скачать книгу бесплатно
А утка по-пекински на столе скучала.
Надо помолиться за волю и терпение,
Когда реальность злобна и капризна.
Наступит день всеобщего смирения,
И накормит всех иконописная Отчизна.
Мутный шум
Кому-то не хватило человечности,
И он падшего мимоходом пнул,
А другой, из собственной ущербности,
Свечи поминальные задул.
Кому-то в День благодарения
Привели в подарок белого слона,
А у кого-то лопнуло терпение,
Когда вокруг сплошная срамота.
У неё сегодня романтический приём,
Она в красном пеньюаре заговор плетёт.
А у него всё та же тема день за днём:
Что делать, если медленно встаёт?
Бесчеловечный и ущербный,
счастливый и психованный,
Всё в себе таскает человек,
А ещё он интриган и сам собой закомплексованный,
Но по-другому это был бы недочеловек.
Не умея отличить дурного от хорошего,
Этого нельзя ни разогнать, ни примирить,
Много есть на свете непохожего,
Это надо понимать и с этим надо жить.
В бокал с шампанским капнула слеза,
Пытается скрипач с ноты не сорваться,
В мутный шум сливались голоса,
И невозможно было в лицах разобраться.
Не затоптать
Хочу, чтобы была поздняя весна,
Уже пройдут дожди и половодья,
Из земли пробьётся зелёная трава,
И карась зайдёт на мелководье.
Потихоньку уже мошки появляются,
Лепят ласточки уютное гнездо,
А яблони в саду друг другу улыбаются,
И кажется, что утро и вечер заодно.
Одинаково тепло в рассвете и в закате,
Одна и та же парфюмерия в воздухе висит,
И всё купается в этом аромате,
И, взлетая, цапля крыльями шуршит.
В туман распарашютились ромашки,
И их глотает изумрудная трава,
А на сирени закудрявились кудряшки —
Вот это всё и есть природа естества.
Пташки и цветочки нам могут указать,
Как найти дорогу к естеству,
Как друга верного искренней обнять,
И как быть самим собой во сне и наяву.
Надо очень нежно в этот мир входить,
Чтобы ту поэзию хоть слегка понять,
Но, когда придёшь благодарить,
Опасайся что-нибудь случайно затоптать.
Не хочу
Разговоры ни о чём хлюпают, как слякоть,
Мысли сонные плывут в ватных берегах.
Впору бы напиться да поплакать,
В тоске о не замоленных грехах.
Возьмите меня в подмастерья
К тем, что своды держат на плечах,
Только пусть исполнятся поверья,
Которые написаны в стихах.
Не хочу сидеть за тем столом,
Где за погибших будут рифмой говорить
И рассуждать, как о деянии святом,
Что мы весь мир сумеем победить.
Не лучше ли покаяться в смирении
За мёртвых и пока ещё живых,
И перестать жить в страхе и в смятении,
Разделяя людей на своих и чужих.
У людского рода один лишь общий враг,
Который всё добро до тени разлагает,
И, сердце погружая в полумрак,
Растлевает души и разум отнимает.
Слепому укажите путь до родника
И в кровавой жиже не дайте замараться.
Застынут в ожиданьи города,
И наступит время дома прибираться.
Сограждане
По аллеям топчут тополиный пух,
Цветочные клумбы стоят, как торты.
Я этот день воспринимаю на запах и слух,
Вопреки городской суеты.
Над проезжей частью бабочка летает,
Голуби клюют бабушкины крошки.
Жизнь, на удивление, всё это совмещает —
Ревущие машины и «мяу» чёрной кошки.
На сирени пчёлки с лапками цветными,
Шмель на абрикосе заносчиво жужжал.
Он по сторонам стрелял глазами золотыми,
Чем маленькую девочку сильно напугал.
В запахе травы – покой и благодать,
Он может просто так омолодить.
Там юного кузнечика учат стрекотать,
Здесь каждый шорох может удивить.
На перекрёстке – светофор и колгота,
А воробьи у остановки промышляют:
Они клянчат семечки у деда-чудака
И всех своим «настырством» развлекают.
У нас на всех – одно гражданство,
А в городах у них свои затишки и углы.
У нас одно и то же время и пространство,
И если они рядом, то значит, мы живы.
Станут
Отпустите на волю птиц,
Пусть летят они в дальнюю синь,
Откуда смотрит тысяча лиц
И я им крикну свое «Аминь»!
Глаз орла свети?т янтарным цветом,
Я от того и поверил в тебя,
Что Солнце приходит с рассветом
И горит на цветах роса.
Я греюсь возле этого тепла
Без стеснений и лишней учтивости.
Я поэму напишу для тебя,
Даже если у всех стану в немилости.
Я по узенькой кромке иду,
Держа тебя за обе руки.
Я тем самым светом подсветил судьбу,
Растерев в труху все наветы и слухи.
Зима и лето друг друга рифмуют,
А осень с весной друг друга жалеют.
Нас потому и ревнуют,
Что сами мечтать не умеют.
Пусть не будет страхов и войны,
И жёлтые цвета станут золотыми,
Просящие и страждущие будут прощены,
А старики вдруг станут молодыми!
Суждено
На утреннем ветру рассеялся туман,
Сороки на заборе горлопанят,
Мелькает по проулку цветастый сарафан,
И запахи дворовые дурманят.
Сложили георгины бутоны на пионы,
С них капает хрустальная роса,
Они совсем легонько позолочены
И источают ароматы из себя.
На венчик красной маковой головки
Села голубая стрекоза.
Музыка природы без аранжировки
Всегда всепоглощающе чиста.
Собака жмётся преданно к ноге,
Она стареет так же, как и я.
У неё лишь серебринки на спине,
А у меня уже седая голова.
Мы, возможно, себя сами разрушали
И будем обязательно истленны,
Но мы ведь тоже и любили, и страдали,
Потому, как и природа, должны быть несомненны.
Опять мелькнул цветастый сарафан,
А если нам другое суждено,
А что я чувствую, то всё самообман,
А нас природа прокляла давно?
