скачать книгу бесплатно
Так что телеги и лошади двигались сквозь густую кашу из ветра и воды. Ругались, стонали, но шли вперед. И все было нормально, пока буквально в паре шагов от дороги молния не ударила в дерево.
Никогда не забуду этот миг.
Грохнуло и взблеснуло так, что я на секунду ослепла и оглохла. Взвизгнула и упала в телегу, закрывая голову руками. Я тогда сильно испугалась. Кажется, остальные тоже пытались спрятаться куда поглубже, не знаю. Могу отвечать только за себя.
Нам еще сильно повезло. Хотя можно ли это назвать везением?
Молния ударила в дерево рядом с дорогой, расщепила его на две части, и одна из них завалилась на дорогу. Точно повезло, что никого не покалечило. Еще немного вперед – и дерево рухнуло бы как раз на телеги. Повезло и в другом. Оно перегородило дорогу впереди, так что большая часть лошадей просто не смогла взять с места в галоп. Дерево помешало.
Но лошади все равно ополоумели. Они вставали на дыбы, бились, ржали, наездники поопытнее сумели своих сдержать, более неловкие падали в грязь, прямо под копыта, слышались крики…
Шифф сумел навести порядок только через час.
Все были построены, мужчины отправлены оттаскивать с дороги дерево, женщины – приставлены позаботиться о пострадавших. Несколько человек ушли ловить сбежавших лошадей, а я занялась своим прямым делом.
Было несколько переломов, два вывиха, синяки, шишки, небольшие раны – и все это требовалось промыть, обработать, перевязать. Шифф не слишком поверил заявлению о том, что я лекарь, но своего в караване не было, а стражник, который немного разбирался в лекарском деле, удачно упав, выбил себе плечо и был временно ни к чему не гож. Даже когда я рывком поставила сустав на место, за что удостоилась трехэтажного ругательства в адрес моей матери, ему все равно не стоило двигать рукой хотя бы дня три. Так что всех раненых пришлось пользовать мне.
И госпоже Лимире.
Как помощница, она оказалась просто незаменима. Так что цена на проезд для меня и для нее значительно снизилась. Шифф оказался человеком благодарным, и до Алетара мы ехали с комфортом. А в Алетаре госпожа Лимира предложила хотя бы пару дней переночевать у них, пока я не найду, где остановиться.
Я подумала – и согласилась. К тому же она преследовала и свои цели. У госпожи болела дочь, а в моих способностях женщина уже убедилась и хваталась теперь за соломинку. А вдруг помогу? Хоть советом, хоть чем? Ночлег я в любом случае отработаю.
* * *
При первом же взгляде на госпожу Арнет, дочь госпожи Лимиры, мне стало ясно: дело плохо. Лицо бледное, бескровное, глаза запавшие, под ними синие круги, пальцы на просвет видно, а тело… Да по ней скелет изучать можно!
Госпожа Лимира схватилась за голову, а я – привычно – за руку женщины, считать пульс. Потом послушаю сердце, легкие… Да что же с ней такое? Но расспросы ничего не давали. Чувствует себя плохо, тошнит все время, голова кружится, сил нет. Что поест – все наружу выходит. Пьет понемногу бульон, но скоро и его нутро не примет. Мама, прости, ты же позаботишься о моих детях? Наверное, это внутренний червь.
Наверное.
А я все же посмотрю, в том числе и своим даром. Только спроважу всех.
Госпожу Лимиру за дверь выставить не удалось, но ее я как раз не боялась. Милая женщина была подслеповата, так что искорки вокруг моих пальцев попросту не заметит, пока носом не уткнется. Наоборот, она полезна будет.
Так и вышло.
Мать держала дочку за руку, занимая разговорами, а я медленно и осторожно прощупывала женщину своим даром.
А ведь… Вот твари! Но – кто?!
Десяти минут хватило для краткого и грустного:
– Госпожа Лимира, а ведь вашу дочку ядом травят.
Обе женщины только глазами захлопали.
Как – ядом?! Зачем травят?! Кому это вообще понадобилось?!
Ну, на последние вопросы у меня ответа не было, а на первый – так запросто. Настойкой волчьей ягоды ее травят. Медленно да верно, знаю я этот яд. Еще немного, и сердце отказало бы. А признаки именно те. И тошнота, и рвота, и в моче кровь. Просто добавляют яд медленно, по капле, потому и не поняли люди. А вскоре, через месяц-полтора, померла бы госпожа Арнет, и в голову никому бы не пришло…
– Что же делать, что делать?! – схватилась за голову госпожа Лимира. – Вета, деточка…
Учитывая, что я чувствовала себя обязанной доброй женщине, ответ был однозначным.
– Лечить буду. Вылечу. Есть у меня противоядие, дня за три-четыре яд выведем, потом только восстанавливаться будет. Платы не возьму, поживу с вами, пока госпожа Арнет…
– Кариса.
– Пока Кариса не оправится, а я себе жилье не найду. Лишнего дня не стесню, обещаю.
Госпожа Лимира меня уже немного знала, больше месяца в дороге вместе провели, поэтому она закивала.
– Да, Веточка. Мы только рады будем.
– И спать я буду в этой комнате. Рядом с больной. На полу мне постелите.
Этот пункт тоже возражений не вызвал, после того как я объяснила, что тело будет чиститься. Мало ли что, лекарка должна быть рядом на всякий случай.
Но это – чем травят.
Кто травит – предстояло выяснять женщинам. А вот как…
Яд – это ведь не просто так, его принести требуется, подмешать к чему, дать человеку. К тому же и муж Карисы, и ее дети были полностью здоровы. Как же яд попадает в кровь больной?
Первым делом я перетряхнула все на кухне. Без особой надежды. Любой отравитель не дурак, чтобы держать такую опасную вещь рядом с детьми. Да просто – полезут в шкаф и наткнутся. Потом последовательно просмотрела косметику Карисы, мази и притирания, лекарства и одежду… Нет. Чисто.
Кто бы это ни был, яд он носит… с собой? Глупо. Демонски глупо! Яд должен быть где-то неподалеку! Обязан! Но если есть какой-то тайничок – под половицей, за камушком или еще где, – я его никогда не найду. Я ведь не собака, такого острого нюха у меня нет.
А идея!
Если дать собаке понюхать яд…
Отравителя я собиралась найти и разъяснить по всей строгости. Я – лекарь, я поставлю Карису на ноги, а потом кто-то придет и ее опять отравит?! Вот еще не хватало! Не позволю мою работу портить!
* * *
Лечила я Карису ночью, лечила своим даром и радовалась, что предусмотрительно напоила женщину снотворным. А то не дай Светлый проснется, что ей потом объяснять? Что я сижу и вожу над ней руками потому, что пытаюсь человека под одеялом нащупать? Или строение скелета изучаю?
Неубедительно.
Но за один раз ее даже моим даром не вылечить. Или я потом сама свалюсь. Яд – это ведь не просто так. Ее травили медленно, тут и желудок, и печень, и почки, и даже сердце – все поражено. Вовремя мы успели.
Что ж, Кариса, тебе повезло. Я помогу тебе.
Я медленно водила руками над телом. В первую очередь мы почистим сердечко, чтобы оно билось спокойно и ровно. Соберем из него весь яд, осторожно выведем к почкам – и наружу его, наружу! Чтобы и следа не осталось!
Да, Карисе будет неудобно ночь пролежать на мокром, и с утра она будет стесняться, поняв, что описалась во сне, ну и ладно! Лучше небольшое неудобство, чем смерть. Да и оставлять эту пакость в теле женщины не хотелось. Завтра выведу побольше яда из печени, потом из почек…
Много его. За один раз не справлюсь. Выводить, восстанавливать… И так умоталась. Рухнула на одеяло – и заснула как убитая.
