скачать книгу бесплатно
– Дальше, дальше, – нетерпеливо перебил его лысый.
– Я работал по этому заказу. Мне нужен был кейс, который носил с собой Чен. Ваш «сын» сказал мне, что она у него. Чен приехал к проститутке, зашёл внутрь. Я собирался, – в этот момент Тони усиленно размышлял, как и что сказать. Лысый был хитрым хорьком. Он мог прочуять обман за версту. Значит надо было перемежать вымысел с правдой, чтобы выглядело это блюдо «съедобным». – дождаться его в подъезде, чтобы завладеть кейсом, когда он выйдет. Но дальше я полностью облажался, – он вперился взглядом в котором было отчаяние, обида и немного злости на самого себя, в лысого. – Внутри я услышал шум и встал возле двери. Она резко открылась, и передо мной оказался другой наёмник. Он меня так шибанул, что я вырубился, отлетев на перила. Можешь синяк посмотреть под майкой. Дышать не могу без боли. – Лысый поморщился на это лирическое отступление. – Потом я очухался, а он был уже на чердаке где-то. Чен с этой бабой смирно лежали в квартире.
– И почему ты к ним не присоседился? – сквозь зубы процедил гость. – Или у стрелка пули вышли все?
– Самому интересно, – честно признался Тони. – Снизу уже бежал охранник. Наверное, ему хотелось быстрее уйти. А мне деваться было некуда. Пришлось уложить охранника и делать ноги. Вот я вчера и напился с горя. Такой лажи со мной не случалось.
Лысый напряжённо думал. Это было видно. Он даже отвёл взгляд в сторону, словно по глазам можно было понять, о чём он размышляет.
– Что ещё? – спросил он, наконец.
– Я всё рассказал.
– В таком случае, – он подошёл ближе к кровати. – В таком случае прощай. – Ствол пистолета смотрел на Буллита.
Тони пришлось собрать всё своё самообладание, чтобы сказать совершенно ровным и спокойным голосом:
– Да, забыл ещё сказать – мне глаза этого убийцы показались знакомыми. Думаю, я смогу найти его. Ещё не было такого, чтобы Тони Буллит не выполнил заказа.
С последней фразой он облажался, но было уже поздно. Если эти ребята были из службы безопасности, а не заказчиками из даркнета, то им следовало бы прикончить его немедленно. Поняв это, он струхнул.
Лысый по-настоящему задумался. По всей видимости, он и вправду собирался покончить с Тони прямо сейчас.
–Знаешь, я оценил твою искренность. Вот только я сомневаюсь, что ты мне пригодишься. Чем ты можешь быть полезен?
–Я верну аванс в двойном размере, как положено. Это для начала. И займусь заказом вновь. Когда я достану нужную информацию, я передам её вам, а взамен 100-процентная оплата.
Лысый в это время подошёл к кровати, поставил на неё одну ногу, опёрся на колено локтём и слушал с улыбкой. На последнюю фразу Тони он расхохотался.
–Неужели ты и вправду думаешь, что кто-то переживает за эти двести кусков? Или двести лимонов? Эта сумма ничего не значит по сравнению с тем, что поставлено на кон. А поэтому мы сметём любого, кто встанет на пути. Мы подкупим, запугаем, либо прикончим абсолютно любого! Я знаю, что ты неглупый человек, поэтому пока что оставлю тебя в живых. Но только потому, что считаю, что ты сможешь мне пригодиться. – Он рассматривал Тони. – Пока что ты не заслужил жизнь. Я просто отсрочил твоё наказание. И помни, мои люди,мои уши и глаза везде.
Он серьёзно взглянул на Тони, потом убрал пистолет в кобуру, спрятанную под пальто, и вышел из комнаты. За закрытой дверью послышался негромкий голос, какие-то приглушённые звуки. Видимо гости советовались. Тони решил подать голос.
– Меня кто-нибудь развяжет… э, господа!
