скачать книгу бесплатно
– Я тоже тебя вспоминаю, Шрам.
Шрам облокотился на свои колени и грустно опустил голову. Мальчик тоже окунулся в печаль и начертил указательным пальцем кружок на плече Шрама.
– Я был таким же, как ты, Мальчик.
Скрюченный долговязый Тироль свесился над Мальчиком и захихикал:
– А со мной Прокл долго не разговаривает – у него либо есть силы, либо их нет.
– Шрам! Пошли, тебя Джим зовет.
Шрам усмехнулся, спокойно спустился с полога и вышел из парной.
– Ну, все, Мальчик, конец твоему Шраму.
– Тироль, мне кажется, ты напрасно радуешься – если тебя в прошлую помывку изнасиловали Кирпич с Нолем, то, во-первых, счастливые мгновения не бывают такими частыми,
а во-вторых, в этот раз дежурят Закир с Лымарем, и как бы настойчиво ты не мылился дольше всех, твои усилия будут напрасны.
Тироль больно ущипнул Мальчика, Мальчик подложил под ногу Тироля кусочек мыла, и Тироль, высоко взлетев длинными ногами вверх, съехал на тощих ягодицах по ступенькам вниз.
2
Шрам стоял с закрытыми глазами под душем, Мальчик подошел к нему и подставил ладошку под острые дробинки:
– Какая холодная вода.
– Мозги лучше будут работать.
– От этого не станет легче.
– А мне не надо легче.
– Что тебе сказал Джим?
– Что он может сказать, кроме как, что убьет меня.
– Пойдем, скоро объявят конец помывки.
– Ты многим нравишься, Мальчик, и напряжение вокруг тебя будет постоянным и возрастающим.
– Ты решил…
– Нет, я не боюсь Джима.
– Пойдем.
3
Закир и Лымарь, по очереди прикрывая огромными ладонями рты, протяжно зевали, их пыльные дубинки не были отстегнуты от широких черных ремней и маятникообразно болтались между ног, вызывая нехитрые мысли о полной беспомощности стражников. Камерники торопливым гуськом, но без уважения прошли мимо Лымаря и Закира, и, минуя зигзаги узких коридоров, возвратились в камеру, где их ждал дежурный Прокл и двое новеньких.
– Ты кто?
– Спица.
Джим легонько толкнул Спицу в плечо – тут было все слишком ясно, и Спица покорно склонил голову. Но многие крепкие камерники набычились, сжимая и разжимая тяжелые кулаки, – высота положения всегда тягостна большими хлопотами и претензиями окружающих.
– Спица, что тебе не спится? – пропел Рыжий и залез под стол.
Спица цепко поймал его фигурку прищуром правого глаза и чуть усмехнулся двумя черными морщинками в уголке рта.
Джим поставил короткий толстый указательный палец на мягкий лоб подростка:
– А ты кто?
– Гальюн.
4
Стероид улыбнулся во всю непомерную ширину своего рта (в него запросто влезал кулак не только самого Стероида, но ходили слухи, даже кулак Джима) и попытался обнять Спицу:
– Спица, друг, ты меня помнишь?
– Извини, мой хороший, но я тебя не помню.
– Да как же, Спица, вспомни: в пятой камере за столом ты сидел напротив и кидал в мою миску камешки,– я только наклонюсь, а ты раз камешек, я опять наклонюсь, а ты опять свой камешек!
– Дорогой, я никогда не был в пятой камере, я всю жизнь был только в девятой, не считая подростковой и карцера.
– Да? Как жалко – так хочется вспомнить молодость.
Мосол после слов Стероида мелко затрясся и для равновесия оперся на плечо Мальчика. Мальчик тут же брезгливо сбросил ладонь Мосла:
– Мальчик, я не могу, когда этот сопляк Стероид говорит про молодость – ему всего-то чуть-чуть за сто крестов, а все туда же – молодость.
– Ну, у него же нет расчетной дощечки – откуда ему знать, что он в полном расцвете сил.
Мосол опять затрясся и хотел опять опереться на плечо Мальчика, но Мальчик плавно увел свою гибкую фигурку в сторону, и Мосол, провалившись рукой в пустоту, рухнул на Джима.
– Тебя что, старый хрен, ноги не держат?!
– Ой, Джим, а я знаю, кто у них в девятой камере основной.
– Ну и что.
– У них там косоглазый Виссон основной.
– Да мне хоть…
– Старик, ты здорово отстал от текущих событий, Виссон повесился, еще когда у меня была кудрявая шевелюра.
