скачать книгу бесплатно
– Давайте я буду выбирать темы для разговоров.
Крок откинулся на спинку и, прожигая взглядом, вылупился на борзую землянку. Сталина налила напиток в еще один рокс и поставила его дымиться на парящий стол вместе с бутылкой.
– Я знаю, куда вы летали. Уверена, что для вас это стало не меньшим удивлением, чем для меня. Пять лет я ждала, когда Грок выйдет с вами на связь, а когда уже и отчаялась… Раз! И вас занесло в резервацию.
– Мы толком и не поговорили.
– А мы толком и не отследили. Всего одна ошибка выдала произошедшее, вы сегодня вышли с работы с перевесом. И за вами автоматически стала наблюдать система слежения, а потом вы начали выполнять настоящие виражи. После чего и вовсе, еще не пойму, как, но отключили всю защиту своего гравитона и скрылись на сверхзвуке в метре от земли. На такой высоте и скорости отследить машину невозможно, думаю, догадались. Но! Как вы сумели управлять техникой без сознания?
– Оно само, – сухо и еле слышно ответил Крок. Он отхлебнул снова и выдал новую порцию густого пара. – Я не брал на работе ничего из запрещенного.
– Да, система сработала на ваш новый коммуникатор, они теперь тоже из твердого сафита. Вот существо и подумало, что вы хотите стащить немного добра. Я уже проверила, что на входе на работу в первом секторе она уже пищала на наличие у вас такого же количества вещества.
– Госпожа Сталина…
– Называйте меня «товарищ».
– Почему?
– Долгая история, в пятнадцать тысяч лет, – девушка рассмеялась, наклонилась к стакану. Она резко застыла в позе, подняла голову к Кроку. – У вас слишком большие глаза, товарищ Торин, чтобы смотреть женщине под одежду.
Крок был безэмоционален. Он не смотрел в разрез декольте женщине, а просто тупо смотрел, пытаясь понять, что за игра сейчас происходит.
– А у вас слишком большая грудь, чтобы носить такой откровенный наряд.
– О боже, а это чистый комплимент, спасибо, – паясничала Сталина.
– Не за что, – прорычал Крок. – Это вульгарно, безвкусно, вызывающе и просто некрасиво.
– А вот это уже неприлично.
– Точно. Неприлично, – честно согласился Крок.
– Меня просто тошнит от этой планеты, – Сталина закатила глаза и подняла правую руку, на которой сверкал темно-зеленый браслет, как будто из камня.
Это был хитросплетенный гаджет, возможно, даже какая-то необычная форма коммуникатора, по которому периодически пробегали небольшие электронные искры. Сталина прикоснулась к нему большим пальцем левой руки и призывно подняла глаза вверх. Крок послушно посмотрел выше. Проектор сети переключился на частный режим, и посреди комнаты посыпались голубые цифры, прямо как в матрице. Они переплетались с иероглифами, математическими символами и огромным количеством цифр – райский дождь для физика-математика.
– Красиво, – саркастично ответил Крок. – А что это?
– Ага. Это делишки за последний десяток лет вашего младшенького братца. Успела восстановить информацию в одном из его островов на Грете. Не видите ничего интересного?
Крок присмотрелся. Цифры и иероглифы сыпались сверху каскадом и растворялись посреди комнаты. Ересь, ни больше ни меньше.
– Вообще не понимаю, что там, можете проверять хоть на полиграфе.
Сталина, заигрывая, вытянула свои полные губы уточкой и прищурилась.
– Водку пьете?
– Что?
– Спиртное такое. У меня есть, классная штука, – она снова наклонилась к нему. В этот раз Крок демонстративно отвернулся. Но она не меняла позу и ждала ответа от раздраженного Торина.
– Вы тут главная, что захотите, то и выпьем. У меня тоже был тяжелый день.
– Вот и хорошо.
