скачать книгу бесплатно
– Домик-то не пряничный! – Маша успела добежать до домика и даже лизнула его. – Самый обыкновенный, деревянный! И потом, ты сам говорил, что в сказках всё понарошку, а этот домик взаправдашний!
Володя не нашёл, что возразить. Он и сам подошел к домику и приложил ладонь к его стене. Обычное, нагретое солнцем дерево.
Дети обошли домик кругом. На трёх стенах – по окошку. Ставни открыты, но изнутри окна занавешены пёстрыми шторками-задергушками. Ничего через них нельзя разглядеть, что там внутри. На четвертой стене дверь. Ручка дверная есть, но вот ни скважины, ни ушек для навесного замка нет. Значит, дверь или совсем не заперта, или заперта изнутри, а значит там кто-то есть. Это всё заметил глазастый и наблюдательный Володя.
– Знаешь, давай, пойдём отсюда. Вдруг этот домик для каких-то секретных дел. Для военных или для разведчиков. Вмешаемся, и нам попадёт.
– Ну, Володечка, ну что ты! Домик детский, как из сказки! Давай просто постучим чуть-чуть. А если кто-нибудь выйдет, спросим, в какой стороне деревня. Ну, как будто мы заблудились.
Володю и самого снедало любопытство. И оно очень быстро взяло верх над благоразумием, которое старший брат тщетно силился проявить.
Они постучали в дверь, сначала тихо, а потом погромче, но из домика никто не вышел.
– Давай заглянем, ну совсем чуть-чуть, в щёлочку? – предложила Маша, и, не дожидаясь разрешения Володи, потянула за ручку.
То, что открылось их глазам, было настолько удивительным, что дети, забыв осторожность, распахнули дверь пошире и замерли на пороге.
За Дверью
За Дверью был луг.
Не маленькая полянка, а пестреющий яркими цветами луг до самого горизонта. Не было никаких стен домика, никакого леса.
– Ой, что это? – изумилась Маша.
– Я читал в какой-то книжке, что бывают двери, которые ведут в другие, неведомые страны…
– Сам же говорил, что в книжках про чудеса всё выдумано! Давай зайдем?
– Нет, это опасно, мало ли что!
– Ну давай, давай! Ну только на один шажочек, и сразу назад!
Володя колебался, ему самому было жутко интересно, но он чувствовал свою ответственность за младшую сестру. Если что-то случится, что он скажет родителям?
– Ладно, – наконец решился он. – Только первым зайду я. Без моей команды ничего не делай.
Володя чуть-чуть зажмурился и шагнул вперёд. Но ничего не произошло. Он словно наткнулся не невидимую эластичную стену, которая слегка прогибалась, но не пропускала.
– Дай, теперь я попробую! – Маша нетерпеливо устремилась в дверной проём, и когда её нога уже стояла на луговой траве за порогом, Володя ухватил её за руку. Сестра потянула его за собой, и на этот раз невидимая преграда расступилась и пропустила его.
Вокруг них всё было и знакомым и незнакомым одновременно. Цветы на лугу были узнаваемы, но раскрашены в совершенно немыслимые цвета. Ромашки имели алые, синие и лиловые лепестки и белую сердцевинку, васильки, наоборот, были розовыми и жёлтыми. Одуванчики переливались ярко-изумрудными лепестками, а те из них, которые готовы были разлететься лёгкими парашютиками, были не белыми, а золотыми. Наконец, колокольчики были абсолютно прозрачными, будто хрустальными, и звенели при прикосновении.
Всё это было, разумеется, очень красиво, но как-то неестественно. И почему-то это сильно беспокоило Володю.
– Ну вот, постояли немного, а теперь, пошли отсюда, – сказал брат и повернулся к Двери. И остолбенел. Двери не было.
Не было вообще никаких намёков на домик, полянку и лес, где они были всего минуту назад. До горизонта во все стороны, сколько хватало глаз, распростёрся всё тот же прекрасный, но чужой луг.
Маша тоже заметила пропажу Двери и испугалась. По её щекам покатились слёзы.
– Володечка, я назад хочу! Володь, ну сделай что-нибудь! Пусть выход снова появится!
– А я тебе говорил: не надо в эту дверь соваться! Вот так всегда! Сначала не слушаешься, а потом просишь помочь. Ладно, не реви, придумаем что-нибудь.
На самом деле Володя решительно не представлял, что можно придумать. Он сделал несколько шагов в том направлении, где был раньше проход в их мир, но ничего не произошло.