На его голос в комнату заглянул верзила, который невежливо разбудил Буллита ударом. Он хмыкнул, его свиную рожу исказила мерзкая гримаса – это он так улыбнулся. Тони тоже улыбнулся ему окровавленными губами, наблюдая за ним через ручку утюга, который так и продолжал покоиться у него на животе.
Обезьяна со свиной рожей оставила дверь открытой, и после этого всё вокруг стихло.
Тони только теперь почувствовал то колоссальное напряжение, в котором он находился. Все мышцы ныли от боли.
Он хохотнул. Нервно, нездорово, даже истерично. Болели рёбра, голова кружилась, возможно, была повреждена переносица, но он всё ещё был жив. Посмеявшись над собой, и покорчившись от боли, которая возникала в груди при каждом вздохе, он расслабился и стал осматривать верёвки на руках. Петли были скручены достойно – руку просто так не высвободить. Тони стал корячиться на своём ложе, но результата не последовало.
В этот момент в коридоре он услышал лёгкие шаги. Тони сразу притих и стал прислушиваться. Теперь это вполне мог быть убийца. Лысый мог не захотеть марать руки, уехал, обеспечил себе алиби и послал хитмена.
Послышался робкий женский голосок:
– Есть кто-нибудь? Соседи?
Тони прислушался. Голос ему показался знакомым. Своих соседей он особо не знал и не общался с ними, но голос вполне мог принадлежать соседке, которая жила этажом ниже.
Тони решился подать голос, постаравшись говорить, как можно бодрее:
– Да, да, я здесь. Если не затруднит. На минуточку.
Женщина заглянула в приоткрытую дверь. Глаза её расширились от ужаса и удивления, она даже преподнесла ладонь к открывшемуся рту.
–Здравствуйте! – бодро продолжил Тони. – Можно попросить вас об одолжении?
Он тараторил, чтобы не дать женщине опомниться.
– Тут в шкафчике есть ножницы. Вы ими пожалуйста перережьте эту верёвку. – он приподнял в воздух руку.
Женщина медленно достала ножницы, не сводя взгляда с утюга и окровавленной простыни. Она стала аккуратно резать верёвку, держащую правую руку Буллита.
– Извините ради Бога! – виноватым тоном выдал Тони. – Это самая дурацкая ситуация, в которой можно познакомиться с соседями. Мне, право, так неудобно перед вами.
Он взял свободной рукой ножницы у женщины и стал освобождать вторую руку.
– Вызвать полицию? – серьёзно спросила соседка.
Тони пришлось сделать самый удивлённый тон, на который он только был способен.
– Ну что вы? – выпалил он. –У людей есть свои странности… Ну, вы понимаете. Я сам…. сам в общем попросил свою… эээ подругу.
Он виновато улыбнулся и стал освобождать ноги. Несмотря на все его старания, женщина ни на секунду ему не поверила. Она ещё раз посмотрела на кровь, покачала головой и вышла. Тони потёр занемевшие ладони, потом помассировал виски. Голова продолжала кружиться.
Женщина вернулась с полотенцем, смоченным горячей водой.
– Возьмите, вытрите лицо. Вы выглядите просто ужасно.
– Меня зовут Антон, – представился Буллит, вытерев лицо. – А вы?
– Что?
– Как зовут мою спасительницу?
Женщина фыркнула. В первый раз она отвлеклась от мыслей о криминальной разборке.
– Вы пытаетесь флиртовать?
– А может быть я специально всё инсценировал, чтобы познакомиться? – Тони посмотрел на неё заплывающим глазом.
– Я знала, что все мужики дебилы… Но чтобы настолько! Меня Екатерина зовут. И я всё равно вам не верю, потому что лифт случайно поднялся на ваш этаж, и я пошла пешком. Так что вы меня могли тут ждать с утюгом до следующего пришествия. А утюг видимо – это подарок?