После двух часов пьянки в зале бухая Сталина сидела уже в одной лишь серой блузке без рукавов и размахивала револьвером. На ее плечах и руках красовались красочные наколки с переплетающимися цветками, бабочками и драконами. Где-то проступал инь-ян из танцующих друг с другом китайских рыб, где-то пересекался серп с молотом. Татуировки слегка двигались, они были словно живые, совершающие круг бесконечного закольцованного действия. Для сафириан татуировка – моветон, земляне, да кто их знает, что за нравы у этих зазнавшихся прямых потомков приматов. Хотят быть ходячей хохломой – их дело. Но живые символы на коже несомненно притягивали взор Торина: диковинка – она и на Сафире диковинка.
– Хочешь, скажу, почему Сталина?
– Нет. Но какое это имеет значение.
– Далекий предок с такой же фамилией был особенным человеком. Он был одним из тех, кто сумел остановить нациста, развязавшего мировую войну всех на Земле. Помешанного на чистоте нации. Но, по сути, того еще преступника типа братца твоего. Правда и предка моего многие считают тем еще диктатором. И кто вообще разберет эту историю. До Общей Истории Земного Альянса она писалась каждым по-своему. Было много государств, национальностей, теперь мы все земляне, а на космических просторах – люди. Ну, а мне прикольно чувствовать в своих жилах особенную кровь, хоть это и не приветствуется. В общем, все вокруг преступники, негодяи, расисты, а твой младший брат – Грок Торин – без пяти минут один из главных бандитов во Вселенной.
– Не соглашусь, – Крок был изрядно пьян и уже медленно моргал. – У брата моего в пещере вообще мутант живет, и он на него не нарадуется. Говорил о важности миссии и еще какую-то белиберду нес. Он добродушный, самоотверженный и справедливый. А еще он мечтатель. Вот в погоне за мечтой и вляпывается в приключения со дня своего рождения.
– О как…
– Могли бы меня и так спросить, без этой своей отвратительной «сыворотки правды», – Крок ткнул пальцем на бутылку водки.
– А я приятное с полезным сочетаю.
– Знаете, майор Сталина. Это все-таки странно, что агент самолично пришла меня допросить, – причитал пьяный Крок.
– А кого ж ты хотел увидеть?
– Я ждал бесогонов. Думал, они начнут расследование и допросы.
– Эти ваши бесогоны – сборище лохов, которые от одного только вида бесовской косы обмочатся. А если еще бес в парящей кольчуге будет, думаю, там все ваши «защитнички» и вовсе сознание потеряют. А может, и обделаются синхронно. А чтобы с тобой встретиться, Торин, думаю, они бы несколько суточных циклов разрабатывали спецоперацию. И в последний момент бы отменили вообще… А знаешь, почему?
– Почему?
– Потому что они трусы и боятся сделать и шага без нашего прикрытия! Тьфу! Позор погон…
Сталина пожала плечами и надула щеки, а после достала курительную трубку из кармана валяющегося на белоснежном парящем диване пиджака.
– Вот это, между прочим, вообще историческая вещь, – Сталина очень гордо указывала на трубку. – Табак уже как тысяч десять лет запрещен, но у меня немного есть. Там еще кое-чего замешано, из того, чего у вас на планете не будет вообще никогда из-за отсутствия солнечного света.
Нина забила трубку, села на колени к Кроку, затянулась, наклонилась к нему:
– Вдыхай ртом.
Практически прикасаясь друг к другу губами, они обменялись дымом. Спустя мгновение их пьяные физиономии растянулись в обкуренных улыбках. Сталина взяла его левой рукой за подбородок и, качаясь, подтянула лицо к своему лицу.
– Ох, завалила бы я тебя, жеребец, да толку. Вы же помешаны на верности… Дикий народ. – Она, закатив глаза, самодовольно вздохнула, встала и поправила юбку.
Крок всеми силами боролся со сном.
– Вам к моему брату, он точно такой же и абсолютно свободен. Насколько я знаю.