– Зачем повесился?
– Наверно, устал.
Мосол снова мелко затрясся всем телом, еще больше затрясся его вытянутый в сторону Спицы черный кривой указательный палец:
– Устал, хе-хе, а я зато не устал!
Мальчик взял Мосла за указательный палец и без усилий потащил его к месту под нарами:
– Мосол, последнее время ты часто утомляешь общество – уж не от той ли плесени, которую выращиваешь на горбушке хлеба, а потом тайком жрешь у стенки?
– Тихо, Мальчик, узнают – все отнимут, я, может быть, дам тебе попробовать, но ты никому – это эликсир жизни.
5
Дрыль сидел на лавке и дремал, одновременно опуская вниз тяжелые веки, мокрую нижнюю губу и двойной подбородок, превращая его сначала в тройной, потом в четвертной, а потом и в пятерной. Рыжий подкрался к Дрылю и быстро залепил ему мякишем хлеба сразу обе ноздри. Дрыль от отсутствия воздуха затряс головой, выпучил глаза и судорожно стал всасывать воздух через открытый рот. Отдышавшись, Дрыль вскочил, бешено затоптался на месте, схватил рядом стоящего понурого Гальюна под мышки, высоко кинул его вверх, развернулся, сел на лавку и стал выдувать из ноздрей коварные катыши Рыжего. А Гальюн даже не успел почувствовать ужас, он так безучастно и шлепнулся бы лепешкой на пол, если бы его не поймал, на удивление всем, Прокл.
– Ты что, Дрыль, без разбора людей швыряешь?
– Пусть Рыжий не хулиганит.
– Так это вовсе не Рыжий, это новенький, Гальюн.
– А… А я-то думаю, чего это Рыжий такой легкий.
Мальчик похлопал Гальюна по плечу и кивнул в сторону Дрыля:
– Как, Гальюн, понравился полет?
– Не знаю…
– Гальюн, если тебе в следующий раз захочется полетать, ты делай, как тебе показал Рыжий: залепляй ноздри Дрылю и вперед!
– Да я как-то не очень…
– Ничего, Гальюн, у нас все так летают – вон видишь: Колпак договаривается, сейчас заткнет нос Дрылю и полетит куда-нибудь.
– Мальчик, тебе совсем скучно?
– Шрам, если я тебя раздражаю, ты…
– Перестань, Мальчик, я так – забавляйся сколько хочешь. Мне просто немного тревожно.
– Спица?
– За это ты мне тоже нравишься, Мальчик.
6
Мальчик почувствовал за спиной мелкое колыхание воздуха, отвлекся от разговоров Спицы с камерниками и, не оборачиваясь, бросил назад:
– Мосол, ты опять бодрствуешь?
– Хе-хе, Мальчик, у тебя нет больше хотя бы кусочка галетки?
– Мосол, иди-ка спроси у Спицы, с какой стати его перевели к нам.
– Ладно.
Мосол подковылял к кружку вокруг Спицы и протиснулся между Подрезом и Карасиком:
– Спица, хе-хе, а почему тебя перевели к нам?
– Мосол, это же обычная ротация.
– Ой, Подрез, хе-хе, не смеши – при ротации не переводят в ближайшую камеру.
– Слушай, Мосол, кто ты такой, чтобы мне вопросы задавать?! Пошел отсюда!
– Правильно, вали, Мосол, а то разберут по мослам, гы-гы!
Мосол закрыл ладошкой рот, затрясся в всхлипах смеха, выбрался из кружка камерников и подковылял к Мальчику:
– Мальчик, хе-хе, он говорит этим кретинам, что, мол, обычная ротация, хе-хе.
– А твой светлый ум что думает?
– Хе-хе, Мальчик, хе-хе, да он завалил кого-то без уважительной причины, вот его и перевели в ближайшую камеру – всегда так делают, может, у тебя все-таки остался кусочек галетки, а?
– Мосол, иди жри свою плесень и отстань от меня.
– Я уже все съел, хе-хе!
7
Рыжий не очень уверенно пнул Гальюна ногой под зад и предложил помериться силами. Гальюн отряхнул штаны и сказал, что вполне верит в физическое превосходство Рыжего над собой и не видит никакого смысла в том, чтобы попусту утруждать почти еще детский организм чрезмерными нагрузками. Рыжий полностью согласился с Гальюном и, в полной мере обретя уверенность, дружелюбно сказал:
