная рыжая борода, а ты одевайся как хочешь, но у тебя тоже будет шпага – чак! чак! чак! – и ты захочешь взять мой корабль на абордаж, а я закричу своей верной команде: «Не вешать нос!» – и они уберут паруса. Пошли?
Но Альцест не двинулся с места. Он засунул руки в карманы, словно надеялся найти там ещё варенье, и спросил:
– А почему у тебя будет рыжая борода?
– Ну, – сказал я, – потому что я буду Барбароссой, предводителем пиратов, вот почему.
– Ты что, сбрендил? – сказал Альцест. – Почему это Барбароссой будешь ты, а не я?
– Ты – Барбаросса? – спросил я. – Не смеши!
И я стал смеяться, но это не понравилось Альцесту, который сказал, что если Барбаросса не он, то играть в пиратов мы не будем и никогда в жизни он больше не станет со мной разговаривать.
Вот это мне и не нравится в друзьях – они совсем не умеют играть, ну честно!
– Это мой сад, – сказал я Альцесту, – и Барбаросса – я. Не хочешь играть – не надо, я буду играть один.
И я принялся кричать:
– Не вешать нос! Йо-хо-хо! Убрать паруса! – и бегать вокруг дерева, делая вид, что мне весело, чтобы Альцест знал, какой он дурак!
Он тоже стал бегать, оборачиваться и кричать:
– Не вешать нос, моя верная команда! Я, Барбаросса, поведу вас на абордаж! Убрать паруса! Чак, чак, чак!
– Так нельзя! Так нельзя! – закричал я. – Ты не Барбаросса и не можешь бегать по моему кораблю!
– Да ну? – сказал Альцест. – Тогда вот что я сделаю с твоим кораблём!
И он шарахнул ногой по дереву, а я стукнул его и испачкал руку в варенье. Тогда мы стали драться, и Альцест кричал:
– Рыжая борода не у тебя! Рыжая борода не у тебя! Это у меня рыжая борода!
Он совсем не смеялся. С тех пор как однажды в школе кто-то наступил на его бутерброд, я не видел Альцеста таким злым.
Тут пришёл папа. Он тоже не был доволен.
– А ну немедленно прекратите! Сорванцы! – закричал папа. – Так вот как вы тихо играете! Вас слышно во всём квартале. Что тут произошло?
– Это всё он, – сказал Альцест. – Он сказал, что рыжая борода у него, а это неправда!
– А вот и правда! – закричал я. – Это у меня рыжая борода!
– Ты пользуешься тем, что здесь твой папа, – сказал Альцест. – А то бы ты увидел, у кого из нас рыжая борода!
– Ах так, – сказал я, – тогда вылезай из моего корабля со своей дрянной командой!
– Вот и хорошо, – ответил Альцест, – мы уходим и никогда не вернёмся на твой жалкий корабль!
И Альцест пошёл, но потом вернулся, взял свой футбольный мяч и сказал:
– Я уношу свою пушку, понятно?
И он вышел из сада, а я закричал, что очень рад и никогда не позволю ему снова тащить свою пушку на борт «Чёрного ястреба», что мне не нужна его пушка, и мы поссорились навсегда. Потом, так как мне не с кем было больше играть, я пошёл в дом. Папа долго стоял у дерева с широко раскрытыми глазами. Потом он вошёл в дом и попросил у мамы аспирин.
Папа, по-моему, стал каким-то странным в последнее время.
Как сказал мне Альцест на следующее утро, когда я зашёл к нему:
– Взрослых трудно понять!
Сантехник
Уже давно у нас течёт мойка на кухне, и мама, а потом папа много раз звонили сантехнику, но сантехник каждый раз говорит, что придёт, как только сможет, и не приходит. Тогда мама попросила папу самому попробовать ликвидировать течь, а папа ответил – нет, он не сантехник и боится сделать что-нибудь не так, и мама сказала, что, может быть, он прав. Тут папа всё же попробовал ликвидировать течь, но не сумел и повредил палец. И, пока сантехник не пришёл, мама обвязывала вокруг трубы под мойкой тряпку, а снизу ставила ведро; когда ведро наполнялось, она его выливала в мойку и делала это всё чаще и чаще.
В субботу днём я шёл из школы очень довольный, во-первых, потому, что уходить из школы в субботу всегда приятно, так как завтра ведь воскресенье, а ещё папа с мамой пригласили на чай месье и мадам Мальбен. Месье Мальбен работает вместе с папой, и они большие друзья; папа часто рассказывает, как они у себя в конторе устраивают разные розыгрыши. Я люблю, когда у нас гости, потому что мама тогда готовит кучу всяких вкусных вещей.