Маша плакала, Володя тревожно озирался (честно говоря, он сам боялся расплакаться, но сдерживался, сознавая себя старшим и обязанным найти выход).
– Хочу домой! – всхлипывала Маша. И в этот миг трава зашевелилась.
Из цветочных зарослей появилась… лама. Да, это была самая настоящая лама, только очень маленькая, ростом не больше козы. У ламы была белоснежная курчавая шерсть и голубые глаза, которыми она уставилась на детей.
– Это кто? – поразился Володя.
– Не видишь? Это же лама! – слёзы у Машеньки уже высохли, и она гладила белоснежную шёрстку, а лама издавала какие-то звуки, будто мурлыкала.
– А ну, отойди от неё – скомандовал брат. – Мы уже попали не пойми куда из-за тебя, а сейчас ещё какую-нибудь заразу подхватишь от этого зверя!
– Это не зверь, а лама! – возразила Маша.
– Лама? – недоверчиво переспросил брат. – По-моему, ламы живут в Америке. Мы что, в Америке?
– Почему? У нас в зоопарке тоже ламы живут. Я сама видела! А у нас не Америка!
– Чудачка! В зоопарк лам из Америки привезли! Да и не похожа она на ламу, слишком маленькая, да и белая к тому же…
– Ну, может быть, это детёныш или порода такая.
Володя спорить не стал, честно говоря, он не знал, есть ли у лам породы, и какие именно.
Тем временем, лама высвободилась из Машиных рук и сделала несколько шагов в сторону, потом остановилась, оглянулась на детей, изящно приподняла переднюю ногу и крохотным копытцем указала куда-то вперёд.
– Ты зовёшь нас с собой?
Лама кивнула.
– Ты хочешь проводить нас домой?
Лама снова наклонила голову.
– Пошли! – потянула Маша брата.
– Постой! Откуда ты знаешь, что ей можно верить? Куда она нас заведёт? – стал противиться Володя. – Какая-то подозрительная дрессированная лама нас куда-то заманивает, а ты готова за ней бежать! Ох, Маруська, доведёшь ты нас до беды!
– Ладно, давай здесь останемся, так и будем сидеть на одном месте, пока от голода не умрём!
Возразить было нечего, и Володя неохотно поплёлся за ламой и за сестрой.
Сначала они долго шли по цветущему лугу, пока он, наконец-то, не сменился чистым золотистым песком, не пыльным и знойным, как в пустыне, а таким, который бывает только на пляже.
И правда, вскоре появилась вода. Было непонятно, море это, или огромное озеро. Другого берега видно не было. Зато перед глазами брата и сестры возник деревянный причал, уходящий далеко в море (или озеро).
Лама рванула вперёд, и её копытца звонко застучали по деревянному настилу причала. Она постоянно оглядывалась и кивала головой, как будто приглашала следовать за ней.
А Маша и Володя сами торопились к концу причала, потому что увидели там какое-то пришвартованное судёнышко: то ли маленький корабль, то ли большую лодку.
Путешествие в удивительный город
Лама уже была на палубе. Она призывно стучала копытцами и кивала головой.
– Пошли скорее, – позвала Маша, – там, наверное, есть люди, они нам скажут, как вернуться домой.
Но как только дети ступили на палубу, сходни сами по себе со стуком упали на причал, канаты, удерживающие судёнышко, тоже без посторонней помощи расплелись, и кораблик отделился от причала. Коварная лама одним прыжком преодолела образовавшийся разрыв и помчалась в сторону луга.
– Стой, куда! – закричали Володя и Маша, но её уже и след простыл.
– Ну вот, – злился Володя. – Всё хуже и хуже! А всё ты!
– Давай посмотрим, вдруг здесь кто-то есть. Кораблик наш плывёт, значит им кто-то управляет, – предложила Маша. Голос у неё дрожал, она готова была снова заплакать.
Дети обошли всё небольшое судёнышко. Никого. Трюма, похоже, тоже нет, по крайней мере, входа туда они не нашли. На палубе не наблюдалось никаких надстроек, просто ровный деревянный настил.
Кораблик, между тем, очень ловко развернулся и взял курс в открытое море. Через несколько минут со всех сторон виднелась только вода.
– Странно, как же мы движемся? – недоумевал Володя.
