скачать книгу бесплатно
Конечно, великий князь мог спасти себя и свою семью, поступить, как сделали недавно все киевские князья: в случае нового нашествия Орды бежать. Можно – на север, в Новгород Великий, а потом и далее – к немцам или шведам. Хороший полководец везде нужен. Только на чужбине совсем не сладко. На Руси уже знали, что бежавший из Киева в Венгрию князь Михаил Всеволодович, приказавший убить татарского посла, поскитавшись по Европе, вернулся в родной Чернигов. Конечно, можно организовать оборону княжества, принять бой с ордынцами и погибнуть вместе со своим народом. Но не лучше ли в таком случае рискнуть только собственной жизнью, но попытаться спасти свою землю, города, людей?
Великий князь Ярослав Всеволодович решает ехать в Орду. Летописец понимает жертвенность такого поступка: «Сам себя не пощаде и иде во Орду Великую, пагубную землю татарскую, и много пострада за землю отчины своея».
Однако в Орде Ярослав Всеволодович, видимо, смог поладить с ханом Батыем и его приближёнными, ублажить их щедрыми подарками, потешить золотом, мехами. Он возвращается с триумфом, получает из рук хана то, что имел и прежде по праву рождения: «старейшинство во всем «Руском языце
и прииде с великой честию в землю свою»
Без сомнения, великий князь вынужден признать господство хана Батыя над Русской землёй. Но пока в летописях по-прежнему нет никаких упоминаний ни о татарских наместниках на Владимиро-Суздальской земле, ни о сборе какой-либо дани. Русский народ продолжает жить по своим законам, им по-прежнему руководят только их собственные князья.
Можно ли считать эту дату – 1243 год – началом татаро-монгольского ига? Ответ на этот вопрос зависит от того смысла, которое мы вкладываем в слово «иго». Если только лишь необходимость платить дань Орде и получать там утверждение на великокняжеском престоле в основном тех князей, которые и прежде имели это право по рождению и по своим русским законам, то да, такое иго началось. Если же понимать под игом управление страной захватчиками-чужеземцами, как это сложилось в Киеве, то такого ига не было. И, собственно, его не было на Владимиро-Суздальской земле никогда.
Гибель Ярослава в ставке великого хана в Каракоруме
Ещё через два года – в 1245-м – великий князь Ярослав Всеволодович, на этот раз со многими другими князьями, второй раз едет в Орду. Теперь хан Батый отправляет его в дальний путь – в главную ставку монгольских войск, «к кановичем», в Каракорум, расположенный, как уже упоминалось, почти в центре современной Монголии. Летописные русские «кановичи», видимо, производное от слов «хан», «каган». Долгий тягостный путь через всю Сибирь по бездорожью, который выдерживали не все, обычно продолжался много месяцев, порой и более полугода. Ярослав оказался в верховной ставке в напряжённый момент междуцарствия: очередной великий хан умер, другого ещё не избрали. Ждать этого события пришлось долго. Наконец, в 1246 году, при общем ликовании и огромных торжествах великим ханом был избран противник хана Батыя, глава другого клана хан Гаюк. И Ярослава после необходимых приёмов и процедур отпускают домой.
Русские летописи рассказывают, что великий князь Ярослав Всеволодович двинулся в обратный путь, будучи больным: «много пострада от безбожных Татар за землю Рускую». И «много быв в Орде, поиде от Канович, и преставися во иноплеменницех нужною смертью» 30 сентября 1246 года. То есть умер уже в пути. Однако посол папы Иннокентия IV – францисканский монах Плано Карпини, находившийся в Каракоруме в одно время с великим князем, рассказывает, что Ярослав скончался ещё до отъезда – в ставке хана. Посол утверждает, что он умер насильственной «нужной смертью». Плано Карпини убеждён, что его отравила мать нового великого хана Гаюка Туракиня. Будто бы она пригласила Ярослава к себе на приём, собственноручно угощала его, оказывая почести. А вернувшись в свой шатёр, он занемог и умер на седьмой день. И все открыто говорили, что он был ею отравлен:
«В то же время умер Ярослав, бывший великим князем в некоей части Руссии, которая называется Суздаль
. Он только что был приглашен к матери императора, которая, как бы в знак почета, дала ему есть и пить из собственной руки; и он вернулся в свое помещение, тотчас же занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удивительным образом посинело. Поэтому все верили, что его там опоили, чтобы свободнее и окончательнее завладеть его землею. И доказательством этому служит то, что мать императора, без ведома бывших там его людей, поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней, так как она хочет подарить ему землю отца. Тот не пожелал поехать, а остался, и тем временем она посылала грамоты, чтобы он явился для получения земли своего отца. Однако все верили, что если он явится, она умертвит его или даже подвергнет вечному плену».
