banner banner banner
Слушательница
Слушательница
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Слушательница

скачать книгу бесплатно


– Я вот пришёл…, я вот…от Сергея Васильевича Жданова, я его адвокат, – нескладно лепетал Андрей.

Я вышла из комнаты и увидела смущённого Андрея, топчущегося на одном месте,

– А ты, что здесь делаешь? – не переставая удивляться, спросил меня Андрей.

– А ты что по всем квартирам в нашем доме прошёлся с таким вопросом? – ответила я ему, – заходи, чай пить будем.

– Ничего не понимаю, как вы здесь оказались? А где прописанная в этой квартире Евдокия Павловна Комаровская? – не переставал удивляться Андрей.

– Это я, собственной персоной, – сказала я, ставя перед ним тарелку с куском торта.

– Ты внучка?

– Чья? – не поняла я.

– Ну, этой Евдокии?

– Почему внучка? Ты забыл, мою бабушку звали Аглая. А Евдокия, это я и есть.

– А кто тогда Ева?

Мы с ухмылкой переглянулись с Ланкой.

– Андрюша, успокойся. Ева, это тоже я.

– Андрей, пей чай, – наконец вымолвила Лана, – неужели не ясно. Мы с Евой, то есть с Евдокией Павловной Комаровской живём здесь. Это квартира досталась ей от родителей.

– Да, да, припоминаю. Как время быстро пролетело. Тогда, я пришёл к вам, то есть к тебе Ева. Дело в том, что твой сосед из квартиры напротив Сергей Васильевич Жданов желает купить твою квартиру. Ну, он хочет, чтобы все три квартиры на этаже были его. Понимаешь?

– То есть он выкупил две квартиры на нашем этаже? И теперь хочет взяться за меня? – догадалась я.

– Ты догадлива, как всегда, – пасмурно ответил Андрей, я хотела ему ответить, но меня опередила Ланка.

– А больше ничего он не хочет?

– Ты его адвокат? – спросила я Андрея.

– Да. Можно и так сказать. Ева ты меня прости, но прислушайся к моему совету. С этим человеком лучше не спорить.

– Это ещё почему?

– Ты слышала некоторое время назад… в общем он Ждан. Он даст тебе хорошие деньги и поможет с переездом. Ему надо спланировать весь ремонт, но пока ты здесь проживаешь… Сама понимаешь.

– Нет, не понимаю. Без меня, получается, меня женили? С чего он взял, что я горю желанием переехать? Я родилась в этом доме и меня всё здесь устраивает. Так и передай своему хозяину Ждану, о котором я вообще впервые слышу.

– Евка, ты не бычься. С людьми такого плана нельзя спорить.

– Какого такого плана? Бандит обыкновенный, – Лана только, что не кипела, как чайник на газу.

– Лана, не мути воду! Успокойся. Сейчас времена не лучше конца восьмидесятых. Ты права, ничего не изменилось. Эта часть общества только цвет пиджаков поменяла. А стреляют они всё так же. И люди пропадают пачками. Ты это учти.

– Ты это чего, запугивать нас пришёл? – Лана с возмущением встала из-за стола, – знаешь, что? Иди отсюда, запугивай свою новую жену.

– Ева, я постараюсь, конечно, поговорить с твоим соседом, объяснить всё ему, но надежды никакой, что он поймёт всё так, как надо, – Андрей пошёл к выходу и у дверей обернулся и сказал провожающей его Лане, – а жены у меня никакой нет. Так, что милая, я в свободном полёте, как орёл молодой.

– Иди уже, – Лана закрыла за ним дверь и вошла в кухню, – слышала? – спросила она меня, – в полёте он свободном, орёл молодой.

– А, что это ты зарделась? Может, ещё вместе полетаете? Ты у нас орлица не хуже.

– Да, ладно тебе, смущаешь девушку. Давай лучше думать, что делать с этим бандитом недобитым. А то выселит нас без денег и переезда. Эти товарищи на всё способны.

