скачать книгу бесплатно
Плащ его тут же поднял Эврибат, итакийский глашатай,
185 Следом спешивший за ним. Одиссей, Агамемнона встретив,
Взял у владыки из рук царский скипетр, отцовский и вечный;
С ним он пошёл к кораблям аргивян меднобронных, кудрявых;
Там, предводителям всем, знаменитым мужам, – кого встретит, –
К каждому он подходил и удерживал мудрою речью:
190 «Муж знаменитый! Тебе ль, словно робкому, страху поддаться?
Сядь, успокойся, и сам успокой ты других своим словом!
Ясно ты не осознал всех намерений царских и планов.
Он лишь испытывал вас! И виновных немедля накажет!
В толпах собранья не все верно поняли слово Атрида.
195 Если он гневен теперь, – поступить может жестко с народом.
Тягостен нам гнев царя, громовержца Крони?да питомца;
Честь ему Зевс воздаёт, скиптроносцу, и любит безмерно».
Если ж кого Одиссей находил среди войска кричащим,
Скипетром бил, чтоб утих, и обуздывал грозною речью:
200 «Смолкни, несчастный, и сядь! И других лучше слушай советы,
Более умных, чем ты, невоинственный муж и бессильный!
Значимым ты никогда не бывал ни в боях, ни в советах!
Всем не господствовать здесь, всем не царствовать нам, аргивянам!
Нет в многовластье добра! Лишь один пусть народами правит!
205 Царь у нас будет один! Тот, которому Зевс прозорливый
Скипетр дал и закон! Пусть же царствует он над другими».
Так он, господствуя, всех подчинял. И на площадь собраний
Бросился снова народ, от своих кораблей, от палаток,
С криком: так волны шумят никогда не смолкавшего моря,
210 Бьются о скалы, гремят, гулом моря простор оглашая.
Вот успокоились все, сели тихо в местах учреждённых.
Только один лишь Терсит празднословный всё каркал и каркал,
В мыслях имея одни непристойные, дерзкие речи,
Вечно хотел он царей оскорблять, презирая пристойность,
215 Всё позволяя себе, что казалось смешным для народа.
Вместе с даянами он, безобразный, пришёл к Илиону.
Был он хромой и косой; совершенно горбатые плечи
Сзади стояли горой, на груди ж его впалой – сходились;
И голова как яйцо – острым вверх, редким пухом покрыта.
220 Враг Одиссею он был, но сильней ненавидел Пелида.
Их он всегда порицал. А теперь он напал на Атрида,
С криком его поносил, как умел. На него аргивяне
Гневаться стали уже, слышен был негодующих ропот.
Только Терсит всё сильней порицал Агамемнона, буйный:
225 «Эй, Агамемнон, скажи, что ты сетуешь, чем недоволен?!
Не у тебя ли шатры переполнены медью искусной?
Может быть, мало тебе лучших пленниц прекрасных, которых
Первый себе ты берёшь, когда мы города разоряем?
Золота жаждешь ещё? Чтоб его кто-нибудь из троянских
230 Конников славных принёс для тебя, чтобы выкупить сына,
В плен приведённого мной, или кем-то другим из аргивян?
Хочешь ты новой жены, чтобы с ней наслаждаться любовью,
В пышном шатре одному? Нет, Атрид, недостойное дело,
Будучи нашим главой, в беды нас вовлекать постоянно!
235 Робкое племя! Слабы как ахеянки мы, не ахейцы!
Лучше домой отплывём, а его мы оставим под Троей!
Пусть насыщается здесь он чужими наградами вволю!
Пусть он узнает: в боях кто опора ему и подмога?
Он Ахиллеса, – а тот несравненно храбрее Атрида, –
240 Как обесчестил, отняв его деву и властвуя ею!
Мало озлоблен Пелид, он в душе своей слишком беспечен,
Или, нанёс бы, Атрид, ты обиду последнюю в жизни!»
Так возмущался Терсит, оскорбляя владыку Атрида,
Буйный болтливый урод. Тут к нему Одиссей устремился.
245 Гневно взглянул на него и воскликнул он голосом грозным:
«Смолкни, безумный болтун! Хоть и громко орёшь да без толку!
Смолкни, Терсит, и не смей средь толпы скиптроносцев порочить!
Мужа презренней тебя, я клянусь, не найти средь ахеян,
Тех, что под Трою пришли биться вместе с сынами Атрея!
250 Лучше царей имена не склоняй ты в толпе понапрасну!
И порицать их не смей! И о бегстве помалкивай лучше!
Знает ли кто наперёд достоверно, чем окончится дело?
Счастливо мы или нет, возвратимся в родную отчизну?
Ты ж, безрассудный, сидишь и ругаешь вождя и владыку,
255 Что аргивяне ему слишком много дают из трофеев,
Сам же обиды царю произносишь прилюдно в собраньи!
Слово тебе я даю, и, поверь, оно скоро свершится:
Если ещё я тебя безрассудным таким же увижу,
Пусть уж моей головы на плечах моих крепких не будет,
260 Пусть уж от этого дня не зовусь я отцом Телемаха,
Если тебя не схвачу, не сорву я твоих одеяний,
Плащ с твоих плеч и хитон, и всё то, чем ты стыд прикрываешь,
И, со слезами тебя не пошлю к кораблям многоместным
Вон из собранья мужей, и позорно избитого мною!»
265 И в доказательство слов по хребту и плечам его стукнул
Скипетром он золотым, так, что вздулась багровая метка
Вдоль на горбатом хребте. Сел Терсит, задрожал весь от страха,
Сжался от боли, из глаз его брызнули крупные слёзы.
Гадкое сморщил лицо, горько слёзы свои утирая.
270 Хмуры все были, но тут все от сердца над ним рассмеялись.
Так говорили мужи, глядя дружно один на другого:
«Истинно, множество дел Одиссей совершает великих,
Что ни творит, всё – к добру: даст совет ли, готовит ли к бою.
Ныне ж герой Лаэртид совершил знаменитейший подвиг:
275 Буйного критика он обуздал и заставил заткнуться!
Больше уж тот наперёд не отважится с сердцем горячим
Зевсу любезных царей оскорблять непочтительным словом!»
Так говорила толпа. Тут встаёт Одиссей градоборец,
Скипетр держа; и при нём – светлоокая дева Паллада,
280 В образе вестника. Встав, повелела умолкнуть народам,
Чтобы и в ближних рядах, и в далёких данайские мужи
Слышали речи его и узнали всю мудрость совета.
Так Одиссей Лаэртид многоумный сказал перед войском:
