скачать книгу бесплатно
Марина резко поднялась.
– Спасибо вам всем большое. За приют, за хлеб, за совет, – она говорила и кланялась – особенно Вам, Старейшая, за доброту и помощь. Только пора нам. Долгие проводы – большие слезы. –Даша удивленно вскинула голову.
– Куда ж вам спешить? Поживите у нас, хоть на пару дней останьтесь, – предложила Мехеш.
– Спасибо за предложение, но нет. Нам пора идти. И все знают, что так будет правильно.
Марина потянула Дашу за руку в сторону, и той пришлось встать, выйти из кибитки и пойти за подругой.
– Ты чего вдруг сорвалась. Давай и правда пару дней отдохнем, узнаем все что можно и потом уже пойдем.
– Нет, Дань. Нам надо скорее уходить, прямо сейчас.
–Так еще только полдень, куда ты несёшься.
Они подошли к кибитке Мехеш, где лежали их собранные уже сумки. Следом шла и старейшая рода. Молча наблюдая как обе женщины проверили еще раз сумки, поправили внутри все, повесили на спину и тихо переговариваясь, подошли к ней.
– Ну что же, вижу, вы собрались. Пусть дорога будет вам легкой доченьки, а боги милостивы. Вы идите по этой тропке, она выведет на Большую Дорогу. Идите по ней на восход солнца. Постарайтесь не привлекать внимания путников, всякие люди бывают, и упаси вас боги свернуть с дороги. Там рядом Зачарованный Лес. В него не заходите совсем. Говорят, в нем раньше деревня эльфов была, много лет они жили, но потом кто – то вырезал за одну ночь почти всех жителей. То ли умирающие эльфы что – то сделали нарочно или нечаянно, то ли тот, кто на них напал, но с тех пор в том лесу творится всякая жуть. Почти никто из него не возвращается, а кто смог сбежать с ума сходили. А сами эльфы ушли далеко и теперь живут только в пределах своей страны. Вот вам еще мешочек с монетками, и не спорьте. Тут, правда, не много, три серебрушки да медяков горсть, это все, что могу вам дать. Напоследок я хочу вот что вам дать.
Мехеш оторвала по монисте, с усыпанного ими воротника кофты, и протянула каждой.
– Когда придет время, если будет нужна вам помощь, они помогут связаться со мной. А сейчас идите сюда, девоньки, я вас обниму.
Троица обнялась, и возникло чувство, как будто трое родных прощались. Будто бабушка и правда внучек отпускала в дальний путь. Всхлипнув и вытерев слезы, стоявшие в глазах, Марина и Даша, не долго думая, вдели монисты в свои серьги, чтобы не потерять, а мешочек с деньгами Марина прибрала к себе в мешок. Еще раз, поблагодарив за все подошедших цаахов, они пошли по тропинке. А Мехеш еще долго стояла и смотрела на две удаляющиеся среди деревьев фигурки.
– Дай вам боги сил и защиты.
– Ну что, Марин,… «Мы в город изумрудный идем дорогой трудной?», – вспомнила Даша песенку из детского фильма.
– По другому и не скажешь, – усмехнулась Марина,– вот объясни мне как нам удалось так вляпаться?
Они уже час шли по лесочку. Сперва остановились и все же одели верхнюю деталь нижнего белья, потом, молча, обдумывая все случившееся, побрели по тропинке.
– Ну, ты как будто не знаешь. Вот так вот и вляпались… Приключения твою мать. Мдя…, прогулялись пьяные тетки на озеро… Знала бы, фиг вообще из дома вышла и поехала куда – то.
– Главное скорее до столицы их дойти и уговорить этих магов вернуть нас домой. Я так за мелких переживаю.
– Маринк, прикинь, МАГИ… я всегда так хотела попробовать что – то мистическое, фантастическое.. – засмеялась Даша, закружившись и подняв голову к небу.
– На…, получи…, ложкой прямо… пробуй…, только не обляпайся..– буркнула Марина.
– Ой, ну перестань. Все у нас получится. Я, кстати так хорошо себя чувствую.– Даша и правда чувствовала себя переполненной силами, казалось, она может свернуть горы, хотелось кружиться и смеяться. Окружающий их лес пел свою песню птиц и ветвей, солнце пробивалось через кроны, в воздухе пахло травами. Ее веселое настроение потихоньку передалось хмурой Марине, которая, заразившись от подруги светлым настроением, тоже рассмеялась.
– Мы с тобой тормоза, Марин. – Вдруг заявила Даша.
– Чё это вдруг? Я вообще – то умная тетка.
– Угу, только мы не спросили ни одного названия. Ни как столица называется, ни страна, есть ли еще государства, и вообще какой тут строй? Может диктатура или инквизиция лютует.