Мы с Ланой в этот день, какие только версии защиты от бандитских нападок не придумывали, но понимали, что ни одна версия не годится для обороны нашей квартиры.

– Да, дракон многоголовый, – сделала заключение Лана.

И мы разошлись по своим комнатам, чтобы встать на утро со свежей головой, так как у нас с подругой были записаны посетители на приём. К Лане должна прийти постоянная клиентка, а мне подтвердил своё посещение опять мужчина.

***

Но мужчина не пришёл. Вместо него в кабинет вошла женщина лет пятидесяти. На её лице было смущение.

– Ничего, что я к вам без записи? Как-то я услышала в автобусе разговор двух женщин. Говорили о вас. Одна другой посоветовала к вам прийти и адрес назвала. А я запомнила. Просто запал адрес в голове.

– Конечно, ничего страшного нет. У нас столпотворения не наблюдается, но приятно слышать, что молва о нашем кабинете идёт значит, и эти женщины соберутся с силами и тоже осмелятся прийти к нам, – успокоила я её.

– И хорошо. Надо душу облегчить, излить из неё, что накопилось за многие годы. Батюшке всё пыталась на исповеди как-то рассказать. Да рассказ не складывается, всего ему не расскажешь. Да и совет иногда не нужен. А рассказать, поделиться с кем-то очень надо. Знаете, почему Змей Горыныч выпускал из себя огонь? Чтобы не сгореть изнутри. Так и человеку надо выпустить из души затаённую обиду, чтобы душа легче стала и не болела так сильно. Не ныла по ночам от боли.

Живу я здесь недалеко. Иду из больницы. Свекровь проведывала. Умирает она. Мы приходим, родня её, она в сознании, вроде, всё понимает. А ночью соседи по палате говорят, в беспамятство впадает. То вроде кого-то прочь гонит, а то прощения у кого-то просит. Вот я была у неё, сырников ей принесла. Прошлый раз просила она меня налепить ей сырников. Ей всегда нравилась моя стряпня. Ничего не могу сказать, она всегда хвалила мою готовку. А прошлый раз вареников с вишней и пирожков просила. Я делаю, приношу, а она не ест. Сил нет у неё уже, чтобы есть. Но понимает, что я, как и прежде, с уважением к ней отношусь. Наверное, понимает. Потому как сегодня попросила меня ближе к ней присесть, на мою руку свою исхудавшую ладошку положила и говорит:

– Прости меня, Тая. За всё прости, – и заплакала.

А я хоть и сказала, что Бог простит, и я прощаю, а сама сердцем не могу забыть всего того, что пережила от неё. А значит, не простила? Ведь если простила, значит, и забыла нанесённую обиду? Сбередила она мои раны на душе своим прощением. Я вот иду и думаю. Раз так, значит, знала, что делала мне больно? А зачем? За что? Я никогда ей зла не делала. Терпела её обиды, но перед людьми не славила. Много лет я пробовала понять её и простить, но не могу и всё тут. Всего не расскажешь, всех обид не перечесть. Не мелких, нет. А таких, после которых сна лишаешься. Умом не понимаешь, зачем так подло поступать с женщиной, которая тебе никакого зла не делала и не помышляла даже. Которую ты прилюдно дочкой своей величаешь? Зачем делать больно той, которую любит твой сын и с которой у него всё ладится и в жизни и на работе?

Мой муж был моим первым парнем. Первым во всех отношениях. И воспитывали нас так, и характер у меня был в этом отношении очень привередливый. Но была я наивной и доверчивой до такой степени… О таких говорят, что таких нельзя обижать. А меня никто не обижал никогда, я имею в виду вне дома. Где бы я ни работала, одни только благодарные мои воспоминания о сослуживцах, начальстве. Даже бывало, если бы не они, так и не знаю, как бы я пережила многие события в своей жизни.

Родилась я на юге и долго не могла акклиматизироваться в Москве. И пища другая, и после замужества в восемнадцать лет повышенные обязанности, а мамочка далеко, всему самой приходилось учиться. Работа ненормированная. С десяти утра до семи вечера. Получается, что целый день на работе. Да ещё дорога туда, обратно. В общем, навалилось всё сразу, да ещё через полтора года после замужества забеременела. Эта первая моя беременность проходила очень тяжело. Гемоглобин и давление упали до критического уровня. Как говорят, от ветра шатало. Без шоколадки и кофе жить невозможно было. Переливания крови, уколы делать было уже не куда, горсти таблеток, больница. Но родила дочку всем на зависть. И сейчас не жалуюсь. Но почти через год опять беременность. И опять те же беды со здоровьем. Только в больницу уже не могла ложиться, дочку не на кого было оставлять.

Писала отказы в консультации. На последний отказ врач хотела телеграммой мою маму вызвать. Но по телефону у нас не было ещё такой роскоши, вызвала мою свекровь, но та чуть с врачом не поругалась, сказала, что дома мне лечиться лучше будет. А меня так пристыдила? А я и знать не знала об этом приглашении. А если бы и знала, так запретила, потому что при первой беременности свекровь разгон мне прямо в больнице устроила. Стыдила, что я лежебока, мужа бросила и всякую ерунду. Тогда я еле с врачом договорилась под подписку уйти. Получается, бесплатно пролежала, первые три дня закрыли, а на остальные дни справку мне дали. Так и в этот раз, договаривалась я с врачами, как могла. Под угрозой был декретный. Могли не оплатить, раз, получается, я лечиться не хотела. А свекровь меня ещё пристыдила, что я как-бы хочу на неё свои хлопоты с нашей дочкой переложить. Нет, если бы не денежный вопрос, но тогда врач серьёзно пригрозила, что напишет нарушение режима и мне не дадут декретные выплаты. Не обижалась я на это. Ясное дело, у неё своих хлопот хватает: работа, дочь девица, у которой на мальчишек глаз настроен. Муж. Всё понятно.

Жили мы тогда отдельно в коммунальной квартире, а муж водителем на межгороде работал. Однажды я ждала его возвращения с рейса. Он когда возвращался ночью, то потихоньку в окошко стучал, чтобы я дверь открыла. Вот мне ночью пригрезилось, что он постучал по стеклу. Я резко повернулась. И так больно мне стало. Чувствую, что ребёнку тоже больно. Еле до утра дотерпела.

Пришла в женскую консультацию врач послушала, посмотрела, сказала, что всё нормально. Сердце ребёночка бьётся, прослушивается. А мне с каждым днём хуже и хуже. УЗИ и всего такого, что сейчас есть, раньше не было. Поэтому, куда деваться работать надо. А на работе девчонки удивляться стали, говорят, что это такое? Тебе скоро рожать пора, а у тебя живот не растёт, а уменьшается. Врач говорит, питаться надо нормально, худеешь. Опять прослушивает меня, слышит сердцебиение ребёнка. Ешь, говорит чаще и калорийнее.

Какие калории? Жили-то Господи, дочке бы на эти калории хватало бы. Так я ходила, не ходила, а мучилась. Остался мне месяц с небольшим до декретного отпуска. Это февраль был. А зима до чего снежной выдалась! А тут приехал с другого города двоюродный брат моего мужа. Привёз родне невесту показать. Вся родня и собралась в квартире родителей брата. Я мужа собрала, приготовила его одного отправить на встречу сама, лишь бы до кровати доползти. А это мероприятие на выходные выпали. Так думаю, он уедет, а я хоть отлежусь в покое. С дочкой побуду дома. Не знаю, что взбрело в голову свекрови. То к нам не загнать, а тут приехала на такси и с ходу на меня:

– Чего лежишь, ноги к верху задрала. Давай собирайся, поедем, вся родня собралась, и тебя давно не видели, хотят посмотреть.

Я ей объясняю, что не могу, плохо мне и без поездок. А она ни в какую, стыдить меня стала перед мужем. Муж уже на сторону матери встал. Уговаривать начал. Я ей говорю, я сейчас в туалете была из меня пробка какая-то чёрная выпала. А она меня на смех подняла. В общем, я сама дура двадцатилетняя нет, чтобы за себя постоять, наоборот её пристыдить, взрослую женщину, кое-как собралась, дочку одела и в такси. А дороги у нас зимой раньше, можно сказать не чистили вообще, ехать далеко, на другой край Москвы. Кольцевая дорога раньше была такая, что её «Дорогой смерти» называли. Едем, а у меня без схваток сразу потуги начались. Я плачу, на каждой кочке мне больно. Уже водитель стал на свекровь кричать. Ей, говорит в роддом надо, а ты, куда её везёшь? А та, торговый работник, с опытом общения, говорит, не твоё дело, ей ещё через два месяца рожать, успеет.

Наконец приехали. Дом без лифта, пятиэтажка, я пока добралась до четвёртого этажа, так согнуло меня пополам. А как в квартиру вошла, я тётке мужа только и сказать успела, что сейчас рожу. Родня вся уже под градусом. Засуетились, забегали. Спиртом ножницы стали протирать. А я как легла на кровать, куда меня положили, так в штанишки и родила. Слышу, тётки говорят, что в «рубашке» родился, хотели пуповину разрезать. Ну, хоть тут у меня ума хватило отогнать их всех, дождаться скорой. Тётки стоят, свекровь спрашивают, зачем же я поехала безответственность какая. А она им отвечает, что, мол, свою голову не дашь. Но мне уже не до их болтовни было. А «Скорая помощь» по снегопаду еле доехала, да к подъезду не смогла подъехать. Врач зашла, посмотрела на обстановку. Похвалила, что не допустила к себе никого. Говорит, малыш твой месяца два назад умер, у него уже полголовки нет. Разложилась. А разрезали бы, так тебя бы похоронили. Сепсис бы стопроцентный был, да и не довезли бы мы тебя до больницы с такими дорогами. Муж увидел кулёк с разложившимся сыночком, сознание потерял, седым очнулся.

Забрали меня в больницу. Да не в нормальную, а в инфекционную, потому что дома родила. Такие порядки были. Туда всех свозили с домашними родами, да тех, кто сами пытались избавиться от беременности. Были и такие, что плод спицами протыкали, хиной травили. Оставили меня в приёмной. А я плачу, остановиться не могу. Перед глазами у меня этот кулёк с мальчиком моим. Мы же его ждали, Максимкой назвали. Хочу остановить слёзы, да куда там, рыдания так и вырываются. Волосы у меня были тогда густые да длинные. Разметались по голове, пока ехали. Глаза от рыданий опухли, губы от боли искусаны. Конечно, вид у меня тогда был, понимаю, мало сказать, странный. В приёмной медсестра стала мои данные записывать, я ей через слёзы отвечаю и реву, реву. Она успокаивала меня, как могла, да тут пришла дежурный врач. Дородная такая тётушка, как сейчас её помню, волосы выкрашенные в ярко каштановый цвет. Посмотрела на меня с брезгливостью и говорит:

– Проститутки проклятые, как вы надоели. Как воскресенье так валом валите. До роддома не доезжаете. Напьются, натрахаются со всякой швалью, а потом от детей своих избавляются.

Я ей говорю, как вы можете такие вещи говорить. Я жена мужняя. Работаю в престижной организации. А она ещё больше разошлась. Тут к ней медсестра обратилась. Спрашивает, как ребёнка оформлять, как выкидыш или как мясо. Представляете, так и сказала – мясо. Я сначала не поняла, что она имела в виду. А врачиха опять как закричит:

– Какой выкидыш? Чтобы эта прости господи, ещё и деньги получила! В бочку его!

И я слышу, как мой бедный мальчик в эту какую-то бочку – «плюх»! Этот звук! Он потом много лет меня изводил. Я соскочила с кушетки и бросилась на врачиху.

– Гадина, – ору, – фашистка! Как вы можете? Мясо? Это же ребёнок. Это мой ребёнок! У меня муж сегодня чуть не умер от пережитого, поседел весь! А вы его в бочку!

А врачиха за то, что я её фашисткой назвала, как обещала, отомстила мне в операционной. Почистила без обезболивания, да вдобавок такую дозу камфары или ещё не знаю чего, внутрь влила, что я думала, что она спалила мне все внутренности.

Лежала я там две недели, свекровь мою маму вызвала. Мама с работы отпросилась, оставила двоих детей, моих брата и сестру, отца, и на самолёт. Конечно, приехала, чтобы за внучкой и зятем смотреть, пока я в больнице находилась.

Женщина замолчала, наверное, вспоминая тяжёлое для неё время. Потом посмотрела на меня.

– Вы думаете, я себя жалею? Или этот случай не могу простить свекрови. Нет. Потом были похлеще случаи. После этого прошли годы. Моя старшая дочь вошла в тот возраст, который называют подростковый, а средняя ещё её догоняла по возрасту. И стала моя дочь грубить мне. Я и так, и этак. Не могу найти контакта, как пообщается со свекровью и подросшей невесткой, приходит и одна грубость со мной. Вот тогда мне младшая дочь и открыла глаза. Говорит: мама, так бабушка и тётя рассказали нам, какая ты была в молодости гулящая. Даже аборт успела до папы сделать. А нас в строгости держишь. Гулять не пускаешь. Вот этой гадости я и не могу ей простить. Она же была свидетелем всего с первого дня нашего знакомства. И знала, что я домашней девочкой была, и что сын её – первый, с кем встречаться я стала, за то он всю жизнь и ценил меня.

Вот рассказала вам, а муж мой ничего не знает о её наветах. Это же мать его. Он её любит, а она его любит. С дочерями, конечно, пришло время, мы объяснились. Подросли, всё поняли, всё на место встало. Сейчас, в отличие от «своих» внучек, как она любила говорить, вроде внуки от невестки, из другого теста, так ходят к ней в больницу мои девочки. А «своим» всё некогда. А тогда… тяжело было. Морально. Если бы они не поняли меня? Для чего то же она меня грязью обливала, да и не только перед детьми?

А! Да что там. Вот теперь, может, и одной обидой меньше станет на моей душе. Высказалась и вроде как один её грех списала. И всё равно не понимаю. С виду она была добрая женщина, с посторонними мягкая. При чужих людях такие мне ласковые песни пела. А на самом деле такое жестокое сердце внутри неё билось. У самой же дочь росла. Если бы с ней так поступали? Ну да ладно. Она своё «прости» мне сказала. Теперь ей там перед Богом ответ держать. Пусть Бог простит, а я, может, и забуду?

На душе было скверно. Решив не дожидаться Лану, которая ещё работала со своей клиенткой, я пошла домой.

Глава 3

На нашем этаже я увидела Андрей и незнакомого мне парня.

– Вы ко мне? – почему-то спросила я.

– О, Ева, привет, – ответил Андрей, – в принципе не планировали, но если ты не против, знакомься, это Сергей Васильевич Жданов.

– Просто Сергей, – перебил его мужчина в дорогом деловом костюме с расстёгнутой верхней пуговицей на рубашке и с чуть приспущенным галстуком.

– Ладно, заходите, – я открыла дверь и пропустила их в квартиру.

Заметив, с каким вниманием гость рассматривает гостиную, я поспешила его предупредить.

– Не приценивайтесь, квартира не продаётся, не меняется, и вообще, чего вам от меня надо?

– Ева, не переживайте так. Может, угостите нас чаем? – предложил Сергей.