Утром я проснулась от возгласа госпожи Лимиры:
– Кариса, деточка…
«Деточка» чувствовала себя намного лучше, пила бульон, жевала сухарики и благодарно улыбалась мне. Ее муж, симпатичный мужчина лет тридцати по имени Вилт, поздоровался со мной с утра – и убежал на работу. Чтобы содержать семью и оплачивать лекаря для больной жены, он трудился с утра до ночи. Строил дома, отделывал их, в подчинении у него была артель из десяти человек, и работали они на совесть, их и аристократы звали, не брезговали.
– Добрый день! Угадайте, кто пришел!
Голос был вполне дружелюбным. Но…
– А, здравствуй, Таниль, – госпожа Лимира не лучилась дружелюбием. Симпатичная женщина лет тридцати, стоявшая в дверях, даже отступила назад. Но тут же опомнилась, вошла, закрыла за собой дверь.
– Госпожа Лимира, рада вас видеть!
– Взаимно, деточка, взаимно. – Лимира улыбалась, только вот в ее добрые чувства не верилось. – Что тебе надо?
– Я к Карисе.
– Ты же знаешь, она больна.
– Ну да. Я и помогаю с домом, пока она себя плохо чувствует. Вот, за хлебом зашла, Карисе лепешки купила, может, она хоть одну съест.
– Спасибо, – госпожа Лимира взяла у женщины узелок. – Я сейчас посмотрю. Веточка, ты не взглянешь? Можно Карисе такие?
– Веточка? – прищурилась женщина, потеряв половину обаяния. – А кто это?
– Я – лекарь, – спокойно ответила я.
– И чем же больна моя несчастная сноха?!
– Затрудняюсь пока ответить, – сама не знаю, почему я сказала именно так. – Разберусь в ближайшее время. Лечить я ее уже начала, а там посмотрим.
– Госпожа Лимира, вашу дочь пользует лекарь Карт с улицы Золотых пчел, – Таниль подчеркнуто обращалась только к матери больной. – Может, стоит ему довериться?
– Я подумаю. А ты иди, иди, деточка, у тебя ребятишки дома…
– Да они сюда придут.
– Зачем?! – удивление госпожи Лимиры было совершенно искренним.
– Ну… я же тут.
– Таниль, милая, мы так ценим твой труд, – заворковала госпожа Лимира, подталкивая женщину к двери, – ты всегда такая услужливая, так готова помочь! Просто не знаю, что бы мы без тебя делали. Ты притомилась, наверное? Так отдохни, домом займись, детьми.
Дверь хлопнула. Через несколько минут Лимира появилась на пороге, красная от гнева.
– Вот дрянь, а?! В дверь выгнали, так она в окно полезет!
– Кто это?
– Сестра Вилта, Таниль. Та еще пакость!
– Расскажете?
– Расскажу. Так что она там притащила?
Лепешки были свежими и явно вкусными. Только вот Карисе их лучше не давать – и так желудок ослаблен. Раздражение будет.
Переговорив с госпожой Арнет, мы выяснили, что Таниль таскала их мало не каждый день. Лимира только зубами скрипнула.
– Пакость сладенькая! Не при Вилте будь сказано!
Кариса подтвердила кивком слова матери.
Я принесла больной очередную кружку травяного отвара – пусть промывает нутро, чтобы мне полегче было, – и услышала в награду историю жизни Таниль.
В общем-то не особенно новую под луной. Известно, что бывают бедные семьи, в которых у отца руки из задницы растут, а мать, как ни бьется, детей поднять толком не может. Такой и была семья Вилта. Отец, который не пил, только когда в трактирах вино кончалось, мать, которая тащила на себе тяжелый семейный воз, и двое детей. Таниль – старшая, Вилт – младший. Были и еще, да умерли. Таниль с детства занималась Вилтом, учила его, присматривала. Брат и сестра были очень дружны, несмотря на разницу больше чем в десять лет. А когда Вилту было шесть, сестрица вышла замуж, да за мужчину малым не на двадцать лет ее старше. Понадеялась, что из нищеты вырвется.
Зря.
Недаром говорят, что добиться всего можно только трудом и умом, ой недаром.
