Нефела, Облачная страна

скачать книгу бесплатно


– Конечно. Ведь он хотел стать кем-то вроде частного охранника, защитника отдаленных поселений. Его цикл уже почти завершен, как и твой. Скоро он нас покинет. Мне его будет не хватать. И Грому, кстати, тоже.

– Я верю, что ты что-нибудь придумаешь. Даже так: знаю, твердо знаю, что все будет хорошо, – сказала Марта.

На следующий день в поселок Ущелье прибыла Наташа Суарес. Она была из Бразилии. Это была склонная к полноте девушка с кожей землистого оттенка, с маленькими, близко посаженными глазами; волосы у нее были похожи на паклю. В общем, у нее были все данные, чтобы до конца жизни остаться одинокой. Наташа не хотела остаться одинокой. О лаборатории Вакано она узнала от подруги, вернувшейся с Марса. Деньги, те самые сорок тысяч, получила, продав дом и все имущество.

Через два дня прибыл и Дэвид Рискин. Он, как и Наташа, был с Земли, из Штатов. Ему было тридцать три года, он был биржевым брокером, достаточно обеспеченным человеком. Но деньги не принесли ему счастья. Ходил он с трудом, припадая на правую ногу. Скрюченные, прижатые к груди руки едва могли удержать компьютерную мышь. Говорил тоже не быстро, язык не слушался. Все это были последствия незалеченного детского паралича – родители, вечно занятые выяснением своих запутанных отношений, не слишком много времени уделяли не слишком желанному ребенку. О существовании лаборатории он услышал от знакомого в Нью-Йорке, а адрес Вакано узнал уже здесь, на Марсе.

Введение плазмы, первый этап переделки организма он переносил очень тяжело. То ли организм так реагировал на искусственную кровь, то ли Дэвид Рискин просто не умел терпеть. Во всяком случае, его крики разносились по всему куполу; Марта уходила к родителям, а Гром слонялся по пустыне. Вакано тоже не мог спокойно работать. Один Чжан оставался невозмутимым. «Просто он очень слабый, – объяснял он доктору. – Везде слабый – не только тело, но и дух. А хочет стать сильным. Это трудно. Это не тело кричит – дух корчится. Так будет еще какое-то время. Пять дней, десять дней. Потом он или сдастся, уедет, и деньги назад потребует – или останется. И уже не будет кричать».

Рискин остался. На двенадцатый день после введения плазмы крики прекратились, на пятнадцатый пациент стал ходить – прямо, уверенно. Руки распрямлялись медленнее, но распрямлялись. Когда изменения стали очевидными, Дэвид проникся к доктору Вакано глубоким уважением, слушал каждое его слово, как какое-то откровение.

С Наташей все было проще. Она менялась именно в том направлении, как было запланировано, превращаясь пусть и не в красавицу, но в симпатичную, полную жизни и очарования девушку. Когда боль, терзавшая ее в первые дни, утихла, Наташа начала петь. Так они и проводили дни: Дэвид гулял – вначале по куполу, а затем и по пустыне, – Наташа пела. «Сердце радуется, на них глядя», – говорила Марта. Петр был с ней согласен.

Они стали готовиться к отъезду. Петр заказал билеты на шаттл, забронировал номер в римском отеле. Договорился с Чжаном, дал ему подробные инструкции. Китаец не только не возражал против того, что на него возложат заботы о двух пациентах, но даже был этому рад.

Правда, Петру и Марте пришлось задержаться еще на несколько дней: пришли еще три заявки, две от девушек, одна от молодого парня, и надо было обработать полученные данные, составить свой вид плазмы, свою программу перестройки для каждого случая. Петр отодвинул дату вылета и принялся за работу. До отъезда оставалось три дня, потом два…

«Ничего, два дня – не срок, – размышлял доктор, сидя за компьютером и внося полученные данные в программу будущих пациентов. – Завтра уже можно паковать чемоданы. А там – космодром, старт… Интересно, как Марта его перенесет? Отлично должна перенести – у нее все физические показатели, как у космонавта».

…Тот вечер, последний перед отъездом, супруги задумали как праздничный. Марта приготовила какое-то новое блюдо из куропатки, Наташа добавила салат, сделанный по бабушкиному рецепту. Дэвид чуть раньше вернулся с прогулки и помогал накрывать на стол. Ждали Петра – он заканчивал составление команд – и Чжана, который вместе с Громом бегал по пустыне. Их тренировка должна была продлиться еще двадцать минут, и Ванли никогда ее не сокращал. Поэтому все удивились, когда дверь шлюза вдруг открылась, впуская великана и его четвероногого спутника.

– Как хорошо, что ты уже вернулся! – обрадовалась Марта. – Давай мой руки, и к столу.

– Сейчас, – ответил Чжан. – Только поговорю с учителем. Это недолго.

И скрылся в лаборатории.

Прошло пять минут, потом десять, пятнадцать… Куропатка остывала на столе, Дэвид, который в последнее время ел почти непрерывно, проявлял нетерпение. Марта решила узнать, в чем дело, и направилась к лаборатории, но тут доктор и его пациент наконец вышли и молча сели за стол. Ужин начался.

Откусив несколько кусков куропатки, Чжан сообщил, что в жизни не ел ничего вкуснее; что касается салата, то он тоже вполне хорош. Дэвид, подметая содержимое своей тарелки, согласно кивал головой, Наташа заявила, что обязательно попросит у Марты рецепт. И только доктор ел молча, и было заметно, что мысли его витают где-то далеко.

– Что с тобой? – спросила Марта. – Что-то не получается? Снова задержка?

Вакано отодвинул тарелку с недоеденной куропаткой, взглянул на жену, тяжело вздохнул и произнес:

– Нет. Хуже. Гораздо хуже. Чжан принес плохие новости.

Сказал – и взглянул на китайца, словно эстафету передал. Ванли чуть наклонил голову и произнес:

– Я встретил знакомого – мы вместе работали на Фобосе. А ему сказал его знакомый, который служит в Галактическом патруле. Он сказал, что готовится облава. Тотальная проверка всех, живущих вне Земли. Будут искать прежде всего пиратов и тех, кто им помогает. Но отдельным пунктом в их ориентировках значится некий доктор Вакано.

– Но почему? – удивилась Наташа. – Какое отношение мы имеем к пиратам?

– Никакого, – ответил доктор. – Но директор института, где я работал, считала иначе. Она запретила мне закончить опыты и запатентовать открытие. Сказала, что с помощью моей плазмы будут выращивать монстров, убийц. Поэтому я работаю здесь, в Ущелье, а не в Сиднее или Фриско. Теперь Галактическая комиссия решила перекрыть и эту возможность. Лабораторию закроют, а меня… меня, наверно, будут судить.

– Но за что? – Наташа все еще не могла понять.

– Как за что? За вас четверых.

– И за меня тоже, – раздался сдавленный голос из угла.

– Да, и за тебя. Это будет полная катастрофа. Я не знаю, что делать.

– Я уже говорил учителю, но он не услышал, – сказал Чжан. – Надо срочно собраться, и бежать. Далеко, где не найдут. На Край.

– Я услышал. Но это ничего не даст. Край далеко, но ведь ты сам передал мне слова твоего знакомого. Они собираются прочесать и Край. Перетряхнуть все поселения, словно старый мешок. Мы не спрячемся. Лабораторию нельзя создать где-нибудь в пустыне, далеко от людей. Нужно электричество, нужна связь, время от времени необходимо заказывать новое оборудование… Где я найду место, где все это имеется, и куда, однако, не сунет свой нос Галактическая комиссия? Нет такого.

В столовой воцарилось молчание. Наташа открыла было рот, чтобы сказать об Амазонии, о глухих местах на границе с Перу, но вспомнила недавнюю информацию о развитии туризма, и не сказала ничего.

Молчание нарушил пронзительный голос Дэвида Рискина:

– Кажется, я знаю такое место. Это очень странное место, и Комиссия туда точно не проникнет. Вы когда-нибудь слышали о планете Нефела?

Глава 7. Облачная страна

В октябре 121 года корабль «Лазарев», пройдя через только что открытые Ворота № 7, обнаружил в районе выхода две звезды. Одна – голубой гигант, получивший имя U811, и вторая – красный карлик, названный Glise965, а позже получивший имя Гера. С Земли обе звезды не наблюдались. Оба светила имели планетные системы, но людей, естественно, в первую очередь заинтересовала звезда солнечного типа.

Геру окружали шесть планет, и вторая из них сразу привлекла внимание астронавтов. «Лазарев» приблизился к только что открытому небесному телу, еще не имевшему имени, и экипаж приступил к исследованиям. Первые же полученные данные вызвали на борту взрыв энтузиазма; люди поздравляли друг друга с удачей, глаза у всех горели. Еще бы! Из всех данных следовало, что им повезло открыть еще одну планету, похожую на Землю, пригодную для освоения – такую же, как ранее открытые Арес, Семела и Никта. Общее настроение выразил второй штурман, воскликнувший: «Да ведь это Земля, братцы! Ну, почти Земля…»

Это было, конечно, преувеличение. Да, вторая планета Геры походила на Землю по основным параметрам. У нее имелась твердая кора, тяготение чуть меньше земного, температура у поверхности, наоборот, чуть выше, собственное магнитное поле. Главное – у планеты была атмосфера, очень похожая на земную; это значило, что на ней можно дышать. Но имелись и важные отличия. Прежде всего – с водой. Ее на планете было крайне мало. Суша занимала свыше 70 процентов поверхности, и большую часть этой суши занимали горы и пустынные плоскогорья. Мало рек, еще меньше озер; в результате и растительность довольно скудная.

Другим важным отличием планеты были облака. Казалось бы, при малом водном зеркале и облаков должно быть немного. Однако они имелись в большом количестве, гораздо больше, чем выходило по расчетам, и закрывали около трети поверхности. Было установлено, что состоят они в основном не из водного пара, как на Земле, а из мельчайших частиц песка. Эти облака имели высокую плотность и отличались фантастическим разнообразием форм и цветов. Чаще всего встречались тучи, похожие на гигантские, высотой в три-четыре километра, горы, плывущие над землей. Это были горы сиреневого, лилового, реже пурпурного цвета, в них чернели отверстия пещер, провалы ущелий, а вершины были покрыты чем-то вроде ледяных шапок. Кроме гор, были еще «башни», «мосты», «дирижабли» – тут уже вступало в действие воображение пилотов, во время вахты наблюдавших за планетой и пораженных тем, что они видели.

Облака были столь яркой, буквально бросающейся в глаза частью облика планеты, что уже на второй день космонавты стали в разговорах именовать ее «Облачной страной». Название быстро прижилось и вошло в судовые документы. Позже, уже после возвращения «Лазарева» в Систему, кто-то из членов Галактической комиссии предложил иное название – Нефела, в честь греческой богини туч. На практике использовались оба имени.

Проведя на орбите две недели, командир корабля принял решение выслать на планету посадочный модуль. На этом настаивали прежде всего ученые, входившие в состав экспедиции. Им не терпелось получить пробы воды из рек и океанов Нефелы, образцы растений, провести бурение почвы, радиационную и геологическую разведку.

Модуль с командой из двух человек (пилот Андрей Гриневич, исследователь Саша Хейле) совершил посадку в западном полушарии планеты, на расположенном там огромном материке. Посадка прошла штатно. Как и предполагалось, воздух Нефелы оказался пригодным для дыхания, радиация отсутствовала, поэтому космонавты осуществили выход на поверхность без скафандров, в комбинезонах и легких масках – для защиты от вирусов. Они собрали пробы грунта, а также образцы встреченных ими растений. Одни из этих растений походили на мох, другие напоминали траву. В расщелине скалы Хейле нашел стебелек нежно-лазоревого цвета; он был включен в каталоги под названием «цветок Хейле». Удалось также поймать несколько мелких существ, летавших над этой травой и ползавших по ней; видимо, это были здешние насекомые. Таким образом, были получены образцы жизни Облачной страны. Каких-либо существ крупнее насекомых – птиц или зверей – разведчики не обнаружили.

Открытых источников воды – рек или озер – вблизи от места посадки не было. Тогда разведчики поднялись в гору и в расщелине скал обнаружили небольшой запас льда. Полученная из него вода оказалась жесткой, но пригодной для питья.

Пилот Гриневич на флаере добрался до океана – он находился в двух километрах от места посадки. Вода в океане оказалась мутной, совершенно непрозрачной. Анализ показал, что она содержит большое количество солей и отличается повышенной плотностью. Однако это не помешало развитию различных форм жизни. Запущенный пилотом автоматический батискаф собрал коллекцию водорослей, поймал несколько ракообразных, а его камеры засняли существа, похожие на рыб, и другие существа, не похожие ни на что.

Команда модуля рассчитывала пробыть на планете сутки. Однако это время пришлось сократить, поскольку вскоре после высадки над местом приземления стали собираться тучи; они были настолько плотными, что создали помехи для радиосвязи, и спустя два часа она полностью прекратилась. Кроме того, тучи пропускали мало света, и ночь в районе высадки наступила раньше, чем рассчитывали люди. Усилился ветер, его порывы доходили до 40, даже 50 метров в секунду. В этих условиях разведчики приняли решение прекратить работу и взлететь.

В следующие дни были осуществлены еще четыре высадки в разных районах планеты. Космонавты получили новые образцы почвы, речной и океанской воды, растений и живых существ, провели многочисленные исследования. В частности, было проведено бурение на глубину до ста метров и даже осуществлен небольшой взрыв для изучения строения коры планеты.

Находясь на земле Нефелы, под ее зеленоватым небом, люди лучше познакомились и с облачным слоем, давшим планете ее имя. Надо сказать, что снизу, с земли, тучи Облачного края выглядели еще более удивительным явлением, чем с орбиты. Здесь совсем не было тех легких, полупрозрачных облаков, что так часто можно видеть на Земле. Все тучи Нефелы имели четкую форму, которая не менялась в течение нескольких дней. Основание туч, их, так сказать, днище, почти всегда было плоское, напоминая днище гигантского планетохода; от этого основания вверх, на высоту два-три километра, уходила бугристая, словно вылепленная из глины стена. Кроме образований, замеченных с орбиты – «башен», «мостов» и «дирижаблей», – были отмечены еще полтора десятка форм. Тут были «пирамиды» – как обычные, так и перевернутые, – «шлемы», «линзы» и даже «черепа».

Специалисты по изучению атмосферы старались выявить закономерности, управлявшие воздушными потоками планеты, чтобы научиться предсказывать ураганы. Правда, в этом они не слишком преуспели – предсказать ухудшение погоды никак не удавалось.