– Жизнь – очень интересная штука, Крок. Кто знает, кто знает. – Она залпом выпила еще одну рюмку и зажмурилась. – Ой-й… Так, уважаемый Крок Торин, что мы имеем. Машина принесла тебя к Гроку сама, точного места не знаешь, у него дом в пещере и мутант-слуга, и еще ему нужен пилот сафхантера для сделки с землянами. Хорошо. Отдыхай, дорогой, эта «сыворотка правды», как ты говоришь, заставляет страдать наутро. А с завтрашнего дня ты – агент под прикрытием. Дети и жена у тещи, утром прилетят.
– Что?
– Утро вечера мудренее, говорю. – Сталина ходила по комнате и собирала разбросанные в пьяном угаре вещи по залу. Проходя мимо Крока, она наклонилась и поцеловала его прямо в лоб, оставив смачный отпечаток своей красной помады.
– Я перестаю вас понимать, – Кроку беседа начала казаться хмельным бредом. Пьяный обдолбанный сафирианин страшно хотел спать и чувствовать пульс бьющегося сердца любимой, которой впервые и так непривычно не было рядом дома за долгие годы. – Мара, любимая… – в забвенной улыбке пробормотал засыпающий Крок.
– Это, конечно, удивительная черта вашей расы. То, как вы любите другу друга. Ненормальная зависимость. Фанатичная верность. – Нина задумалась. – А я вот напишу бывшему, какое он дерьмо, – со смехом добавила она. – Такого вида удовольствия вам ни в жизнь не испытать. Чао!
Шатаясь и отираясь о стены, она вышла на улицу, и спустя мгновение с грохотом мощный спортивный гравитон пролетел мимо окна. Оставив легкий плазменный голубой свет от турбин, толкающих летающий спорткар.
Глава 5. Игра началась
На Сафире нет таких понятий, как утро или вечер, день или ночь. Там абсолютно всегда темное время суток. Иногда может быть немного светлее, только если рядом яркая туманность или огромная звезда, лучи которой смогли добраться до планеты. Порой было и темнее, когда Сафир удалялся от всех космических тел, издающих свет.
Время на планете изначально отсчитывалось исключительно при помощи атомных часов, которые были подогнаны под земное время. Но расстояние все-таки сделало свое дело, и погрешности вращения Земли на десятки лет сдвинули временной рубеж между столицей космического человеческого мира и далеким Сафиром.
Со временем автономное правительство Сафира приняло решение поделить время на планете на отрезки на свой собственный лад. Никаких дней не стало в принципе. Секунды остались секундами, отталкиваясь от атомного хронографа. Но сутки заменились на секторы и циклы. Сектор делился на сто сафирских минут, в которых по сто секунд. Система стала простейшей. В цикле десять секторов. В декаде сто циклов. В Сафирском году десять декад. Четко, ровно и просто.
Десятимиллиардный мир сафириан жил своим временем. Без жесткой привязанности к времени суток каждый строил личное время на свое усмотрение. Работа и жизнь на планете, по сути, кипела безостановочно, круглые сутки (если по-земному). Добыча сафита двигалась в четыре смены без остановки, все остальное на планете работало так же в постоянном режиме.
Сафир – рай для перфекциониста. Порядок, порядок и только порядок. Ни смен сезонов, ни часовых поясов, ни времени суток – сплошная стабильность…
Крок открыл глаза, сидя в кресле и пуская из открытого рта слюни на свое плечо. Почавкав пару раз, он встал и тут же схватился за свою лысую голову. Протер растерянные большие глаза, сфокусировал взгляд, как вдруг разглядел, что прямо напротив сидит ошарашенная Мара с не менее растерянными детьми:
– Милый, они тебя пытали?
– Я даже не знаю, как это назвать… – прошептал Крок. – Родная, скажи, что сегодня выходной… Меня мутит.
– Я звонила Зор Хору и предупредила, что ты берешь больничный. Я уже включала томограф, он показал, что у тебя отравление.