– Так нас бы Мехеш предупредила.. наверное….
– Ты не забывай что они тут живут. Все новое и необычное для нас – для них обыденное и жизненное.
– Ёшкин кот… Права. И что делать?
– Как что? Идти дальше, больше молчать , меньше говорить.
– Так. Давай Дань соберем, так сказать, анамнез из всего что узнали. Мы на каком – то аналоге Земли; тут есть магия, кстати, мы не узнали как она появляется и у всех ли есть, и, кстати, может ли у нас появиться; нам надо в столицу государства куда нас занесло; надо уговорить конклав магов вернуть нас домой или идти к трем теткам Оракулам; тут нам не рады и возможно опасно для нас, а потому надо о себе помалкивать.
– Ага. Еще забыла что нам нагадали какое – то важное дело тут, не закончив которое мы не сможем уйти, скорее всего; что все слегка выше и крупнее нас; и что я чувствую себя тут ХОРОШО!!! – Даша закружилась от переполнявшей ее радости,– так здорово когда, наконец, ничего не болит, это, наверное, природа влияет, ну или магия…
– Эх…, я б хотела магию попробовать. Хоть немножечко. Это просто суперски было бы.
– И я. Кстати, ты не забыла, что нам еще цыганка велела?
– Ээээ… Не разлучаться?
– Ну тебя, склероз в юбке. Вспомни, она несколько раз говорила, что нельзя представляется своими именами, имена нам надо сменить.
– И ничего я не склероз… а имя я давно решила какое возьму. Меня так твой Серега называет, а раз крестник зовет то, значит, судьба мне быть Мирина. А ты как хочешь обзываться?
Даша улыбнулась, вспоминая сына.
– Ну не знаю. Ты вот всегда меня Даня зовешь. Я уже как – то привыкла, но так ты меня и в нашем мире звала. Давай какое – то производное от Даша и Даня… может Дарина?
– Дарина… Даринэ.. . Дарине… Дара… вот блин звучит как «подарочек». Дашка мне нравится Дарина или Даринэ. А так сама решай.
– Марине и Дарине…., Марина и Дарина..…– Даша на несколько секунд задумалась, пытаясь понять какое из имен ей ближе, и какое отзовется внутри одобрением,– решено, буду Дарина.
– Ну что, с днем рожденья нас с тобой, сестренка? Отметим?
– Давай попозже. Я пока не устала, да и есть не хочу.
– Ну, это ты привыкла к разного рода походам. А я житель сугубо городской, привыкла по асфальту ходить или вообще на – машите ездить. Так что устала. Может все же привал?
– Марин,….., ой, нет.. надо переучиваться на новые имена, так что – Мирин,… не грусти, отдыхать рано. Столица еще в двух днях пути, а мы идем часа три.
– Блиииин, уже три часа как идем.
– Ну не ной. Сейчас полянку найдем или, наконец, к Большой Дороге выйдем, там и отдохнем.
Обнадежённые таким решением они весело потрусили вперед по тропинке. А вокруг буйствовала природа. Деревья просто исполинских размеров уходили кронами в небо, под их защитой росли более маленькие деревца и кустарники. Везде были слышны песни птиц и всякого рода «переговоры» насекомых. Всюду цвели необычные цветы и пьяняще пахло листьями и разнотравьем. Жительницы сугубо технологического мира, отравленного и пропитанного химией, с удовольствием все нюхали, трогали, рассматривали и обсуждали.
– Вот же красота какая!!!
– Дарина, я с тобой соглашусь. Просто фантастическая картина, природа из сказки как будто. Эф, фотоаппарат бы сюда, а еще лучше наших мелких.
Мирина сказала это и резко погрустнела. Всё хорошее настроение как водой смыло. Обе женщины переглянулись, и, опустив глаза, пошли молча рядом.
– Как думаешь как они там?
– Мирин, я очень хочу верить, что у них все хорошо. Вспомни, во многих книгах по фэнтези, которые мы читали, в разных мирах время идет по – разному, или вообще нас назад отправят в тот момент, когда мы на озеро пошли.
У них был период, когда обе, синхронно, увлеклись фэнтези, и, просто запойно, читали разные книги, советуя друг другу, как некоторые книги, так и целых авторов. Тогда им казалось, что так здорово было бы попасть в мир эльфов и орков, стать феей или приручить дракона. Иногда они обсуждали что можно было бы из достижений современной цивилизации привнести в мир для облегчения жизни, и как это сделать. Например, Мирина благодаря тем временам научилась варить мыло, а Дарина придумала целые серии косметических средств на основе натуральных компонентов; они даже прошли курсы кройки и шитья, на всякий случай, ну и, естественно, для пошива себе и членам семей необычных нарядов. Тогда все это казалось занимательным .
Дарина вдруг стала очень серьезно.
