скачать книгу бесплатно
– Всё замечательно! Учебники получила, все пропущенные записи с уроков восстановила. Я даже не думала, что так соскучилась по школе.
– Это хорошо, – соглашается отец и смотрит на Ветрова. – А у тебя, Савелий, как дела?
– Нормально, – рявкает парень и продолжает ковыряться в тарелке.
– С алгеброй разобрался?
– Да!
– Ребята больше не лезут?
– Нет!
– Отлично! – подводит черту папа.
– А между собой как? Поладили? – осторожно уточняет мама. – А то я переживаю за вас. Мало ли… Всё-таки первая встреча… По уму, конечно, тебе, Марьяна, стоило вернуться до начала учебного года и как следует узнать Савелия.
– Ну что ты, мамуль! Всё нормально! Никаких проблем. Я как прилежная сестрёнка сразу заняла место за одной партой с братом и всегда готова ему помочь! Жаль, правда, что Сава с уроков сбега?ет. – Строю из себя наивную овечку и, закинув в рот оливку, обращаюсь к Ветрову: – Родители же в курсе, что сегодня ты посетил только физику и то опоздал на полчаса?
– Сава! Мы же с тобой договаривались! – грозно выдыхает отец, качая головой. По его выражению лица становится ясно, что я наступила на любимую мозоль. Отлично! То ли ещё будет!
– Всё хорошо, милый, – мама поспешно кладёт свою ладонь поверх папиной. – Это моя вина?! Сегодня у психолога состоялся очень сложный для нас с Савелием разговор. Уверена, мальчику было просто тяжело настроиться на рабочий лад. Правда, Сава?
– Да, – скрипит парень, продолжая вилкой гонять еду по тарелке.
– Вот и хорошо! – кудахчет мама и моментально переводит тему. – Милый, расскажи лучше, как прошли переговоры с немцами!
Папа сию минуту переключается и битый час рассказывает нам о непростых буднях директора завода. Только я его не слушаю. Мне обидно, что прогулы Ветрова остаются безнаказанными! А ещё до горечи во рту неприятно, что никого не интересует, как прошло моё лето вдали от дома. Никому не важно, что я на самом деле чувствую и чем живу. В этом вылизанном подобии семьи я в очередной раз остаюсь один на один со своими проблемами и страхами.
Украдкой наблюдаю за Ветровым. Голова парня опущена, взгляд неподвижно сверлит содержимое тарелки. За весь ужин он ни крошки не положил в рот и не проронил больше ни слова. Впрочем, сей факт тоже мало волнует родителей.
– Спасибо, – спустя несколько минут Сава отодвигает от себя тарелку, полную еды, и встаёт.
Отец кивает, а парень спокойно начинает подниматься на второй этаж.
– Он всегда такой? – спрашиваю задумчиво, не ожидая ответа от родителей, продолжающих и дальше беседовать между собой.
– Какой такой? – мама встаёт следом за Ветровым и начинает убирать со стола.
– Угрюмый, злой, нелюдимый, – пожимаю плечами, а сама мысленно жду, когда с характе?рным хлопком закроется дверь в комнату парня. Да только Ветров не спешит: либо намеренно подслушивает, либо оставил дверь нараспашку. – Такое ощущение, что этот парень не из детдома, а из зверинца сбежал.
– Он хороший малый, – вступается отец. – Просто ему тяжело перестроиться. Погоди немного, дочка, и увидишь, какой Савелий на самом деле.
– Ага, – скептически киваю. Уже увидела! – А вообще, пап, неужели в приюте не нашлось кого помладше и посимпатичнее? Обязательно этого было брать?
– В каком смысле? – непонимающе смотрит на меня отец, а мама недовольно фыркает.
– Ну, мне кажется, что лепить из этого оборванца нормального человека уже поздно! Не находишь?
– Господи, дочка! – качает головой отец. – Что за мысли?
– Разве я неправа? – краем глаза замечаю Ветрова. Он стоит между этажами и внимательно впитывает каждое моё слово. Что ж, любитель погреть уши, слушай! – Посмотри на него, пап! Взгляд безумный! Всё тело в татуировках! Двух слов нормально связать не может! Уроки прогуливает, да и в школе от него все шарахаются! Лично меня пугает соседство с таким парнем! Кто знает, что у него на уме? А вдруг он наркоман? А что если он…
– Марьяна! – папа тяжело вздыхает и начинает растирать ладонями виски. Отец явно собирается мне что-то сказать, но шум шагов на лестнице вынуждает того замолчать на полуслове.
