скачать книгу бесплатно
Зрелище было настолько великолепно, что даже младшая сестра прекратила орать и заворожено смотрела на множество метеоров, пришедших с неба, и всплески огня, ударившие в землю. Здания сложились, выпустив облако пыли. От одновременного удара такого количества массивных предметов не выдержало ни одно сооружение.
К ней подошёл Трах и обнял за плечи. Девушка вздрогнула. Товарищ что-то говорил ей вполголоса, на её глаза навернулись слёзы, а затем она разрыдалась, уткнувшись ему в грудь. Пусть занимается, это он умеет.
Доберман поднялся:
– Схожу посмотрю, чего там такое.
Я сделал самый ёрничающий тон голоса и спросил:
– А ты не боишься, что это ещё не все шарики упали?
Доберман на меня внимательно посмотрел и сел на травку. Прошло минут тридцать, но с неба ничего не падало. Девушка уже успокоилась и с интересом наблюдала за нами. Пёс потерял терпение, цыкнул на глупую шутку, посмотрел на мою сияющую рожу и ухмыляющееся лицо Траха. Мой товарищ достал очки в тонкой оправе из жёлтого металла, нацепил на нос и осмотрел на небо. Снял с носа очки и достал невесть откуда взявшуюся подзорную трубу. Небольшой латунный цилиндр был разложен в солидного размера оптический прибор, размеру которого мог позавидовать любой командир пиратского корабля. Достав фланелевую тряпочку, Трах стал сосредоточенно протирать оба стекла.
Доберман скривил морду, махнул лапой на наши выходки и пошёл к строениям. Учитель уже почти дошёл до построек, когда Трах закончил протирку оптики, приложил подзорную трубу к глазу, и завопил:
– Назад! Назад! Доберман, назад!
Эту интонацию поделать невозможно. В словах всегда есть ноты, которые находятся за гранью понимания. Пёс словно дворовый кот отпрыгнул назад, выгнув в полёте спину и приземлившись на все четыре лапы. Как спринтер на сверхкороткой дистанции, он стартовал с места большим прыжком. Он нёсся к нам по холму, с которого уже успел спуститься, помогая себе верхней парой конечностей. Сделал он это крайне вовремя. На огромной скорости, раз в десять быстрее, чем раньше, в землю грохнуло полсотни шаров. Огненные метеоры разнесли остатки построек в щепки, и Добермана накрыло облаком пыли. Мне в лицо ударило плотным воздухом, а потом и весь холмик накрыло взвесью мелкой пыли, а на голову начали сыпаться мелкие камешки. Они били в лицо и плечи, падая сверху. Я уже знал, что с учителем всё в порядке. Он буквально за секунду успел выскочить из-под падающих шаров.
Трах сидел с глупым непонимающим лицом; девчонка, перемазанная пылью, стояла с широко открытыми глазами и ртом. Вынырнувший из пыли учитель ткнул мне в лицо носом:
– Резак! Твою мать!
– Я просто пошутил, – сообщил я и пожал плечами.
Доберман плюхнулся на припорошённую белым травку и раскинул лапы:
– Резак, вот что ты за сапиенс такой?
Я отвечать не стал, ведь это был риторический вопрос.
Немного успокоившись, мы начали собираться. Доберман забрал флешку из камеры, которой мы снимали всё происходящее, и вновь установил на станину перезаряженную камеру, замаскировав её травой: вдруг ещё что-то с неба свалится. Вновь форсировав пару речушек, мы обрались до ближайшего блокпоста и, оставив девушку с поручением доставить её Хозяйке, рванули к нашей знакомой обладательнице коллекции легенд Стикса. По пути заехали в кафе и купили кучу еды.
Вся наша пыльная банда завалилась к Агафье. Девушку мы нашли сразу же на крохотном дворе перед входом в дом. С грязными руками, перемазанная землёй, она ухаживала за небольшим палисадником, подрезая цветущие кустики и подвязывая пышные веточки.
– Ой, а я вас не ждала, – сказала она, увидев наши пыльные морды и рожи. – Я только-только ножи сделала; большого клинка, сабли и шпаги ещё не касалась. Мне ещё недели две надо, быстрее не получается. Я и так все свои заказы отложила.
