скачать книгу бесплатно
В августе 1956 года Перон вместе с Исааком Хилабертом, который числился его персональным водителем, Рамоном Ландахо, представлявшимся всем журналистом, и Марией Эстелой Мартинес Картас, являвшейся уже почти «официальной» невестой бывшего президента получили разрешение на жительство в Венесуэле.
Зачем нужен был этот переезд Исабелита так и не поняла. Перон объяснял ей долго с такими деталями, которые она моментально забыла. Единственно, что осталось в её памяти так это заключительная фраза его длительного монолога:
– Чабэла, хочешь ты или не хочешь, но по политическим мотивам, чтобы не осложнять дипломатические отношения между Панамой и Аргентиной, мы должны ехать жить в Венесуэлу.
Её передёрнуло от этого дурацкого прозвища, которым Исабелиту называл её сожитель: «Чабэла»!
Эстела уже неоднократно просила его вообще не произносить этого мерзкого слова, которое употребляли только в аргентинской глубинке старые и богатые землевладельцы, называя так своих молоденьких любовниц. Чабэла – близкая подруга. Также чабэлой называли крепкий алкогольный напиток из винограда.
В ответ на эту просьбу Перон только лишь громко рассмеялся:
– Ты у меня самая красивая на свете, Чабэла! – ха-ха-ха.
– Ты типичный военный со своими солдафонскими шутками! – разозлилась Исабелита и хотела толкнуть его в грудь.
– Я буду всегда называть тебя Чабэла! Так мне больше нравится! Ха-ха-ха.
Но всем своим знакомым Перон представлял её так:
– А это моя Исабелита!
Исабелитой Эстелу называли и все помощники генерала.
Венесуэла в пятидесятые годы переживала свою «золотую эпоху». На доходы, полученные от продажи нефти, правительство этой страны перестраивала её столицу город Каракас. Сносились ветхие домишки, сооружённые ещё в колониальную эпоху, и сооружались красивые высотные дома, широкие проспекты, театры, скоростные автострады, современные мосты.
Под понятным всем населением лозунгом «Новая национальная идея» народу предлагалось экономическое и культурное процветание.
На самый знаменитый карнавал в мире, который ежегодно проводился в Каракасе, съезжались туристы из многих стран мира. Совершить турне по Венесуэле было престижно для известных духовых оркестров из Европы и джаз-банд из США.
Исабелите безумно нравился Каракас. Каждое утро она выходила на балкон дома, где они жили, и наблюдала, как туман, окутывающий горные вершины, медленно расползается по ущельям и исчезает в лучах горячего солнца.
Ритм жизни венесуэльской столицы и радушие её жителей ей напоминал родной Буэнос-Айрес…
Одно только иногда портило настроение Исабэлиты: неусыпное шпионство за ней Хилабертом и Ландахо.
– Мой генерал, она положила в суп какие-то неизвестные и очень подозрительные листья! – шептал на ухо Перону журналист.
– Мой генерал, эта девица поставила под бензобак вашего «Оппеля» статую какого-то святого с зажжённой свечой! Мне вовремя удалось предотвратить возгорание автомобиля! – во весь голос кричал водитель.
– Мой генерал, сегодня Исабелита изменила свой маршрут и, вместо того, чтобы отправиться в парикмахерскую, как она вам сказала утром, Чабэла была на столичном базаре и купила там фасоль! Зачем нам фасоль? – дружно орали они вдвоём в один голос.
Перон молча слушал своих помощников и ничего им не отвечал. В его отношениях с Чабэлой ничего не менялось.
И вдруг генерал стал пропадать ночами с Хилабертом и Ландахо. Возвращались они только утром. У Перона было серое лицо от усталости.
– В баре сидели! – объяснял он своё отсутствие Эстеле, перед тем, как улечься спать.
Исабэлита хотела этому верить… Но…
«Почему Хуан не смотрит мне в лицо? Почему он прячет свои глаза? Неужели у него появилась любовница? Нет! Не может быть! Кому нужен этот старик?» – эти мысли не давали Эстеле покоя.
И вдруг, одним утром, она почувствовала, как от него пахнет другой женщиной. Этот запах был настолько сильным, что она, не скрываясь, начала нюхать его шею, уши, рубашку.
– Ты завёл себе новую любовницу? – спросила она без предисловий.