Муж Таниль оказался таким же головозадым и голопопым, как и ее отец. Ни дома, ни дела, ни желания что-то делать. А зачем? Трактиры же открыты! Таниль родила двоих детей и потащила семейный воз, как и ее мать. С той разницей, что Вилт старался помочь сестрице. Пока не женился.
Не сказать, чтобы Кариса была сильно против. Когда всего в достатке, грешно не поделиться. Но – до предела. Можно помочь человеку, но не стоит сажать его себе на шею. Известно же, что в первый раз тебя поблагодарят, во второй кивнут, а в десятый поинтересуются, почему это ты своих обязанностей не выполняешь?
Вот и Таниль так же.
Сначала она забегала вроде как в помощь Карисе, потом детей с собой привела, и опомнилась Кариса только тогда, когда стал забегать столоваться и муж Таниль. А потом еще являться пьяным, скандалить, блевать под забором и одалживать у Вилта деньги. И эту пьяную скотину видели дети! Пришлось это дело обрывать, и жестко. Договориться с подругой, отводить к ней детей на время, самой брать работу на дом, выпроваживать наглых гостей…
Вилт ничего не хотел даже слышать, для него это была сестра, близкий и родной человек. Первое же возмущение Карисы наткнулось на железное непонимание мужа. Как так может быть – его женщины вдруг не нашли общего языка? Такого – не бывает.
Вот и пришлось Карисе вежливо, не произнося неприятных слов, отваживать наглую родственницу. Не то чтобы ей было жалко денег или тарелки супа, просто она искренне считала, что помощь – это движение в две стороны. Ты мне, я тебе. На том мир стоит. А когда помогают на медяк, а требуют на золотой, это уже немного другое, верно?
Таниль поняла намек к концу второго месяца и постепенно убрала излишки своей жизни от Карисы. Перестал забегать ее муж, одалживать у Вилта деньги на хлебушек, перестала каждый день захаживать сама Таниль, ограничившись визитами по выходным. Вилт по-прежнему помогал ей, но намного меньше – это жизнь.
С новой силой проблема заявила о себе с год назад. У Карисы в Алетаре имелся небольшой домик. Раньше они жили в нем с матерью, потом госпожа Лимира уехала к сыну, а домик Кариса сдавала, получая за это небольшую денежку. В семье все к месту. Тем более когда детей трое.
Около года назад мужа Таниль в очередной раз (двести пятидесятый, юбилейный) выгнали с работы. Артельные пошли – отвратительные! Не уважают человека совершенно, работать требуют, да еще грозятся за лень и глупость из зарплаты вычесть.
Таниль, оставшись без денег (вранье, со слов Карисы), прибежала к ним и принялась плакаться на жизнь. Звучало это так: пустите переночевать, а то ни есть, ни пить, ни носить нечего.
Домик на тот момент пустовал, но Кариса отлично понимала: временное есть самое постоянное в мире. Пустишь раз – не выгонишь год. Поэтому она покачала головой, мол, извини, дорогой, домик я сдала. Сегодня.
Таниль поняла, что ей отказано, Вилт понял, что жена лжет. Разгорелся скандал, и Кариса в сердцах высказала все в лицо золовке. И то, что она решать чужие проблемы не нанималась. И то, что не она создавала их Таниль. Выходила замуж, надеясь на золотые горы? Не получилось? В активе оказались горы навоза? Так раскидай его по огороду и собирай урожай! Никто тебя силком замуж не выдавал, детей рожать не принуждал, жаловаться на жизнь тем более не стоит, у Карисы она не лучше. Тоже работает, чтобы мужу помочь, глаза над вышивкой слепит, бисером одежду расшивает. Стоит дорого, да делается сложно и долго. Таниль тоже много чем могла бы заняться, да предпочитает ходить и жаловаться. Тут песенку о своем горе споет, там кусочек от чужого пирога откусит, к третьему поплакаться поползет. Так что не надо. Сначала она сама себе проблем нажила, а теперь требует, чтобы все их решали.
Так вот. Кариса этого делать не обязана. Точка.