Я с Трахом тащил большие кульки и коробки. Доберман оскалился в улыбке:
– Ничего, возьму что есть, а за остальным позже приду. Мы к тебе на ужин.
Агафья посмотрела на небо и только начавшее всходить солнце.
– На завтрак, на обед и на ужин, может, ещё и засидимся, – съехидничал я. – Мы на все перемены блюд жрачки взяли, – и потряс увесистыми кульками.
Как только мы зашли в дом, Доберман сразу взял быка за рога:
– Агафья, нам нужно срочно, прям срочно-срочно услышать рассказ обо всей твоей коллекции. Три голодных сапиенса хотят жрать и пищи для души. Вожделеем самое длинное и подробное повествование, и чтобы ни одна лягушачья лапка не была пропущена, а мы пока стол накроем, а ты подходи, не томи парней, мы жаждем твоего женского общества.
Агафья кивнула и шустро умчалась в комнату. Вернулась минут через пятнадцать, переродившись, с помытыми руками и лицом с наспех наложенным макияжем. К этому моменту мы уже успели вывалить на стол всё, что принесли, и ждали хозяйку, вытянув любопытные рожи и морды. Тайно расставили пару скрытых видеокамер и включили диктофоны, положив их себе в карманы. Сейчас мы боялись пропустить хоть одно слово – но смущать открытой записью девушку не хотели. Это Трах предложил, он очень продуманный. Мы бы с Доберманом обязательно попытались всё просто запомнить, а самое важное записать в блокнот, и нам и в голову не приходила идея, что можно всегда расставить скрытое видеонаблюдение и включить запись.
Агафья рассказывала множество всяких глупых и дремучих историй: как, например, об отморозке, который скормил белую жемчужину собственной собаке, о мужике – кладбищенском работнике, взявшем имя Харон, который бухал и выделывал такие вещи, которые даже в мою логику не укладывались. О странном дядьке, который мог творить чудеса и делать детей Стикса иммунными, при этом сидел за непроходимой чернотой и дразнил окружающих разговорами по телефону. Раз в десять-пятнадцать лет выбирался наружу, чтобы побродить вдоль Пекла и напакостить, а затем опять прятался к себе в древнюю избу, охраняемую двумя великанами с топорами.
Была легенда о странном тепловом квадрате, который служил мозгом для механического дракона, закопанного глубоко под землёй где-то посередине Пекла. Пара интересных легенд касалась непосредственно нимф с жуткими способностями, при этом они занимались изучением Стикса и совсем не хотели мирового господства и власти над окружающими. Такого просто не бывает, и как по мне, так это вообще глупые истории. Очень улыбнула история о деревянном человеке, который ходит вдоль Пекла с дубиной и спасает потерявшихся людей от развитых заражённых, а сопровождает его голая женщина. На эту историю Доберман с Трахом лыбились во все морды и рожи. Была весьма занятная легенда о древнем человеке, который на собачьей упряжке проехал до старинного города, расположенного посреди Пекла, жители которого ничем, кроме половых отношений, не занимались.
Тупые и совершенно бесполезные легенды. Меня больше ничего не зацепило, но это Стикс, и интернета тут нет, а истории так перевираются, что до оригинала добраться очень сложно. Пересказанные под спеком и хорошей дозой алкоголя легенды совсем утрачивают свою суть и превращаются в больные истории, не поддающиеся никакому пониманию.
Даже история, в которой слегка угадывались я и моя жена, которая вовсе не голая ходила по Стиксу, а легко одетая – если это легенда обо мне, конечно – была переврана до неузнаваемости. Меня возмутило отсутствие ножей и замена их на дубину, а самое главное, почему это я деревянный? Хотя история могла быть о ком угодно, и я пытался притянуть за уши глупую байку, тем более что в ней не было сказано ни слова про группу обезьян.
Покинули дом гостеприимной хозяйки мы только к утру, оставив девушку в недоумении от нашего внезапного любопытства. Ни одна из историй мне не зашла, хотя Трах несколько раз вытягивал рожу, а Доберман навострил уши. По договорённости, все обсуждения мы перенесли на потом, обещая рассказать друг другу все подозрительные моменты.