– Сава, ты куда? – беспокоится мама, но парень не особо настроен на разговоры. Он молча врывается в прихожую, наспех шнурует кроссовки и, накинув джинсовку, хватает ключи.
– Всё нормально, Ирина! – отвечает отец за Ветрова. – Я разрешил.
– Ты отпустил его к Вите? Да? Тогда я тоже пойду! – моментально вылетаю из-за стола, но тут же замираю, уловив на себе недобрый взгляд приёмыша.
– Сядь, Марьяна! – командует отец, а на лице парня проскальзывает довольная ухмылка. Всё опять оборачивается против меня! – Уже поздно и ты, кажется, устала с дороги. Да и компания, сама говоришь, неподходящая.
– Но папа, – пытаюсь возразить, да только знаю, что бесполезно.
– Сава, в одиннадцать чтоб был дома! – бросает отец в спину парня, а я вздрагиваю от долгожданного хлопка двери, правда, немного не той.
Глава 4. Дурная компания
Марьяна
– Пап, меня на перекрёстке высади! – смотрю, как капли дождя безудержно стекают по лобовому, и невольно ёжусь.
– Марьяна, ты в своём уме? Простыть захотела? – ворчит отец и недовольно качает головой.
Желания спорить с ним нет совершенно. Нужно быть абсолютной дурой, чтобы по доброй воле отказаться от комфортных условий и по грязным лужам добираться до школы. Да только выбора у меня нет.
– Пап, это всего лишь дождь! Тем более меня Злата ждёт! – говорю как есть. Встречаться со Смирновой перед уроками – незыблемая традиция! Хотя, что греха таить, всё утро я пыталась до неё дозвониться и отменить встречу. После такой прогулки мы обе придём в школу как мокрые курицы!
– Дурацкая затея! – продолжает упираться старик и, возможно, я бы отступилась, но гнусная ухмылка на лице Ветрова не даёт повернуть назад.
Парень сидит рядом с идеально прямой спиной и увлечённо с кем-то переписывается. Надо же! Оказывается, Сава умеет улыбаться! Придурок!
– Чего смешного? – цежу сквозь зубы, поворачиваясь к парню.
– Все твои затеи дурацкие, – не отрывая взгляда от экрана мобильного, тихо, так чтобы слышала только я, бубнит Ветров.
– Иди в баню, дефективный! – плюю в его сторону и снова начинаю канючить. – Пап, ну пап! У меня зонт есть, да и Златка ждёт!
Отец бросает строгий взгляд через зеркало заднего вида, но всё же тормозит у светофора.
Не глядя на Ветрова, прощаюсь с отцом и вылетаю на улицу, тут же задыхаясь от свирепого порыва ветра и хаотичных капель дождя, мгновенно облепляющих лицо и оседающих на волосах. Раскрываю зонт и прямо по лужам шлёпаю к пешеходному переходу. На той стороне дороги – наше место встречи со Златой, но сегодня подруга меня не ждёт. Зато я долго и упорно переступаю с ноги на ногу, борясь с холодом, и до последней минуты верю, что она придёт. Вот только всё зря!
Когда времени остаётся в обрез, а надежда дозвониться до Смирновой растворяется в серых каплях дождя, понуро бреду в сторону лицея одна. Крепче держу зонт, который совершенно не спасает от вездесущей сырости и постоянно норовит вылететь из рук, и в сотый раз проклинаю тот день, когда порог нашего дома переступил Ветров! Все мои беды и несчастья, так или иначе, связаны с ним! Вот и Златка, видимо, поверив в мою ложь про неземную любовь к парню, приревновала и обиделась! Ну ничего! Ветров ответит мне и за испорченные лужами кеды, и за мучительный озноб, что сковывает продрогшее тело, и за моё очередное опоздание!
Звонок прозвенел минут десять назад, а потому в здании лицея тихо, и лишь в раздевалке такие же, как я, несчастные и замёрзшие учащиеся наспех меняют обувь и сдают зонты и ветровки, а потом разбегаются по кабинетам. Но в отличие от них, я не спешу. Ещё минут пять привожу себя в порядок, поправляя спутанные от ветра волосы. Вымокшие от дождя, они забавно начинают виться у самых кончиков и пушиться по всей длине. В такие моменты я похожа на маленького цыплёнка и, уверена, девчонки непременно мне об этом напомнят. И лишь, когда собственное отражение начинает казаться более-менее привычным, я направляюсь на урок.
Первым по расписанию стоит английский. В моей подгруппе этот предмет ведёт молоденькая и весьма робкая Анна Игоревна. Вчерашняя выпускница универа, мягкая и кроткая, она слишком лояльна к ученикам, а потому все наши без страха и угрызений совести постоянно опаздывают на её уроки. Как и следовало ожидать, она отчитывает меня для видимости, но тут же позволяет занять свободное место и продолжает опрос.
– Симонов, за чтение только три, – вздыхает учительница, стоит парнишке перестать мучить отрывок из «Тома Сойера» своим монотонно-медленным прочтением. – Ощущение, что текст ты видишь впервые!
– Так и есть! – доносится с задних парт и отзывается смешками по рядам. И пока Анна Игоревна решает, кто следующий продолжить читать классику в оригинале, я осматриваюсь по сторонам. На уроки английского и французского наш класс делится на подгруппы и Ветров, как назло, оказывается в моей. С каменным выражением лица парень снова сидит на галёрке и сверлит взглядом пустоту. И почему его присутствие так сильно меня напрягает?
– Марьяна, давай ты, продолжай! – командует англичанка и мне приходится вернуться к уроку. В отличие от Симонова я читаю бегло и без единой ошибки, за что и получаю заслуженную пятёрку и похвалу от учителя.
– Вот, Симонов, равняйся на Свиридову! – бросает она в заключение и опять скользит кончиком авторучки по журналу в поисках новой жертвы. – Савелий, попробуешь?
– Это что за поблажки новичкам? – возмущается с места Симонов. – Раз он новенький, то можно отказаться?
– Дима! – осекает Анна Игоревна. – Вам было дано целое лето на прочтение, а ему – нет, имей совесть! Ветров, мы слушаем!
В классе как по команде повисает гробовая тишина, а я смело оборачиваюсь и смотрю на оборванца. Интересно, в той дыре, откуда он вылез, английский преподавали так же хорошо, как и физику? Сава опускает взгляд к тексту, но читать не спешит. Скулы на его лице заостряются от напряжения, пальцы с силой сжимают края книги. По всему видно, что Ветров волнуется, но только когда с его губ слетают первые слова, я начинаю понимать почему.
– Стоп, стоп, стоп! – машет руками Анна Игоревна, а класс утопает в истеричном смехе. – Сава, что за «саид»? Правильно, «сэд»! «Хи сэд» – он сказал! И что это за «анд» такой? Это же обыкновенный союз «и»! Скажи честно, ты издеваешься?
Но Ветров традиционно молчит. Насупившись, смотрит себе под нос и даже не пытается оправдаться. Зато на моём лице расцветает ехидная улыбка! Есть справедливость на свете! И сейчас Ветрова мне ничуть не жаль!
– Савелий, я с тобой разговариваю! – англичанка встаёт с места и подходит к парню, видимо, чтобы убедиться в наличии у того нужного отрывка для чтения. – Нет, я всё понимаю: разница в программах имеет место! Я даже могу предположить, что уровень твоих знаний несколько отличается от привычного в стенах нашего лицея! Но, Савелий, это же прописные истины!
– Может, он учил немецкий? – подкалывает парня Митя.
– Или и в своей школе постоянно прогуливал уроки? – подпеваю Симонову под одобрительные возгласы других учеников.
– А может, ему просто нужна помощь? – подаёт голосок с первой парты Злата. – Анна Игоревна, я готова позаниматься с Савелием!
– Вот и ответ! – гогочет Симонов. – Ветров, да ты мастер пикапа! Круто! Смотрите-ка! Вчера только Смирнову гулял, сегодня она сама за него горой! Учитесь пацаны!
– Тишина в классе! – возмущается учительница, но в гуле голосов – её безнадёжно теряется.
– Прикидываешься дурачком, только чтоб Златку нашу до конца охмурить? – не останавливается парень. – А эта-то и рада!
– Симонов, ты дурак! – вспыхивает Злата и стыдливо заливается краской.
– А что щёчки-то запылали? А? – продолжает Митя. – Что тебе Ветер пообещал, когда вчера от Виты с ним сбежала? Любовь до гроба? Это ты, Смирнова, дура! Тебя пальцем поманили, ты и рада бежать! Интересно, мамочка твоя знает, как ты с плохими мальчиками по ночам шатаешься, а потом под благовидным предлогом ещё и на шею к ним вешаешься?
– Симонов! Вон из класса! – верещит Анна Игоревна, позабыв про Ветрова. Впрочем, я тоже про него забываю, с презрением глядя на девчонку, которая ещё вчера была моей лучшей подругой!
Вижу, как в глазах девушки блестят слёзы, как больно задевают её обвинения Мити, и в любой другой ситуации вступилась бы за неё! Мы всегда были горой друг за друга! Но сейчас продолжаю молчать! Во мне что-то треснуло, надломилось… Мне до зубного скрежета обидно, что за целый вечер и утро Смирнова не нашла минуты, чтобы ответить на мои звонки и СМС, наплевала на нашу традицию встречаться перед уроками, и даже не подумала меня предупредить! И всё это из-за какого-то оборванца!
Нас всех спасает звонок! Громкий, неожиданный… Анна Игоревна возвращается на место, а Митя покорно кидает на учительский стол дневник. Раскрасневшаяся Злата суетливо пихает в рюкзак пенал, не смея поднять глаз. Ветров же широченными шагами, проносится мимо своей заступницы и вылетает из кабинета. Молча. Ему всё равно! Наплевать! Что и требовалось доказать!
Хватаю рюкзак и направляюсь к выходу, на долю секунды замерев возле Златы.
– Надеюсь, оно того стоило, – интонация пропитана ядом.
– Ты о чём? – Смирнова прикидывается невинной овечкой, но взгляда на меня не поднимает.
– О нашей разрушенной дружбе, Злата! – поправляю все ещё влажные от дождя волосы. – О чём же ещё!
Комок в горле мешает вымолвить хоть слово. И почему моя жизнь так стремительно катится под откос? Мы не ссорились со Смирновой с восьмого класса: всегда вместе, не разлей вода… А сейчас она, румяная от стыда и с поникшим взглядом, даже не находит слов в своё оправдание. Ей, как и Ветрову, наплевать!
Поджимаю губы и, развернувшись на пятках, выхожу из класса, где-то в глубине души лелея надежду, что вот-вот за спиной раздастся родной голосок Златы, что она всё-таки придумает отговорку, отмотает время вспять и всё исправит! Но подобно Саве, она молчит!
Не оглядываюсь. Просто иду. Мимо снуёт малышня, чьи-то громкие голоса то и дело врываются в сознание. Ещё вчера перемена была моим любимым временем в школе, а сейчас на душе пусто и одиноко. Вместо того чтобы отправиться к кабинету истории на третий этаж, спускаюсь на первый. Там, между крылом начальной школы и спортзалом, есть тихий уголок – небольшой коридор с крохотным окном во двор и одиноким диванчиком. Это укромное местечко для отдыха и милования влюблённых парочек, среди старшеклассников прозванное «каютой», как правило, не избаловано вниманием и даёт возможность побыть наедине с собой. Вот и сейчас здесь нет ни души. Присаживаюсь на самый край обитого кожей сиденья и, закрыв ладонями лицо, даю волю слезам. На сердце неприятно саднит, а путаница в голове достигает своего апогея. Мне обидно за нашу со Смирновой дружбу, а ещё не по себе, что девчонка наверняка знает, кто такой Ветров, и в курсе, что он делал вчера в моей комнате. И пусть Злата не из болтливых, всё равно боязно, что наше «родство» с Савой отныне может стать достоянием всей школы… А значит, скорого позора не избежать!
За ручейками слёз не замечаю, как летит время, и лишь отголоски школьного звонка возвращают в реальность. Нехотя встаю с насиженного места и плетусь на урок. Я снова опаздываю и, уверена, выгляжу отвратительно: к беспорядку на голове смело можно добавить распухший нос и покрасневшие глаза. И всё же, уговариваю себя не сбега?ть! Это Ветрову родители спускают с рук прогулы, меня же может ждать суровое наказание! Плавали-знаем!
– Разрешите? – мнусь у порога в кабинет истории, не смея поднять глаз на преподавателя. Олег Валентинович, наш учитель и по совместительству завуч по воспитательной работе, мужчина весьма суровый и строгий, и чем-то напоминает мне отца. С такими, как он, лучше не спорить и упаси бог начать доказывать свою правоту! Олег Валентинович привычно хмурится, смотрит на часы, потом на меня, потом снова на часы и недовольно качает седой головой.