Вскоре объяснение нашлось. Когда они (с некоторой опаской) подошли к борту судна, то увидели с каждой стороны их кораблика спины каких-то водных обитателей: то ли огромных рыб, то ли дельфинов. Когда существа немного выныривали из волн, то было видно, что в пастях у них зажаты канаты, другими концами прикреплённые к их кораблику. Эти, то ли рыбы, то ли дельфины тащили за собой их судёнышко, как пара лошадей тащит повозку. Тела существ были ярко-красного цвета с золотым отливом, спины украшали высокие острые плавники. Больше ничего разглядеть было нельзя.
Маше от удивления даже расхотелось плакать.
– Володечка, смотри, здесь все животные дрессированные: и ламы, и рыбы!
– Да, и заманивают нас неведомо куда! Машка, чему ты радуешься? Не понимаешь разве, что всё это очень опасно и неизвестно, чем кончится!
Они просидели на палубе часа два, а может быть и три: часов у них не было. Солнце припекало, и Машу после пережитых волнений сморил сон. Разбудил её взволнованный голос брата:
– Маруська, смотри: берег!
Действительно, на горизонте появились очертания каких-то строений. По мере приближения всё яснее и яснее можно было разглядеть высокие белоснежные башенки, золотые шпили, флюгеры и пёстрые флаги.
Корабль приблизился к берегу, и дети увидели, что их встречает целая толпа. Столько людей Маша видела только на демонстрации. Нет, пожалуй, толпа была ещё больше. Два человека ловко перепрыгнули на борт и ловко пришвартовали лодку к причалу. При этом Маша краем глаза заметила острые плавники рыб, доставивших их сюда. Они уплывали в открытое море.
Дети сошли на причал и увидели, что к ним быстро, почти бегом, направляется какой-то человек. Был он очень высок и очень тонок. Маша подумала, что его можно назвать долговязым, (только не вслух, а то он обидится). Одет долговязый был самым причудливым образом. На нём был какой-то многоцветный балахон и такие же штаны до колен. Талию, вплоть до подмышек охватывал то ли пояс, то ли корсет золотого цвета, похоже, металлический. На лице у долговязого была полумаска, сверкающая стекляшками, а может и камешками. С полумаски на лицо спускались нити бисера. Но в те промежутки, которые мелькали между этими нитями, было видно, что щёки и подбородок незнакомца украшали многоцветные узоры. Невообразимо сложный головной убор довершал композицию. Человек шёл очень странно: время от времени он крутился на месте, а иногда начинал двигаться боком, то одним, то другим. Это немного напоминало какой-то танец.
Пока дети с раскрытыми от удивления ртами рассматривали необычную картину, незнакомец добежал до них, поднял обе руки и сложил ладони над головой.
Все встречающие были одеты так же пёстро и причудливо, как и долговязый, и издавали страшный шум при помощи музыкальных инструментов, которые держали в руках. Тут были и дудки, и какие-то инструменты наподобие маленьких арф, и барабаны, и бубны, и вовсе непонятные предметы. Каждый играл своё, не слушая других, и старался делать это как можно громче.
Дети невольно поморщились, а Володя покрепче сжал руку сестры.
Перекрикивая шум, долговязый заговорил:
– Я безмерно счастлив видеть вас драгоценная принцесса после столь долгого отсутствия. Ваши царственные родители пребывают в глубоком огорчении из-за вашего неосмотрительного побега. Они приложили немало усилий и затратили много средств, чтобы вернуть вас обратно. Я с прискорбием вижу, что ваше пребывание в чужих краях весьма пагубно на вас отразилось. Где ваш наряд, принцесса? Почему вы одеты в столь безобразное одеяние?
При этих словах Маша почти обиделась. Ей очень нравился её сарафанчик синего цвета с разбросанными по полю мелкими оранжевыми и розовыми цветочками.
– И что случилось с вашими прекрасными волосами? – продолжал встречающий. – Почему из них сплетены эти уродливые верёвки? О головном уборе я даже не говорю!
Маша не могла понять, почему незнакомцу не понравились её косички, и чем не угодила панамка.
– И, наконец, куда подевалось ваше королевское воспитание? Мало того, что простолюдин стоит рядом с вами, так он ещё держит вас за руку! Королевские величества будут в гневе! Эй, стража, – крикнул долговязый, обернувшись. – Уведите дерзкого простолюдина и назначьте ему соответствующее наказание!
– Нет! – крикнула Маша, в испуге прижавшись к брату. – Вы что-то напутали! Я не принцесса, а обычная девочка! И это никакой не простолюдин, а мой старший брат Володя! Мы сюда попали случайно! Помогите нам, пожалуйста, скажите, как можно вернуться домой, и мы не будем больше вас беспокоить!