– Видите, лифт вас привёз, Катя, значит это судьба. Таких совпадений не бывает!
– Прекратите нести этот бред. Я поставила чайник кипятиться.
Тони встал, намереваясь поблагодарить и выпроводить соседку, но голова его так сильно закружилась, что он повалился в левую сторону, еле сдерживая рвотные позывы. Екатерина сделала к нему шаг, но он остановил её движением руки, тихонько поднялся и сел на кровать. Состояние было знакомое – довольно сильное сотрясение. Помнится, бывало такое пару раз, когда на ринге пропускал сильный удар противника.
Екатерина сама заварила чаю и принесла на подносе. На лице Тони не осталось и намёка на шутливость. Оно было серое, сосредоточенное, помятое.
– Спасибо вам за всё. Я справлюсь, вы не беспокойтесь, – проговорил он, не смотря на женщину. – Захлопните, пожалуйста, дверь.
– Да не за что. И вы поосторожнее с этими играми.
Когда она ушла, Тони повалился на постель и застонал, так и не притронувшись к чаю. Положение ухудшалось на глазах, впрочем, его оставили в живых, значит, какой-то шанс ещё есть.
Голова страшно болела, правый глаз заплыл, на каждом вздохе боль пронизывала грудную клетку, уходя вниз к пояснице. В таком состоянии было просто невозможно собрать воедино все части этого чрезвычайно сложного паззла. Буллит поскуливал какое-то время, перед глазами вспыхивали рожи головорезов, потом видения стали совсем сумбурными, и он не заметил сам, как уснул.
Проснулся Тони, когда было уже совсем темно. Сначала он не мог понять, что с ним случилось. Только боль и страшная жажда. Минута потребовалась на то, чтобы в памяти восстановить все события. Он аккуратно спустил вниз ноги, дотянулся до чайника с чаем и присосался к носику. Стало полегче. Голова уже не кружилась, осталась только слабая, противная болезненность. Прихрамывая, Буллит направился в ванную.
Немного приведя себя в порядок, он вышел на улицу. Время было одиннадцать, но чёткого плана действий в несчастной голове так и не сформировалось. Нужно было поесть, но с разбитой рожей идти в приличное заведение было нельзя. Тони набрал в уличной закусочной китайской еды и поехал в парковую зону.
Во времена «безымянного» императора, статуя которого стояла в центре, это был пригород, где по приказу правителя был разбит большой парк, ведущий к озеру, которое потом на западе окаймлял лес. Теперь город пожрал этот огромный парк, стараясь для своих обитателей организовать место для отдыха.
Тони с Тиной раньше часто приезжали сюда. В основном ночью, когда оба заканчивали работу. В точности, как и он сейчас, брали еду в какой-нибудь закусочной, находили полянку, с которой было видно озеро, и садились ужинать. А потом смотрели на звёзды. Даже тогда небо было ещё чистое. Звёзды было видно, теперь-то едва ли можно найти больше десятка звёзд даже в самую тёмную ночь.
Буллит ехал по тёмным дорожкам, бесцельно, посматривая по сторонам. Людей вокруг не было, он свернул с дороги и поехал по траве, что строго запрещалось администрацией. Да кто сейчас видит? Отъехав метров на двести, он остановился и вышел. Было прохладно, Буллит вдруг почувствовал такую усталость и тоску, что накинув свою коричневую кожаную куртку, сел прямо возле машины, привалившись к колесу. Нужно было поесть, организм требовал подзарядки. Но почему-то так не хотелось вставать. Он смотрел на ночное озеро, в котором едва отражалась мутная в грязном небе луна. У него вдруг создалось впечатление, что именно на этом месте они как-то сидели с Тиной, обнявшись, пили кофе с коньяком и мечтали о будущем.
Нужно было думать, как вылезти из этого дерьма, а получалось думать лишь о счастливых минутах прошлого. Однако Тони вдруг насторожился. Он неожиданно понял, что память о тех днях как-то странно фрагментирована. Он отлично помнил их отдых, поездки, семейные мероприятия, но всё, что было связано с его или её работой в то время было как в тумане. Да, она занималась физикой, проводила какие-то эксперименты. Наука могла донести её чуть ли не до экстаза. Бывало, как начнёт что-нибудь рассказывать, аж глаза горят, аж руки подрагивают. А вот что рассказывала, это большой вопрос. Что-то про Бога ещё там было. Может она как-то была связана с работой над поиском бозона Хиггса, который потом-таки нашёлся. Частица Бога… Придумают же название. Хотя, нет, это было до. Частицу это открыли до этого. Тина рассказывала тогда ему… Но чем же занималась она?
Тони встал, взял источающую соблазнительные ароматы еду, и сел на пороге машины, разбираясь с контейнерами и свёртками. Ему вспомнился один день. Это было за несколько месяцев до гибели Тины. Она приехала домой под утро, но не уставшая, а наоборот, возбуждённая, словно под действием наркотика. Он помнил её сумасшедшие или может быть гениальные глаза в ту ночь. «Мы это сделали! Мы это сделали!» – шептала она, сжимая его руки.
Но что сделали? Он не помнил. Силясь восстановить этот день в памяти, он вспомнил, что это не она приехала домой под утро, а он приехал за ней на работу. Или даже находился там. Точно! Он был в каком-то кабинете, и именно туда, а не домой, как он думал вначале, она пришла, чтобы сказать ему о том, что «мы это сделали!».
Чем больше Тони думал, тем больше у него рождалось вопросов. Он не мог вспомнить и свою работу тоже. Он помнил, что занимался бизнесом, который был связан с недвижимостью, что ездил по городу и окрестностям, бывал за рубежом, пробивал контракты. Опять же, что именно? И вроде бы с охранной деятельностью тоже что-то было связано…
Буллит потянул колу из стаканчика. Что за чёрт?! Чем он занимался? Не могло же ему от одного удара так странно отшибить память? Словно в мозгу, как в харде появились «бэды» – битые, нечитаемые сектора. И так удачно они повредили области, где хранилась информация о его работе!
Тони теперь забыл и о боли. Мозг так усиленно работал, что казалось, можно услышать, как крутятся его шестерёнки. Тони вдруг вспомнил, что все эти годы для него первостепенной задачей был поиск убийцы жены, а не шпионская работа. Это придало силы, заставило взглянуть на возникшие проблемы под другим углом. С этого ракурса они не виделись столь серьёзными.
Тони вопреки всем своим привычкам бросил на землю все контейнеры и пакеты из закусочной, запрыгнул в машину и помчал домой.
Он привык полагаться на чутьё. Опыт показывал, что это чувство может спасти жизнь. Заходя в подъезд с любимого чёрного хода, Тони почувствовал как раз что-то странное. Неуловимое беспокойство, словно увидел перед собой предостерегающий знак и насторожился.
Проверив пистолет, Буллит стал подниматься по лестнице, отказавшись от лифта, который ему всегда напоминал мышеловку. А что, лучше не придумать – собрал врагов в этой коробке и опустил нажатием кнопки на нулевой этаж, заполненный водой. Пара минут и всё готово.
Услышав далёкие голоса, Тони вышел на площадку не своего, восьмого, а седьмого этажа. Подойдя к шахте лифта, он прислушался. Двое мужчин басом тихо разговаривали наверху.
– В гробу я видал такую работу! – сетовал первый. Я устраивался в компьютерную кампанию, а не в криминальную контору. Одного СЕО положили, второго, теперь этого дохляка. Как его там звали?
– Лёшкой кликали, – отозвался второй. – А мне, если честно, до лампочки. Премию в том месяце такую закинули из-за всего этого, что я ипотеку до октября закрыл.