– Ничего так себе мужчина. Совсем непохож на бандита, даже симпатичный, культурный. Лицо такое угловатое, но с мягким подбородком, да ещё с небольшой ямочкой. А ямочки на мужских подбородках меня раздражают. Говорят, что мягкий подбородок признак покладистого характера, а ямочка на нём показывает на то, что это гулёна. В смысле не погулять по воздуху, а любитель женщин. Но рубашка с запонками, которая была на нём, меня сразила наповал. Надо же! Неужели так бандиты переродились, – думала я, заваривая свежий чай на кухне. Я была поражена тем, что мужчина предпочитает запонки на рубашке, – совсем как мой дед и папа. За это можно простить ему и ямочку, и подбородок.

За чаепитием я заметила, как смотрел на меня мой гость. С симпатией и заинтересованностью.

– Решил меня взять комплиментами? Нашёл дурочку, – думала, я, пропуская мимо ушей его очередной словесный выкрутас.

Но мои молчаливые рассуждения прервал телефонный звонок. Я очень удивилась, когда в трубке услышала голос своего бывшего мужа Михаила.

– Что-то не по делу активизировались наши с Ланой бывшие мужья, – подумала я, – Миша, что случилось?

– Ева, то, что я тебе сейчас скажу, я понимаю, ты сочтёшь за враньё. Но это правда.

– Господи, вас посетили инопланетяне?

– Мне не до шуток, жене рожать через пару месяцев, а она может не доходить до срока.

– Да от меня ты чего хочешь? Чтобы я помогла ей родить?

– Говорю тебе, мне не до шуток. Послушай, пусти нас на некоторое время к себе. Я пока не имею возможности снять квартиру. А у тебя четыре комнаты.

– Ты выпил? Или с ума сошёл? С какой такой радости ты мне нужен вместе с твоей женой и скорыми родами? Точно сбрендил.

– Сбрендишь тут, – закричал он в трубку, – по дому приведение шастает. Мы которую ночь не спим!

– Ты что, на травку перешёл?

– Это что, Миха объявился? – ко мне подошёл Андрей.

– Объявился. У него крыша поехала, и он решил, что я её должна чинить.

– Ноль проблем. Ему материал подогнать? – не так меня понял Андрей.

– Но если только в виде новых мозгов, – ответила я ему, – к нам сюда просится пожить с женой и будущим ребёнком. Точно крыша поехала, – ухмыльнулась я такому бредовому предложению.

– Дай мне трубку, – Андрей стал разговаривать с моим бывшим. А я, ничего не понимая, села за стол.

– Весело тут у вас, – улыбаясь, сказал Сергей, – вы, наверное, неординарная женщина, раз вас бывшие мужья забыть не могут и не боятся разлучниц к вам везти.

– Не мужья, а муж. Я единожды была замужем. То, что он говорит, это однозначно какой-то бред.

– У них по дому полтергейст или барабашка бегает, – подтвердил подошедший Андрей.

– Это барабашки у него в голове появились. Перед сном не надо смотреть телевизор и не покупать газеты в переходах. Начитается ерунды. Но, скорее всего, теперь он решил, что ему дома и автомобиля мало. Срочно квартира понадобилась, – меня потряхивало от такой наглости бывшего мужа.

– Так вы ему ещё и автомобиль оставили? Не по-современному как-то. Чего это вы сдались без боя? – удивился гость.

– Командующий был такой. Вот Андрей решал наш спор в суде, – я кивнула на адвоката.

– Что-то ты поторопился, обидел такую красавицу, – Сергей обратился к Андрею.

– Всё нормально, – я поспешила успокоить гостя, – машина была куплена для того, чтобы он возил семью, что касается дома, то мне легче содержать квартиру, тем более, что большую часть жизни я провела в этих стенах. А дом за городом считался дачей, хотя до смерти родных мы жили там круглый год.

Но тогда была большая семья, достаток. Да деду и на пленэр не надо было выезжать, он был художником, там вокруг такие красоты. Да и дому всегда нужны мужские руки.