– Я устал от тебя, Чабэла! Ты мне так надоела, что я оплачу тебе авиабилет до Аргентины или до Испании. Уезжай, куда захочешь! – ответил Перон с явным раздражением.
– Я…я…я… – Исабелита была настолько шокирована его простым и в то же время наглым ответом, что начала заикаться.
– Хо-хорошо! Я уеду! Но, но ска-скажи мне кто она? – взыграло в ней любопытство.
– Её зовут Элеонор. Она из США. Была до тебя моей любовницей. Молодая, красивая, образованная. Выпускница одного из престижных университетов Северной Америки… Что тебе ещё рассказать? – Перон смотрел в открытое окно.
– Она, она…блондинка, как я? – уже почти рыдая, поинтересовалась Исабэлита.
– Нет. Элеонор жгучая брюнетка, – удивлённый странным вопросом, ответил он.
Исабелита рыдала, рыдала и рыдала… Носовой платок стал уже настолько мокрым от слёз, что она швырнула его на пол…
– Хватит, Чабэла! Хватит лить слёзы! Собирай свои вещи! – приказал Перон.
– Я…я… я… никуда не поеду! – у неё дрожали плечи.
– Почему? – закричал Перон.
– Я…я…я…, – Исабелита прекратила плакать, – я беременна! – заявила она уверенным тоном.
– Беременна? – у него вытянулось лицо, – но этого не может быть! Конечно, там, где едят остаются крошки… Но я давно уже знаю, что не могу иметь детей! Как тогда это могло произойти?
На следующий день Хилаберт отвёз Исабелиту к знакомому гинекологу.
– Мой генерал, эта девка врёт! Врёт! Она не беременная! – возбуждённо доложил после поездки шофёр своему патрону.
Эстела закрылась у себя в комнате и не выходила оттуда несколько дней.
«Что будет дальше? Какие испытания уготовил мне Всевышний?» – с отрешённостью думала она и молилась, молилась…
Эстела смотрела на большой деревянный крест с распятым на нём Христом, висевший на стене у изголовья её кровати:
– Господин наш, прошу только об одном вернуть всё, как было в моей жизни несколько дней назад до появления этой умной и образованной брюнетки из США…
Тем временем Перон, чтобы развеяться, поехал со своими помощниками в один самых известных баров Каракаса. Вернулся под утро. Пьяный, он долго уговаривал Исабелиту выйти из своей комнаты.
Она наконец сдалась и оставила своё добровольное заточение. Перон прижал её к себе и стал гладить спину, целовать шею и грудь Эстелы:
– Чабэла, Чабэла… – шептал он, почти всхлипывая от охвативших его эмоций.
Наутро, когда Исабелита вышла на улицу, генерал объяснил недоумевающим Ландахо и Хилаберту:
– Ребята не смотрите на меня так! Вы должны понять, что мне уже больше шестидесяти лет, я вдовец, скучающий по женскому вниманию. Иногда я нуждаюсь, чтобы какой-нибудь горячий кирпичик отогрел мои холодные ноги…
Всё вернулось в прежнее русло. Утром 25 мая в День Майской революции, который является для аргентинцев самым большим праздником, Перон послал шофёра в мясную лавку:
– Сегодня будем делать асадо (жаренное на решётке мясо) для нас и наших гостей! Я принимаю в этом личное участие. Хилаберт, поезжай и купи самого лучшего мяса, а потом вернёшься домой и заберёшь меня.
Хилаберт отправился выполнять приказание генерала. Мясо пришлось выбирать долго. Наконец шофёр достал деньги и начал расплачиваться.
– Бум-ум-ум-ум! – вдруг раздалось с улицы, и дрогнула земля.
В мясной лавке со звоном посыпались оконные стёкла. Мясник со своим помощником от страха упали на пол. Хилаберт, бросив бумажник, выскочил из дверей. На месте, где он оставил «Оппель Капитан» дымились куски искорёженного металла.
Новость о покушении на Перона в тот же день появилась на первых страницах всех мировых газет.
«Бомба с часовым механизмом, которая предположительно была заложена ночью в автомобиль бывшего президента Аргентины Хуана Доминго Перона, взорвалась утром 25 мая в самом центре Каракаса. Сила взрыва была такова, что во всех ближайших зданиях вылетели стёкла. Автомобиль превратился в груду металла. По счастливой случайности Хуан Доминго Перон не пострадал».