Этого было достаточно Тони, чтобы понять – эти ребята из службы безопасности «Иннотека». И они пришли, чтобы доделать то, что утром не доделали их конкуренты или ещё какие барыги из даркнэта. Медлить было нельзя. Тони быстро ретировался на лестницу и тихо, как мышь выскочил на улицу. Двое мужчин стояли неподалёку от подъезда, молча покуривая электронные сигареты. Тони весь напрягся, готовый выхватить пистолет, но не подал виду. Это у него пока ещё получалось. Нужно было бежать, бежать без оглядки, пока число охотников за его головой не стало критическим. Вспомнился старенький фильм с Киану Ривзом в главной роли, где на наёмного убийцу ополчились абсолютно все его «коллеги» по цеху. Они ещё объявили ему какой-то странный статус. Тони стал вспоминать, как они называли этот статус. Но компаранде? Эль коменданто? Комераден? Тоже не вспомнить! Но вот и машина.
Буллит плюхнулся в сиденье, мотор взревел, и автомобиль со всем рвением помчался по улице, унося его от дома, который теперь стал чужим.
Глава четвёртая «Дом у озера»
Запрыгнув в машину, Тони ещё не знал, куда поедет. Нужно было просто побыстрее скрыться с глаз охотников за головами. Теперь же всё сложилось само собой. В ста шестидесяти километрах от города в местечке под названием Елизаветинский утёс у озера Круглое стоял домик его институтского приятеля Григория Мостового. Ему этот домик достался по наследству. В то время они как раз были близкими друзьями, и Гриша предложил вместе привести «усадьбу» в порядок, чтобы потом пользоваться ей, когда понадобится. Тони с Тиной охотно согласились. Они вместе с Гришей и его женой Натальей за какие-то два месяца привели домик и сад в божеский вид. Даже успели несколько раз вместе выехать на шашлыки. А потом хозяева почему-то быстро разбежались. Буряковы стали сами ездить туда на праздники. Григорий даже не забирал ключи. Они хранились в укромном месте во дворе. После убийства Тины Буллит ни разу не был там. Да и с Гришей они созванивались максимум два раза в год. Тем не менее, Тони посчитал, что он вполне вправе заявиться в этот домик «для отдыха».
Ещё одной причиной, почему он поехал именно туда, была «капсула времени». Вернее, это был пластиковый контейнер, в который они по идее Тины поместили целую охапку каких-то своих фотографий, вещей, важных для них, ещё какой-то ерунды. Она говорила, что если у них начнётся разлад, как у Мостовых, они приедут сюда, выкопают капсулу и вспомнят, как много их объединяет, сколько хороших моментов было в их жизни.
Направляясь из парка домой, Тони как раз намеревался перерыть старые альбомы, найти какие-нибудь документы вроде трудовой книжки или диплома, или похвальной грамоты с работы, чтобы оживить воспоминания того периода в их жизни.
Был четвёртый час ночи, Буллит на пустынной трассе разогнался до 170 километров. Ощущение бешеной скорости, которое он давно не испытывал, помогло эмоциональной разгрузке. Мысли стали идти ровнее, и Тони смог подумать о сложившейся ситуации. Если Трубочист этот добыл информацию, то она давно уже у заказчика. Такой профессионал не станет медлить. Он постарается быстрее выполнить заказ, чтобы получить деньги и убраться восвояси. Значит, в принципе искать его уже не имеет смысла.
Но в таком случае, что бы так кипятились его утренние гости, если бы он передал им инфу? Зачем им Тони, если они сразу держали его за лоха? Выходит, что информацию они не получили. А это значит, что-либо Трубочист был не их человеком, а какой-то третьей стороны, либо он выкрал информацию, но решил найти того, кто заплатит подороже. Тем более, что лысый садист утверждал, что ни тысячи, ни миллионы тут не имеют значения. Выходит, стоимость разработки идёт на миллиарды. В любом случае самым лучшим вариантом в этой войне корпораций был побег. Жизнь человека в этой схватке стоила ничтожно мало. И чем дальше Тони уезжал от города, тем больше он в этом убеждался.