– Я ясно вижу, что вы – наша принцесса. И у вас нет никакого брата. А этот юноша, который вас сопровождает – простолюдин! Судите сами: он уже давно достиг возраста, когда всем детям из благородных семей начинают делать улучшающие процедуры: вытягивание, роспись лица и тела, вживление драгоценных минералов. Даже в самых бедных семьях у детей в его возрасте всегда есть две-три вставки и небольшая роспись! Так что он из самого низшего класса, и для вас позор, касаться его.
Маша ничего не понимала, поэтому заплакала.
– Не плачь, я тебя никому в обиду не дам, – пообещал Володя. А встречающему сказал: – Здесь какая-то ошибка. Моя сестра сказала правду. Она не принцесса, я её с рождения знаю. А я – её старший брат! И живём мы совсем не в вашей стране, а сюда попали случайно! Давайте разберёмся спокойно.
– Ты лжёшь, ничтожный! – возмутился долговязый. – Мне, как Главному Распорядителю, не пристало даже слушать тебя! Но, поскольку принцесса за время своих странствий, как видно, была околдована, и забыла, кто она, пусть твою судьбу решают их венценосные величества. Кстати, кто её околдовал, уж не ты ли?
– Я пионер! – гордо отвечал Володя, – а пионеры не верят в колдовство!
– А я октябрёнок, – вставила Маша.
– Вы должны быть доставлены во дворец! – строго сказал встречающий и направился на берег, где толпа, увидев, что возникли какие-то разногласия, несколько притихла с изъявлениями восторга, так что за барабанные перепонки уже можно было не волноваться.
На берегу их ждали удивительные экипажи: в крохотные коляски (на одного человека) были впряжены ламы всевозможных расцветок. Они были гораздо крупнее той ламы, которая встретила их на лугу. Коляски были снабжены одним большим колесом и двумя маленькими, как в детском трёхколёсный велосипеде. И ламы, и коляски были украшены так пёстро и обильно, что рябило в глазах.
Маша забралась в поданную ей коляску, Володя к ней присоединился. Долговязый протестовал, говорил, что это неслыханный позор: благородная принцесса в одном экипаже с простолюдином! Но Володя и Маша держались твёрдо, и Распорядитель сдался. Однако он повелел, чтобы коляску прикрыли полупрозрачным пологом.
Процессия двинулась в путь.
Во дворце
Лама, которая тянула коляску с братом и сестрой выступала впереди длинной процессии неторопливо и даже торжественно. Люди, встречающиеся им навстречу, крутились вокруг себя и складывали ладони над головой. Очевидно, это было приветствие. Сквозь полог было неплохо видно, и дети во все глаза всматривались в удивительные здания города. Прежде всего, здесь не было улиц. Дома стояли в совершенно произвольном порядке, и коляски только и делали, что поворачивали то влево, то вправо, лавируя между строениями.
Сами дома больше всего напоминали Маше какие-то пирожные, а иногда – вязанные крючком кружева. Обилие башенок, балкончиков, ажурных мостиков, перекинутых от одного здания к другому, сначала восхищало, а потом стало утомлять. Каждое окно имело свою форму, двух одинаковых найти не удавалось.
Чем дальше продвигалась коляска вглубь города, тем выше и причудливее становились дома, и тем уже промежутки их разделяющие. Коляска порой еле протискивалась между зданиями.
Наконец лама подошла к какой-то двери, та открылась, и коляска въехала в обширный зал. Полог был сдёрнут, окружившие коляску люди извлекли из неё Машу. Володя спрыгнул сам. Его появление вызвало замешательство в рядах встречающих. Они отпрянули и отвернулись.
Из следующей коляски уже вылез Распорядитель. Пригласив Машу следовать за собой, он направился вглубь зала, непрерывно крутясь и двигаясь боком.
Зал был так причудливо и пышно украшен, что дети не сразу разглядели на противоположной стене некое подобие галереи, на которую вела лестница. На галерее стояло огромное кресло, и на нём восседала очень высокая женщина, одетая даже более вычурно, чем все окружающие. Роста женщине прибавлял ещё и необычный головной убор в виде высокого ажурного цилиндра, сквозь дырочки которого были пропущены пряди волос женщины, украшенные бусинками и бабочками. Бабочки были, похоже, живые, поскольку перелетали иногда с места на место.
