скачать книгу бесплатно
Все дело было во власти. В безграничной власти над человеческой жизнью. Эта власть пьянила Светлану, как самое хорошее вино. Пьянило и согревало теплом давно остывшую лютую душу.
Соня блаженно улыбнулась и, устроившись поудобнее, прижалась к Кириллу. Она только что приняла ванну, где долго и с наслаждением плескалась в теплой воде, ароматизированной розовым маслом.
Соня возлежала, полностью утопая в пене, и лениво разглядывала сквозь полуопущенные веки нежно-голубую, запотевшую от пара плитку на стенах. Вода уже начала остывать, и Соня, легко вздохнув, вылезла из купели и завернулась в огромное розовое полотенце. Она осторожно прокралась по небольшому коридору и заглянула в спальню.
Телевизор работал без звука, отбрасывая разноцветные отблески на лицо мужа, который дремал, так и не выпустив из руки пульт, полулежа на разобранной постели.
«Не дождался, соня», – с нежностью подумала она, тихонька пробираясь в собственную постель.
Через секунду мокрое полотенце полетело прочь, а Соня прижалась к Кириллу.
Тот сразу же открыл глаза и счастливо улыбнулся.
– Здравствуй, мышка! – и очень нежно начал ее целовать…
Потом Соня еще долго лежала без сна, ощущая приятную усталость и наблюдая за спящим мужем. Телевизор давно выключили, а из кухни едва слышно доносилась божественно красивая мелодия, которую передавала по приемнику какая-то ночная радиостанция.
Соня осторожно приподнялась на локте и бережно, чтобы не разбудить, едва касаясь губами, поцеловала спящего Кирилла.
«Господи, – мысленно взмолилась она, – пожалуйста, я так не хочу его потерять».
В эту минуту Соне хотелось заплакать от переполнявшего ее счастья. Ни с чем не сравнимое чувство пьянящей эйфории завладело всем ее сознанием.
В ту ночь сама она не спала, а только смотрела на спящего Кирилла и благодарила Судьбу за встречу с ним.
Соня поморщилась от самой настоящей боли, буквально рвущей ей душу, и тут же открыла глаза.
В полупустом салоне автобуса из невидимых динамиков доносилась та самая волшебная мелодия. Соня, еще окончательно не проснувшись, удивленно смотрела по сторонам.
Рядом, держа на коленях букетик из почти опавших, темно-бордовых роз, сидел Юра и, безбожно фальшивя, подпевал вполголоса.
– Проснулась, солнышко? – улыбнулся Герасимов, увидев, что Соня изумленно крутит головой.
– А я что, задремала?
– Как только мы сели в автобус, – как будто уличая ее в чем-то постыдном, объяснил Герасимов и принялся снова насвистывать мотив все еще звучавшей мелодии.
«Господи, какой он отвратительный». Соню просто передернуло, да как он может опошлять своим воробьиным писком эту святую для нее музыку.
Но она все же сдержалась, а вслух попросила:
– Юра, не свисти, пожалуйста, денег не будет!
Герасимов удивленно посмотрел на Соню, но, к счастью, замолчал.
Даже теперь, спустя много лет, она так и не смогла понять, почему этот, в сущности, самый банальный семейный вечер стал самым счастливым моментом в ее жизни. Намертво врезалась в память и та чудесная мелодия, которая внезапно стала символом той ночи. Правда, сейчас Соня сразу же выключала любой источник звука, откуда, по какой-то случайности, доносился этот мотив… Потому что было слишком больно. Как будто эта чарующая музыка раскаленным железом выжигала на ее и без того изуродованном сердце свои волшебные ноты. Казалось бы, спустя столько лет боль должна утихнуть, ожог зажить, но… Стоило Соне услышать только первые аккорда мелодии, ставшей для нее реквиемом, чудовищная тоска по навсегда утраченному счастью была тут как тут.
Когда Соня с Герасимовым наконец-то добрались до Иркиного дома, неожиданно пошел дождь. Соня, у которой настроение и так было на «нуле», загрустила еще больше.
– Что-то не так, солнышко мое? – Юра ласково потрепал ее по голове.
«Как собаку», – машинально отметила Соня.
– Нет, все замечательно!
