скачать книгу бесплатно
Книга пятничных рассказявок. Зеленый том
Александр «Котобус» Горбов
Где достать нано-котиков? С кем драконы делают селфи? Как познакомиться с марсианкой? Кто живет в таинственном Маулине? Откуда за МКАДом взялись псоглавцы? Об этом и о других смешных и забавных вещах здесь. Истории для хорошего настроения. Книга используется для лечения уныния и грусти. Осторожно – соблюдайте дозировку!
Александр «Котобус» Горбов
Книга пятничных рассказявок. Зеленый том
Люди бездны
«Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.»
Жили-были русские. Обычный, в общем-то, народ. Плодились, сеяли хлеб, воевали. И чёрт их дернул выглянуть за Уральские горы.
– Ага! – сказали русские, вглядываясь в бездну пространства.
– Угу, – тихонько ответила Бездна, вглядываясь в русских.
– Ё! – сказали русские, почесали в затылке и залезли с ногами в Бездну, которую для ясности обозвали Сибирью.
Бездна булькнула и чуть-чуть перелилась к русским, вызвав Смутное время. Русские притормозили, навели порядок и снова пошли в Сибирь. Да так увлеклись, что забрели аж в Америку. Но быстро опомнились – как-то нехорошо, когда у тебя Бездна американцами заканчивается. И быстро продали лишнее. Уж лучше пусть Тихий океан в конце будет!
Так и бултыхались веками в своей Бездне. Жаловались на дураков и дороги. Хотя чему тут возмущаться? Какие в Бездне дороги? И как сохранить разум, когда вокруг бесконечные пространства и бездорожье?! Вот то-то и оно.
Другие народы с подозрением косились на восточного соседа. Вроде и завидовать нечему, и в то же время есть нечто странное. А вдруг у них там в бездне хорошо? Не зря же они там без дорог живут.
Особо это давило на всяких великих (в кавычках и без) полководцев. Ведь приятно же осознавать себя Захватчиком Бездны! Вот и лезли. Сначала Наполеон. И ведь умный мужик был! Но тут и гений растеряется, когда тебе столицу – «да на, подавись, у нас еще есть». Съела Бездна французов.
Немцы потом тоже поперли. Ну, куда народу Порядка соваться в хаос? Разве сразу не было видно: до Сталинграда им полторы тысячи километров, а от Сталинграда до Камчатки восемь тысяч! Чем думали? Перемололись в труху в русских жерновах.
А потом Циолковский посмотрел вверх, заметил космос и показал остальным русским.
– Ага! – сказали русские, вглядываясь в бездну пространства.
– Угу, – тихонько ответила Бездна, подмигивая старым знакомым.
– Ё! – сказали русские и, почесав в затылке, запустили спутник и Гагарина.
Но тут всё испортили американцы, высадившись на Луне. Русские еще с прошлого раза помнили, что Бездна с ними плохо сочетается. Расстроились. Думали по старой схеме – продать Луну. Да хоть китайцам! Но те, как назло, в космос еще не вышли. Погоревали. Выпили. От огорчения устроили очередное Смутное время (чтобы не путать с первым, обозвали его Перестройкой).
Только американцам бездна не нужна оказалась. А русские… Снова порядок навели. И опять нет-нет да и посматривают в космос. Там ведь холодно, как в Сибири, нет никого, дорог опять же не наблюдается. Родные места практически!
Вот сейчас медленно запрягут да и рванут к звездам. С бубенцами и залихватским свистом, по необъятному космосу. Потому что русские – Люди Бездны. Они тут дома.
P.S. Если долго смотреть в бездну, то из бездны на тебя начинают смотреть русские.
Журчащая ночь
Михалыч страдал. Каждодневно, сжимая зубы и сдерживая ругательства, не смея рассказать о муках даже жене. И всё по одной-единственной причине – из-за своей работы. «Директор общественного туалета» хоть и не значилось в трудовой книжке, но, по сути, так и было. Скажите, как можно жить с таким клеймом? Разве можно сказать это вслух в приличной компании? А дети? Смогут ли они сказать в школе: «У меня папа директор туалета»? Вот то-то и оно. Хотя работу свою Михалыч искренне любил.
Здание, каменное, под старину, с колоннами, досталось ему случайно в самом конце девяностых. Кажется, он выиграл его в карты. Или оно пошло в счёт долга. Михалыч и сам толком не помнил. В общем, здание, почти развалюха, досталось ему почти даром. Увы, под магазин, бар или другое злачное место оно не подходило. А вот восстановить первоначальное назначение было можно. Михалыч взял кредит и с бригадой гастарбайтеров за два месяца превратил развалины в мраморный храм раковин, писсуаров и освежителей воздуха. В центре холла даже устроили фонтан, где плавали золотые рыбки.
Дело неожиданно пошло. А что, место в самом центре, народу много, цена доступная, всегда чисто. Михалыч превратился в солидного бизнесмена с машиной и квартирой. Женился. Но сказать суженой, чем занимается, решился только через пару лет.
В очередной раз, придя на работу, проверив территорию и зайдя в личный кабинет, Михалыч принялся дежурно страдать. И так бы и занимался этим до обеда, если бы не заявился Витёк. Мужичок без возраста, всегда выглядящий с похмелья, совмещающий должность сантехника и менеджера по закупкам.
– Слышь, Михалыч, – Витёк бухнулся в кресло и растекся там киселём, – я тут подумал…
– Думать тут я сижу, – директор недовольно посмотрел на гостя. – Бумагу заказали? Когда привезут?
Витёк махнул рукой, мол, всё путём с вашей бумагой.
– Я вот чё подумал. Надо нам имидж, того, улучшать.
– Ты думай, что говоришь. Какой имидж может быть у сортира?
– Серость ты, Михалыч, несмотря на то, что умный. Имидж можно у чего угодно поднять. Ты политиков видел? Порой смотришь, у нас если не смыть, и то приятнее на вид плавает. А он в министрах сидит.
Михалыч косо посмотрел на умника. Не любил директор туалета политику, считая её делом грязным и неблагодарным.
– Так вот, о чем это я. Ты, Михалыч, про ночь музеев слышал? Ну, когда музеи ночью работают, программы там всякие, выступления.
– Ну?
– Нам тоже надо такое провести. Для поднятия культурного уровня и всё такое.
Директор внимательно осмотрел Витька от потертых кроссовок до кепки красного цвета. Как главврач психбольницы особо выдающегося сумасшедшего.
– Да не боись ты. Я тебе точно говорю – очень хорошая идея.
– Ты дурак или прикидываешься? Кто ночью в общественный сортир придет? Даже если тут симфонии исполнять будут.
– Симфоний не обещаю, а вот пару джазовых групп точно будут. Не очень известных, но лабают хорошо.
К вечеру Витёк добил Михалыча, и тот согласился. На общем собрании маленький, но дружный коллектив поддержал идею. Таисия Михайловна, бессменный кассир, обязалась привести несколько поэтов из своего литературного кружка. Лёшка, второй сантехник, обещал поговорить со знакомой рок-группой. А неразговорчивый охранник Сандро заявил, что ради такого дела сам будет играть на домре. Назвать этот импровизированный фестиваль решили «Журчащая ночь». Михалыч покрутил пальцем у виска и махнул рукой. Но денег на безумную затею выделил.
Получилось всё очень мило, немного по-домашнему. Все разошлись довольные: и устроители, и участники. А звезда вечера Сандро ушёл сразу с двумя девицами из поэтического кружка.
Через месяц Витёк пришёл к Михалычу: общественность требовала повторения фестиваля.
– Людям нравится, – заявил он безапелляционно.
После четвертого проведения «Журчащей ночи» Михалычу позвонил заместитель мэра по культурной работе.
– Не хорошо, – сердито шипела трубка. – Почему такое знаковое культурное событие проходит без участия города? Или ты перед выборами за Тютюнина топишь? Так вот знай, он даже десять процентов не наберёт. Так что давай, мэру приглашение организуй. И время ему в начале выдели для выступления.
Через год Михалыч столкнулся в холле своего заведения с ярко одетой группой, лопочущей на непонятном языке.
– Экскурсия, – шепнула ему Таисия Михайловна, – уже третья на этой неделе. Может, на групповые посещения скидки делать?
Михалыч ушёл в кабинет и впервые в жизни напился до зелёных чертей. Хлестал коньяк прямо из горла, матерился и фломастером жирно выводил на стене: «Директор сортира – это звучит гордо». Но на следующий день был трезв и бодр, как огурчик. Потому что открытие международного фестиваля «Журчащая ночь» – дело ответственное.
Чебуреки
– Замечательно!
Комиссия закончила осмотр космопорта марсианской базы и осталась довольна.
– Работа проделана отлично. Мы с чистой совестью можем выдать вам документ о приемке объекта.
Комендант базы заулыбался, мысленно вытирая пот со лба. Последнюю неделю он спал по два часа, устраняя и переделывая «недочеты и огрехи». И тысячу раз проклял себя за подачу заявки на расширение.
– Постойте, – председатель комиссии, суровый дядька с залысинами, принюхался, – чем это у вас тут пахнет?
– Да ничем, вроде.
– Нет, нет. Я точно чувствую… Такой запах… У вас проводка сгорела?
Председатель громко задышал и, как собака, взявшая след, зигзагами пошел по холлу космопорта. Комиссия и сдающая сторона потянулись цепочкой за ним, перешептываясь и вздыхая.
Подозрительный запах привел председателя к четвертому шлюзу.
– Что это? – переходя на ультразвук, взвизгнул он.
– Эм… Это? Ларек.
– Я вижу, что не слон! Вы с дубу рухнули? Что делает на Марсе, на самой современной базе человечества, ларек с надписью «Чебуречная»?
– Вах! – Из окошка ларька показалось усатое лицо. – Зачем кричишь, дарагой? Сам не видишь? Ты же прочитал – чебуреки делает!
Председатель чуть не затрясся от злости.
– Вы тут с ума посходили? Какие еще чебуреки?
– Слюшай, самые вкусные! – Лицо нагло подмигнуло председателю., – Не кушал ни разу? Я тебе, генацвале, скидка сделаю! Как раз горячий пожарились.
Запах, дразнящий и аппетитный, теперь ощущала вся комиссия. Давно наступивший обед подсказывал чиновникам, что усатый прав и самые вкусные чебуреки делают именно здесь.
Председатель обернулся к коменданту.
– Объясните мне, что в космопорте делает этот… объект общепита? Вы, вообще, подумали о санитарных нормах? А этот жуткий запах!
– Понимаете, – несчастный комендант замялся, как девица на выданье, – так сложилось. Люди прилетают голодные, а организовывать отдельную столовую для них не хватило помещения. А тут нам поступило предложение от Рустама…
– Рустама, значит. Откуда он тут взялся?
– С Орбитальной.
– А туда он как попал?
Комендант молча развел руками.
По громкой связи раздалась трель, оповещая, что прибыл очередной рейс. Из шлюза повалил народ: ученые в белых комбинезонах, геологи в оранжевых жилетах, несколько пилотов с черными кейсами в руках. И вся толпа ринулась к чебуречной. Усатая голова спряталась в окошке, к которому сразу же образовалась очередь.
– Вай! По два штука буду давать, – раздался глухой голос, – а то всем не хватит.
Председатель пытался подобрать подходящие слова возмущения и упустил момент. Комиссия переглянулась и бодрой рысцой бросилась занимать очередь.
От ларька к столикам в углу зала по одному отходили счастливцы с чебуреками. Золотистые пирожки были похожи на половинки солнца. Очередь быстро уменьшалась, и председатель только глотал ртом воздух, не в силах пережить предательство коллег.
Наконец перед ларьком никого не осталось. В окошке снова показался усатый и призывно замахал рукой. Лишь через минуту председатель сообразил, что загадочный Рустам зовет его. Нацепив на лицо выражение крайнего возмущения, мужчина подошел к ларьку.
– На!
Волосатая рука впихнула председателю в ладонь чебурек, завернутый в салфетку.
– Последний тебе, кацо. Самый вкусный, да!
И окошко захлопнулось.
Председатель почувствовал себя глупо, стоя с чебуреком в руке. Урны, выкинуть угощение, рядом не было. А желудок настойчиво напоминал, что завтрак был тысячу лет назад. Переборов себя, мужчина мужественно откусил.
Сок, много-много мясного сока. Нежное мясо и хрустящее тесто. Они коварно напали на председателя, взяли в плен и обратили в свою веру. Он прожил последние годы зря! Как можно было есть эти жуткие супы из тюбиков? А консервированное мясо? Картон! Сколько обедов, завтраков и ужинов было потрачено впустую на еду из стандартного пайка?
Председатель, отвернувшись, тайком облизал пальцы, вытер рот салфеткой и подозвал к себе коменданта.
– Значит так. Документы я тебе подпишу. Завтра. Когда подготовишь проект типового объекта типа «чебуречная». Согласуем его с лунной базой и добавим в стандартный план космопорта. И еще, обговори со своим этим, Рустамом. Нам нужны подготовленные кадры для работы в них. Пусть поищет среди знакомых.
Окошко открылось снова.
– Подходи, еще чебуреки пожарился!
Председатель хлопнул коменданта по плечу и встал в очередь первым.
Комендант тяжело вздохнул. Выспаться ему не доведется и сегодня. А еще надо было придумать: куда на следующей неделе спрятать «Салон красоты», когда комиссия будет принимать жилой комплекс.
Фамильный симпозиум
– Добрый вечер, – скромно одетый молодой человек встал и кивнул присутствующим, – моя фамилия Скотинякин.
Видя смущение юноши, сидящие вокруг стола зааплодировали, чем вогнали его в краску ещё больше.
– Я впервые на симпозиуме…
– Нитчего страшного, – подбодрил его седовласый джентльмен с ужасным акцентом, – я барон фон Скотинофф, если чтой, обращайтесь.
Молодой человек кивнул и продолжил.