О причинах такого поступка ханши можно лишь догадываться. Возможно, она сделала это, чтобы досадить хану Батыю, противнику её сына, чтобы осложнить его отношения с завоёванными народами.
Московский летописец с пониманием оплакивает подвиг и жертвенность покойного: «Сии же князь великии положи душу свою за вся люди своя и за землю Рускую»
Наследники Ярослава Всеволодовича Владимирского.
В Орду вызван его сын князь Александр Невский
Никакого спора за великое княжение владимирское не происходит. В то время господствовала лествичная система престолонаследования, по которой преемником на троне становился старший в роду, чаще – следующий брат. Как водится, покойный Ярослав Всеволодович перед отъездом в Орду составил завещание, духовную грамоту, в соответствии с ней великим князем стал его следующий брат, Святослав. Тот в свою очередь утвердил за племянниками данные им отцом города. Потому непобедимый и знаменитый уже тогда Александр Невский, явившись во Владимир во всём блеске, в окружении своей храброй дружины, покорно присягает своему дяде. А тот вскоре уезжает в Орду за ярлыком на владимирское княжение. Утверждение на этом посту теперь зависит от воли хана.
Однако Батыя не устраивает то, что знаменитый Александр-победитель, который тратит много золота на выкуп пленных, не является к нему на поклон, не привозит подношений. И он отправляет к нему своих послов, которые грозят от имени хана: «Мне покорил Бог многие народы, ты, видно, один не хочешь покориться моей державе, но если хочешь сохранить себя и землю твою, то приди ко мне, и увидишь славу царствия моего».
Угроза звучит недвусмысленно, о ней знают и бояре, и горожане, и простые крестьяне. Летописцы записывают это послание хана в свои хроники. Все помнят нашествие татар, свои потери, ещё помнят, как выгребали трупы и кости близких из обгоревших храмов и домов, вытаскивали и хоронили убитых с залитых кровью улиц, как чинили всем миром стены крепостей. Многие только ещё начали заново обустраивать свои дома, свою жизнь.
Что ответит Александр? Спрячется в своем Новгороде, до которого татары, может, и не доберутся? Бросит их на новое растерзание татарской орды? Или попытается дать отпор врагу? Но ведь силы по-прежнему не равны. И снова гибнуть, и гореть?
Наверное, князь Александр Ярославич, как когда-то и его отец, немало размышлял, что делать. Он уже знал, что совсем недавно в Орде, в ставке хана Батыя, татары буквально растерзали князя Михаила Черниговского и его боярина. Летописцы подробно рассказывают, будто бы казнили его за то, что, сохраняя верность православию, он отказался участвовать в языческих обрядах, проходить между двумя кострами.
В то, что этот поступок был основной причиной казни, не очень-то верится, ибо татары в соответствии со своими законами, утверждёнными ещё Чингисханом, терпимо относились ко всем вероисповеданиям. Да и пройти сквозь «очистительный» по монгольским поверьям огонь – не такое уж преступление перед своей верой, остальные-то князья как-то выходили живыми из этой ситуации! Тут, как и в некоторых других случаях, прослеживается тенденция церковных летописцев возвеличивать поступки своих героев в отстаивании чистоты православной веры. Скорее всего, эта демонстративная казнь Михаила Черниговского была местью татар за убитых по его приказу в Киеве Батыевых послов. Ибо известно, что такого ордынцы никому не прощали.
Конечно же, князь Александр знал, что его могут отправить в Каракорум, где погубили его отца. Возможно, за излишнюю независимость, за нежелание принимать к себе в города татарских наместников и сборщиков дани. Но этого не хотел и он, Александр! Он тоже будет против того, чтобы делить власть с чужеземцами! Да и народ этого не потерпит! Мало ли что ещё не понравится там в его поведении? Станут унижать, оскорблять! Куда уж проще – сидеть себе в Великом Новгороде, а понадобится – можно отъехать и дальше, в карелы и даже к шведам – уж туда-то татары не доберутся!
Но во Владимире княжит его дядя с семьёй, в других городах – пятеро братьев, а в беззащитных сёлах и деревнях – крестьяне, которые на него надеются, которых он много лет защищал! Бросить их? Предать? Невозможно.
И князь Александр Ярославич решается на свой главный подвиг, не менее значимый, чем его победы над немцами и шведами: в 1247 году он впервые едет вместе со старшим братом Андреем, князем Ярославским, в Орду – на поклон к Батыю. Хан доволен. Тем не менее он направляет братьев не домой, а в противоположную сторону – в верховную ставку в Каракорум. Туда, где погиб их отец. Почему? Ведь даже если у Бату-хана имелись обязательства присылать в ставку претендентов на великое княжение – для утверждения, то Александр с братом – обычные князья?!