«Просто всегда, когда мы вместе, мне хочется удавиться». Последнюю фразу она произнесла про себя.
Дверь им открыла зареванная Ирина и, даже не взглянув на протянутый Юрой букет, запричитала с порога:
– Нет, вы только послушайте! Он даже меня не поздравил! Даже по телефону не позвонил!
Речь шла о последнем муже Ирины, с которым они «временно», как она говорила, расстались.
– Может, еще позвонит, – устало предположила Соня.
Она поняла, что весь вечер будет вынуждена выслушивать сотую версию разрыва «двух любящих сердец», и чуть не застонала вслух.
День рождения не получился. Герасимов произносить тосты не умел, он молча и сосредоточенно жевал местами подгорелую пиццу Иркиного исполнения.
Соня еле-еле поддерживала унылую компанию философскими высказываниями, типа: «Все, что ни делается – делается к лучшему», а хозяйка откровенно поливала экс-супруга грязью.
Больше приглашенных не было, а может, и были, только не пожелали прийти.
Когда спустя два часа они наконец собрались домой, Соня облегченно вздохнула.
Жизнь начала налаживаться.
Еще через час в дверь Сониной квартиры позвонили, и уже абсолютно пьяная Ирина с истерическими нотками в голосе провещала:
– Мне некуда больше идти, если вы меня выгоните, я наложу на себя руки!
«Не говори гоп, пока не перепрыгнул! Хорошо сказано, только мне больше нравится: «Не говори гоп, пока не увидишь, куда прыгнул!» – думала Соня, медленно размешивая уже окончательно остывший чай в кружке.
Последние полчаса она уже совершенно не слушала Ирину, которая ввалилась в Сонину маленькую кухню, заливалась слезами и в сотый раз рассказывала «про себя несчастную».
История была до безобразия банальна. Очередной ее гражданский муж, которого она так долго обхаживала, сначала согласился с ней жить, а потом выставил ее с вещами на улицу. Ирина страшно гордилась тем, что ей удалось так ловко отхватить «лакомый кусочек», и в начале совместной жизни с Александром постоянно приходила к Соне хвастаться – вещами, которые он ей покупал, поездкой на Кипр, где они отмечали своеобразный медовый месяц, морскими камушками, которые она привезла из поездки. Неважно, чем хвалиться, главное, что у Сони тогда ничего этого не было – ни мужа, ни Кипра, ни даже морских камушков.
Со временем Ира приуныла и хвастаться перестала. Во-первых, Соня не завидовала, а во-вторых, у самой Иры появились небольшие проблемы. Как оказалось, Александр, кроме достоинств, имел еще и незначительные недостатки, такие как «замечательная» мама и патологическая жадность – в чем клялась Ирина.
Потом выяснилось, что жить с ним совершенно невозможно еще и потому, что Александр полный импотент, что с пугающими анатомическими подробностями доказывала «счастливая» жена. С маниакальной настойчивостью Ирина рисовала на любой подвернувшийся ей под руку бумаге «замусоренные шланги», и тонко намекала на их идентичность с «мужским достоинством» Александра. Причем данные чертежи были насильно показаны не только самой Соне и всем их общим знакомым, но и несчастной соседке, зашедшей за солью.
На протяжении двух месяцев Ирка каждый вечер рассказывала Соне, как она красиво от него уйдет, хлопнув дверью.
Время шло, но своих угроз Ирина не выполняла. И вот две недели назад она появилась у Сони в час ночи с чемоданом в руках и небольшим свертком под мышкой. А у подъезда ее ждал грузовик.
Оказалось, что весь последний месяц Александр не знал, как от нее избавиться, и наконец его терпение лопнуло. В тот злосчастный вечер он подогнал арендованный на час грузовик, погрузил туда экс-супругу, огромную кучу одежды, которую запасливая Ирка успела приобрести за их недолгую совместную жизнь, и отправил восвояси. Но почему-то особенно злило Ирку то, что она не смогла забрать с собой его кухонный комбайн, а от тефалевской сковородки удалось припрятать только крышку.
Соне ужасно хотелось спать, глаза буквально слипались.
«Интересно, который сейчас час?» – подумала она и повернула голову.
Справа на стене, как раз напротив кухонного стола, за которым сидели женщины, висели небольшие часы в форме чайника, которые, к ужасу Сони, показывали полпервого ночи.
– Ладно, Ирка, давай закругляться, пойдем спать, завтра же на работу, – безнадежно попросила Соня.
Она прекрасно знала, чем сейчас все закончится, и уже заранее ругала себя за то, что влезла со своим предложением «идти спать».
Ну, точно, все как всегда. Ира, прерванная на середине своего бесконечного монолога, вдруг громко всхлипнула и начала реветь, слезы покатились ручьями, и Соня, как обычно, начала снова, уже в сотый раз за вечер, и, наверное, в десятитысячный раз за последние две недели, утешать подругу:
– Ну, прекрати, ты же молодая, красивая, здоровая, все у тебя есть – даже ребенок, ну что так из-за мужика расстраиваться! Он недотепа и маменькин сынок! На черта он тебе сдался?
«Зря я про ребенка сказала», – спохватилась Соня, но было уже поздно.
– Тебе хорошо говорить, у тебя нет ребенка, которого надо кормить и воспитывать, а у меня все неприятности с мужчинами из-за него. Кому нужен лишний рот? – опять залилась слезами Ира.
Соню передернуло. Все было совсем не так – ребенок, которому, кстати, исполнилось семнадцать лет, уже не нуждался в воспитании, да и жил он у матери Ирки постоянно, начиная с двухлетнего возраста, и с очередным Иркиным «мужем» виделся только раза три.
«Сказать ей, что ли? – тоскливо решила Соня, но, подумав над перспективой продолжения вселенского потопа, только мысленно махнула рукой. – А смысл? Опять затянет бодягу про то, что я еще молодая и ничего не понимаю в жизни. Хотя это ей не мешает каждый вечер спрашивать моего совета, как жить дальше», – с усмешкой заметила Соня.
Дверь отворилась, и в кухню заглянул уже заспанный Юра.
– Соня, – обратился он к жене, – давай спать, да и тебе Ирочка пора уже отдохнуть. Оставайся у нас, куда ты пойдешь на ночь глядя.
«Бедняга», – подумала Соня, вглядываясь в помятое лицо мужа. Конечно, ему не хочется тащиться провожать Ирку до дома посреди ночи.
Вчера и позавчера все именно так и было – слезы, разговоры до утра, потом Юра сопровождал ее до жилища (перед этим Соня полчаса уговаривала его совершить этот геройский поступок – ну, не отправлять же красивую женщину ночью одну?).
Видимо, сегодня Юрий Герасимов решил пойти на компромисс и предложил Ирке остаться у них, хотя в однокомнатной квартире и места нет, да и терпеть он не мог чужих в доме.
Но Ирка, похоже, только этого и ждала. Она тут же успокоилась, вытерла слезы и, уже совершенно трезвая, защебетала:
– Ну и везет же тебе с супругами, подруга! За что, не пойму, такие мужики только тебе достаются? Ладно, пойду спать! – и вывалилась из кухни.
Юра поплелся следом.
А Соня осталась сидеть за столом, все еще переваривая услышанное. Она прекрасно понимала, что Ирка сейчас просто нагло ее использует, но почему-то не могла выгнать человека, нуждающегося в помощи, на улицу. Хотя из-за Ирки у них с Юрой начались неприятности – ему не нравилось, что она постоянно у них дома, что Соня с ней проводит все вечера и что Ирка стабильно опустошает «хозяйский» холодильник – ему, конечно, не жалко, но и совесть иметь надо.
Соня прекрасно понимала, что муж прав. Вот и сегодня, только стоило им оказаться в постели, в дверь тут же позвонили.
– Не открывай! – потребовал Юра, продолжая целовать Соню.
Через пару минут беспрерывной трели в дверь начали буквально ломиться. Часы показывали 22.45.
– Пойду открою, – вздохнула Соня.
Она уже прекрасно поняла, кто пришел.
Юра недовольно поморщился:
– Совсем обнаглела!
– Ну, как ты можешь – у нее же горе! – возразила Соня, скрываясь в коридоре.
– Я вас не разбудила? – тотчас донеслось оттуда. – Мне сейчас так тяжело одной.