Глава 3. Резак. Моё невзрослое поведение
После безумного отжига в Городе Развлечений и разговора с Агафьей, наша пыльная банда разбрелась по своим углам обдумывать происходящее и искать закономерности в сумбурных легендах, рассказанных девушкой. Эти пару дней мы с Гайкой в течение дня изображали милую семейную пару и гуляли по парку с ребёнком, а по ночам возвращались к своему амплуа «интресовальных» маньяков, пересматривая записи разговора с Агафьей, и рыли всю доступную информацию.
После столь удачного эксперимента с легендой про «Золотую Ручку» моё отношение к бреду, который рассказывают в качестве правдивых историй, сильно поменялось. Через пару дней ко мне в комнату поскребли когтями.
– Заходите, товарищ Кот. Я двери в этом городе никогда не закрываю.
Гайка встала с кресла, взяла с кроватки нашего малыша, которого мы назвали Одиссеем. Слишком много он путешествовал в животе и через много опасностей прошёл, как-то зацепилось, а потом вроде как другие варианты имени и не прижились.
Кот зашёл, подошёл к малышу, потрогал пушистой лапой за щеку, а мой детёныш вцепился со всем возможным энтузиазмом в мягкую тёплую шкуру Главного конструктора. Немного поиграв с ребёнком, Кот стал расхаживать по комнате, как профессор, заложив лапы за спину, нервно размахивая хвостом, выпуская и втягивая когти в подушечки пальцев лап.
– Резак, скажите, что вам известно о нимфах?
– Умение управлять мужчинами, даруемое женщинам. Обычно просят голосом, но некоторым нужен контакт, иногда весьма глубокий. Есть адекватные, а есть отмороженные.
Кот кивал моим словам, но, наверное, я говорил не то, что от меня хотели услышать.
– Знаете, молодой человек, к нам попал очень странный прибор. Основная его функция – это делать детей, рождённых в Стиксе, иммунными. Совсем небольшой процент, три-пять, может, до десяти; но выяснились некоторые недокументированные возможности. Я вам расскажу одну историю, без подробностей. Когда к нам сюда попал товарищ Блохастый, то его хотели убить. Это связано с его работой. Может, слышали о комплектах жемчужин? Его пытались парализовать очень сильным умением, просто невероятно сильным умением Стикса. Закончилось это для одного мерзавца тем, что уважаемый Блохастый перекусил ему шею.
Я, наверное, сделал сильно глупое лицо, потому что никак не ожидал от мирного старшего научного сотрудника такой прыти. Я его привык видеть сидящим на скамеечке парка и читающим груду очень умных бумаг, или важно идущим по столовой и вежливо отвечающим на приветствия. То, что он может кому-то голову откусить, как-то не укладывалось в образ профессора, в котором я его знал. Заметив моё замешательство, Кот махнул лапой:
– Не суть. Основное умение Блохастого – это сенс; его нюх – скорее природная возможность собачьего тела и кваза. Просто перерождение увеличило природные способности носа собаки многократно. Я предполагал, что за Блохастым будут внимательно следить, но пока дружки мерзавца не решались на какие-то действия, потому что всё время наш нос был под чутким наблюдением, и товарищ Блохастый никуда не выходил без сопровождения либо Кошатины, либо кого-то из серьёзных бойцов. Так вот, о приборе. Мы случайно открыли ещё одну его особенность. Он является резонатором умений Стикса, но только в том случае, если разумный не осознаёт своего умения, а применяет его неосознанно. Мы изучили случай нападения на Блохастого, и пришли к выводу, что у него есть некое защитное умение против ментального воздействия, но как мы ни старались понять принципы его действия, так и не могли.
Кот сделал ещё один круг по комнате, потрепал за щёку Одиссея, чем вызвал бурный восторг малого, и продолжил:
– В лаборатории мы изучали прибор, проводили ряд скучных замеров и некоторые эксперименты. За нашим носом следили очень неплохие сенсы, может быть, готовили операцию по захвату – теперь уже мы этого не узнаем. Блохастого аккуратно щупали умениями. У нашего пса было неосознанное умение закрываться и ответно реагировать на подобные действия. Его подхватил резонатор. Знаете, Резак, очень серьёзные сенсы, о некоторых мне кое-что удалось узнать. Теперь даже знаю, кто интересуется нашим уважаемым старшим научным сотрудником. Он обнаружил всех, кто за ним следил, а его умение дало ответную реакцию. Двадцать восемь трупов и десяток «овощей». Полный паралич, и, возможно, мы уже никогда не выведем из комы сопровождающих, которые были переданы в охрану этим сенсам. У нас товарищ Блохастый теперь осознал своё умение, и после резонатора усилил его многократно. Он теперь как крейсер РЭБ – может выжигать мозги сенсам на огромном расстоянии и видеть тех, кто направил на него атаку.
– Товарищ Кот, а как я могу тут поучаствовать? – осторожно поинтересовался я, а Гайка навострила уши.
– Резак, всё очень просто. Всем известны сенсы. Они определяют какие-либо параметры, и они не что иное, как радар пассивного типа. А вот нимфе нужно не только определить – иначе она просто не сможет нанести воздействие; нужно ещё и передать это воздействие. Нимфы – это радар активного типа. Я бы хотел снова проверить резонатор. Он очень мощный. Мне нужен иммунный, который ещё не осознал своего умения, при этом точно надо знать, что это за дар. Надо быть уверенным, что это не будет огненный шар, усиленный многократно, или озеро кислоты. Желательно контролировать эксперимент, имея надёжную защиту от вышедшего из-под контроля умения. Мне товарищ Доберман доложил, что недавно вы проводили некие изыскания с лицами, имеющими гарантированные способности. Мне нужна нимфа, которая ещё не осознала своего умения. Вы полностью невосприимчивы к этому дару и можете подстраховать, если что-то пойдёт не так.
Гайка захихикала. Я улыбнулся, вспомнив рожу Вождя, когда он ухмылялся, словно мудрый дедушка, рассказывая о том, что видит этот мир как ненастоящий: как игровой, прикольный, наполненный всякими дурацкими и развесёлыми заданиями. Ну что же, кажется, пришло время с ним полностью соглашаться. Ко мне опять в комнату пришёл Кот, и даёт очередное задание на поиск женщины, обладающей сверхспособностью.
В очередной раз меня нельзя было попросить найти какого-нибудь взорвавшегося идиота, поймать маньяка или покараулить в лесу крупную тварь. Из всего стаба и всех бойцов Кот пришёл именно ко мне, и именно с очередным заданием найти женщину. Наверное, у меня неплохо прокачано это умение. Я улыбнулся:
– Да, товарищ Кот. В принципе несложно, но надо собрать компанию.
– Она уже есть. Возьми вашу банду орангутанов и вашего товарища Траха.
– Гиббонов. Они Гиббоны.
– Неважно. Я уже с ними договорился, выписал им постоянный пропуск на склад для сторонних специалистов и попросил подготовиться.
Я улыбнулся. Главный конструктор уже почти всё организовал, и все ждали только меня.
Через пятнадцать минут я, Гайка и Кот зашли в жилище товарища Блохастого. Комната напоминала жилище древнего алхимика или сумасшедшей бабки-мусорщицы, которая выбирала из мусора исключительно объедки и раскладывала их по сверхсовременным холодильникам, на покупку которых тратила всю свою пенсию. Посреди стола стоял небольшой куб с ребром сантиметров пятьдесят-шестьдесят, покрытый дугами из розового, белого и чёрного металла. Увидев предмет, я пошутил:
– Товарищ Блохастый тоже на нём бокалы греет? А то великий господин, затмевающий солнце, которого я езжу иногда воспитывать, всё время жаловался, что чашечки эспрессо на одной стороне слишком горячие, а бокалы на другой стороне слишком холодные.
Все молчали несколько секунд, внимательно меня рассматривая. Затем Кот выхватил из поясной сумочки тактический коммуникатор и начал раздавать команды, Гайка на меня удивлённо посмотрела, а Пёс произнёс:
– Резак, это и есть резонатор древних, – и плюхнулся на пятую точку, почесал задней ногой за ухом.