– Подруга, а не будет нам тут счастья… – внезапно выдала она с демонстративно скорбным лицом.
– Это еще почему? С чего вдруг такие умозаключения?
– Так по закону жанра чтоб стать счастливой мы должны быть девственницами…
И Женщины синхронно засмеялись.
– Да, уж, тогда нам точно не грозят князья в мужья!!! С нашим то жизненным багажом…
Однако Мирина вновь стала серьезной.
– Дарин, я очень переживаю за своих мелких. У тебя хоть Олег уже взрослый, да и бабушки на подхвате, а у меня… муж сам точно ничего не сможет, моей маме не сильно в радость заниматься внуками, и вообще. Кроме меня они никому не нужны. Я изо всех сил буду стараться любыми способами попасть домой в наш мир.
– Так и я тут не горю желанием оставаться. Думаешь, я не переживаю? Почему – то мне кажется, что все будет хорошо!
– Дай то Бог. А то я тут все по камушкам разнесу, тогда сами меня отправят туда, еще и денег дадут, чтобы ушла быстрее!
– Это ДА! Смех смехом, но надо быть осторожными, чтоб нас не вычислили и не поймали, а то светит нам лаборатория и опыты. И вообще – если тут убьют, не думаю, что хотя бы тело в наш мир выкинет, потому у нас нет права рисковать собой и быть беспечными.
– Это я и сама понимаю! Так, все. Держаться нету больше сил! Ты как хочешь, но я ложусь тут. Устала как ишак.
Стоило Мирине произнести эти слова, как впереди показался просвет между деревьями.
– Смотри, кажись и место отдыха, – сказала Дарина, приближаясь к границе деревьев, и жестом показывая, Мирине чтоб та оставалась на месте и не шумела. Дарина осмотрела небольшую полянку часть которой заросла осокой, которая спускалась в небольшой овраг, и со следами кострища. Никого не было видно.
– Так. Все чисто. Народа нет. Смотри ка полянка довольно популярная. Тут костер частенько разводят, да и в овраге видимо ручеек. То, что нам надо. Так что привал и обед.
– Ну наконец, то! А то я уже стерла ноги по колено. Ёшкин матрёшкин, Дарин, я не полезу в осоку за водой, а если и слезу вниз, то назад не выползу. Ты давай в котелке воды неси, а я займусь готовкой.
Так, быстро распределив обязанности, они соорудили небольшой костерок, над огнем которого уже булькала каша, а сами легли немного передохнуть под одно из деревьев не далеко от костерка, прямо на листья, казавшиеся необычайно мягкими. Каждая погрузилась в свои мысли. Было страшно и тревожно от всех произошедших событий. Хотя каждая старалась храбриться, но в глубине души мысли бродили не радужные. Незнакомый мир, незнакомое вообще все вокруг, страх за детей, нервное переживание, длительная пешая прогулка, все навалилось разом, и, неожиданно для самих себя, они уснули.
Дарина нехотя открывала глаза. Лежать было неудобно. Хотя спина и не разболелась, что было удивительно, но от неудобной позы тело затекло. Вспомнив про кашу в котелке, женщина резко подскочила, и бросилась спасать похлебку. От ее движений проснулась Мирина, с непониманием смотря, как подруга скачет вокруг котелка, и тихо ругается.
– Етишкина моль… Ну что, все сгорело? Уснули, блин, две вороны! – Огорчилась Мирина.
– Вроде не все. Спасло, что костер был мелкий и сам потух, зато угли подогревали кашу все время, что мы дрыхли. По ощущениям спали мы не больше часа.
– Ну и славно! – Мирина потянулась – ЭЭЭЭХ, хорошо как! Я будто сутки проспала. Сейчас навернем еды и в путь.
Они быстро стали есть еще теплую кашу, закусывая бутербродами из куска хлеба и мяса. Пока Дарина мыла в овражке холодной водой котелок Мирине убрала все следы их пребывания, затем они умылись водой из котелка, уложили все в сумки и снова двинулись в путь. Буквально через час впереди снова расступился лес, и они вышли на обочину дороги. Это не было шоссе или прями тракт. Скорее широкая укатанная телегами и утоптанная ногами дорога, шедшая через лес. Народу на ней не было видно, так что, посовещавшись, подруги пришли к выводу что это и есть та самая Большая Дорога.
– Дарина радует, что идти нам теперь можно быстрее, а то корни деревьев, подлым образом, бросающиеся под ноги, меня уже утомили.
– Меня вот только беспокоят попутчики разные. Мы с тобой отнюдь не вояки, а две одинокие тетки думаю, привлекут внимания.
– Тогда давай уходить с дороги если послышится шум или звук что кто – то приближается.
