скачать книгу бесплатно
– Ты – или твои родители?
– Конечно я!
Я пожала плечами. Лично меня целительство не привлекало ни в каких видах. Хватало уроков анатомии.
– А где ты жила в том мире?
– В Новосибирске. А ты?
– На волчьей родине.
– В городе, в котором есть две улицы прямые, и фонари и мостовые…
– Там два трактира есть, один – Московский, а другой – Берлин, – подхватила я.
– А у вас там еще волки остались, в тамбовских лесах?
– Черт их знает. Во всяком случае, я с ними не встречалась.
– А с кем встречалась?
– С кабаном. – Я покраснела и фыркнула. – После этой встречи наш лес небось все кабаны стали за версту обходить!
– Это как? Расскажи?
– Да чего тут рассказывать! Мы тогда летом отдыхали на турбазе. И пошли в лес за черникой. Идти за десять километров, если не за пятнадцать. Я, мама и еще трое ее подруг. Дошли, сидим, собираем ягоду – вдруг кто-то топает в кустах. И одна из маминых подруг, истеричка, каких свет не видывал, говорит:
– Ой, мамочки, это, похоже, кабан!
А кто-то в кустах топает. Я, правда, не знаю, кто там был. Может, кабан, может, грибник, но истерика-то вещь заразная! Эта идиотка послушала еще несколько минут, а потом как заверещит на весь лес:
– Каба-а-а-ан!!! Карау-у-у-ул!!! Спаси-и-и-ите!!!
Да как ломанется в лес! Хорошо хоть в противоположную сторону от кабана. Мы, естественно за ней, она ж в лесу не ориентируется, заблудится, ищи эту дуру потом! Вещи похватали и помчались на третьей космической. Кто орет: «Стой, ненормальная!» Кто верещит: «Помогите, кабан!» Но весело всем. Мы бы ее остановили метров через двести, но тут по закону подлости ее вынесло еще на группу ягодников, человек в десять. Она верещит, а они как услышали, что она верещит, так за ней и помчались. Подумали, что ее кабан сожрать хочет, или нас за кабана приняли. И тоже орут на весь окрестный лес: «Спасите-помогите, нас кабан преследует!» Минут двадцать мы круги по лесу наматывали. Если там какой кабан и был, то он, забыв обо всем на свете, сбежал куда подальше! Мы-то несемся по лесу и орем дурниной, причем каждый – свое, и поди разберись, кому что нужно! Но потом у истерички завод кончился. Повезло. Разбирались мы там еще битый час, черники толком из-за этой ненормальной не набрали. И молчали потом, как рыбы. Если бы кто узнал, над нами бы вся турбаза смеялась. Одно дело – от кабана удирать, а другое – от своего хвоста… заячьего.
– Да, думаю, все кабаны из вашего леса просто мигрировали, – подвела итог соседка по комнате.
– Наверное, – зевнула я. – Давай спать, а?
– И ты можешь заснуть перед таким важным моментом в твоей жизни?! – изумилась она.
Я могла заснуть даже в новогоднюю ночь под грохот праздничного салюта, в чем честно и призналась. Потом достала из своего шкафа постельное белье, разделась под одеялом и отключилась в мгновение ока. Слишком много было на сегодня впечатлений. Как говорила моя подруга в том далеком мире, «перегрелся кинескоп». И я заснула спокойным глубоким сном, которому не мешали на свет, ни вздохи соседки.
* * *
Меня разбудили первые солнечные лучи. Соседка по комнате все так же сидела в кресле и листала какую-то книгу.
– Доброе утро, – поприветствовала я ее.
– Доброе… если его можно так назвать, – согласилась она.
Я фыркнула:
– Чего тебе еще не хватает? Мы живы и в безопасности! Хотя ты просто не выспалась, потому и нервничаешь.
– Но я не могу спать, когда волнуюсь!
Я посочувствовала соседке. Интересно, сколько дней в году она спала бы, учась в нашем институте? Думаю, не очень много. Но развивать эту тему я не стала, а просто поинтересовалась:
– Слушай, а здесь водопровод и канализация имеются?