Дальше всё завертелось очень быстро. Гайка договаривалась с соседями, что они присмотрят за Одиссеем, Кот раздавал невероятное количество команд, а Блохастый задумчиво чесал ногой за ухом. Через десять минут меня впихнули в броневик, который на бешеной скорости понёсся к стабу великого господина.
Пока мы ехали, я получил отповедь Главного конструктора о том, что если вдруг случайно увижу какой-нибудь предмет древней цивилизации, великий артефакт или что-нибудь вроде Кольца Всевластия, то можно преспокойно потрудиться и доложить об этом товарищу Главному конструктору, который непременно найдёт несколько минут выслушать такого уважаемого гражданина, как я. Выслушал я и нотацию от жены, которая была страшно расстроена, что случайно узнаёт вот такие вещи от посторонних, а муж даже не потрудился сообщить. Даже от Блохастого выслушал. Он вежливо предложил, что если мне совсем тяжело пройтись до горисполкома, то он готов меня принимать у себя дома или самолично выходить в удобное мне место и время, чтобы послушать историю о древних артефактах. Мне даже не надо потом ничего делать, он сам позаботится и доложит куда следует. Ещё выслушал массу предположений по поводу того, что я совсем не взрослый человек.
Мы въехали на пылающий стаб великого господина. Всюду валялись трупы, а затмевающий солнце встретил нас у городских ворот – вернее, на городских воротах, прибитый гвоздями к створке.
В этот раз он превзошёл сам себя. Он возжелал одну из быдлянок, которая было рождена в Стиксе, причем сразу родилась иммунной. Родители не знали ужаса перерождения детей и были тихо счастливы и низко кланялись, соблюдая все правила. Великий господин приказал доставить к нему их дочку, отрезал голову и, не имея возможности после моего визита сделать это лично, приказал изнасиловать уже безголовое тело. Это было перебором даже для бессловесных холопов. Поднялся бунт. Восставший народ взялся за оружие. После такого даже часть охраны перешла на сторону восставших. Войска животных не успели совсем чуть-чуть. Быстро навели порядок, добили всех прихвостней прежнего властителя и уже начали организовывать новое местное самоуправление.
С какого перепуга прежний хозяин стаба из тихого извращенца переквалифицировался в кровожадного монстра, было неясно; но тем страннее всё это выглядело.
Мы подъехали к знакомому мне особняку. Здание было вывернуто наизнанку. Доберман со своими бойцами был уже здесь. Он подбежал и совсем по-военному отдал честь Коту, хотя никогда не носил головного убора:
– Товарищ Кот, ничего. Никаких предметов похожих не найдено.
– Совсем? – поинтересовался Главный конструктор.
– Так точно! Предмета нет. Мы даже полы подняли и потолки сорвали, но думаю, что предмет забрали. Подставка инкрустирована десятком чёрных жемчужин, и очень дорогая, а она на месте. Ничего больше не пропало, мы уже опросили прислугу.
Кот повернулся ко мне:
– Резак, срочно с этой же перезагрузкой отправляйтесь в Город Развлечений и забирайте обеих нимф. Мне нужны обе сестры.
Я уже давно понял, что происходит что-то неладное, и только согласно кивнул.
Пожары тушили, народ суетился, а я, как самая бесчувственная скотина, в душе радовался возможности ввязаться в очередное весёлое приключение.
Глава 4. Резак. Обсестрили
Кот предлагал закрыть территорию Города Развлечений и изъять обеих сестёр, но решили пока попробовать это сделать тихо. Тот, кто похитил артефакт, мог проявить себя, и была возможность если не изловить негодяя, то хотя бы понять, кому это надо. Доберман в миссии не участвовал, а был на подстраховке вместе с разношёрстной командой спецназа города животных. Это я серьёзно. В команду, помимо людей, входило немало химер.
Сразу разделились. Я отправился за старшей сестрой в «Эльдарада», а Трах и Гиббоны – за младшей. С машиной мудрить тоже не стали, и на стоянке меня ждал чёрный седан главы администрации с наглухо затонированными стёклами. Доехал без приключений. Пост дэпээсников на въезде в сельское поселение городского типа полностью проигнорировал мою машину, и через пятнадцать минут я заходил в клубешник.