На том подруги и порешили. Идти и правда, стало намного легче по достаточно ровной дороге. Заслышав шум с любой стороны, они старались скорее спрятаться в придорожных кустах. Правда пару раз мимо них проскакали всадники, которых они, хоть и услышали, но спрятаться не успели, а лезть в кусты на глазах скачущих людей, очень глупо, и вызвало бы еще больше подозрений. Так им удалось без всяких приключений пройти почти что до вечера. Солнце уже давно склонилось куда – то за деревья, и его прощальные лучи уже не согревали. Становилось прохладнее и постепенно опускалась темнота. Путем недолгих дебатов обе путешественницы сговорились о том, что пора уже устраиваться на ночлег, что уже холодно и темно, а ночевать прямо на дороге – верх глупости. Дарина, как самая подготовленная путешественница из их пары, взяв Мирину за руку, повела ее вглубь леса, обещая быстро найти место для ночлега. Место и правда, нашлось буквально через пару минут. Уставшие они обе очень обрадовались небольшой полянке удачно укрытой со всех сторон пышными зарослями кустов. Через пару минут горел небольшой костерок, разгоняя уже опустившийся сумрак, в котелке закипала вода с горсткой травяного сбора от бабушки Мехеш, а подруги молча жевали сидя у огня. Готовить сил не было, и потому было решено обойтись хлебом с кусочком мяса, чаем и горстью ягод. Постепенно усталость брала свое, и глаза у обоих слипались.
– Мирина, а мы будем дежурить?
– В смысле?
– Ну как в книгах писали. Я до середины ночи, а ты после , – договаривая Дарина так широко зевнула, что они обе рассмеялись.
– Я не знаю как ты, но я без сил. Смогу дежурить только завтра с обеда. По-моему, даже если меня какой – ни будь волк есть начнет я смогу проснуться только уже у него внутри. Так что как хочешь, но я буду спать.
– Это очень безответственно, – зевнула Дарина еще раз, – но я так с тобой согласная в этот раз. Вроде шли еще ничего было, а тут вот на поляне просто вырубаюсь.
Дарина еще договаривала, а ее подруга уже тихо посапывала. Буквально через минуту на полянке уже было слышно мирное сонное посапывание и треск костерка. Женщины лежали рядом друг с другом, голова к голове, вытянувшись вокруг костерка для большего обогрева, и положив вещевые мешки себе под голову вместо подушек.
А в лесу тем временем начинала нарастать ночная жизнь. Вся округа наполнялась звуками, шорохами, криками каких – то созданий. Казалось, отсутствие солнца никак не влияет на активность обителей зарослей, только вместо одних, ушедших на покой в свои гнезда и норки, вышли другие, чтобы устроить охоту, найти подружку, да и просто перекусить и размяться. На спящих человечек обращали внимание разные существа, но горящий огонь пугал больше, чем терзало любопытство, и потому пока никто не рисковал приблизиться.
Внезапно стало очень тихо. Будто просто кто –то взял и выключил звук в округе. Просто мертвая какая – то тишина. И из – за кустов на поляну начал просачиваться какой – то туман. Окружающая ночь была темной, даже несмотря на затухающий костерок и свет звезд, а туман был темнее. Он был без всяких проблесков или просветлений, как огромное плотное чернильное пятно приближался он к узкому кругу, освещенному огнем, внутри которого все еще спали две женщины. Туман, казалось, обладал своим разумом. Постепенно он заполнил всю полянку, клубясь на грани черты света и делая попытки продвинутся все ближе, к таким вожделенным фигурам с живым теплом. В это время сон у подруг стал неспокойным. Мирина, свернувшись калачиком чувствовала, что надо вставать, но что – то ее все не пускало. И внезапно на груди стало сильно жечь, как будто уголек попал. Вскрикнув Мирина села и удивленно взяла в руку горячий крестик, который остывал с каждой секундой. И тут она увидела ЭТО. Вокруг них клубился совершенно черный мрак. Вернее даже МРАК. Казалось его можно резать ножом, хотя внутри него было видно движение. Нависая на несколько метров в высоту, он клубился по всей поляне и как река дегтя разливался внутрь леса. Увиденное было так страшно, что первые пару секунд у Мирины просто спазмом сжало горло от ужаса, а потом сам собой родился крик. От этого крика подскочила лежавшая рядом подруга и тоже, увидев происходящее, дико закричала. Стоило неимоверных усилий взять себя в руки и загнать нарастающую панику внутрь. Мирина, которая дольше чем подруга видела все это, усилием воли заставила себя сжать руки в кулаки и сделать несколько вдохов. Зажатое от страха тело не хотело даже воздух пропускать внутрь. В голове билась только одна мысль: «спрятаться, зарыться, сбежать от ЭТОГО…» усиленное дыхание принесло свои плоды, и мозг уже попытался начать работать.