Положение хана Батыя в системе великой империи
Возможно, хан Батый не уверен в полной покорности русских князей. Не исключено, что действующий великий князь Святослав Ярославич, как и его покойный брат, упорствует и не хочет принимать в северных городах ханских наместников с их войсками и чиновниками. И хан хочет его сместить, надеясь, что князь Александр с братом Андреем, увидев силу и величие Верховной Орды, окажутся более сговорчивыми.
Очевидно, Батый не хочет вновь поднимать свои полки против Северной Руси, склоняясь мирному достижению цели. Этому способствуют большие потери среди его войска в походах и на Русь, и в Европу, возраст хана, его болезни и, главное, противоречия среди сородичей.
Угроза нависла над самим Бату-ханом и со стороны верховной власти. Там, в Каракоруме, почти пять лет шло сражение за лидерство между двумя кланами потомков Чингисхана. И в 1246 году на курултае победил внук создателя империи и давний недруг Батыя, хан Гаюк. Бату отказался принести ему присягу. В ответ верховный хан Гаюк грозился собрать поход на непокорного сородича, возглавив лично огромное войско. И по слухам, которые доходили до Волги, уже начал его собирать. Так что Бату-хану стало не до карательных походов на уже покорённые народы. Надо было думать о своей безопасности. А для умиротворения Гаюка он отправил к нему князя Александра с братом.
В перечень сведений за 1247 год многие русские летописцы вставляют и позже переписывают в новые сборники длинную и красочную повесть о втором походе хана Батыя в Европу, о его разгроме и убийстве венгерским королём Владиславом. Рассказывают, как о великом чуде, которое случилось после слёзных молитв этого короля. В действительности эта повесть – описание мечты сочинителя, своеобразная месть хану за страдания русского народа. На самом деле тут лишь легенда. Батый скончался у себя в ставке спустя восемь лет – в 1255 году. И не было в Венгрии в эти времена никакого короля с именем Владислав.
Возвращение Александра из Каракорума
Вновь Северо-Восточная Русь на несколько лет теряет Орду из вида. В источниках мы встречаем лишь сообщения о том, что почти все русские князья, владеющие городами, ездят на поклон, причём почему-то не к Бату-хану, а к его сыну Сартаку, иногда называя именно его царём. На Руси идёт привычная жизнь: князья женятся, умирают, рожают детей. И почти ежегодно, и довольно успешно воюют с Литвой и немцами, которые испытывают Русь на прочность, зная об огромных потерях русов в боях с татарами.
И по-прежнему мы не находим ни в одной из летописей сообщений о том, что в Северо-Восточной Руси поставлены татарские наместники или сборщики дани. Несомненно, князья привозят в Орду хану и его свите драгоценные подарки, золото, меха, – об этом есть упоминания в летописи. Наверное, такие неопределённые взаимоотношения не устраивают ни Русь, ни татар. Напряжение нарастает.
Отправленные в Каракорум братья-князья Александр с Андреем попали в очередную «монгольскую» заваруху. Верховный хан Гаюк собрал-таки войско на непокорного сородича Бату-хана и отправился в дальний поход. Однако в начале 1248 года, пройдя полпути, неподалёку от Самарканда, он умирает. Ходили слухи, что Гаюк был отравлен сторонниками хана Батыя.
Где в это время находятся братья-путники, уехавшие в верховную ставку годом раньше? Источники об этом молчат. Скорее всего, они ждут возвращения из похода верховного хана уже в Каракоруме. И становятся свидетелями вестей о его смерти и начала новой борьбы монгольских кланов за лидерство.
В периоды междуцарствий, которые в Монгольской империи длились порой годами, там временно правили так называемые регенты. Очевидно, новый временщик имел право делать назначения, утверждать правителей на покорённых землях. Возможно, он получил от князей нужные обещания и гарантии. И вот, пробыв в пути и в Каракоруме около двух лет, в 1249 году, братья возвращаются домой. Князь Андрей назначен править Владимиром, его младший брат – Киевом.
Но Александр ослушался верховных указов и не пожелал оставаться в Киеве. Видимо, из-за плачевного состояния города. Мы уже знаем, что писал о Киевской земле того времени папский посол Плано Карпини: вся она лежала в развалинах. Хозяевами тут были ханские наместники. Князю Александру Невскому с его независимым характером не хотелось существовать в таких условиях, и он уехал туда, где ему были рады, где он чувствовал себя более уверенно – в Великий Новгород.