Он подкатил по знакомой дорожке к домику, припарковался, перемахнул через низенький заборчик и зашагал к небольшому одноэтажному строению. Нужно было убедиться, что внутри никого нет. Ведь Гриша вполне мог и продать свою «фазенду». В доме было темно и тихо. Тони подошёл к деревянному крыльцу, присел, снял одну из досок, сунул руку вовнутрь и на крохотном гвоздике нашёл ключи, все оплетённые старой пыльной паутиной. Всё было нормально.
Убрав машину с глаз долой за сарай, он набросил на неё какой-то лист брезента, а сам направился в дом. Внутри практически ничего не изменилось. Даже газеты на полке в комнате лежали всё те же – семилетней давности.
Правда осматриваться Тони не хотелось и ждать рассвета – тоже. Он скинул куртку и дорогие длинноносые туфли, надел резиновый сапоги, что стояли чистенькие в прихожей, и пошёл искать лопату.
Когда он сквозь заросший напрочь огород добрался до дальнего угла участка, стал накрапывать дождь. Тони усмехнулся.Было бы хуже, если бы капсулу нужно было выкапывать где-нибудь на старом кладбище. Люди бы точно не поняли. Да и сейчас наврядли поверят, если скажешь, что вышел поухаживать за огородом. Ага, в промозглую ночь, в кромешной тьме, да вдобавок под колючим холодным дождём! Вышел повозиться на грядках, да, да! В разгар-то осени.
Тони отчего-то поплевал на ладони, потёр ими друг о друга и с силой всадил лопату в мягкую землю. Мешали копать только буйно разросшиеся сорняки. Благо место он знал точно, так что яму большую рыть было не надо. Пришлось потрудиться минут десять, пока лопата не ударила в крышку контейнера. Тони отбросил инструмент, точно так же, как это делают актёры в фильмах, присел на корточки и аккуратно обеими руками достал контейнер. В месте удара лопатой пластик треснул, но грязь вовнутрь не попала.
В колонке он помыл бокс, тщательно обтёр его и пошёл в дом. Здесь, в зале, он открыл капсулу, и в предвкушении ответов на поставленные вопросы, стал доставать оттуда вещи и бумаги. И вот настало время удивляться! Воистину.
Ему казалось, что он знает, что лежит в этой коробке, но теперь он с изумлением извлекал на свет божий совсем другие вещи. Словно кто-то откопал этот ящичек раньше него, выкрал содержимое, поместив вовнутрь совершенно другие вещи.
Первым в его руках оказался листок, сплошь покрытый формулами, написанными от руки. От всех этих закорючек зарябило в глазах, и Тони отложил его. Небольшая растрёпанная тетрадь хранила записи, сделанные почерком Тины. Тоже формулы, цитаты, какие-то записки по работе, поручения на совещаниях. Он пролистывал страницы, пока не наткнулся на одну, заштрихованную чёрной ручкой. Свободным осталось только пространство в середине. На тёмном фоне словно выплывали три белые буквы «БОГ» и восклицательный знак после них. Буллит засмотрелся на рисунок. Всё это было уж слишком странно. Затем следовало несколько цитат из Библии, после которых вписывались цитаты из научных статей. Тина видимо отмечала схожие моменты в текстах. Время от времени в рабочей тетради мелькали выведенные надписи вроде «Как я жду этого часа!» или «Мы на пороге величайшего открытия. Осталось толкнуть дверь!» или «Рай ближе, чем мы думаем» и ещё «Мы сделали это!» в самом конце.
Буллит бережно положил тетрадь на диван. Позже надо было уделить ей побольше внимания. Он даже понюхал пожелтевшие листы, но ни намёка на аромат духов его жены. Лишь стойкий аромат плесени и сырости.