Через несколько дней после неудавшегося покушения на его жизнь Перон почувствовал сильное недомогание. Он не вставал с постели. Его мучила одышка, и душил сильный кашель. Болела печень…Его рвало…
Прибыл персональный врач президента Венесуэлы доктор Бенсон.
– Господин Перон, у вас абсцесс печени, – сообщил он больному после его тщательного осмотра. Вам нужен тщательный и скрупулёзный уход. Есть человек, который будет смотреть за вами и днём, и ночью?
– Доктор, есть такой человек! Это я! – громко, тоном не терпящим возражения, заявила Исабелита.
Верные сотрудники эх-президента замешкались. Перон же утвердительно кивнул головой.
Бенсон дал Исабелите подробные инструкции, как надо ухаживать за больным и уехал.
«Вот и настал мой час! – торжествующе подумала она, – теперь я должна сделать всё, чтобы навсегда завоевать своё место рядом с Пероном! Сделать так, чтобы никогда ни один из друзей и помощников генерала не позволил себе сомневаться в моей верности ему».
«Господин наш, помоги мне в этом! Прошу тебя!»– перекрестилась Эстела.
Исабелита не спала трое суток. Ночами Перона била сильная лихорадка. Он обильно потел. Исабелита меняла ему пижаму и постельное бельё несколько раз в сутки. Лично готовила еду и давала таблетки, строго следуя инструкциям доктора Бенсона.
Генерал пошёл на поправку. В начале июня он уже вновь начал принимать местных чиновников, и людей, приехавших в Венесуэлу, чтобы встретиться с ним.
Перон с первых же дней своего изгнания начал организовывать подпольную борьбу против правительства Аргентины. Основной своей задачей он считал создание условий для социального и экономического хаоса у себя на родине.
– Сделать так, чтобы подонки, свергшие меня, законно избранного президента, исчезли с политической арены! Чтобы, пришедшие им на смену не смогли стабилизировать обстановку в стране и обратились ко мне, признанному лидеру нации, за помощью! – объяснил Перон Исабелите, которую раздражало большое количество людей, ежедневно приходивших в их дом.
– Запомни, Чабэла, что революции делаются со временем или с кровью! – не уставал повторять он.
Эстела закрывалась у себя в комнате. Ей жутко не хотелось слушать разговоры своего сожителя с каким-нибудь профсоюзным «ходоком», прибывшим к нему из Аргентины.
– Пустая трата времени, – хмыкала Исабелита, читая женские журналы, – хотя бы к вечеру все убрались из дома! Надоело!
– Чабэла, хватит прятаться в своей норе! Я хочу, чтобы ты находилась рядом со мной. Слушала и училась искусству политики! Если тебе будет что-то непонятно, я потом это тебе объясню! – тоном приказа попросил её Перон.
Ой как не хотелось Исабелите делать этого! Но портить хорошие и стабильные отношения, которые установились у неё со своим престарелым любовником, после его благополучного выздоровления, было никак нельзя.
Сегодня был прекрасный солнечный день. Самое время провести его на пляже. Но увы, вместо горячего белого песка и голубых волн, Исабелита вновь сидит в глубоком кресле, стоящим в дальнем, самом незаметном углу, комнаты. Сегодняшний посетитель какой-то молодой, нагловатый тип, с лицом типичного уголовника. Он представился ей и даже подарил дешёвый брелок, очевидно, как знак внимания. Но как его зовут, Исабелита моментально забыла. Одно помнила, что этот хлыщ, какой-то активист из аргентинского профсоюза металлургов. А может и не металлургов? Может он сказал профсоюз строительных рабочих? Да это и не важно! Самое главное, что Перон проявлял к своему собеседнику огромный интерес. А она? Как она страдала! Если этот деятель задержится или Хуан, как вчера, увлечётся разговором, то прощай последний сеанс новой американской комедии. Как же это всё скучно! Господин наш, дай мне терпения вытерпеть эту скуку!
Исабелита, старалась думать о своих делах, но слова жаркого спора Перона с гостем не давали ей сосредоточиться.
– Сынок, – по-отечески обращался генерал к своему собеседнику, – вам надо создавать не только законспирированные группы для борьбы с режимом, но обучать их! Вооружать их!