Андрей же, в соответствии с ханским ярлыком, захватывает Владимир. Но куда девается дядя братьев Святослав Всеволодович, владевший этим городом по праву старшинства? Летописи сообщают, что в 1250 году он едет в Орду «к царю Сартаку». Видимо, племянник, как указывает одна из летописей, действительно согнал дядю с владимирского престола, и тот просит восстановить справедливость. Но в 1252 году он умирает. Причины его смерти неизвестны.
Заговор и сражение против татар князя Андрея Ярославича
Некоторые современные нам критики упрекают князя Александра Невского в том, что он не организовал восстание против татар, что поехал к ним кланяться, смиряясь с чужеземным гнётом, что, мол, такой герой и победитель должен был сопротивляться. Но история даёт яркий пример того, чем могло закончиться и закончилось такое восстание. Его организовал не сам Александр, а его старший брат князь Андрей, сподвижник Невского во многих сражениях. Он сговорился с другим сильнейшим князем Юго-Западной Руси Даниилом Галицким, привлёк к заговору своего младшего брата Ярослава, княжившего в Переславле, и в 1252 году они решили сразиться с татарами за свою свободу.
Считается, что кто-то донёс Бату-хану о подготовке восстания – соглядатаев у татар в русских городах и при княжеских дворах хватало. Немедленно хан Батый и его сын – соправитель Сартак вызывают к себе в ставку из Новгорода князя Александра Ярославича, а сами тайно отправляют под Владимир карательную экспедицию во главе с известным ордынским воеводой Неврюем. Молниеносным броском татары незаметно переправились через реку Клязьму «и поидоша ко граду к Переславлю таящееся»
.
Однако князь Андрей не испугался неожиданного появления вражеских полков и вместе с братом Ярославом дал им бой возле Переславля несмотря на то, что их главный союзник князь Галицкий своих войск прислать не успел. «И бысть сеча велика. И победиша погании, а князь Андрей и с кнеинею бежа в Свежскую землю».
Спасся бегством и участвовавший в бою князь Ярослав Ярославич, но свою княгиню с детьми он взять из города не успел. А далее случилось то, что происходило всегда после победы ордынцев. Город Переславль был разгромлен, разграблен, многие жители перебиты, оставшиеся в живых уведены в плен. Тут же была убита жена князя Ярослава, его дети попали в плен.
Сам инициатор восстания князь Андрей с супругой сначала бежал в Новгород. Но там его не приняли из страха навлечь гнев татар на себя и на князя Александра, который в это время находился в Орде. Бунтовщику пришлось уходить дальше, в Псков, а позже и в Швецию – «в Свежскую землю». На Руси князь Андрей появится лишь через пять лет, уже при новом хане Улагчи. Видимо, после переговоров и определённых гарантий он отправится с другими князьями и «со многими дары» чествовать нового хана на троне. Он был прощён, но навсегда потерял для себя и для своих потомков в то время стольный град Владимир, ибо летопись величает его отныне «Суздальским князем». Великим князем Владимирским к этому времени, ещё с 1254 года, утверждён его младший брат Александр Невский.
Тогда, во время мятежа, себя и свою семью князь Андрей спас, но тысячи своих сограждан погубил. Была ли в то время необходимость в таком восстании? Могло ли оно быть успешным при участии большего числа князей? Ответ могут дать события, происшедшие несколько лет спустя. Татары разгромили воинственную Литву, а ведь она значительно меньше Руси пострадала от первого нашествия Орды, сохранив своё воинство. И тем не менее у татар хватило сил захватить её: «Того же лета взяша Татарове всю землю Литовскую, и со многим полоном и богатством идоша в свояси»
. То есть даже после всех сражений Орда ещё сохранила достаточно войск и сил, чтобы держать в повиновении завоёванные территории.
Владимиро-Суздальскую Русь «посчитали». Начало «ига»
И снова, в течение нескольких лет, Владимиро-Суздальская Русь занимается внутренними делами, лишь князья периодически наведываются в Орду, чтобы чтить и одаривать сменяющихся ханов и подтвердить свои права на владение своими же землями.
В 1255 году хан Батый умирает. Он оставляет потомкам огромное государство – улус Джучи с центром в низовьях реки Волги – городом Сарай-Бату. После смерти хана Батыя его преемником должен стать его сын и соправитель царевич Сартак. Но тот, после утверждения великим ханом главой улуса Джучи, умирает по дороге из Каракорума. Ханом Волжской Орды становится сначала Улагчи, который через год тоже погибает, затем младший брат Батыя кипчакский хан Берке.