Следом ему в руку попал странный свёрток – в белую квадратную тряпку (влажную и холодную) был завёрнут продолговатый тяжёлый предмет. Тони был уверен, что это обычный камешек размером со спичечный коробок. Верхняя его часть была прикрыта неким подобием колпачка, выполненного из твёрдой резины или пластмассы. Нижняя часть была покрыта изящным узором из тоненькой серебряной нити. Она оплетала это каменное «яйцо», вырисовывая листки, цветочки и завитки. На боку штуковины резина и нить оставляли свободное место размером с десятикопеечную монету. На нём был вырезан крест. Внутри прорезей был помещён миниатюрный золотой крестик, на концах которого были инкрустированы красные глазки-камешки.
Буллит никогда не видел ничего подобного. Работа была очень тонкая, изящная. Было похоже, что над этим камнем ювелир проработал не один день. Тони сунул его в карман.
Далее шёл листок бумаги, на котором было написано четыре адреса. Причём Тони узнавал свой почерк по характерным «д» и «з», но совершенно не понимал, что это за адреса и почему он их написал. Он всё больше и больше запутывался в этой странной истории.
Но самое большое, просто убийственное впечатление на него произвели несколько фотографий, лежавших на самом дне. На первой Тони был запечатлён вместе с Тиной возле какого-то огромного агрегата. Оба улыбались. Тина была одета в белый халат, а на Тони была какая-то чёрная форма без опознавательных знаков. Место Буллит тоже не узнавал. При этом по его выражению лиц на снимке было понятно, что он в этом месте не впервые, что он тут вроде как свой. Тони даже стал присматриваться внимательно, чтобы понять, не коллаж ли это.
На второй фотографии какой-то высокий мужчина с улыбкой на лице пожимал руку Тине. Она была очень довольна и держала в руке маленькую коробочку. Это всё походило на официальную церемонию награждения.
На третьем фото Тони с сигаретой в зубах сидел на корточках на каком-то бордюре, который огораживал огромный зал с экраном на полстены и пультами в разных точках. На Тони была та же чёрная форма. Даже не совсем форма, а какая-то спецодежда, похожая на одежду работников метрополитена. Тех, что с металлическими ящичками шастают в самих тоннелях.
Но больше всего его поразила последняя фотокарточка. На ней было несколько человек, включая его с Тиной. Ни одну из двух женщин в синих халатах он не признал, но вот тот, кто стоял с ним рядом, кого он по-дружески обнимал за плечо был ему знаком. «Не-не-не!» – пробормотал Тони, мотнув головой. Он снова склонился над фото, приблизив его к глазам. Ошибки быть не могло. Рядом с ним стоял, улыбаясь, никто иной, как Трубочист!
Сомнений быть не могло. Он запомнил эти глаза отчётливо. Не выпуская фотографии, он провёл свободной рукой по волосам и откинулся на спинку. «Вот это дела!» – вырвалось у него непроизвольно.
Буллит напряжённо думал, но понимал лишь то, что целый пласт его жизни напрочь стёрт из его памяти. Он не помнил этих людей, эти места, не понимал, о чём записи в блокноте жены. Это было просто ужасное ощущение. Эдакое первое осознание того, что ты сходишь с ума. Тони не знал, что и думать.
Он в волнении стал ходить по дому, зашел на кухню, поставил греться чайник, нашёл несколько пакетиков Эрл Грея и пачку просроченных крекеров. Было видно, что домик давным-давно никто не посещает. Пожалуй, самым лучшим вариантом было бы залечь здесь на дно, отключить телефон и не высовываться несколько месяцев, пока конкурирующие компании не разберутся между собой сами, но так поступать было нельзя. Тони чувствовал профессиональным чутьём, что его интерес в этом деле гораздо больше, чем просто деньги. Не верит такой человек, как Тони, в такое количество случайностей. Не бывает такого.