Такое уж я приземленное создание.
И первое, и второе имелось, но на деревенском уровне. Канализация по типу ямы в земле, водопровод – из колодца. Не могу сказать, что я была счастлива, но это лучше, чем ничего. А ледяная вода бодрила и придавала сил. Все «удобства» находились в маленьком дворике, обнесенном высокой стеной, без малейшего признака дверей. Об этом я и спросила у соседки, вернувшись в комнату.
– Нам не стоит выходить до полудня, – пояснила она. – Потом двери откроются.
Любые запреты вызывали во мне только одно желание – нарушать их.
– Это официально? – поинтересовалась я.
– Нет, просто традиция. А что?
– Хочу на улицу. Или просто погулять по Универу. Интересно, откуда такое название?
– Хочешь, я дам тебе книгу по истории? – предложила соседка. – Там рассказывается об этом.
– Давай, – кивнула я. Авось зачитаюсь.
Соседка протянула мне тяжеленный том, и я открыла его и перевернула первый лист. Книга была явно не из бумаги. Плотные, зеленоватого оттенка страницы пахли рекой. Позднее я узнала, что это листья озерного плавунца, выведенного оборотнями, и что он составляет важную часть их экономики. Но книга была интересной. Странные буквы с легким наклоном влево стали знакомыми и понятными. Я даже улыбнулась им, как старым друзьям. Все-таки рукописные книги гораздо интереснее печатных. И можно многое узнать об их авторе по почерку. «Записи по истории земли, сделанные Верховными колдунами Магического Универа» – краснело заглавие. И в уголке было мелко приписано: «копия».
Я открыла первый рукописный лист.
«Я, Элаорн Карием, бывший принц Леса Друидов, а ныне волей судьбы первый директор Магического Универа, начинаю историю земли с первого дня второго года после уничтожения Храма Рока. Магический Универ, наше детище, еще не открыт и вряд ли откроется слишком скоро. Нам предстоит сделать многое, очень многое. Ученикам надо где-то жить, чем-то питаться, учиться по каким-то книгам, но ничего этого мы предоставить им пока не можем. Мы маги, но даже если объединим все силы, то едва-едва уложимся в десять лет. Какое счастье, что друзья помогают нам, не требуя ничего взамен…»
Книга действительно была интересной, но с семи утра до полудня не смогу читать даже я. Около девяти часов я поняла, что если не отложу книгу и не выйду на улицу, то получу страшную головную боль. С другой стороны, как я найду дорогу в этом переплетении коридоров? Проще отыскать дорогу в лабиринте. Интересно, а минотавры здесь бегают? Проверять не хотелось. Я вернула соседке книгу и заходила кругами по комнате. Наглый солнечный луч в третий раз пощекотал мне нос, я поморщилась, а потом до меня дошло, и я бросилась к окну.
Окна здесь были отличные: широкие, двустворчатые, с настоящим стеклом и со ставнями, вылезти в такое окно могла не только я, но и моя бабушка, милая дама объемом сто двадцать – сто двадцать – сто двадцать. Я высунула голову и повертела ею в разные стороны. Ага! В двух шагах слева от окна проходит водосточная труба, да какая! Тяжелая, прочная даже на вид, с завитушками и узорами. Лазить по таким трубам – одно удовольствие. Только вот чтобы добраться до трубы, мне придется какое-то время стоять на отвесной стене. А вдруг сорвусь? Ладно, будем надеяться на лучшее. Я сняла сапожки, связала их и перекинула через плечо.
– Ты с ума сошла? – разгадала мои намерения соседка.
– Так утверждают многие мои знакомые, – огрызнулась я. – Но никто еще не установил дату этого исторического события. Не желаешь попробовать?
– Мне и пробовать не надо. Ты родилась уже сумасшедшей.
– Это понятно. А куда выходит окно?
– На территорию Универа.
– Это хорошо. Еще немного, и у меня клаустрофобия начнется!