К этому времени внутренние распри в Каракоруме преодолены, утвердившийся в 1251 году на троне великий хан Мунке (хаган Менгу) начинает наводить порядок в своих безбрежных владениях, приказывает провести перепись подвластных ему народов.
В такой более-менее надёжной ситуации хан Великой (Волжской) Орды Берке решается исчислить русские земли, наложить определённую дань, поставить в городах своих чиновников. Летописи показывают разные даты этого события – от 1255 до 1257 года. Возможно, этот процесс проходил не в один год, потому что города сопротивлялись. Тем не менее это тяжкое для народа событие произошло:
«В лето 6765
<…> Тое же зимы приехаша численици из Татар, и изочтоша всю землю Суздальскую, и Рязанскую, и Муромскую, и поставиша десятинникы, и сотники, и тысящники, и вся урядившее, возвратишася в Орду, точью не чтоша архимандритов, и игуменов, и иноков, и попов, и диаконов».
Очевидно, эта дата – 1257 год – и есть начало настоящего татаро-монгольского ига. Правда, летописи вновь не говорят о том, что в русских городах поставлены татарские наместники. Тут по-прежнему правят собственные князья. Как правило, это те князья, что имеют права на свои престолы по своим законам – по праву наследования, но с утверждением – ярлыком хана. Однако мы видим, что вместе с чиновниками и сборщиками дани в русских городах размещаются и татарские войска: об этом наглядно свидетельствует фраза «поставиша десятинникы, и сотники, и тысящники». Так у татар назывались командиры отрядов из десятков, сотен и тысяч татарских воинов. Впервые в истории над русским народом возвысился чужеземец.
Татары не удовлетворились владимиро-суздальскими территориями, они потребовали у великого князя Александра Ярославича, чтобы он организовал для них перепись и в новгородских землях. Узнав об этом, новгородцы «смутишася зело»: столетиями они гордились своей свободой, проливали за неё кровь и никогда никому не подчинялись. Лишь иногда, по великой нужде, слушались князей, которых сами же призывали для защиты своих владений от разного рода крестоносцев. Возмущение было столь велико, что перед приездом Александра с татарами его сын и наместник «князь Василей Александровичь Новогородцкий побежа от отца своего из Новагорода в Псков». Побежал вместе со своей дружиной, воеводами и боярами.
«Татарове начаша просити дани, и не яшася по то Новогородцы». Отстояли на этот раз новгородцы свою независимость, отказались платить дань татарам, отделались дорогими подарками. Вот как сообщает об этом Рогожский летописец:
«В год 6767 (1259) <…> Той же зимой пришли переписчики из татар переписывать Новгород Великий, и пошли с ними великий князь Александр, и Андрей, и Борис, и сосчитали Новгород. В тот же год пришли из Орды в Новгород Берке и Кацик десятину просить, и выгнали их, не дав».
Возмущённый непослушанием сына и всех новгородцев и зная, что татары будут мстить русам, Александр Невский жестоко расправился с вожаками протеста, сменил двух посадников. Досталось и князю Василию с его советниками: «выгна сына своего Василиа из Пскова, и посла его в Низ
, а дружину его казни: овому нос и уши отреза, другым же очи выима, и руце отсече, кто ему съветовал такова сътворити».
Как и предполагал Александр Невский, Орда не собиралась прощать северянам такое самоуправство. Хан Берке стал готовить рать на Новгород и на всю землю Русскую. Узнав об этом, новгородцы «устрашишася» и послали в Орду своих послов с великими дарами, умоляя хана сменить гнев на милость и обещая позволить себя переписать. В результате в 1259 году татары «изочтоша всю землю Новогородскую и Псковскую». Судя по летописным сведениям, ордынцы не оставили здесь своих чиновников и данников. «Татарове, вземше число, и идоша в Орду, и бысть мир и тишина велиа в Новегороде». Да такая, что сводная Патриаршая летопись вывела за весь 1260 год одну лишь запись: «Мирно есть». Столь важна была в ту пору, после великой разрухи, эта главная человеческая ценность – мир.
Восстание русских городов против татарского «насилия» в 1262 году
Но продлился этот мир недолго. Подлинного чужеземного ига русский народ не выдержал и пяти лет. Освоившись на Руси, ордынцы начали злоупотреблять своим господствующим положением, грабить не в меру, отнимать у людей всё, что приглянется. Ну и не вытерпел народ. Вспомнили свои древние принципы управления, созвали в городах вече и приняли решение избавиться от угнетателей. Начался тот самый русский бунт, который не думает о последствиях, «бессмысленный и беспощадный». Об этом сообщают многие летописи:
«В лето 6770 избави Бог от лютаго томлениа бесерменскаго и вложи ярость хрестьяном во сердце, не можаху оубо тръпети насилиа поганых
и созвонивше вечие, и выгнаша из градов: из Ростова, из Володимеря, ис Соуздаля, из Яраславля, ис Переславля <…>».
«И тако князи Русстии изгнаша Татар, а иных избиша, а иния от них крестишася во имя Отца и Сына и Святаго Духа».
Об участии в этом восстании Александра Невского ничего не известно. Если судить по тому, что среди взбунтовавшихся городов летописи упоминают и Владимир, утверждают, что князья тоже дружно выступили против татар «согласившееся межи собою», то выходит, что да, Александр как минимум знал об этом восстании. И ещё видим, что скорые на месть и расправу ордынцы на этот раз медлят, почти год в летописях нет о них никаких известий. Видимо, хана напугало объединение русских князей. К тому же обезлюдевшая после Батыева погрома Русская земля стала постепенно пополняться народом, за четверть века тут народились и подросли новые богатыри. Сражение предстояло нешуточное. И всё же хан Берке (царь Беркай в русских летописях) начал готовиться к карательному походу. Как и у татар на Руси, так и у русских в Орде были свои соглядатаи-разведчики. Когда стало ясно, что нового сражения и погрома не избежать, великий князь Александр вновь, уже в четвёртый раз, поспешил в ставку хана. Повторное тотальное нашествие Орды на Владимиро-Суздальскую Русь могло надолго, если не навсегда опустошить эти земли, которые только начали восстанавливаться, оживать.
Понимал ли герой Невской битвы, что эта поездка может стать для него последней? Конечно, понимал. Все помнили о гибели непокорных рязанских князей, о смерти отца Александра, о жуткой расправе над князем Михаилом Черниговским, которую красочно и многословно описали русские хроникёры, о странных смертях других князей в Орде. Так ведь «положить душу за други своя» всегда было главным принципом во взаимоотношениях русских воинов-дружинников. И каждый князь от самого первого призвания Рюрика для охраны городов брал на себя обязательство не жалеть своей жизни за народ. Сотни князей за столетия пали в битвах за Русь. В этом был главный смысл их существования. То, что Александр предпочёл пасть не в сражении, что было бы естественным для любого князя, а поставил под удар не только жизнь, но и свою гордыню, честь, говорит о великой его ответственности за свою землю, за людей. Все современники это понимали. А летописец точно определил главную задачу великого князя в стане врага: «отмолить» свой народ от беды.
Естественно, что повёз он в Орду всевозможные дары и золото, что оправдывался и кланялся, умолял и убеждал, давал обеты. Хан Берке надолго задержал его подле себя и отпустил, лишь когда тот тяжко занемог. Ходили слухи, что Александра могли отравить, на это дело мастеров там хватало.
«Того же лета князь великии Александр восхоте поити во Орду ко цареви, да бы отмолил люди от беды, <…> и удержа и
царь, не пусти его в Русь, и зимова в Орде, тамо и разболеся».
По пути к родному Владимиру, в Городце, 14 ноября 1263 года великий князь, герой и полководец скончался. Было ему всего сорок три года. Жизни за свой народ Александр не пожалел, но главное дело сделал: предотвратил очередное нашествие на Русь и договорился, что отныне не будет в его владениях – в Северо-Восточной Руси, ни наместников татарских, ни темников с их полками. А дань князья будут собирать самостоятельно и сами же станут привозить её в Орду. Так что непосредственное управление Русью татарами так и не состоялось. Правда, остались ещё в некоторых городах баскаки, которые контролировали сбор дани, но и они продержались недолго и жили с опаской. А сами ордынские сборщики дани с их военной охраной «устояли» на Руси лишь пять лет – с 1257 года по 1262-й.
Почему хан Берке отменил баскачество?
Известно, что в любом завоевании главная цель и удовольствие победителя – иметь великую, безграничную власть над покорёнными людьми, править, распоряжаться, повелевать. А тут Северо-Восточная Русь практически продолжала жить прежней жизнью, по своим собственным законам и традициям, ничего не меняя в своём укладе. Наверное, хан понял, что повелевать лично этим непокорным народом опасно. Практика и опыт доказывали татарам, что русы за жизнь не цепляются и в любой момент готовы пожертвовать ею, чтобы защитить свой дом. В Орде хорошо помнили о русских восстаниях.
Помнили, как составил заговор и дал бой татарам брат Александра Невского князь Андрей Ярославич. И произошло это всего через пятнадцать лет после полного разгрома, почти уничтожения русских княжеств. Тогда пришлось хану высылать на Русь карательное войско. Андрей проиграл и бежал, но его союзника Даниила Галицкого, который тогда не поспел к бою, это не остановило. Он мечтал освободить от татар Киев, когда-то вожделенную цель для любого русского князя. Подготовился к делу основательно: построил крепости вокруг всех значимых на Юго-Западной Руси городов: Львова, Кременца, Луцка, Владимира-Волынского. Заключил союз с папой римским, который дал ему титул короля и обещал организовать крестовый поход против татар. При условии, что князь Даниил станет католиком. Тот вроде бы обещал, но изменять своей вере не спешил. Не напрашивался на помощь и папа. А Даниил присоединился к Литве и совершил-таки налёт на Киев. Ленивый киевский наместник хана Куремса смотрел на все эти дела сквозь пальцы.
Хан Берке не остался безучастным к этакому выпаду. Он назначил нового киевского наместника – знатного воеводу Бурундая, который не только совершил карательный поход на Литву, но и потребовал участия в нём князя Даниила. Тот сам идти побоялся, но войско на бывшего союзника всё-таки послал – во главе с братом. По приказу хана все данииловы крепости срыли. Но беспокойство у хана Берке осталось.
Затем показали свой крутой нрав новгородцы, напугав татар и отказавшись платить дань Орде. Бунтовали непокорные болгары за Волгой. А теперь вот это общерусское восстание по всем городам, убийство татарских чиновников, да ещё и при участии внезапно объединившихся князей! Этот бунт стал тревожным знаком для Орды. Видимо, хан не желал больше рисковать и согласился на уговоры Александра Невского получать дань от самих князей. Тем более, что и в самой Волжской Орде, и в Великой империи, в Каракоруме, покоя и порядка не было. Детей от многочисленных ханских жён, в том числе и прямых потомков Чингисхана, расплодилось много, все они мечтали о власти и богатстве. Зрели заговоры, ослабевала центральная власть, в результате менее воинственными и решительными становились и окраины могучей империи.
Отныне татары опасались появляться на Руси в малом числе, без войска и оружия. Летописец так и говорит об одном из влиятельных татарских баскаков, следивших за сбором дани в Курске, который оставил вместо себя исполнителей, «а сам не сме жити в Руси».
В дальнейшем на протяжении почти полутора веков противостояние Руси и Орды походило более на отношения труженика-предпринимателя и рэкетира: не принесёшь дань – будет налёт, погром, сожжение и убийство. Что и случалось впоследствии неоднократно: татары делали попытки хозяйничать на Северо-Восточной Руси, но русский народ так и не позволил им этого, представители Орды лично не управляли там ни одним городом. Все такие попытки постоянно заканчивались великим кровопролитием и возвращением к прежним отношениям.
Мятежи в Волжской Орде
А вскоре в Волжской Орде начались открытые междоусобные столкновения. В 1266 году умер властный и деятельный хан Берке. Одним из его знаменательных дел был отказ отдавать часть налогов в Каракорум, что означало объявление независимости улуса Джучи от Верховного хана (Каана) и начало распада Великой империи. Берке начал чеканить собственные монеты. Принял ислам. А став убеждённым мусульманином, попытался распространить эту религию среди подданных, что встретило активное противодействие. Существует мнение, что междоусобица в Орде после смерти Берке началась именно из-за религиозной вражды. Вот что говорит об этом периоде времени автор Ипатьевской летописи: «Бе мятежь велик в самех Татарех, избишася сами промежи собою бещисленое множество ак песок морьскы»
.
В результате столкновений и боёв победил противник ислама и сторонник веры предков язычник Менгу-Тимур. Но прежнего порядка в Орде уже нет, а значит, нет и прежней силы и воли. Крепнет влияние военной верхушки, среди воевод выделяется темник Ногай, который принимает ислам, объявляя себя, таким образом, духовным преемником покойного хана Берке. И начинает представлять угрозу для новой ханской власти. При преемнике Менгу-Тимура хане Туда-Менгу (1281–1287) Ногай становится фактически соправителем хана. Летописцы даже начинают называть его царём. Вскоре безвольный и ленивый Туда-Менгу отрекается от престола в пользу племянника Тула-Буги (1287–1291). В конце XIII века в Орде насчитывается уже несколько «царей», которые сражаются между собой за власть:
«Того же лета
заратишася в Орде цари Тохта с Телебугой и Соолгуем, и одоле Тохта. Того же лета Ногой царь уби Телебугу царя и Саолгуя. <…> Того же лета в Татарех бысть розмирье, и велиа брань и убийство, а на Руси тишина»
.
«Тохта» русских летописей – это царевич Токта, которого посадил на трон царь-темник Ногай, рассчитывая стать при нём главным правителем. Для этого он от имени Токты устранил не только предыдущего хана Тула-Бугу, но и всех своих противников – десятки золотоордынских биев, которые могли помешать ему властвовать. Однако Ногай просчитался. Утвердившись на троне, хан Токта (1290–1312) не пожелал делиться властью. В 1299 году он разбил войско Ногая, тот был ранен и бежал, но вскоре был убит.
Междоусобицы на Руси
Неспокойно становилось и на Руси. Едва миновала угроза повторения ордынского нашествия, князья принялись ссориться и воевать между собой, причём нередко привлекали к своим междоусобицам ордынские силы, ездили в Орду, иногда и к разным царям, жаловаться друг на друга, даже клеветали, просили помощи. Особенно выделился на этом «поприще» один из сыновей Александра Невского князь Андрей Городецкий, которому не терпелось согнать с великокняжеского владимирского престола своего старшего брата Дмитрия. Трижды приводил он на Русь татар, которые грабили и разрушали русские города и поселения, убивали и уводили в плен людей. Великий князь Дмитрий, не имея сил и воли противостоять таким атакам, убегал на Север, а после возвращения татар в Орду тоже возвращался на прежнее место. Подчеркну, что большинство ордынских локальных нашествий на Русь в это время связаны именно с междоусобицами русских князей и их просьбами к хану о помощи.
О положении в это время народа на юго-западе Руси красноречиво свидетельствует состояние Киева и поступок митрополита Киевского и всея Руси Максима. Уже его предшественник Кирилл и прочие киевские митрополиты этого времени часто и подолгу проживали на Владимиро-Суздальской земле, навещая нередко и Псков с Новгородом. А в 1299 году первосвятитель Максим окончательно переселяется на север – сначала в Брянск, потом в Суздаль, а вскоре и во Владимир. За ним Киев покидают почти все его жители. Вот что с горечью сообщают об этом событии летописцы:
«Того же лета пресвященный Максим, митрополит Киевский и всея Руси, не терпя насилиа от Татар в Киеве, поиде из Киева, и весь Киев разыдеся
; а митрополит иде из Киева к Брянску, а от Брянска иде в Суздальскую землю, и тако пришед с крылосом и со всем житием своим и сяде в Володимери»
.
«В лето 6807 митрополит Максим, не тръпя насилиа Татарскаго, остави митрополию, иже в Киеве, и беже из него. Тогда же и весь Киев разбежався, а митрополит, шед, седе в Володимери и со всем клиросом своим, месяца априля в 18»
.
Так, с конца XIII века захваченная и разрушенная Ордой древняя русская столица Киев потеряла не только статус столицы русских земель, но и статус древнего духовного центра Руси. Надолго исчезают из летописей упоминания о киевских князьях и вообще о самом Киеве. Лишь через сто с лишним лет – в конце XIV века – после разгрома Орды сначала великим князем Дмитрием Донским, а затем Тамерланом, Киев начинает понемногу оживать и сразу попадает под влияние великого князя литовского Ольгерда Гедиминовича. Бывшей русской столицей начинают управлять сначала литовцы, а позже и поляки. Постепенно из города окончательно исторгается и его русская душа. И нынешнее отпадение Киева от русского мира – тоже один из итогов средневекового татаро-монгольского нашествия и последующего за ним почти трёхсотлетнего польско-литовского ига.
Некоторые «историки» утверждают, что Северо-Восточная, Владимиро-Суздальская, Русь покорно приняла выпавшее на её долю «иго» и не сопротивлялась татарам. Однако летописи демонстрируют обратное. Если Юго-Западная Русь, Киев были временно раздавлены и управлялись ордынскими наместниками, то Владимирская не только выживала без особых духовных потерь, но и, несмотря на многочисленные междоусобные сражения князей, на угрозу мести и казней, стала давать отпор захватчикам уже с самого начала ордынского ига. В этом участвовали не только князья, но и весь народ, который нередко становился инициатором протестов: «В лето 6797
<…>. Того же лета князь Дмитрей Борисовичь седе в Ростове. И умножися тогда Татар в Ростове и гражане сътвориша вечие, изгнаша их, а имение их разграбиша»
.
Доставалось порой татарам и когда они встревали в княжеские междоусобицы на стороне одного из князей, как это случилось в Рязани в 1301 году: «В лето 6809
князь Данило московский ходи на Рязань ратью, и у города бися Переславля, и одоле князь Данило, и много татар изби, а князя Констянтина рязанского изымав приведе к Москве»