Я зашёл в «Эльдарада», привычно разместив бодигарда на его положенном месте в шкафу гардероба. На другом краю зала я сразу увидел сестру, которая вела парня к небольшой двери. Она его держала за руку и улыбалась, а он её лапал за задницу, засунув руку глубоко за пояс вовсе не длинной юбки. Сегодня в клубе народа было намного больше, чем обычно и у меня ушло немало времени, пока я протискивался среди гуляющих, двигающихся в танце и разгорячённых алкоголем. Дверь вела в небольшой коридор, уходящий к служебным помещениям и уборной.
Парочку я нашёл в туалете. Дверь в кабинку была открыта, старшая сестра сидела на толчке, высоко задрав ноги и уперев шпильки в косяк двери. Сверху всем телом её прижимал ухажёр. Всё было сделано в одну пулю, которая попала в нижнюю часть черепа парня, вышла из переносицы, и, войдя девице в рот, пробила позвонки в нижней части головы, а затем закончила путь в пластике обшивки стены санузла, имитирующем дорогую плитку.
На втором этаже хлопнула дверь, я понёсся вперёд и наткнулся на угрюмого парня с надписью «охрана». Бодигард начал делать страшную рожу и попытался меня схватить руками. Попытался – это потому, что его руки уже падали, отрубленные Братом и Пальценожом. Кровь брызнула, испачкав меня по самые локти, а я сделал быстрый тычок лезвия в лоб, потому что мне сейчас совсем не требовалось, чтобы он начал орать.
В два прыжка я оказался около стальной двери, ведущей куда-то на второй этаж. По странному стечению обстоятельств, это была единственная вещь в этом клубе, являющаяся не подделкой под городское, а именно настоящей городской стальной дверью. В этом изделии было много рёбер жёсткости, вязкий металл и отличная закалка замков, которые были закрыты изнутри, а ещё были обратные упоры. Пальценож и Брат прекрасно резали армейские каски, керамические пластины бронежилетов и эту дверь, но нужно было время на срезание почти десятка точек упора.
Я заскочил в комнату перекатом. Меня могли ждать с оружием, но в комнате были только две девицы топлес, двое парней в ярких нарядах и один дядька в солидном, но потёртом костюме. Все были застрелены, а злодей уже покинул комнату через окно.
С улицы донеслись рык мотора и прокруты колёс уезжающего автомобиля; я выпрыгнул в окно, но только успел увидеть свет удаляющихся фар. Через секунду в пяти шагах от меня прямо в клумбу с цветами припарковался знакомый белый «Мазератти». Машина была разрисована светящимися красками из баллончиков, а над ней гордо реял чёрно-красный флаг революционной Анголы с мачете и шестерёнкой. Увидев меня, девки на заднем сидении весело завизжали и подняли майки, показав сиськи, но через секунду, видя окровавленные по локоть руки, два ножа и серьёзное лицо, опустили майки обратно, зачехлив прелести. Парень, сидевший за рулём – перегнувшись через сиденье, внимательно на меня смотрел.
– Забираю вашу машину, а вы ищите себе другую и валите из города, тут что-то очень плохое творится. Хотите жить – делайте это как можно быстрее. Моя тачка с той стороны клуба, можете её взять, – и я швырнул ключи одной из тёлок.
Девицы выпрыгнули с заднего сиденья, прихватив небольшие, но тяжёлые сумки, очевидно, с оружием. Парень достал из бардачка револьвер в ковбойском стиле, а из-под сидения вытащил «Бизон» с глушителем, тоже прихватил небольшую сумку и шустро уступил мне место. Я дал по газам. «Мазератти» ездит очень быстро, а я ехал быстро и нагло, ровно посередине дороги. Это очень хорошая машина, которая ненавязчиво, но уверенно пытается исправлять ошибки водителя. Дорога была ровная, прямая и пустая. Только поэтому я никуда не влетел и не перевернул машину. Колёса пошли юзом, когда я на доли секунды потерял чёткость зрения и координацию движений, волосы на загривке встали дыбом и по всему телу пошли мурашки. Да что ж такое! Вашу мать! Нимфа! Жутко сильная нимфа. Такой силой обладали только Хозяйка и Самка.
Выровняв управление и грохнув дисками о бордюр, я нёсся к кварталу пятиэтажек, откуда раздались выстрелы и бумкнула граната. Подъехав, я увидел, что Гиббоны валялись, вопя и извиваясь от боли, а Трах страшно матерился, из носа и ушей у него текла кровь. Он палил из автомата на расплав ствола, просто во все стороны, срывая и меня обоймы, хватал из подсумков бойцов гранаты и швырял куда придётся. Товарищ был абсолютно иммунный против тактильных нимф, и почти полностью – против вербальных. Что это была за нимфа, сказать не могу, но жутко сильная. Удар я тоже почувствовал, волосы на загривке не хотели ложиться, мурашки по-прежнему покрывали всю кожу. Да твою же мать! Как мне везёт на тёток, обладающих сверхспособностями и появляющихся так не вовремя. Что ей тут надо?
Я подбежал к другу:
– Трах, как ты?
Он увидел меня, улыбнулся. Взгляд был расфокусированный. Долбанули его очень прилично – не представляю, что с парнями.
– Ты как? – потряс я его за плечи ещё раз, а друг покачал неопределённо головой, сразу показывая, что в порядке и не в порядке. – Парней надо в машину! Вести сможешь?
Товарищ немного задумался, и я получил утвердительный кивок. Несколько минут мы таскали Гиббонов в кузов, а затем я помог Траху сесть на водительское кресло. Я знал, что мой друг – человек надёжный, и геройствовать не будет, но хотел ещё раз это проговорить.
– Езжай на стоянку дельцов, как появится связь – сразу зови на помощь, сам ничего не делай. Сразу доложи Коту и Хозяйке, пусть она их забирает, попробует вытащить, у них сейчас все мозги вывернуты.
Мне согласно кивали – Трах был рассудительным парнем и никогда не позволял себе лобовые атаки. Как только машина тронулась, я побежал. Умение нимф не проходит бесследно, оно переполняет воздух, наполняет энергией, а потом жжёт изнутри. Я не мог определить, где она находится, но знал направление. Это тоже один из моих многочисленных даров. Есть немного времени после воздействия, когда ты чувствуешь направление. Это может быть и километр, может быть, десять, но хоть так. Просить кого-то о помощи невозможно. Даже если у Траха из ушей кровь течёт, то обычных парней эта нимфа просто порвёт на куски.
Ощущение почти угасало. Я едва-едва чувствовал обрывки умения, и оно находилось на той стороне городка, ближе к тепловой станции. Почему на той? Потому что небольшое поселение городского типа разделяла тихая речушка. Через неё проходила массивная дамба, по которой были проложены железнодорожные пути, ведущие к тепловой станции, и автомобильная дорога с широкими полосами, на которых можно было разъехаться двум большим грузовикам. Дамба ограждала солидное водохранилище, по краям заросшее десятками метров камыша. Вода стекала в тихую равнинную речку, типичную для средней полосы – с илистыми берегами, еле заметным течением и зарослями береговой растительности. Речка была неглубокая, но широкая, метров шестьдесят. Ниже по течению в сужении двух берегов был расположен автомобильный мост.
Я пронёсся по нему на сторону тепловой станции. Мой автомобиль отъехал всего на полсотни метров, когда за мной бумкнуло, и мост провалился в реку. Я уже понял, что меня заманили сюда, и начал разворачиваться к дамбе. Глухой звук мощного взрыва донёсся до меня и прокатился по округе. Плотину в нескольких местах вспучило, и через пробоины хлынула вода, сливаясь в небольшое русло тихой реки.