– Ты понимаешь, что тебя могут выгнать?!
– Что не запрещено, то разрешено, – отрезала я и распахнула окно. Пару минут просто сидела на подоконнике, привыкая к высоте, потом перевернулась, нащупала пальцами ног какие-то уступы, прочно зацепилась за них и аккуратно поползла по стене. Через пару секунд я ухватилась за водосточную трубу и помахала соседке:
– Не хочешь присоединиться?
– Ни за что! – отрезала она.
– Ну и зря. Тогда оставь окно открытым.
– Оставлю. Смотри не разбейся.
Блин, ну и пожелание! А главное – вовремя. Соседка по комнате мне начинала активно не нравиться. Не люблю ни занудства, ни излишней правильности. А из нее эти качества так и били фонтаном. Я кое-как сползла по трубе, отряхнулась, натянула сапожки и отправилась на поиски приключений. Долго ждать их не пришлось. Уже за вторым поворотом на меня налетел какой-то растрепанный тип.
– Осторожнее! – возмутилась я. – Глаза, что ли, на столе забыл?!
– Прошу пардону! – фыркнул нахал.
Я похлопала себя по карманам.
– Пардону нет, я его тоже дома забыла.
Шуточка была так себе, третьего сорта, но парень улыбнулся, я подмигнула в ответ, и мы расхохотались, как добрые знакомые.
– Во что ты одета?! – возмутился он, отсмеявшись и разглядывая меня. – Через три часа начнется церемония, а ты выглядишь как пугало!
– На себя посмотри! – тут же обиделась я. – У тебя умерла любимая теща?
Парень действительно был одет в черные лосины и черную тунику, а на плечах у него развевался короткий черный плащ. Сапоги – и те были черными.
– Погоди, – не понял он, – так с какого ты факультета?!
– Я еще ни с какого, я пока не поступила, – объяснила я.
Глаза у него стали просто квадратными.
– И ты – здесь?!
– А где мне еще быть?
– В своей комнате!
– Мне там стало….
– Ой, мамочки, Ведун! – перебил меня парень. – Все, увидимся потом, на церемонии!
Он поклонился кому-то за моей спиной и растаял в воздухе, как мороженое в горячем кофе.
Я обернулась, уже зная, кого я увижу. Верховный колдун, директор Универа Антел Герлей.
Мне тоже захотелось растаять в воздухе, но я этого еще не умела и потому осталась на месте.
– Позвольте узнать, юная леди, что вы здесь делаете?
Вопрос был глупым, так что ответ оказался нахальным.
– Мне стало скучно, и я решила пойти погулять, – я невинно захлопала ресницами.
– Нет, вы слышали, ей стало скучно?! – поинтересовался колдун у неба, стен и травы под ногами одновременно. – А мое заклинание?
– Какое заклинание? – искренне удивилась я.
– Никто не должен был выходить из корпуса без моего разрешения!
– А я и не выходила!
Теперь удивился уже Ведун:
– Но как тогда?
– Я вылезла в окно и спустилась по водосточной трубе.
Ведун покатился со смеху, потом все же попытался выглядеть суровым, но безуспешно.
– Об окнах я не подумал. Ладно, ты прощена. А теперь давай вернем тебя на место.
– Скучно! – пожаловалась я.
– Ничего, повеселишься после полудня. А о чем ты говорила с Каном?
– Ни о чем. Я не успела поговорить с ним. А его зовут Кан? Это имя или прозвище? Он студент Универа? Ну, правда, я же от любопытства помру!
Ведун испытывающе посмотрел на меня, потом решил, что я говорю правду, и кивнул:
– Если помрешь, возьмем тебя привидением. Нам парочка по штату положена, а нету.
– А это у него траур или форма? – поинтересовалась я.
– Форма.
– А какого факультета? – за разговорами мы потихоньку направились обратно в корпус.
– Тебе это неважно. На этот факультет женщины все равно не принимаются.
– Почему?! – взыграл во мне феминизм.
– Потому что сами не хотят. Или Определяющий Кристалл их отсеивает.
