скачать книгу бесплатно
Мне тут же захотелось пить. Вернее, захотел я уже давно, но был так увлечен процессом торга, что мысли блуждали где-то совсем в иной стороне.
– Спасибо, Соломон, очень кстати. – Хозяин кабинета взял бутылки, прикрыл дверь, заперев ее на ключ, и, достав из стола стаканы, разлил в них кристально чистый, пузырящийся от газов напиток. – Прошу вас, господа.
Судя по быстро опустевшим стаканам, жажда мучила не только меня. Покончив с этим, мы снова продолжили.
– Тысяча восемьсот долларов, – ювелир положил обратно на стол очередную монету. – На внешней стороне имеется царапина.
– Хорошо, – кивнул Сергей, и в колонке цифр появилась новая запись.
Когда процесс оценки и подсчетов был окончен, я посмотрел на часы и удивился – четыре часа пролетели как одна минута. Участники сделки порядком устали. Охранники же, простоявшие все время на ногах, вообще выглядели как выжатые лимоны.
– Сколько всего получается? – тихо спросил мужчина со шрамом у одного из шкафов.
Я готов был поспорить, что он и сам мысленно плюсовал каждую цифру, а интересовался для проверки.
Когда громила, быстро ткнув пальцем в кнопку, пробасил: «Пятьдесят две ровно», «Жан Маре» сразу же кивнул и перевел взгляд на нас с Сергеем, вопросительно подняв брови.
– С учетом двадцати пяти процентов минуса таки выходит, – ответил Хаммер, пряча блокнот в карман. – Все точно.
«Бюрократ» достал чистый носовой платок и промокнул блестящую от пота лысину.
– Хо-ро-шо, – едва заметно нахмурил лоб человек со шрамом, а потом взял из руки охранника кейс, и на обшарпанную поверхность двухтумбового стола одна за другой стали ложиться перетянутые банковской лентой с надписью «Внешэкономбанк» пачки американских долларов.
Ни я, ни Павлов таких денег никогда в глаза не видели, поэтому нам стоило немалых усилий изображать из себя прожженных асов зарождающегося капитализма. Хотя, судя по выражению лица моего друга, выходило это у нас не слишком хорошо. Его волевой фэйс покрылся пятнами и потемнел от напряжения, а пальцы едва заметно дрожали.
– Пятьдесят одна, пятьдесят две. Все, – закончил отсчет покупатель и предложил: – Пересчитайте.
Я достал складывающуюся сумку, расстегнул молнии, в результате чего она увеличилась раз в десять, и смахнул туда десять упаковок пятидесятидолларовых и две пачки десятидолларовых купюр, снова закрыл сумку, повесил себе на плечо и сказал:
– Все в порядке.
Хаммер, подтверждая мои слова, молча кивнул.
– В таком случае я хотел задать вопрос, – вмешался в разговор деятель мэрии. – Есть ли у вас еще подобный товар? Мы могли бы купить его на прежних условиях.
– Возможно, – пожал плечами Павлов, снова доставая сигарету. Он курил, практически не переставая, все четыре часа. – Мы свяжемся с хозяином мастерской и договоримся о встрече.
– Хорошо, – согласился, вставая, двойник Жана Маре. – Только учтите – наше предложение действует всего четыре дня. Если надумаете – дайте нам знать не позднее чем послезавтра. – Он посмотрел на старика, жадно потягивающего минералку: – С вашего разрешения мы пойдем.
Ежу было понятно, что ювелир в этом деле не более чем пешка, но папик терпеливо дождался, пока старый хрен не приговорит остатки воды, не поставит стакан на стол и, разведя руки в стороны, не произнесет:
– Как скажете, господа, как скажете!.. Я свое дело выполнил.
– Это точно, – устало ухнул «бюрократ», следуя за своим спутником и охранниками к выходу. – Если что, вы знаете мой номер телефона. Всего доброго. – И он, с трудом протиснувшись через настежь распахнутую дверь, скрылся в коридоре. Какое-то время из-за прикрытой двери еще раздавалось его сопение и шаги, а затем все стихло.
Ювелир тяжело обрушился на привычное место за столом, опустил подбородок на ладони и молча уставился в окно.
Я открыл сумку, отсчитал положенные по договору восемь процентов комиссионных и положил их перед стариком.
– Ваши деньги, возьмите. – Молния скрипнула, и сумка снова повисла на моем плече. – Спасибо за помощь.
– Вам спасибо, – вяло улыбнулся ювелир. – Давно у меня не было такой напряженной и интересной работы. Да и прибыли такой – тоже! – Он тихо засмеялся, но через секунду снова стал серьезным. – Надеюсь, вы еще позвоните?
– Поживем – увидим. – Хаммер поднялся со стула и расправил плечи. – Пойду поймаю такси.
Вернулся он очень быстро, мы попрощались со стариком и вышли…
Брошь в виде розы с вкраплением мелких полудрагоценных камней Натан Львович узнал сразу. Но, даже обнаружив на обратной стороне изделия хорошо ему известное клеймо мастера Морозова, сомневался. Возможно ли такое чудо?!
Но потом, когда в его руках оказался браслет со стилизованным изображением кобры, сделанный ювелиром лично и отправленный за линию блокады вместе с остальными драгоценностями, он окончательно убедился в том, что каким-то немыслимым образом вся блокадная коллекция оказалась в руках двух мальчишек, даже не представляющих себе ее истинную ценность!..
Хотя и они оказались не так глупы – принесли лишь самое простое, оставив у себя главные козыри в виде бриллиантового колье общим весом в двадцать пять карат и многих других ювелирных изделий восемнадцатого, девятнадцатого и начала двадцатого века.
Вторым, куда менее приятным, сюрпризом стало для ювелира прибытие на сделку вместе с хорошим знакомым из мэрии того шантажиста, что отобрал у него деньги и убил, как он сам сказал, Алину. Видимо, Пахом ведет дружбу с уголовниками и в целях безопасности попросил «подполковника» сопровождать его…
Знал бы этот бандюга, что золото, которого он домогался, находится у него под носом! Похоже, и остальная часть сокровищ здесь, в Питере, где-то совсем рядом! И только двое точно знают – в каком именно месте…
Выведать у них тайну и снова овладеть целым состоянием – вот что следует сделать ему, их единственному оставшемуся в живых владельцу! И он добьется своего, чего бы это ни стоило…
Старик залпом допил остатки минеральной воды, приложившись губами прямо к узкому горлышку пластмассовой бутылки, а потом, бросив ее в корзину для мусора, потянулся за телефонной трубкой.
Он уже сообразил, кто сможет ему помочь восстановить утраченное полвека назад статус-кво.
Глава двадцать третья
Погоня
Напротив входа в «Агат», на другой стороне Каменноостровского проспекта, расположилась зеленая «пятерка». В ней сидели двое плотного сложения парней в джинсовых костюмах.
У одного из них под синей хлопковой тканью, рядом с сердцем, находился втиснутый в портативную спецкобуру пистолет «беретта». В руке другого была рация.
Они не спускали глаз с ювелирной мастерской.
Как только из нее вышла парочка молодых фраеров в модном и дорогом прикиде и села в «жигуленок» первой модели, зеленая «пятерка» пристроилась за ними.
Один из ребят тут же стал что-то оживленно наговаривать по рации. Второй то и дело поправлял давящую на ребра кобуру.
В глазах обоих преследователей светился азарт, и они были полны решимости довести свое дело до логического конца. В противном случае босс никогда бы им не простил допущенной оплошности. Парням очень хотелось угодить ему, поэтому они были готовы на все.
Мы уже почти доехали до Большой Монетной, когда таксист, в очередной раз взглянув в зеркало заднего вида, сказал:
– По-моему, парни, за вами хвост.
– Что?! Вот падлы, обуть нас хотят! То-то, я думаю, все идет слишком гладко… – Сергей мельком бросил взгляд на словно привязанную сзади такси зеленую «пятерку», а потом громко скомандовал, тронув водилу за руку: – Гони, братан, как можно быстрее. Уйдем – плачу пятьсот баксов.
– Мамочки мои! – воскликнул таксист. – Да я за такие деньги Родину продам! – И, взревев мотором, «копейка» стремительно ушла в отрыв.
Когда преследователи опомнились, нас уже разделяло не менее сорока метров. А я так и не понял, серьезно говорил водила насчет Родины или он просто пошутил.
Погоня, надо сказать, получилась что надо! На какой-то момент я даже забыл об угрожающей нам опасности. Меня так увлек сам процесс, что адреналин вбрасывался в кровь лошадиными дозами.
Хаммер постоянно давал команды водителю: «Сверни направо», «Давай во двор, там можно проехать» и тому подобное.
«Жигуленок» дрожал всем своим железным телом, двигатель захлебывался, рулевые тяги скрипели и готовы были развалиться, бросив машину на ближайшую стенку, но значительно оторваться от следующей почти по пятам «пятерки» нам никак не удавалось.
Когда мы в очередной раз с начала гонки свернули в сквозной двор, раздался выстрел, заднее стекло такси превратилось в зияющую дыру, и тысячи осколков разлетелись по всему салону.
Мне поцарапало щеку, из нее сразу же побежала кровь, как-то на удивление сильно для такого пустякового пореза.