Домой я не шёл, а бежал, но, когда пришёл, месье и мадам Мальбен ещё не было; мама накрыла на стол (там был клубничный торт!), и папа сказал мне:
– Когда позвонят, дверь открою я: хочу подшутить над Мальбеном.
– Как подшутить? Как подшутить? – спросил я.
– Я надену плащ, – ответил папа смеясь, – и когда открою, то скажу Мальбену и его жене: «Это вы? А я вас сегодня не ждал! Вы же собирались прийти в следующую субботу… О-ля-ля! Как жаль, мне надо уходить».
Я засмеялся и стал хлопать в ладоши. Ну и умеет же папа придумать! С ним бывает так весело, вы себе не представляете. Мама была в столовой; она улыбнулась и сказала:
– У меня двое детей, не знаю, какой из двух меньше!
И тут позвонили в дверь. Папа быстро накинул плащ, который заранее положил на кресло, а я от нетерпения смеялся и топал ногами по ковру. Потом папа открыл дверь, стараясь выглядеть серьёзно, а там оказался сантехник.
– Я сантехник, – сказал сантехник. – У вас протечка?
– Да, – сказал папа; он был растерян. – Я вас сегодня не ждал.
– Я вижу, – сказал сантехник. – Вы собирались уходить; если хотите, я зайду как-нибудь в другой раз.
– Нет, нет, нет, – сказал папа. – Я не ухожу, наоборот, я жду гостей.
– Ясно. Ну надо же, – сказал сантехник, глядя на папин плащ. – Наверное, протечка у вас солидная?
Папа впустил сантехника, снял плащ и сказал, что течёт на кухне, и тут в дверь позвонили.
– Извините, – сказал папа.
– Ну конечно, – сказал сантехник.
Папа открыл дверь, и на этот раз пришли месье и мадам Мальбен. Месье Мальбен наклеил под носом большие усы и закричал смеясь:
– Ну, где тут сбрасывать уголь, чёрт побери?!
Папа провёл месье и мадам Мальбен в гостиную, и когда месье Мальбен увидел сантехника, то перестал смеяться и отклеил усы. Папа и мама, месье и мадам Мальбен и сантехник пожали друг другу руки, месье и мадам Мальбен поцеловали меня, папа показал на сантехника и сказал:
– Это сантехник. У нас протечка.
– А, здорово, – сказал месье Мальбен.
– Пойдёмте, месье, – сказала мама, – я вас провожу.
Тогда мы с сантехником пошли за мамой, мама показала трубу под мойкой и сказала:
– Это здесь.
Мы с сантехником присели, сантехник посмотрел на трубу, снял тряпку, потёр пальцем нос и спросил:
– Ц-ц-ц! Кто вам это устанавливал?
– Так уже было, когда мы сюда переехали, – объяснила мама. – Но до последнего месяца у нас с этим проблем не возникало.
– Ц-ц-ц-ц! – сказал сантехник. – Надо было, конечно, вызывать меня куда раньше… Только посмотрите, как сделано! Позор! Вечная история: экономят на мелочах, нет профессиональной совести, и, естественно, рано или поздно всё протекает и мне приходится чинить повреждения! Видите ли, мадам, я сейчас работаю на стройке, монтирую сантехнику. И вот не далее как вчера иду я к архитектору и говорю: «Месье Леврие – так зовут архитектора, – месье Леврие, я, конечно, не против экономии, но хочу вас сразу предупредить: я не возьму на себя ответственность за сантехнику. Потому что это не будет держать!» Понимаете?..
– Да-да, – сказала мама. – А теперь прошу прощения, у меня гости, и я должна ими заниматься…
– Да, конечно, идите, – сказал сантехник.
Я остался на кухне с сантехником, который трогал трубы и то и дело цокал языком: «Ц-ц-ц». Потом он обернулся, глянул на меня и спросил:
– Как тебя зовут, малыш?
– Николя, – ответил я.
– Ну что, Николя, – спросил он, – интересуешься сантехникой?
– Да, месье, – ответил я.
– В школе хорошо учишься? – спросил он.
– Ну да, – ответил я.
Это правда, в этом месяце я стал шестым по грамматике. А потом на кухню зашёл папа.
– Николя, – сказал папа, – не мешай человеку. Дай ему спокойно поработать.