– Спасибо.
Крок впервые за свои тридцать лет жизни испытал настоящее похмелье с легким чувством стыда – в лучших традициях, как говорится.
Несчастный Торин прошел на кухню за стаканом воды и снова залип в ступоре.
– Из чего вы сделаны?
Нина Сталина стояла и начищала свой блестящий черный наган ярко-красной тряпкой. Она просто самодовольно покосила глаза на Торина-старшего.
– Что это у вас, бластер?
– Это револьвер. Наган называется, пули на порохе. Безотказная штука, только так шпигует преступников свинцом.
– Мы же давно отказались от опасных материалов.
– Несчастные вы люди. Честно, из всех личных дел преступников во всех восьми колониях и на Земле я симпатизирую только Гроку. Да и не только преступников. Твой братец не боится жить. А вы боитесь, вот и существуете, как слизняки немощные.
– Мы живем так, чтобы завтра было лучше.
– Чтобы завтра было лучше, нужно быть уже сегодня недееспособным и безоружным, – ухмыльнулась землянка.
– Точно я с Гроком родственник, а не вы? Вот он бы ответил точно так же. – Крок сел за стол и облокотился лицом на ладони. – Застрелите меня из своего нагана, это невыносимо.
– Невыносимо жить в ночи круглые сутки, я здесь всего третий атомный год и уже в безвылазной депрессии. Вот ты сейчас можешь выпить немного водки, и тебе снова станет хорошо, вот такой вот парадокс. А вот если к темноте на улице сейчас и свет в твоей кухне выключить, то мне ни на грамм не полегчает.
– Парирую. Зачем тогда это пить, если вы знаете, что после будет настолько плохо? Существует же уйма современного спиртного, которое не заставляет так страдать.
– Чтобы знать истинную цену удовольствий.
Грок тупо вылупился на нее своими огромными глазами с полопавшимися красными капиллярами.
– А налито для меня?
– Ваше здоровье, – ответила Сталина, и они опрокинули в себя по рюмке, синхронно скорчившись друг на друга.
На кухню забежала Мара:
– Грок в гостиной… Что мне делать?
Доброжелательное лицо Сталиной мигом превратилось в расчетливый волчий взор перед атакой.
– Дайте ему посюсюкаться с племянниками. А вы, Крок, выходите на контакт.
– Стоп-стоп-стоп! Избавьте! – вырвалось у Крока. – Он здесь, он вам нужен, вот и берите его сами! Я не желаю участвовать в этих ваших темных делишках. Вы хотите впутать в это моих детей! Вы вообще отдаете себе отчет, о чем меня просите? Мне кажется, вы выходите за рамки договоренностей слишком далеко, товарищ Сталина. Тем более вчера вы обещали, что я вам нужен лишь для выхода на брата.
– Обещать не значит жениться, – нагло оборвала его Сталина. – Вышел и начал тереть с ним за будущие дела, мне нужен его заказчик.
– Вы же знаете, что он мне этого не скажет.
– Сегодня не скажет, а через месяц скажет.
В разговор влезла Мара:
– Нам, что же, месяц вас здесь терпеть?
– Можно подумать, я вас не терплю! Я говорю, вы выполняете, не вынуждайте меня применять силу, – последнее предложение Нина прорычала настолько свирепо, что Крок и Мара немного отодвинулись.
Крок помотал головой и тяжело встал. Насколько он мог бодро двигаться, он вышел в зал. Грок играл с Гроком-младшим и Мирой, катаясь на парящем диване по комнате, будто на каноэ или гондоле, отталкиваясь от пола горящим торшером. Они были счастливы, картина брата с племянниками грела сердце Крока, а водка желудок. Отпив воды со льдом, Торин-старший пару раз кашлянул в кулак.
– Мир тебе и свет.
– Мир тебе и свет, брат! Каких восхитительных малышей вы сделали с Марой. Хочу таких же!
– С твоей работой семья тебе противопоказана.
