Чуваки. Правдивые истории

скачать книгу бесплатно


– Зайду, – Лошак постарался отцепиться от Полины.

Та и сама оставила его в покое. Она взяла Лютикова за локоть, отвела в сторону и спросила:

– Сан Саныч, он и вправду не женатый?

– Правда, – сообщил шёпотом Лютиков. Уже громко, продолжил: – Ну, раз вопрос решён, то мы пойдём дальше.

Отойдя далеко от дома Денисовой и Головачёвых, Лютиков сказал:

– Подумать только, в юности Галька и Полина были лучшими подругами.

– Почему же поссорились? – спросил Лошак.

– Из-за Петра Головачёва. Он после последней отсидки с Галькой сошёлся. Этого подруге Полина простить и не может.

За разговорами полицейские дошли до окраин Чуваков, как раз с той стороны, где находится склад с банями-бочками. В это время троица алкашей-интелектуалов доканчивала вторую бутылку водки. Завидев полицейских, Кац возвестил:

– Вон две личности к нам идут, прямиком из внутренних органов.

– А это кажется новый начальник полиции? – спросил Пахомыч, приложив руку козырьком ко лбу.

– Он самый, – подтвердил Репнин.

– А Сашка Лютиков, стало быть, рылом не вышел в начальники? – осведомился Кац.

– Это потому что авторитета у него нет. И откуда взяться у Сашки авторитету, если он родом из здешних мест? – возвестил Пахомыч. – Какое у меня к Сашке может быть уважение, когда он ещё пацаном в футбол на школьном поле гонял, а я уже портвешку у клуба перед танцами жрал.

Дальнейшее обсуждение авторитета Лютикова пришлось прекратить, из-за подошедших полицейских.

– Здорово, интеллигенция, – поприветствовал пьяное общество Лютиков.

– Отойди Александр, ты заслоняешь мне Солнце, – не с того, ни сего, вдруг брякнул Кац.

От такого «здрасте», сильно осерчал Лютиков.

– Ты что Кац, совсем попух?! – грозно надвинулся он на трудовика.

– Александр Александрович. Вам не за что раздражаться на этого гражданина, – вступился за Каца Лошак, – он лишь сравнил вас с Александром Македонским. Точно так же, сказал этому царю философ Диоген.

Сказав это, Евгений Павлович не только разрядил инцидент, но и подтвердил репутацию очень образованного человека, которая сложилась за новым начальником полиции в Чуваках.

– Однако граждане философы, распитие спиртных напитков в общественном месте, считается административным правонарушением, – закончил Лошак, а Лютиков присовокупил:

– Я вот скажу, Семён твоей жене, чем ты тут занимаешься.

– Граждане полицейские, не нужно делать никаких оргвыводов из нашего маленького фуршета, а мы здесь мигом всё приберём, – предложил компромисс Пахомыч.

– Думаю Александр Александрович, нам стоит принять это мудрое решение, – согласился Лошак, полностью исчерпав инцидент.

Домой Семён Кац возвращался, анализируя варианты предлогов, позволяющие избежать сегодня визит к тёще. На беду свою, повстречал он Паисия Селиванова. Персонаж этот в нашей истории совсем уж второстепенный, но с него-то она и началась. Нужно сказать, что в семействе Селивановых, по мужской линии передаётся огромная любовь к пчёлам. Не миновала сия участь и Паисия с его взрослыми сыновьями, которых у него трое.

Пасека подразумевает уединение и пчёл, а жена Паисия не любит жизни без общества, потому живёт в Чуваках. К тому же очень она боится этих полосатых насекомых. Впрочем, речь не о ней, а о Паисие. Была у него ещё одна страсть, выискивал он везде, где только мог рецепты хмельных напитков из мёда, после чего потчевал ими своих приятелей. Однажды, таким образом, угостил он меня медовухой. Сей янтарный напиток очень крепок и приятен на вкус. В силу этих обстоятельств, выпить его можно много, совсем не ощутив крепости.

Со мной это сыграло злую шутку. Саданув три ковша медовухи, я отправился домой и попал в «чёрную дыру» забвения. Что со мной происходило, и сколько я находился в этой самой «чёрной дыре», сказать не могу, но очнулся я в сортире. И благо бы в своём нужнике, так ведь нет, в соседском. Хозяин этого сортира, Мишка Колотозов, великан с кулакми-гирями, славится у нас в Чуваках как большой ревнивец. К счастью в тот день он был на рыбалке. Обнаружь он меня, что было бы?! К тому же Зинка, супруга моя, женщина сурового нрава и рука у неё тяжёлая. В моменты праведного гнева, бьёт она тем, что под руку попадётся. Как назло, под ругой у неё в те моменты, оказывается то скалка, то утюг или сковорода. В общем, избежал я тогда скандала и переломов исключительно по своему врождённому везению и раннему времени суток. Но пить медовуху Паисия с той поры зарёкся. Однако эта история не про меня.

Брёл себе Семён Кац домой, пока не повстречал Паисия.

– Здравствуй Семён Моисеевич. Давненько мы с тобой не виделись, – поприветствовал его пчеловод.

– День добрый Паисий Иссидорович. Как же это ты решился бросить свою пасеку? – остановился возле забора Паисия Кац.

– Оставил своих пчёлушек на попечение сыновей, а сам решил, в баньке попарится, – сообщил Паисий, – ты вот что Семён Моисеевич, зайди ко мне во двор на минутку

Когда Семён вошёл во двор к Паисию, то сообщил:

– Я ведь нашёл рецепт древнего славянского медового напитка, под названием «сурина» и сварил его, – Паисий налил из трёхлитровой банки полный ковш янтарной жидкости, – будь ласков, оцени.

– Давай выступлю в роли эксперта, – согласился Кац, принимая ковш. Осушив его, он заключил: – Хороша сурина. Налей-ка ещё.

– Тебе не хватит?– с сомнением спросил Паисий. – Она ведь только пьётся легко, а по голове бьет почище кувалды.

– Наливай! – скомандовал Кац. – У меня голова крепкая.

Выпив этак три ковша сурины, Семён попрощался с Паисием, и отправился домой, а пасечник в баню. Но не прошёл Семён и пяти шагов, как рухнул в бурьян, словно сражённый палицей [2 - Палица – древнее славянское оружие Кованная железом дубина. Происходит от уменьшительного славянского слова «пала», что на русский язык переводится как «дубина».].

По всей вероятности голова у Семёна действительно оказалась крепкой, потому как пролежал он в траве меньше часа. Открыв глаза, увидел он морду козла Афанасия. Наблюдать козла, Семёну не доставило удовольствия, он повернулся на другой бок и уткнулся в пятачок свиньи Милашки. Вся эта живность принадлежала семье Паисия.

Жена Паисия была помешана на чистоте, и в свинарнике у Милашки было стерильно как в операционной. Милашка от своей хозяйки переняла любовь к чистоте, и когда зоотехник заявил, что свинья должна быть в грязи, что бы уничтожать паразитов прячущихся у неё в щетине, жена Паисия, дала команду сыновьям, загнать Милашку в грязь. Те с гиканьем и криками принялись за дело и спустя десять минут в грязи были все, кроме Милашки. Та разве что слегка копытца попачкала. Я это лишь сказал к тому, что свинья была чистая, и Кацу нечего было злиться. Но он от чего, то возбудился.

Вскочив на ноги, Кац вбежал во двор Паисия. Схватил лежащий, на скамейке фонарик и выбежал на улицу. Там Семён Моисеевич стал пугать прохожих, светя им фонариком в лицо и крича:

– Всюду свиные рыла! Где люди?! Я не вижу людей?!

Происшествие это наделало много шума в Чуваках. Волнения продолжались до тех пор, пока дочки Каца не сбегали к маме в больницу, и она вколола успокоительный укол мужу. Каца на поселковой карете «скорой помощи» отправили в город, в наркологическую клинику.

Больше в этот день у нас никаких событий не произошло, за исключением того, что в восьмом часу вечера в Чуваки приехал Ринат Бикбов, брат Алины Кац.

Он известный в театральных кругах Москвы режиссёр. Его последний спектакль наделал много шума, Рината обвиняли, чуть ли не в порнографии. Вероятно, по этой причине он и решил спрятаться в Чуваках от всей этой кутерьмы. Слух о появлении в посёлке такой известной личности распространился мгновенно и в дом Розы-апы зачастили гости.

Наконец страсти понемногу улеглись, гости удалились, позволив Ринату побыть с матерью и племянницами – близняшками. Вскоре пришла и Алина Кац, покончив со всеми делами у себя в больнице.

– Ну, здравствуй братец, – сказала она, целуя Рината в щёку.

– Как дела у твоего мужа? – полюбопытствовал Ринат. Он был извещён о происшествии с Семёном Моисеевичем.

– А муж, объелся груш, – махнула рукой Алина, – допился до горячки, и я его отправила в город полечиться.

– Ты дорогая сестричка всегда выискивала, что ни будь необычное, – рассмеялся Ринат, – помню ещё в школе, нашла редкий цветок «анемонаструм пермский», а повзрослев, не изменила себе. Смогла найти пьющего еврея. Такого ещё поискать нужно. Впрочем, Россия страна парадоксов и мы имеем тех евреев, каких заслуживаем.

На том и закончился этот день в Чуваках, и я как мог, описал обыкновенных людей, с которыми произойдут необычные, я бы даже сказал мистические события.

***

На следующий день, около шести часов вечера, по федеральной трассе, которая проходит в километре от Чуваков, ехал КАМАЗ-фура. За рулём той фуры был Петруха Головачёв, а рядом с ним сидел Семён Моисеевич Кац в больничной пижаме.

– Это просто удача Пётр, что я тебя в городе повстречал, – радовался Кац. – Как бы я в больничной пижаме, без денег до Чуваков добрался?

– Зачем же ты Семён Моисеевич из больнички сдёрнул?

– А ты что не знаешь? Моя жена, меня в наркологическую клинику упекла.

На это замечание Петруха лишь пожал плечами и Кац продолжил:

– Оно конечно хорошо, седуксеном организм почистить от алкоголя, после этого лёгкость в теле такая, что летать охота.

– Тогда зачем же ты на лыжи встал? – удивился Петруха.

– Алинка желает, что бы мне «торпеду» вшили, – ответил Кац, – а мне сейчас «торпедироваться» никак нельзя, юбилей у меня через неделю, полтинник стукнет. Такое событие! Вот справлю юбилей, тогда, пожалуйста.

– Так ведь только ты домой явишься, тебя Алина Мингазовна под белы ручки возьмёт и опять в больничку отправит, – рассмеялся Петруха.

– Я же не совсем деревянный, что бы домой идти, – улыбнулся Семён Моисеевич, – перекантуюсь пока у Митрофанушки, кладбищенского сторожа.

– Из больнички позвонят и сообщат, что ты сбежал, – не унимался Петруха.