– Да, сеньор Перон, вы правы! Но денег на оружие нет! Есть каналы по которым его можно приобрести. Современные образцы автоматическое оружия, но…
– Сынок, но деньги – это самое незначительное в кропотливой работе по созданию подпольного движения и боевых групп. Также не надо забывать о моей «Общей Директиве для всех членов перонистской партии»! Ты о ней помнишь?
– А как же? – обиженным тоном произнёс собеседник. – Я вам даже могу перечислить основные её положения. Вот например: бороться с диктатурой, находящейся у власти в Аргентине, не только посредством пассивного сопротивления, проводя акции саботажа, организовывая забастовки и беспорядки, но применяя вооружённые акты насилия в тех случаях, когда…
«Господи, да когда же это закончится! – с отчаянием подумала Исабелита, – на прошлой неделе хоть на ипподром смогли выбраться. Мне, конечно, не нравится это место! Но наблюдать за скачками, лошадьми, жокеями гораздо увлекательнее, чем слушать этот, лишённый для меня всякого смысла, разговор».
Она вспомнила азарт своего сожителя, когда он сделал несколько ставок и потом наблюдал за результатом. Лицо Перона стало серым и морщинистым, он бил кулаком себя по колену, что-то тихо бормотал.
– Третьим пришёл! Третьим! А я просто был уверен, что он победит! Жеребец – великолепен, а жокей – простое ничтожество! – закричал он ей прямо в самое ухо.
Иногда Перон брал её в Луна Парк на боксёрские поединки. Этот спорт вообще был ей отвратителен! Но для Исабелиты было гораздо интереснее наблюдать за тем, как мужики в кожаных перчатках бьют друг друга по физиономиям, чем присутствовать на беседах генерала со своими соратниками по партии.
– Сынок, скажи нашим друзьям, чтобы не думали о деньгах! Мне на днях передадут крупную сумму, я думаю… Ты, самое главное помни, что за каждого нашего погибшего должны погибнуть пятеро из мерзавцев, которые защищают эту власть.
«Надо выпить чашечку кофе, чтобы прогнать сонливость. Но Хуан обидится, если я сейчас встану с кресла и покину комнату. Пресвятая Дева Мария, не дай мне заснуть! Глаза закрываются сами…» – Исабелита ущипнула себя за локоть.
Только через несколько месяцев Эстеле повезло: она подружилась с исполнительницей фольклорных песен Ольгой Траолагайтия и её мужем журналистом Роберто Галаном.
Эта супружеская пара из Аргентины, живущая в Каракасе, стала для неё настоящим спасением. Теперь они вчетвером совершали пешие прогулки по венесуэльской столице, посещали кинотеатры и рестораны.
– Хуан, а вы собираетесь делать предложение руки и сердца Эстеле? – как-то совершенно неожиданно, прямо в лоб, спросила Ольга.
Перон оторопел.
– Да я, как… я… – начал мямлить он, собираясь с мыслями. И потом, вдруг невпопад произнес креольскую поговорку:
– Хотя вы правы: предложение не сделает меня беднее.
– Хуан, если вы не женитесь на этой прекрасной девушке, то будете сожалеть об этом до конца своих дней! – с уверенностью сделала заключение Ольга.
– Да, Хуан, думаю, что с Эстелой вам очень повезло! Вам надо только решиться и всё! – засмеялся Роберто.
– Вы знаете, мои дорогие, я не из тех, которые женятся быстрее, чем пожарники приезжают на место возгорания! – хмыкнул в ответ Перон.
Президент Венесуэлы Маркос Перес Хименес, считавший себя не только союзником, но и настоящим другом Хуана Доминго Перона отвечал отказами на бесконечные просьбы аргентинского правительства о его экстрадиции.
Для всех было очевидно, что генерал Арамбуру, захвативший власть в Аргентине в результате кровавого мятежа в 1955 году, ссылаясь на уголовные дела, возбуждённые против Перона, хотел расправиться с ним. А после покушения на аргентинского экс-президента, Венесуэла вообще разорвала дипломатические отношения с Аргентиной.
Хуан Доминго Перон получил от местных спецслужб разрешение на задержание и допрос всех лиц, которых он подозревал в намерениях убить его.
Это решение венесуэльских властей спровоцировало ненависть к Перону и его сотрудникам со стороны местной оппозиции.