– Ты ранен?! – крикнул Серега, и в его глазах сверкнул неподдельный страх. – Суки, я их своими руками задушу…
– Так, пустяки, – еще не окончательно разобравшись в ощущениях, я, как герой из фильмов про войну, – стойко покачал головой. – Такие раны заживают еще до свадьбы.
– Гони, командир, мать твою!.. Уйдем – получишь штуку! – рявкнул Павлов, но его призыв был уже излишен.
Разлетевшееся вдребезги стекло подействовало на таксиста очень эффективно. «Жигуленок» рванулся на улицу с односторонним движением и помчался вперед, пронзительно гудя сигналом.
Зеленая «пятерка» в точности повторила наш маневр, но несколько отстала.
Встречные автомобили шарахались в стороны, прижимаясь к бордюру. Водила со знанием дела лавировал в потоке машин, лишь однажды зацепив бампер нового сверкающего «Москвича». Я успел заметить, как этот бампер, отлетев в сторону, выбил стекло в одном из окон первого этажа.
Когда мы со свистом пересекли рельсы, я невольно перекрестился, так как, промчись мы тремя секундами позже, обязательно получили бы сокрушительный удар в правый бок от идущего на хорошей скорости трамвая.
Эта участь, как выяснилось, была уготована нашему хвосту. Удар оказался такой силы, что я рефлекторно зажмурился. Потом раздался взрыв, и место аварии превратилось в самый настоящий факел.
Такие картины мне доводилось видеть только в американских боевиках, но и там не покидало ощущение бутафорства происходящего. Сейчас все было на самом деле – и удар, и взрыв, и пронзительные истерические крики невольных очевидцев трагедии.
И все это – практически в самом центре города.
– Картина Репина «Приплыли», – усмехнулся Хаммер. Отчаяние на его лице практически моментально сменилось удовлетворением. – Прямо в дамки!.. Тормози, мастер, мы выходим!..
Таксист, белый как мел, тут же нажал на педаль, и машина, нелепо развернувшись чуть ли не поперек дороги, остановилась.
– Старик, расплатись с человеком, – бросил, выходя, Павлов, не отрывая взгляд от места столкновения трамвая с «пятеркой».
Он нащупал в кармане сигареты и быстро сунул одну из них в рот. Глубоко затянулся едким дымом «Кэмела».
Я нашел в сумке пачку десятидолларовых купюр, хотел уже было протянуть ее водиле, но потом разделил на глаз примерно пополам и ту, что оказалась меньше, дал таксисту. Здесь с лихвой хватит и на новое стекло, и на моральный допинг невольно втершемуся в дрянное дело мужику.
Он сидел ни живой ни мертвый, каким-то безумным взглядом посмотрел на деньги, вдруг очутившиеся в его мозолистой руке, и совершенно неожиданно тихо заплакал. Нервное напряжение последних десяти минут прорвалось наружу вместе с солеными каплями, стекающими по шершавому лицу сорокалетнего мужчины и превращающимися в бесформенные кляксы на резиновом коврике у него под ногами.
– Думаю, вам лучше уехать, – сказал я и вышел из машины, громко хлопнув дверцей.
Водила несколько очнулся и безразличным движением сунул деньги в бардачок, не обращая внимания на несколько выроненных купюр. А потом запустил мотор, до отказа выжал педаль газа и, оставив на асфальте черные следы от пробуксовки, скрылся из виду за ближайшим поворотом.
Глава двадцать четвертая
Обмен мнениями
Я подошел к Хаммеру, лихорадочно затягивающемуся сигаретой и наблюдающему с явным удовольствием за горящим в центре соседнего перекрестка факелом. Там уже собралась целая толпа зевак, которая увеличивалась каждую секунду на несколько десятков человек.
– Тебе не кажется, что нам пора сваливать отсюда? – поинтересовался я, присоединяясь к одинокому курильщику и чиркая спичкой.
– Что ты сказал?.. Ах, да… Конечно, пойдем.
Сергей развернулся на каблуках и зашагал в противоположную от могилы наших преследователей сторону.
Мы свернули на перпендикулярную улицу, молча прошли два квартала, нырнули в метро и, погрузившись в вагон, стремительно понеслись по черному подземному туннелю.
– Как думаешь, чьих это рук дело? – нарушил я уже порядком затянувшуюся паузу. – Старика ювелира, папиков или всех вместе?
– Ювелир здесь ни при чем, – покачал головой Павлов. – Он – просто мелкая сошка, посредник. А вот те господа, что приехали на «Волгах», – совсем другое дело! Зачем им отдавать незнакомым парням полсотни штук, если можно послать вдогонку бычков и вернуть денежки недавним хозяевам?.. Только вот беда – оказалось, что братки плохо знают правила дорожного движения, – и Хаммер снова улыбнулся прямо-таки дьявольской улыбкой, которую я уже видел у него на лице сразу же после вспыхнувшего костра, проглотившего «пятерку» вместе со всем содержимым.