– Даня, смори он не входит туда где свет. Подкинь в костер что найдешь…
Они начали лихорадочно подкидывать в огонь все собранные веточки.
– Не надо разводить огонь больше. Главное чтобы он горел, надо было хвороста больше собрать… Блин, ..
– Не истери, Мирин. Надо растягивать имеющийся хворост и посмотри все, что можно сжигать в костре…
Мрак вокруг клубился, становясь все плотнее и поднимаясь вверх. Казалось, небольшой островок света, с горящим внутри костром, утопает в чернильно – черном море. Тишина вокруг пугала еще больше. Ни звука, ни шороха, ни одного вскрика птицы или зверя. Мертвая темнота. Мирина перебрав содержимое мешков достала все травы, которые тоже пошли в огонь, одежда была исключена как топливо, так как могла затушить и без того затухающий огонек. Вещи Мирина быстро впихнула в мешок и, на автомате, повесила за спину. С земли Дарина собрала даже листики и шишки. Темнота терпеливо дожидалась своего часа. Впереди еще бОльшая часть ночи, и все понимали, что костер столько прогореть не сможет. Мирина пыталась кинуть в клубящийся мрак какой – то тряпкой. Ее трясло от ужаса. Страшнее всего было то, что вообще не понятно что это за субстанция. Порой казалось, что она живая. И тут за их спинами послышался резкий хлопок. Как будто в полной тишине кто – то в ладоши хлопнул. Резко обернувшись на звук Дарина подолом длинной юбки нечаянно задела забытый рядом котелок с остатками отвара, вода из него выплеснулась в сторону. Все происходящее казалось, происходило в замедленной съемке.
Мирина.
Мирина видела, как подруга разворачивалась, движение котелка, заливающую костер воду, огромные от страха глаза Дарины… Скорее на инстинктах и эмоциях она бросилась, спасая оставшиеся с противоположной стороны угли костра. Схватив их в руки начала раздувать, даже не подумав о том, что почему – то ей не больно и угли не жгут кожу. В голове билась только одна мысль – «огонь отпугивает этот мрак и его надо любой ценой сохранить» Она раздувала угольки, осторожно держа их в ладошках. Едва теплящийся свет и летящие искры отгоняли темноту. Она боялась даже взгляд отвести от огонька, заметив краем глаз что Дарины не видно. Мирина со слезами звала подругу, но накрывшая их темнота молчала. В темноте исчезали все звуки, казалось, мрак их просто поглощает. Она совсем не заметила куда пропала Даня и теперь просто сходила с ума даже не столько от страха за себя, сколько от беспокойства за напарницу. Мелькнувшая мысль, что надо сперва самой выжить, заставила дуть сильнее. Она заметила, как мрак подступает к ногам и, неожиданно сама для себя, оттолкнулась ногами от земли в попытке уйти от мрака, подпрыгнула, и зависла в воздухе. Вся эта ситуация мозгом уже, наверное, не рефлексировалась, и потому Мирина не сильно удивилась своему такому «полету», а только обрадовалась что мрак остался ниже и не схватит ее за ноги. Потом пришла мысль что, раз она летает, то можно с угольком облететь полянку и найти Даню. Совершенно не думая логически она постаралась подняться повыше, но теперь полянка была почти вся покрыта мраком. Пришлось спуститься ниже, отгоняя светом мрак. Тот расступался неохотно и медленно, как деготь, цепляясь за растения на земле. «Значит надо больше света, надо попробовать сильнее раздуть огонек» Голова уже кружилась от кислорода так как дуть Мирина не переставала, руки дрожали от напряжения, становилось страшно жарко. Мирине вдруг показалось, что огонь с уголька впитывается в ее кожу на руке. Это не сильно обеспокоило, просто увиденное было отмечено как факт. Видимо лимит переживаний уже был превышен, и все происходящее воспринималось как происходящее с кем – то другим. Мирина попыталась сильнее раздуть огонь и, внезапно поняла, что вместо дыхания из нее «выдувается» целый воздушный вихрь, а на ладони, вместо просто тлеющего уголька горит целый язычок пламени. Причем «неправильности», боли или чуждости происходящего не возникло. Казалось что все, хоть и странно, но НОРМАЛЬНО. Выдуваемый воздушный поток раздул из пламени на ладони целый огненный столп. На краю сознания мелькнула мысль про огнемет в руке. Раздувая, таким