banner banner banner
Пик правды
Пик правды
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Пик правды

скачать книгу бесплатно


– Угу, – хмыкнул полковник, – я понял. Так вот, Грача Арамович.

– Грачья, – поправил его собеседник. – Лучше просто Грачик, так вам удобнее будет.

– Так вот, Грачья Арамович, – проигнорировал совет Изотов, – дискуссию разводить я с вами не собираюсь. Через десять минут все дружно погрузятся в вертолет и улетят. Если кто-то сам этого не сможет сделать, этому человеку помогут.

Полковник выразительно ткнул пальцем в сторону скучающих бойцов группы захвата.

– Помощников на всех хватит. Между прочим, – повысил голос Изотов, – это к каждому относится. Время пошло! Собираемся и на выход. Ну а вы, – полковник вновь подхватил Зарецкого под локоть, – пойдемте со мной. Покажете ваши апартаменты.

Недовольно переговариваясь между собой, постояльцы отеля начали подниматься по ступеням. Последним, сильно ссутулившись и неуклюже припадая на левую ногу, шел Грачик.

– Может, проконтролировать? – Командир спецназовцев неожиданно возник за плечом Изотова. – А то будут сейчас по всему зданию бегать, мало ли чего.

– Не надо, – поспешил ответить за полковника Лунин. – Я думаю, если что-то хотели спрятать или уничтожить, то времени было вполне достаточно. Так что пусть спокойно собираются.

– Так ведь парни без дела маются, – разочарованно вздохнул майор, – да и потом, холодно на улице топтаться. Пусть хоть в гостиной пока подождут.

Илья отрицательно покачал головой, глядя на Изотова. Полковник отреагировал мгновенно:

– Холодно? Чего им холодно? Весна на дворе. Ждите здесь, сказано же, не надо людей нервировать, пусть соберутся спокойно.

Завершив дискуссию, полковник направился к дому, все еще придерживая за руку Зарецкого. Прежде чем последовать за ними, Илья наклонился к не скрывавшему своего разочарования командиру спецназовцев.

– Так надо, – прошептал Лунин удивленно взглянувшему на него майору.

Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Илья поспешил к крыльцу. Взбежав по ступенькам, он шумно выдохнул и обернулся. Отрывшийся ему вид на время заставил забыть о пронизывающем ледяном ветре, упорно пытающемся пробраться за воротник куртки. Заросшие густой тайгой холмы напоминали застывшие на мгновение волны. Зеленые, в сосновых лесах, постепенно удаляясь, они становились голубыми. Кое-где проглядывали белые пенистые шапки лысых сопок. А иногда, зачерпнув донную муть, волны становились темными, словно предвещая надвигающуюся бурю, – это чернели склоны, покрытые еще голыми лиственницами.

– Ты идешь? – окликнул его Изотов.

Рокси, которую красоты горного пейзажа, судя по всему, совершенно не впечатлили, нетерпеливо тявкнула, призывая хозяина последовать примеру других двуногих, уже скрывшихся в дверном проеме, обещавшем тепло и надежную защиту от порывов холодного ветра.

Только очутившись внутри, Лунин понял, как сильно он замерз. Казалось, что щеки натерли наждачной бумагой, так сильно они горели, а скопившиеся в уголках глаз слезинки, словно по команде, одновременно устремились вниз по щекам прямо к подбородку.