– Чему ты радуешься? Рехнулся, что ли, от переутомления?
– Чему? А тому, что все закончилось вполне благополучно!
– Благополучно?! Ты сказал «благополучно»?! Да ведь нас едва не убили, и только что погибли в огне два человека!
– Ну и что? – усмехнулся Хаммер. – Мы же никого не убивали. Произошел несчастный случай, авария, понимаешь? Водитель такси отделался всего лишь небольшим испугом. К тому же за несколько минут заработал столько, сколько ему не поднять и за месяц, даже если он будет крутить баранку круглосуточно и при этом заработает себе геморрой. Мы тоже сделали все, как хотели, – продали товар, получили деньги. И какие деньги!.. Разве я не прав?
Я предпочел промолчать.
– Ну посуди сам, – продолжал меня успокаивать Павлов, – как они теперь найдут нас в пятимиллионном городе? Мы же не уголовники, которых можно отыскать через братву по одним внешним приметам. Адрес, имя, фамилию, место работы они, естественно, не знают. Что остается? Случайно встретить на улице? Но такие люди, как эти папики, пешком не ходят, на метро и автобусах не ездят. Да и мы сами, прямо сейчас, тоже приобретем себе машину, затонируем стекла! Пойди отыщи ветра в поле… Оба ювелира – серые мыши, им нет резона искать себе на задницу приключений. К тому же они ничего не потеряли, а только заработали кругленькую сумму!.. Да и эти ублюдки, которые попытались нас выставить, тоже остались при своих, даже наварили штук десять – пятнадцать баксов. Ну, не вышло развести пацанов, ну, погибли в автомобильной катастрофе парочка бычков и задрипанная «пятерка»? Да это такая ерунда, что о ней и думать никто из них не станет!.. Скажи еще, не так?
– Тебя послушать – выходит прямо идеально, – огрызнулся я. – Но всегда есть вероятность случая, тем более в деле, где замешаны большие деньги.
– Если так рассуждать, то лучше вообще сразу застрелиться! А вдруг завтра война? А вдруг ты пойдешь по улице, а тебе на голову упадет кирпич? Мало ли какие неприятности могут случиться!.. О них лучше всего не думать, тогда жизнь будет счастливей и веселей, – подвел черту в разговоре Павлов. – Ведь жить тоже вредно – от этого умирают! Пошли, наша станция… – И, поднявшись с дерматинового сиденья подземной электрички, мы направились к выходу.
«Бюрократ», которому сообщили о погибших в автомобильной катастрофе боевиках, кричал в телефонную трубку благим матом:
– Саша, да как же такое могло случиться, черт возьми, а?!
– Не знаю, Пахом, просто случайность, – глухо произнес мужчина со шрамом. – Возможно, что случайность, – поправился он. – В любом случае – мы их упустили. Хорошо, если они не заметили моих ребят, севших им на хвост, тогда, я надеюсь, снова объявятся, и уж мы обуем их прямо у дверей мастерской старика Канторовича. Но мне почему-то кажется, что они больше не сунутся в «Агат» ни под каким предлогом. Интуиция, знаешь ли, подсказывает…
– Да к черту твою интуицию! – взревел управленец, но тут же осекся, видимо поняв, что позволил себе излишнюю грубость к собеседнику. – Извини, Саша, нервы ни к черту…
– Понимаю. Но нам ничего не остается, как только надеяться на чудо и ждать звонка мальчишек к Натану. Вот только парней моих жаль. Это были самые лучшие. Для меня могли любому глотку перерезать! – с чувством сказал Саша, цокнув для дополнительного впечатления языком. – Ну да ерунда, вокруг меня толпы народа, найдем им замену. А ты не расстраивайся, в любом случае у тебя выходит навар на этой сделке. Разве нет?..
– Так-то оно, конечно, так, да какая теперь радость, если могло быть вдвое больше? – печально вздохнул функционер. – Ладно, будем заканчивать разговор, а то мне пора на аудиенцию к главному. Не отстает он от меня из-за проклятых двух миллионов деревянных – тех, что мы выделили на асфальтирование твоей стоянки!.. Может, предложить ему долю малую, что скажешь?
– Надо подумать. Скажи ему, пусть ждет моего звонка. У тебя все?
– Вроде бы.
– Тогда до встречи. – В трубке раздались прерывистые гудки отбоя…
Плотно пообедав в одном из приличных кафе, мы с Серегой заехали в торгующую автомобилями контору – присмотреть «девяточку».
