скачать книгу бесплатно
Прежней деревушки.
Все оставили её
По-над Няньгой-речкой,
И нашли себе житьё
Кто трудней,
кто легче.
Никого я не сужу —
Это их решенья.
За себя одно скажу:
Попрошу
прощенья,
Что уехал, как пропал,
О селе не ведал…
Может, крест давно упал
На могиле деда.
Дом – и тот я не найду,
Ни печи, ни сруба…
Погрузилось в лебеду
Всё, что было любо.
Нет избы, что до сих пор
В снах цветных мне снится…
От крыльца – большой простор,
На просторе птицы
Будят землю ото сна,
Землю в дымке талой…
Приходила к нам весна
Раньше всех, пожалуй.
В снах цветных,
в былой поре
Стариков увижу:
– Мы на зыбинской горе,
К солнышку-то
ближе!
Ты, мальчонка, не тужи,
Пусть взгрустнется малость.
Лишь бы солнышко души
При тебе осталось.
ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА
Я не помню точно возраста, в котором понял, что мой папа на войне. Наверное, почти сразу, как начал говорить и что-то осознавать, я спрашивал о нем. Мама читала нам его письма. Причем, это был целый ритуал. Получив письмо, она сначала открывала его быстро сама, пробегала глазами, нет ли там тревожных новостей, крестилась и плакала. После этого зачем-то наряжалась, сажала нас всех за стол и торжественным голосом, то и дело прерывающимся всхлипываниями, читала отцовское письмо. Мы слушали, как завороженные. Дедушка Никита обычно стоял в дверях, то и дело выходя в сени. Как я заметил однажды, в такие моменты наш грозный дед тоже, как и мама, начинал плакать. Но, естественно, не мог показать нам такую слабость, поэтому постоянно выходил из избы, скрывая свое лицо. Я слушал письма и все пытался представить: какой же он, мой отец? Конечно, были фотографии. Но это все не то. Какой у него голос? Улыбка? Запах? Какой же он, узнаю ли я это?
Наступил победный 1945 год, прошло 9 мая, затем парад в Москве. Отца не было. В деревню начали возвращаться солдаты с фронта. Праздничные встречи то и дело проходили у соседей. Отец не возвращался. Я все смотрел на его фотографии и уже не верил, что когда-нибудь увижу его.
– Мама, ты все врешь, он никогда не вернется, – закричал я однажды матери, надеясь внутренне, что она меня успокоит и переубедит. – Если бы он был жив, он бы давно пришел! Значит, его или убили, или мы не нужны ему больше!
Мама заплакала. Я понял, что озвучил ее самые темные мысли и опасения, обнял ее и замолчал.
Я помню, что сидел за столом, как вдруг в сенях скрипнула дверь, и в избу вошел красивый высокий мужчина в военной форме. Мы смотрели друг на друга несколько секунд, не зная, что сказать, и эти секунды казались мне вечностью. Наше оцепенение прервала мама, выбежав из дальней комнаты и бросившись не шею отцу. Да, это был мой отец! Он вернулся.
Я не помню, что мы тогда говорили друг другу. Все это как будто в тумане. Но точно помню, как отец взял меня на руки, я прижался к нему, ощущая запах солдатской шинели, и впервые в жизни почувствовал себя таким защищенным, таким спокойным и умиротворенным, каким, наверное, не чувствовал никогда до этого. Он что-то мне говорил, но я ничего не понимал и просто смотрел на него, улыбаясь. Рассматривал пуговицы на шинели, трогал его за щеку и не мог поверить, что тот человек с фотографии наконец стал реальностью. Мне хотелось сообщить всему миру о своем счастье! Мой отец – герой! Достаточно было просто посмотреть на него, чтобы понять это.
Папа прошел всю войну, участвовал в освобождении Берлина и находился там после. Они с солдатами разминировали военные объекты. Из Германии своим домашним он привез сувениры. Сестре Зое необыкновенную большую куклу, маме что-то из одежды, деду губную гармошку, а мне солдатиков. По тем временам это были такие игрушки, которых не было ни у кого. Местная детвора никогда и не видела ничего подобного. Поэтому когда сестра выходила на улицу с куклой, а я с солдатиками, мы чувствовали себя местными героями. Вокруг собиралась вся детвора. Девчонки выстраивались в очередь поиграть с Зоиной куклой, а мальчишки с неподдельной завистью и восхищением рассматривали моих солдатиков.
– Повезло тебе, Генка, отец вернулся, – грустно сказал как-то мой друг Шура Шилов, папа которого погиб на фронте еще в самом начале войны.
Я понимал, что очень повезло, и чувствовал себя в эту пору самым счастливым на свете.
Счастье – это когда отец вернулся с войны
«Я НЫНЕ СТАРШЕ СВОЕГО ОТЦА…»
Так долго он не приходил с войны,
Что мы с сестрою ждать его устали…
А он вошел – в избе средь тишины
Так громко звякали его медали.
Да солнечной улыбкою своей
Он растопил весь лед
большой разлуки…
Мы бросились с сестрою, кто быстрей,
В тот миг к нему, в его большие руки!
Потом и мама радостной вошла
В заиндевелой шали, как в накидке,
И весть уже катилась вдоль села:
«С войны пришел Иван Никитич!»
А на дворе февраль вовсю кружил,
И нам с сестрою,
ждать отца уставшим,
Напрасно мой товарищ говорил:
«Ваш, как и мой, знать,
без вести пропавший».
И вот отец живой, и радостью в избе,
Казалось все и пело, и светилось!..
Я мал был, но вдруг понял, что в судьбе,
Как в сказке, очень доброе свершилось.
…Жаль, в сказке той
я прожил лишь шесть лет,
Но от отца я многое запомнил:
Встречать в труде с надеждою рассвет,
Иметь в земле, как силу, свои корни.
«– Еще, сынок, как заповедь усвой, —
Он говорил, – судьба пусть бьет несчетно,
Ты на ногах еще прочнее стой:
Мужчиной быть и трудно, и почетно!»
Пусть у отца судьбина нелегка:
Война здоровья отняла так много…
Мне видится: как будто в облака
Уходит он от нашего порога
С надеждою уже в другом краю
Учительствовать,
жить с семьею, с нами…
А вскоре оказался он в раю —