образом, огненные вихри Мирина, сдерживая слезы, облетала всю поляну в поисках своего самого родного человека, не переставая между вспышками пламени звать Дашу по именам обоих миров. Везде ее встречала та же тишина и тьма, которая от соприкосновения с огнем медленно, нехотя, ворочаясь, отступала. Надежда хоть где – то на земле найти такую родную фигурку таяла. Казалось, что стоит найти Дарину, пусть раненую, испуганную или заболевшую, но все равно свою, родную, без которой вообще жизнь не мила, и тогда все изменится, весь этот кошмар пройдет, как страшный сон. Минуты, сделанные из густого киселя, текли так медленно, что возникало чувство, что все это навечно. Земля под ногами оставалась пустой. На голос никто не отзывался. В душе все ярче прорастало отчаянье. Внезапно блеснувший вверху лучик воспринялся как чудо, он вообще никем не ожидался на этой поляне. Понадобилось несколько секунд, чтобы Мирина поняла, что это солнце встает. Вернее даже не само солнце, а только его свет, свет от солнца, только готовящегося к заре. И тут все существо женщину наполнила такая ярость, какая злость на этот мир, на этот мрак, который мучал всю ночь и куда – то украл ее Дашу, что не понимая что и как она делая, но точно зная что этот мрак надо убрать… Она закричала… Так громко… Так отчаянно… Вместо потока пламени она руками собрала из воздуха откуда – то возникшую воду и непрерывным потоком направила ее на мрак внизу. Совершенно нелогичная мысль что «эту мерзость надо смыть» внезапно сработала. Льющийся из неоткуда, словно собирающийся из воздуха прямо около рук, поток воды разбивал тьму, которая, теперь уже крутилась, и пыталась отползти в лес. Мирина словно из шланга, направляя воду, смывала все остатки черноты, теперь уже представляющей собой просто черные щупальца и языки, а не сплошной черный океан, покрывающий поляну и уходящий в лес. Спустя пару минут солнце уже смогло показать свой свет, хотя еще и не первые лучи, над землей. Ночь отступала за горизонт. Солнце спешило на помощь женщине, которая в истерике продолжала летать, смывая всю черноту с поляны. Мирина все еще продолжала искать Дарину, хотя сама уже в душе понимала, что подруги на этой поляне нет. Ей казалось очень важно убрать всю ту мерзость, которая всю ночь их мучала. Которая украла куда – то единственное родное существо в этом мире, которая поглощала все в себе. Была мысль, что если она справится с этой гадостью, то ей вернут Даню и все наладится. Было очень страшно вдруг осознать себя одной. Поляна в скором времени очистилась. Солнце, наконец – то смогло показать свои лучи над горизонтом. Именно в этот момент силы окончательно покинули женщину. Уже без слез, она просто упала на землю. Благо в тот момент зависла не так высоко. Она лежала совершенно опустошённая. Ощущая себя пустым сосудом. Не было не сил, ни желания не то, что двигаться, даже мыслить. Через несколько минут Мирина перестала чувствовать себя в теле, словно растворившись в окружающем мире. Просто лежала на спине и смотрела в светлеющее небо. Наверху плыли облака, перетекающие в разные фигуры, иногда ветер шевелил волосы на голове. И тут до нее донеслись отголоски звуков. Еще не само пение птиц, приветствующих новый день, а только намек на их пение. Звуки проникали как будто через преграду, постепенно нарастая, приобретая оттенки и переливы. Затем появились запахи. Травы, леса, воды, озона, как после сильной грозы… Мир словно проявлялся на картине, медленно и постепенно, чтобы не обрушиться всей своей мощью на человеческую фигурку. Опустошенная, обессиленная и совсем разбитая Мирина просто лежала. Иногда из глаз скатывались слезы. Постепенно, сама не заметив как она, просто уснула. По спящей фигурке иногда проносились язычки пламени, или небольшие воздушные смерчи, когда она глубоко вздыхала во сне, над ней мелькала радуга или образовывался туман. Все это походило на сон, только он был не внутри тела, а снаружи, будто само тело принимало стихии, пробовало их, адаптировало, знакомилось с ними. И, наверное, было хорошо и правильно, что сама вымотанная женщина в этот момент просто крепко спала.
Дарина.