Ниже по течению, освещая хлипкий мостик «кладок», пронёсся мотоцикл. После того, как фары исчезли в камышах, раздалось ещё несколько взрывов, и стальные плиты упали в воду. Этот мост я сразу и не заметил. В детстве я ездил в деревню к бабушке, и там был такой же. В деревнях их обычно называют «кладками». На вбитые прямо в грунт стальные трубы наваривали металлический каркас и сверху укладывали перфорированные листы металла. Крохотный пешеходный мост, по которому мог проехать велосипед или мотоцикл. Обе стороны моста уходили в широкие заросли камыша.
Вода из взорванной дамбы вытекала через огромные дыры и заполняла русло. Теперь илистая обросшая камышом спокойная речка превратилась в бурный горный поток. Волны грязи селевым валом накатывали друг на друга. На той стороне реки пронёсся знакомый белый джип жены главы администрации, который я отлично знал.
До самой черноты больше ни одного моста не было, а плыть в ревущем потоке грязи сейчас было нереально. Пока не стечёт водохранилище, соваться в бурную воду, несущую больше грязи, чем воды, было невозможно. Осталось просто стоять и зло смотреть в сторону уже скрывшихся фар внедорожника.
Ловушка сработала отлично, но меня смущало не это. Мои ловушки тоже срабатывали, так почему чужие ловушки не могли сработать на мне? В этом ничего сверхъестественного не было; меня напрягал способ исполнения. На фига взрывать дамбу, мост, да ещё и пешеходный мостик? Даже если бы сейчас кладки остались целыми, они были бы глубоко под грязевым потоком. Зачем проехали мимо меня на джипе жены главы администрации – там ведь полно других дорог? Незнакомцы легко могли взорвать мост под моей машиной. Те, кто смог разрушить дамбу, наверняка умеют обращаться со взрывчаткой – но взорвали мост после того, как я оказался на этом берегу. Глупая шутка? В том, что весельчаков было несколько, я не сомневался. От перезагрузки кластера прошло совсем немного времени, и одному человеку заложить такое количество зарядов было бы просто не под силу.
Я ещё некоторое время посмотрел на воду, потом сходил к расположенному недалеко магазинчику и, беззастенчиво срезав замки, набрал полиэтиленовых кульков. Неспешно упаковал оружие, снял одежду и так же тщательно её завернул, вернулся к мосту. К этому моменту речка превратилась из бурного потока во вполне себе нормальную грязную, но тихую водную преграду. Почти всё время я шёл по дну неглубокого водоёма, проплыв лишь метров десять, после чего ноги опять нащупали дно, и я спокойно вышел на ту сторону.
В деревенских домах зажигался свет, и люди беспокойно смотрели на разрушенную дамбу и месиво грязи вместо речки. Около одного из домов стояла колонка, и я обмылся от грязи, составив компанию сидящей за забором деревенской собаке, которая теперь могла с чистой совестью брехать – не без повода, а на вполне себе на нормального нарушителя спокойствия. Накинув одежду на слегка обсохшее тело, я спокойно направился к центру города. Спешить смысла не было. Я очень сомневался, что суть произошедшего была только в том, чтобы задержать меня на пару часов, пока стекала вода водохранилища. Происходящее было любопытным, но ничего конкретного в голову не приходило. Слишком несоизмеримый с достигнутой целью по затратам способ.
Поселение городского типа – не огромное, и минут через двадцать я уже был на площади Ленина. Белый джип жены главы администрации я нашёл брошенным около здания «Сбербанка», которое располагалась метрах в ста ниже центральной площади, разумеется, тоже на улице Ленина. Уже светало, и сейчас в город должны были прийти твари. Отдыхающие уже покидали город, кое-где виднелись пожары, раздавались выстрелы. Я сунул любопытный нос в машину, но ничего интересного не увидел.
Внезапно рядом заурчали. Да ещё рано! Твари обычно приходят гораздо позднее, хорошо засветло. Несколько массивных тёмных силуэтов перескочили дорогу совсем рядом. Я прыгнул вбок, и Пальценож перерубил лапу топтуну, затем последовал удар Братом. Заражённый заваливался с перерубленными шейными позвонками, а я побежал вдоль здания Сбербанка. На первом этаже расположился не только офис банка, но ещё и парикмахерская с булочной. Сейчас главное – найти дверь, в которую удастся быстро юркнуть, и уйти с наполнявшейся заражёнными улицы.