Быстрым шагом Илья пересек просторную гостиную, пытаясь догнать ушедших вперед Изотова и Зарецкого, которые уже начали подниматься по широкой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж. Преодолев десяток ступеней и добравшись до лестничной площадки, разделявшей лестничные марши, Лунин невольно обратил внимание на висевшее на стене огромное деревянное панно. Гигантский корабль застыл в окружении вздымающихся к небу яростных волн. Вся палуба заполнена жмущимися друг к другу испуганными животными. Вот слоны вскинули хоботы в призывном крике, вот жираф жмется к мачте, которую обвивает пытающаяся забраться на самую макушку змея, вот обезумевшая от ужаса семья зайцев запрыгнула на спину ничего не понимающему льву, вот десятки других животных замерли в первобытном страхе перед разбушевавшимся штормом. Единственным существом, сохранившим хладнокровие в этом царстве звериного страха, был человек. Высокий длинноволосый мужчина стоял на возвышении, которое Лунин, совершенно не разбирающийся в конструкции каких-либо плавсредств, счел капитанским мостиком. Несмотря на безумствующую вокруг стихию, лицо мужчины буквально лучилось спокойствием и умиротворением, а руки, вместо того чтобы сжимать предоставленный самому себе штурвал, были раскинуты в стороны, напоминая одновременно и о возвышающейся на Рио статуе Христа, и о молодой Кейт Уинслет. Оценив масштаб работы, проделанной неизвестным автором, Илья вновь начал торопливо подниматься по ступеням.

В номере Зарецкого гулял ветер. Захлопнув круглое, напоминающее формой и размером корабельный иллюминатор окно, Олег Владиславович смущенно пояснил:

– Проветрить надо было. А то тут со мной за три часа чего только не приключилось. К вашему появлению едва переодеться успел.

– И что же именно с вами было? – осведомился, разглядывая стоящее посреди комнаты кресло, Изотов.

Увидев появившееся на лице адвоката брезгливое изумление, полковник конкретизировал:

– Физиологические подробности можно пропустить. Только факты. Подробно. С того момента, как на вас напали, и до того, как вы из всего этого выбрались. Между прочим, я так и не понял, как вы выбрались.

– Что произошло, – вздохнул Зарецкий, – если бы я сам понимал, что здесь произошло. Я уже сказал вам, что когда утром проснулся, то сидел вот в этом самом кресле и мог разве что головой по сторонам крутить. Всего спеленали. Представляете? А еще ведь с похмелья. Голова раскалывается, жажда жуткая. И так полуживой, а здесь такое творится. Только в себя пришел, оно буквально сразу и началось.

– Оно – это что?

– Голос. Женский голос. Только не настоящий, не живой.

Застывший в дверях Лунин внимательно слушал разговор Изотова с адвокатом. Рокси, не понимая, где оказалась, тоже старалась ничем не выдавать свое присутствие.

– Здесь в каждой комнате установлены устройства конференц-связи. Видите, здесь сколько кнопок? Можно выбрать одну или несколько комнат, с которыми вы хотите поговорить, а если нажать эту кнопку, то вас будут слышать во всех номерах. Кто именно со мной разговаривал, я сказать не могу. Из кресла увидеть, какой индикатор светится, физически невозможно, ну а про голос я вам уже все объяснил.

– А у вас кнопка общего вызова была уже нажата, я правильно понимаю? – уточнил полковник.

– Да, именно так, – закивал Зарецкий. – Так что меня могли слышать все без исключения.

– А если бы кто-то не захотел? – вступил наконец в разговор Лунин.

– Что не захотел? – растерялся Олег Владиславович.

– Вас слушать. Мог кто-то отключить переговорное устройство полностью?

– Ну конечно, – подтвердил адвокат. – Только зачем? Думаете, кому-то было не интересно?

Не найдя что ответить, Илья пожал плечами.

– Не мешай, – раздраженно обернулся к нему Изотов, – скоро уже народ к вертолету потянется. Продолжайте, Олег Владиславович. Что было дальше?

– А дальше этот голос потребовал от меня рассказать правду обо всех, скажем так, неудобных эпизодах моей биографии.

– И что, вы вот так взяли и начали рассказывать? Вы не допускали возможности, что вас кто-то разыгрывает?

– Знаете, когда на груди у тебя прикреплен таймер, от которого тянутся провода куда-то под кресло, и тебе говорят, что там бомба, можно поверить во что угодно. А в тот момент, когда таймер оживает и начинает отсчитывать время, ни о каком розыгрыше уже не думаешь. К тому же я слышал голоса.