Далее послышались всхлипы, стоны и все как обычно – по программе.
И вот теперь Ирка так ее отблагодарила.
Соня сначала хотела пойти и высказать ей все, что она о ней думает, но потом решила сделать по-другому. Просто с завтрашнего дня, вернее, уже с сегодняшнего, она будет пускать к ним Ирку гораздо реже. И пусть та обижается, если хочет. В конце концов, у Сони свои проблемы – и с Юркой они живут вместе только меньше месяца, и вовсе он ей не «муж», он еще и с женой-то своей не развелся.
Соня поднялась с табурета и неожиданно для себя снова поставила чайник на огонь. Спать совсем расхотелось.
«Выпью еще чаю», – решила она.
Все мрачные мысли, которые она гнала от себя последнее время, вдруг снова роем закружились в голове.
Юру она не любила. Совсем. Никогда. Знакомы они были больше десяти лет. Сначала учились вместе в институте, потом так получилось, что стали жить в одном доме. Герасимов же влюбился в Соню с первого взгляда. В институте Соня на него совершенно не обращала внимания. Был он худой, с впалой грудью, безбожно сутулился. Лицо Юры тоже симпатичным не назовешь – маленькие, глубоко посаженные глаза, узкий лоб и жиденькие волосенки цвета больной вороны. Да и вообще он был какой-то без божьей искры. Соне же нравились совсем другие – смелые, раскованные и бесшабашные, готовые ради нее совершать любые глупости – стоять перед ней на коленях посреди улицы или заваливать цветами лестничную площадку, на которой она жила.
За такого парня и вышла Соня замуж сразу же на первом курсе института. Расстались они спустя полгода, рассорившись из-за ерунды. Оказались оба гордые, и никто не хотел идти мириться первым.
Потом за Соней начали ухаживать другие мальчики. У него появилась подруга…
Вообще, развелись они только спустя три года, уже совсем чужими людьми.
Соня только сейчас, почти десять лет спустя, поняла, как глупы они тогда были – юношеский максимализм. Зря, конечно, ведь любили друг друга по-настоящему. И им было вместе не скучно. Им вообще никто не был нужен – когда они были вместе.
Сильно она тогда переживала разрыв, вот поэтому и появился Юра. Он отличался от других ее поклонников тем, что ничего не требовал. Самой большой наградой для него было ее присутствие. Герасимов заваливал ее стихами, цветами и игрушками. Она всегда была во всем для него права – даже если была совершенно не права. Юра мог всю ночь напролет простоять под дождем у ее окна, дожидаясь, пока Соня выглянет хоть на минутку. И хотя он постоянно видел ее с разными мужчинами, никогда ее ни в чем не упрекал. Просто любил и ждал своего часа.
«Дождался!» – горько усмехнулась Соня, прихлебывая обжигающий чай.
Дальше вспоминать совсем не хотелось. Но было уже поздно – картинки из прошлой жизни сами собой наполнили ее голову. Так было всегда, стоило хоть немного вспомнить Кирилла.
Единственную ее любовь.
«Где он сейчас?» – подумала Соня и неожиданно для себя самой расплакалась.
Вот именно тогда, когда исчез из ее жизни Кирилл, опять и появился в ней Юра…
У Сони не было никаких сил сопротивляться его натиску. Она смотрела на все и всех сквозь черную пелену слез. Поэтому как-то быстро позволила Герасимову уговорить себя жить вместе.
Юрик к тому времени был уже три года как женат. Но это не имело значения.
«Потому что я всю жизнь любил только тебя», – говорил он.
И Соня ему поверила.
Утро наступило безрадостным, с какой стороны ни взгляни. Соня совершенно не выспалась, под ногами постоянно путалась Ирка – сначала ей был нужен фен, затем лак для волос, а под конец она нечаянно опрокинула чашку с кофе на платье, в котором Соня собиралась пойти на работу. В результате всего этого кошмара Соня не успела помыть голову и пришлось надевать дурацкий парик, который ей совершенно не шел. Ярко-рыжие волосы были подстрижены под каре и делали ее похожей на проститутку-интеллектуалку. Если такое, конечно, можно представить.