– Свиридова, в чём проблема? Почему опаздываем? – он поучительным тоном начинает свои нравоучения, пока я делаю вид, что сгораю от стыда. Глаза в пол, в руках – лямка тяжёлого рюкзака, а сама судорожно соображаю, куда же мне сесть. Задняя парта рядом Ветровым – табу, а больше в классе свободных мест нет. Хотя…
– Такое больше не повторится, простите, – виновато бурчу, избегая каких-либо объяснений.
Олег Валентинович кивает, а я, до хруста сжав зубы, переступаю через свою гордость и сажусь за парту с Булатовым. Мерзкое хихиканье и унизительное перешёптывание волнами расходятся по рядам. Мои одноклассники порой бывают слишком жестокими! Они будто не понимают, что выбора у меня нет! Спина горит от внимательных взглядов, а уши – от обидных слов. Достаю пенал и тетрадку и на мгновение прикрываю глаза. Стараюсь не думать, не чувствовать и даже забываю дышать, ожидая реакции парня, что сидит по левую руку от меня. И она не заставляет себя ждать. Гнусный смешок сменяется липким взглядом и отвратным шёпотом:
– Умница, девочка! Правильный выбор!
От одного запаха его туалетной воды моментально начинает тошнить! От ехидно-довольного взгляда хочется провалиться под землю! А за грязные шуточки, что беспрестанно летят в мой адрес со всех сторон, – каждому без разбора расцарапать лицо! И всё же, это лучше, чем компания Ветрова!
– Не обольщайся, Тоха! – доносится сзади противный голос Симонова. Он как паршивая гиена трётся рядом с Булатовым и издаёт скрипучий смех в угоду более сильному хищнику. – Просто Ветер не оценил прелестей Марьяны, Смирнову выбрал. Вот и вернулась Свиридова к тебе побитой псиной!
– Пасть закрой! – громогласно рычит Тоха, наплевав на урок. – А то сам закрою! Не понравится!
– Булатов! – повышает голос Олег Валентинович. – Ты, часом, не забыл, где находишься!
– Простите! – басит Антон, сжимая под партой кулаки.
Ловлю на себе взгляд Смирновой. Беглый, робкий. Она на миг оборачивается в мою сторону с первой парты. Поджав губки, стреляет глазками и всё понимает! Вот она разница! Вот оно гнилое нутро Ветрова! Даже Тоха, каким бы придурком он ни был, не побоялся за меня заступиться!
Как мало, оказывается, нужно, чтобы тут же распрямить плечи и перестать ощущать себя раздавленной грязным тапком букашкой. Горделиво вытягиваю шею и, закусив кончик авторучки, пытаюсь вникнуть в слова учителя. Правда, особенности развития агрокомплекса экономики нашей страны на рубеже двадцатого века, так и не находят своего места в моей голове.
– Марьяш, пойдёшь в столовую? – не успевает Олег Валентинович произнести свою коронную фразу, что звонок – для учителя, как Лиза моментально оказывается рядом. Кокетливо поправляет волосы, смахивает с короткой юбки невидимую пылинку и тонкими пальчиками изящно постукивает по парте, поторапливая меня с ответом.
– Пошли, Марьян, – Антон по-свойски закидывает мне тяжеленную руку на плечо. – Отметим долгожданное перемирие томатным соком. Я угощаю.
– Нет никакого перемирия, – брезгливо скидываю ладонь Булатова, – и быть не может! Никогда!
Пелена временного помешательства спадает с глаз! Я лучше всех в этом классе знаю, что за личиной крутого парня скрывается самый настоящий подонок! И свою вину передо мной Булатов еще долго не сможет искупить!
– Как хочешь! Я десять раз предлагать не буду! – пожимает плечами тот и под очередное улюлюканье Симонова, внаглую протискивается к выходу между мной и Лизой.
– Э, Булатов, попроще иди! – огрызается Вита, как и мы, ставшая жертвой Антона, а точнее, его бесцеремонного локтя, коим он оттолкнул и её со своего пути.
– Да не обращай внимания, – тянет Лиза. – Булатов и джентльмен – понятия несовместимые!
– Это я знаю. Идём? – Вита присаживается на край соседней парты.
– Ага, сейчас Марьяна отвиснет, – хихикает Лиза и щёлкает перед моим лицом пальцами. – Свиридова, очнись!