– Голоса? – нахмурился Изотов. – Чьи на этот раз? Тоже нечеловеческие?

– Нет, в этот раз именно человеческие. – Зарецкий возбужденно постучал указательным пальцем по переговорному устройству. – Я слышал, как переговариваются все остальные. Они все были заперты в своих номерах, все до единого!

– Вы уверены, что все? – вновь вмешался в разговор Лунин.

– Э-э-э… – смутился адвокат, – конечно, не уверен. Знаете, в той ситуации мне было не до подсчетов. Но голосов было много, все были либо разозленные, либо испуганные. Я понял, что на помощь никто прийти мне не сможет. И тогда я начал рассказывать.

– Я так понимаю, рассказывали вы не только о себе? – уточнил Изотов.

– Верно. По роду профессии я был посвящен в некоторые, порой достаточно конфиденциальные, обстоятельства.

– Которые сегодня таковыми быть перестали, – усмехнулся полковник. – О ваших откровениях мы с вами поговорим чуть позже. Сейчас объясните мне, как вы, собственно говоря, из этой ситуации выкрутились. Взрывного устройства, как я понял, никакого не было. Но как вы освободились?

– Это самое ужасное из того, что сегодня было, – вздохнул Зарецкий. – Ведь мне же пообещали, что как только я все расскажу, таймер отключится. И я ведь рассказывал. Все что знал! Во всех подробностях. Вы представляете, что такое сидеть три часа связанным и говорить без умолку?

Изотов хотел было что-то ответить, но Зарецкий предупреждающе вскинул руку.

– Это риторический вопрос. Это невозможно представить, пока сам не окажешься в такой ситуации. И вот, когда я заканчиваю говорить, таймер показывает, что прошло уже сто семьдесят семь минут из тех ста восьмидесяти, что были мне отведены изначально. Я прошу, я умоляю выключить эту адскую машину. Сперва мне просто никто не отвечает, а потом.

Зарецкий вдруг всхлипнул и начал судорожно шарить руками по карманам, пока не вытащил из одного из них носовой платок.

– Я не знаю, как я не сошел с ума в это время. Сидеть и слышать, как тебе говорят, что таймер не отключается, потому что какие-то проблемы с передатчиком. Мол, извините, Олег Владиславович, накладка вышла. Но ничего, без вас мир, возможно, станет чуточку лучше. Я сижу, смотрю в зеркало и жду, когда там появится это число. Сто восемьдесят. Это ужасное ощущение, что все кончено, что ты абсолютно беспомощен и ни на что повлиять не можешь. А самое глупое, ты не знаешь, чего хочешь больше – чтобы эти оставшиеся тебе секунды тянулись как можно дольше, потому что не хочется расставаться с жизнью, или же пусть они пролетят как можно быстрее, потому что терпеть все это сил больше не осталось.

Всхлипнув, Олег Владиславович неожиданно отвернулся и замер, прижавшись лбом к оконному стеклу. Изотов нетерпеливо поджал губы, но все же не решился поторапливать окончательно утратившего над собой контроль адвоката.

– А потом время вышло, – прорыдал, не оборачиваясь, Зарецкий. – На таймере появилось это число. Сто восемьдесят. И тогда я закрыл глаза и закричал. Мне почему-то показалось, что, когда кричишь, умирать не так страшно. Вы же, наверное, видели в кино, когда солдаты идут в атаку, они всегда «Ура!» кричат. Так и я.

– Тоже «Ура!» кричали? – уточнил Илья и тут же сам устыдился всей неуместности заданного вопроса.

Обернувшись, адвокат несколько мгновений разглядывал прижимающего к груди болонку Лунина.

– Не помню, кажется, да, – неожиданно серьезно ответил Зарецкий. – Я же думал, все, конец. А тут вдруг дверь распахивается, и кто-то вбегает. Сразу несколько человек один за другим. А я даже лиц не могу различить, потому как глаза все в слезах. Одни только силуэты вижу. Тут я совсем размяк, можно сказать, отключился на несколько минут. Так что даже и не помню, как от меня скотч отдирали. Потом уже кто-то в меня вискаря прямо из горла влил, тогда вроде немного полегче стало. Поверил, что жив остался.

– А взрывного устройства там, значит, никакого не было? – Изотов кивнул на стоящее посреди комнаты кресло.

– Не было, – замотал головой Зарецкий, – ничего там вообще не было. Провода под сиденье уходили и там снизу были тоже на скотч приклеены.

– Интересно получается.

Присев на корточки, Изотов осторожно заглянул под кресло. Убедившись, что там действительно ничего нет, он с некоторым разочарованием цокнул языком.

– Взрывного устройства нет, жертв нет. Разрушений, слава богу, тоже. И что нам теперь с вами делать, Олег Владиславович? – все еще сидя на корточках, полюбопытствовал полковник. – Заявление писать будем?

– Писать? – На лице Зарецкого появилось испуганное выражение. – Ни в коем случае! Знаете, я сегодня уже столько наговорил, а если еще и писать начну, мне кажется, это уже перебор будет.

– Ну что же, – Изотов наконец медленно выпрямился, – как вам будет угодно. В таком случае, господин Зарецкий, у вас есть пять минут на сборы. Попрошу не затягивать, вертолету пора возвращаться на базу.

– Я сейчас, – суетливо закивал Олег Владиславович, – я быстро. Вы, главное, без меня не улетайте! А я быстро соберусь. Очень быстро. Хорошо?

Он заискивающе смотрел в глаза стоящего ближе к нему Изотова. Ничего не ответив, полковник лишь мрачно покачал головой и вышел из комнаты. Лунину ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Несколько минут спустя первые собравшиеся стали выходить из номеров и спускаться вниз в просторную, на пол-этажа, гостиную. Лунин с Изотовым, расположившись в двух огромных, покрытых козьими шкурами креслах, молча разглядывали присутствующих. Притаившаяся на руках у хозяина Рокси тоже внимательно поводила из стороны в сторону маленькими черными бусинками глаз. Последним в гостиной появился Зарецкий. Адвокат медленно спустился по лестнице, неся в одной руке туго набитую дорожную сумку, а в другой пластиковый, поблескивающий глянцем красный чемодан. Было видно, что измученному за утро Зарецкому такая нагрузка дается нелегко. Илье показалось, что он заметил злорадные усмешки, промелькнувшие на лицах некоторых из собравшихся.

– Все на месте? – поднялся с места Изотов. – А этот здесь, как его.

– Грачик, ара, – послышалось из противоположного угла комнаты, – я Грачик.

– И даже сам Грачик, – удовлетворенно усмехнулся полковник. – Тогда, граждане, прошу всех на выход, к вертолету.

К радости Лунина, за прошедшую четверть часа погода успела немного перемениться к лучшему. Порывистый ветер стих, а солнце, изо всех сил карабкающееся вверх по видимому только одному ему небесному холму, изо всех сил пыталось продемонстрировать свою способность на что-то большее, чем освещать усыпанные снегом горные склоны.

– Пригревает, – благодушно промурлыкал Изотов и, куда-то спрятав уже ставшую привычной недоброжелательность, подмигнул Илье: – Ну что, пойдем тряханем буржуев?

– Может, я лучше здесь, со стороны посмотрю?

Увидев, что улыбка тут же пропала с лица полковника, Лунин уточнил:

– Со стороны всегда хорошо видно.

– Ну посмотри, посмотри, – скептично нахмурившись, пробормотал Изотов, – вдруг чего интересного углядишь. О, а ты почему еще здесь?

Обернувшись, он уставился на только что вышедшего на крыльцо Грачика.

– Так ведь везде пройти надо было, свет выключить, проверить, что окна закрыты, что вода из крана не течет, – начал объяснять Корхмазян.

– Ну что, проверил, ничего у тебя не течет? – нетерпеливо перебил его полковник. – Давай в темпе вниз, тебя остальные заждались. Никак домой улететь не могут.

– Сейчас, запру только. – Грачик извлек массивную связку ключей из кармана мешковато висевшей у него на плечах телогрейки.

– Не надо ничего запирать. – Изотов попытался выхватить ключи у Корхмазяна, но тот успел отдернуть руку и спрятать ее за спину.

– Так, родной, – Изотов выставил перед собой растопыренную пятерню, – ключи мне отдай. Ты что же, думаешь, мы так просто отсюда улетим? Здесь преступление произошло. Понимаешь? Человека убить хотели!

– Так ведь не убили же, – пожал плечами Грачик, все еще держа руку за спиной.

– А это уже не важно. – Полковник шагнул вперед, сокращая расстояние с несговорчивым армянином. – В любом случае вы улетите, а мы останемся для проведения следственных действий. Так что давай ключи и хромай вниз. Или позвать кого надо, чтоб помогли спуститься? Смотри, у меня там целая толпа тимуровцев. – Изотов кивнул в сторону стоящей у крыльца группы спецназовцев. – Они спят и видят, чтобы кому доброе дело сделать.

– Памусян узнает, – Грачик протянул ключи нависшему над ним следователю, – будет недоволен.

– Я как-нибудь переживу, – фыркнул Изотов.

– Как знать, – с сомнением покачал головой Грачик, все же протягивая ключи полковнику.

Ухватившись рукой за перила, он начал медленно спускаться по лестнице. Дождавшись, когда управляющий спустится вниз, Изотов вновь презрительно фыркнул:

– Пугать он меня будет Памусяном своим. Сейчас скажу бойцам, чтоб досмотрели его как следует, с пристрастием. Вдруг он что-нибудь припрятал в укромных местах своего организма. Микроорганизма!

Довольный собственным остроумием, Изотов легко сбежал вниз по ступеням. Еще через мгновение послышался его зычный голос:

– Граждане! В связи с необходимостью проведения следственных действий, прошу вас всех незамедлительно выдать мне все имеющиеся у вас средства связи, записывающие устройства и носители информации. Обещаю, что ваше имущество вам будет вскоре возвращено.

В одно мгновение, повинуясь едва заметному кивку своего командира, спецназовцы окружили стоящих на утоптанной снежной площадке людей.

– Я что-то не понял, чего вам выдать? – Краснолицый здоровяк вновь выдвинулся вперед из общей массы, но тут же получил болезненный тычок в живот стволом автомата.

– А что непонятного? – Командир группы захвата одобрительно похлопал по плечу показавшего умение обращаться с оружием бойца. – Телефоны, диктофоны. Чего там еще у вас есть? Все достаем и складываем в контейнер.

Он ткнул пальцем в сторону стоящей на снегу самой обыкновенной картонной коробки, на которую до сих пор никто не обращал внимания.

– Все, что пишет информацию, все, на чем можно ее хранить, – продолжил майор, – флешки, жесткие диски, карты памяти. Если у кого-то есть дискеты, кассеты или грампластинки, тоже сдаем. У всех минута на добровольную выдачу. Затем изъятие будет осуществляться принудительно. Время пошло!

От застывшей в напряженном молчании толпы отделилась невысокая светловолосая фигурка в яркокрасном пуховике. Выставив вперед правую руку, блондинка протянула что-то Изотову.

– Возьмите, это телефон, – Илья изо всех сил напрягал слух, пытаясь разобрать, что произносит девушка, – в нем запись.

– Какая запись, милая моя? – с добродушной снисходительностью осведомился полковник. – Твои девичьи тайны? Не бойся, мама о них не узнает!

– Лилька, ты куда лезешь? – вновь дернулся было с места толстяк, но замер, заметив, как уже знакомый автоматчик сделал широкий шаг ему навстречу.

– Здесь запись, – на удивление ровным, безэмо-циональным голосом повторила девушка. – Запись того, что говорил дядя Олег. Вы ведь из-за него прилетели?