В ту секунду, когда она почувствовала, что задетый юбкой котелок падает, увидела, как отвар из него заливает костер, гася огонь, все ее существо буквально обуял ужас. Ужас дикий, неконтролируемый. Она понимала, что с момента, когда погас огонь костра, ничего больше их не защищает от этого мерзкого тумана. В голове возникла только одна мысль: «бежать отсюда скорее». Не осознавая, что делает, Дарина бросилась в ту сторону, где была дорога по ее мнению. Врезавшись в туман, она поняла, что он ее опутывает, становясь вязким. Этот мрак ловил ее как муху в липкую массу меда. Прилагая неимоверные усилия, женщина продиралась через эту пустоту с мыслью выйти на дорогу и позвать помощь. Внезапно она почувствовала что кто – то или что – то схватило ее за лодыжку. Нечто сперва просто схватило, а потом, как змея, начало подниматься по ноге выше, вот уже и вторая нога была опутана этим «нечто». Дарина схватила руками эту гадость, похожую на ощупь на лианы, и стала изо всех сил стараться оторвать от себя. Руки соскальзывали с гладких стволов, ногти ломались в попытке оторвать от тела невидимую в темноте пакость. Постепенно, невидимый противник стал скручивать ей руки, отводя их от тела, так, чтобы она не могла дотянуться до себя. Приходилось титаническими усилиями, напрягая мышцы сопротивляться. Гениальная мысль, внезапно осенившая отчаянно бьющуюся женщину, привела к тому, что она через минуту смогла поднести, опутанную лианой руку ко рту и начала рвать растение зубами. Все еще невидимый в темноте противник как – то вздрогнул. В рот Дарине полился горький сок. Приходилось отплевываться, но сока было много, и он прямо заливался в рот, приходилось глотать. В голове не было мыслей. Даже страх и ужас прошел. Оставалось упрямство, с которым женщина боролась за свою жизнь. Она должна была выжить и справиться, ей есть ради чего бороться, ее ждут сыновья, ей надо вернуться домой, ей нельзя тут бросать подругу… И тут в голову пришла мысль что все это неправильно. В смысле не сама ситуация, а поведение. И самой когда – то «Даши», и этого растения. «Я же никогда никого не убивала, не калечила, даже пауков выносила из дома на улицу, детей учила уважать природу и вообще все живое… Я вообще чужая в этом мире. Видимо мир решил меня не принимать. Может быть миру больно от нашего с Мириной появления???» От этих мыслей она замерла. Пропало все желание вырываться. «Не хочу причинять боль и страдания. Не буду убивать. Если суждено так умереть…. Детей только жалко и Маринку.. Как она тут останется… Как будет мой малыш расти… Обидно что видимо не увижу этого.» Почему – то Дарина точно знала что подруга жива. Сознание путалось, переходя к картинкам прошлого, каким – то странным образам в стиле Сальвадора Дали. А потом вдруг в голове и на душе стало совершенно спокойно. Решение было принято. Дарина расслабилась и перестала сопротивляться. Щупальца этой неведомой лианы сперва схватили руки и ноги сильнее, потом, видимо не чувствуя больше сопротивления, положили обессиленную борьбой женщину на землю и почему – то затихли. Дарина лежала на земле и плакала. Стало жалко себя, детей своих, подругу, весь этот нескладный и незнакомый мир, свой далекий мир, работу, маму… Готовая к тому, что сейчас щупальца ее разорвут, она просто прощалась со всеми мысленно и просила прощения за все. И тут пришла БОЛЬ. Казалось внутри что – то ее разрывает, будто некто ползает под кожей и между внутренностей, на руках проступили вены, наполненные чем – то ярко зеленым и светящимся. Казалось по венам вместо крови бежит какой –то светящийся ядовито – зеленый кислотный коктейль. Вот он и вызывал эту боль, разъедая плоть изнутри, растекаясь волнами под кожей, заставляя кричащую женщину выгибаться дугой, метаться по земле и выть. Щупальца удерживали руки и ноги пленницы, но теперь казалось, характер хватки изменился. Сейчас они не нападали, не причиняли боль, а бережно удерживали руки женщины, пытающейся ногтями снять кожу и добраться до источника боль. Через какое – то время боль стала стихать. Дарина почувствовала что ее конечности теперь свободны. Сил двигаться, и думать не было. Если это была попытка убить ее, то какая – то сильно изощренная. Видимо смерть скоро наступит. Как при отравлении газом, когда люди просто засыпали. «Ну вот и все…» мелькнула последняя мысль и сознание накрыло темнотой.
Вначале пришло ощущение тепла. Разум еще находился в какой – то полудреме и не реагировал на все внешние раздражители. Тепло, к слову, было только одной половине тела. Следом пришли запахи. Трава, запах листьев, мха, озона, вообще специфический запах, присущий только лесу в ранее утро. Потом проступили звуки. Медленно, словно пробиваясь сквозь вату, проявился шелест листвы в кроне деревьев, пение каких – то пичуг. Сознание уже не пряталось в дебрях головы, но еще было не способно взять контроль над телом. Дарина просто лежала, впитывая в себя все запахи, звуки, тепло греющего солнца, все вокруг и… дышала. А потом возникли воспоминания. Ночь, ползущая чернота, нападение… Дарина медленно открыла глаза. От воспоминаний сердце снова колотилось, словно молот, бухая по ребрам. Осторожно, не пытаясь встать, она повернулась на спину, устремляя глаза к небу. На голубом небосводе плыли облака, солнышко стало ласково греть теперь не бок, а лицо весь перед измученного тела. Медленно, боясь, что вчерашняя боль вернется, Дарина осмотрелась по сторонам. Стояло видимо позднее утро, лес со своими обитателями жили своей жизнью. Вообще ничего не напоминало о том кошмаре, что случился еще несколько часов назад. «Может я все же умерла и теперь это типа рая, в который меня определили?» Дарина сама хмыкнула, осознав глупость этой мысли. Мертвой она себя не чувствовала, да и больной, или просто уставшей. Хотя такого просто не могло быть. После всего, что случилось, у нее должны быть как минимум порезы, ожоги и переломы. Поднеся руку к глазам убедилась, что совершенно ничего нет, даже следов от той зеленой жидкости что текла по венам. Рука выглядела нормально. Грязь – да, порванная местами одежда – тоже имелась, а вот отметин на теле или изменений каких – то – ничего. «Если так, то надо встать и искать Миринку. Не может же быть, так что мне это все привиделось, или что меня кто – то вылечил, а ее нет…» Кряхтя, очень осторожно, в ожидании что вот – вот что – то где – то отзовется болью или вообще отпадёт часть тела, женщина сперва перекатилась на живот, поднялась на четвереньки, а потом поднялась в полный рост. Ее качало как матроса во время шторма. Голова кружилась, немного тряслись ноги и руки, как бывает после перенапряжения, дико. Прямо таки неимоверно хотелось пить, но во всем остальном было все хорошо. «Так, давай ка попробуем обойти округу и поискать Мирину. Только ты, организм, давай соберись и помогай мне, а то я так далеко не утопаю» после внутреннего монолога Дарина сделала несколько шагов, но поняла, что все же переоценила свои силы, ноги разъехались, и пришлось снова опуститься на землю. «Судя по всему истощение организма» Мозг работал очень четко, голова была ясная, хотя само тело отказывалось двигаться. «Эх, сюда бы сладкого чая, мяса побольше,… да вообще всего, что угодно, лишь бы побольше и по съедобнее.. если я правильно диагноз себе поставила. Что ж так есть – то хочется…» Было какое – то странное состояние.
И тут Дарина увидела как из леса на ту самую маленькую полянку, где все это время она прибывала, выпрыгнул заяц. Самый что ни на есть настоящий, серенький, с большими подвижными ушами, и глазками – пуговками. Дарина улыбнулась глядя на такого внезапного «гостя». Она очень любила животных, и растения, вообще всю живность, кроме, наверное, комаров. Даже пауков, найденных в доме, ей удавалось, осторожно, на листике выкидывать в окно своего первого этажа. Зайчишка поднялся на задние лапки и стал настороженно наблюдать за ней. В этот же момент с другого края полянки зашуршали листья кустов, и через ветки протиснулся маленький олененок. Ну, по крайней мере, Дарина так его опознала. Малыш был на длинных ногах, с белыми пятнышками по песочно – коричневой шерстке, и грустными глазками в обрамлении длинных ресниц. На этом чудеса не закончились. Прямо перед Дариной на траву с дерева спрыгнула пара белок. Рыжие красавицы и черным кончиком на хвостиках в передних лапках держали по ореху. Изумленная поведением лесных обитателей женщина старалась не двигаться. Но жители этих мест все прибывали. В траве зашуршали какие – то зверьки, похожие на ежей, появилась видимо мама олененка, из – за дерева вышел какой – то зверек похожий на енота – переростка. Еще несколько животных не удалось отнести к каким – то знакомым видам. Они все были такие милые, что Дарина не могла перестать улыбаться. А потом она заметила странность. Белочки, которые так и крутились возле нее принесли еще несколько орехов, на спинах «ежей» были какие – то плоды, даже олениха, как оказалось, несла зубами некую веточку с ягодами. «Ничего себе. Это ж они меня кормят. Вот любопытно это всем так везет или я настолько вызываю жалость?» а вслух произнесла:
– Спасибо большое. Только я не знаю можно ли мне все это есть. Вдруг отравлюсь. Мне незнакомы эти ягоды и плоды.
Понятно что никто ей не ответил. Звери не расходились, а наоборот подходили все ближе. Желудок настойчиво требовал дать ему хоть что – то оглашая окрестности бурчанием. Наконец решившись, Дарина взяла принесенные «ежами» плоды и надкусила. Оказалось что это нечто похожее на наше яблоко, только не с таким ярким вкусом. Скорее гибрид «яблока и кабачка» – определила, жуя плод. Дальше в ход пошли ягоды с веточки, поднесенной мамой олененка. Правда они были кислые, и много их съесть было невозможно. Орехи и сырые грибы съесть было невозможно. Даже то небольшое количество продуктов, попавших в организм, вызвали прилив сил. При этом захотелось очень пить. Посмотрев еще немного на внезапное нашествие живности, которая резвилась на травке, Дарина поняла что пить хочется все больше и настойчивее.
