скачать книгу бесплатно
– Кажется, это государство в Южной Америке, на границе с Перу.
Президент ЕВРОСПАС кивнул.
– Совершенно верно, небольшая страна на границе Перу и Боливии, шесть миллионов населения, столица – Шочипилья, семьсот тысяч жителей, государственные языки – испанский и кечуа. Вы знаете испанский?
– Да, – сказал Неран. Торвилл молча кивнул.
– Вот и прекрасно. Дело, по которому наш центр посетили высокие гости, ординарно: вас хотят пригласить в качестве альпинистов передового отряда, экспедиция будет работать в основном в горах. Но прошу хорошо взвесить все «про эт контра», прежде чем решать. Итак, господа, прошу вас.
Руководители экспедиции одинаково оценивающе посмотрели на президента ЕВРОСПАС.
– Мы хотели бы, чтобы наша беседа осталась эксдиректори...[2 - Эксдиректори – закрытый (англ.).]
– В кабинете нет записывающих и подслушивающих устройств, – сказал Троэльс-Лунн, – прослушивание практически исключено, хотя я не вижу необходимости.
Разговор продолжался на английском, хозяева владели им свободно, хотя больше привыкли к немецкому и французскому.
– Хорошо, – сказал Косински. – Джентльмены, цель нашего визита ясна: нам нужны опытные скалолазы. Поскольку выбор пал на вас, никто не сомневается в вашей компетентности, и все же предупредить необходимо: Паракас – не обычная страна, эта страна – памятник культуры и искусства древних индейских цивилизаций и, к сожалению, представляет интерес не только для ученых, но и для... – Косински поискал слово, – для контрабандистов и любителей наживы всех мастей. Что накладывает определенные ограничения и создает трудности для работающих там иностранцев. Могут произойти... – Косински снова замялся, – разного рода инциденты, и в каждом случае надо совершенно точно знать, как реагировать, что делать. Вы меня понимаете?
Неран и Торвилл понимали.
– Если вы согласны, – продолжал начальник экспедиции, – то подробный инструктаж получите от моего коллеги, который уже давно занимается подготовкой. – Кивок в сторону Миллера. – Я же вкратце сообщу о причинах, побудивших готовить международную экспедицию.
Три года назад в высокогорном районе Паракаса недалеко от города Пикаль была открыта долина Пируа, практически отрезанная от остального мира скальными стенами, своеобразный «затерянный мир» по Конан-Дойлю. В научных кругах это открытие породило сенсацию – не тем, что открылось новое «белое пятно» в географии, а тем, что долина оказалась «кладом» реликтовой флоры и остатков древней доиндейской цивилизации, не уступающей, судя по всему, доольмекской и любой другой культуре. Кроме того, в долине живет странное племя, совершенно изолированное от нашего мира на протяжении последних веков.
Правительство Паракаса, дабы предотвратить грабеж долины браконьерами и частными «исследователями», издало указ об образовании в долине заповедника со всеми вытекающими отсюда последствиями, а год спустя при содействии ООН и ЮНЕСКО в Пикале решено было открыть международный исследовательский центр – Пирин, как мы называем его для краткости, то есть Пируа-институт. Единственной трудностью, причем практически непреодолимой, оказалась высота расположения долины – более четырех тысяч метров над уровнем моря, а также ее изолированность. Вертолеты на таких высотах хоть и летают, но грузы доставить в заповедник, – Косински отпил глоток напитка, – не могут, да и сесть им негде – долина сплошь поросла сельвой, сквозь крышу которой пробиться невозможно. Отсюда и решение доставить экспедицию в долину через южную скальную стену, она немного ниже остальных и расположена невдалеке от Пикаля.
Неран скептически поджал губы.
– Стоит ли приглашать для такого простого дела альпинистов из Европы? Неужели в Паракасе нет своих скалолазов?
– Разумеется, есть, – спокойно сказал Косински. – Но, во-первых, дело это не такое простое, как всем представляется, а во-вторых, у местных альпинистов нет опыта «безнадежного» спуска. Есть и в-третьих.
Косински отпил еще один глоток киа-ора, промокнул губы.
– В группу скалолазов экспедиции будет входить ваш давний знакомый Джонатан Улисс. Это он назвал ваши имена.
Неран и Торвилл переглянулись. Президент ЕВРОСПАС нахмурился.
– Улисс? Но ведь он, насколько мне помнится, не горноспасатель, а... профессиональный искатель приключений.
– Это меняет дело, – сказал Неран. – Улисс – альпинист экстра-класса, один из немногих, кто овладел свободным соло[3 - Свободное соло – метод так называемого «чистого подъема» на скалы без всяких приспособлений, основанный на силе рук, координации и ловкости.]. Я согласен, господа. Думаю, Кристофер тоже согласен. Где сейчас Улисс? Я не видел его четыре года.
– Он закончил Рочестерский университет, – сказал Миллер, – но работает в Италии тренером одной из частных привилегированных школ.
– По альпинизму?
– Нет, это называется спецподготовкой: стрельба из всех видов оружия, борьба, приемы хатха-йоги, аутотренинг и так далее.
Троэльс-Лунн покачал лохматой, без единого седого волоса головой.
– Я же говорил, он авантюрист. Впрочем, вам видней.
– Авантюрист – совсем не такая уж плохая характеристика, – улыбнулся Косински. – Этот парень мне понравился. Он был гонщиком, пожарным, полицейским, цирковым артистом, акробатом, каскадером. В Китае изучал санчин-до, в Японии – карате, бокс – в Таиланде. Участвовал в кругосветном путешествии на воздушном шаре, переплывал Ла-Манш в одиночку, охотился на акул, прыгал с парашютом с Килиманджаро и так далее.
– Но главное, – вставил кивающий на каждое слово начальника экспедиции Неран, – что он альпинист от Бога. Что касается его душевных качеств... я до сих пор жалею, что он ушел из отряда.
– Что ж, – вздохнул Троэльс-Лунн, – вам с ним работать, не мне. Благословляю вас, Фредерик. Когда намечается экспедиция?
– Подготовка уже идет. – Косински поставил бокал и встал, за ним остальные. – Непосредственный поход в долину Пируа планируется через две-три недели, но вам надо быть в Пикале уже завтра. За работу в Паракасе вы получите гонорар – десять тысяч долларов плюс премия за риск. Подходят вам такие условия?
– Вполне, – сказал Неран. – Завтра мы будем в Пикале. Если не будет трудностей с визами.
– Билеты на самолет заказаны, – сказал Миллер. – Вы летите с нами сегодня в девять вечера. Снаряжение брать не надо, там все есть. Визы получите в Шочипилье. Вопросы еще есть?
Торвилл засмеялся, за ним Неран и Троэльс-Лунн.
– Ну и хватка, – сказал президент ЕВРОСПАС. – Жаль, что я вышел из формы... тридцать лет назад, а то пошел бы с вами.
Гости откланялись.
«Интересно, – подумал Кристофер, – что я скажу Диане?»
ПАРАКАС, ШОЧИПИЛЬЯ
Джонатан Улисс прибыл в Шочипилью двадцать второго сентября.
В столице Паракаса он не был ни разу, но ориентировался в ней неплохо благодаря изученной карте города, полученным сведениям и кинофильму, который просмотрел дважды. Поэтому найти улицу Унион с отелем «Маури» не составило большого труда.
Осмотрев номер и бросив вещи, не распаковывая, Улисс начал обход достопримечательностей Шочипильи. Для начала он обошел центральную часть города от площади Оружия до площади Сан-Мартина с конной статуей Сан-Мартина, полюбовался на старую Шочипилью с ее старинными домами в мавританском стиле: квадратные башни с замысловатым орнаментом украшали полукруглые фасады зданий, дворики были выложены булыжником или вымощены крупной галькой, сохранились и деревянные колоннады, и крытые переходы, построенные еще в шестнадцатом веке.
Издали Улисс осмотрел фасады президентского и муниципалитетского дворцов, кафедрального собора, импозантного здания «Торгового дома Оэчсле», посидел в сквере возле фонтана, струи которого били из пастей невиданных зверей. Никто не шел сзади, не изображал гуляку, случайно остановившегося неподалеку.
Тогда Улисс обошел президентский дворец по улице Такна и медленно прошелся по улице Уанкавелика мимо северного входа, где неподвижно высились двое полицейских в белых касках с карабинами за плечами. Ничто уже не напоминало, что здесь почти месяц назад произошло загадочное убийство комиссара полиции Шочипильи Альберто Тауро дель Пино. Однако Улисса интересовало другое: расстояние, которое успел покрыть комиссар до того, как упал. Счет тогда шел на секунды, и растерявшиеся свидетели – охранники дворца могли дать не совсем точную оценку событий, но и они отметили, что комиссар жил слишком долго: когда преследователи открыли огонь, он был в полусотне метров от ограды, а упал, пробежав метров тридцать.
От президентского дворца он направился в иммиграционную службу. Чиновник понравился Улиссу. Внешне симпатичный парень, который должен нравиться женщинам. Глаза – цепкие, зоркие, внимательные – выдавали в нем человека с богатым жизненным опытом, сильного и знающего себе цену. Он понравился Улиссу сразу, хотя работать мог на любую контору, кроме своей официальной, от контрразведки Паракаса до ЦРУ США.
Он задал несколько ничего не значащих вопросов. Улисс честно ответил на все, и они расстались, довольные друг другом.
Поужинав в кафе дымящейся похлебкой, картошкой по-уанкайски, с рисом и черной фасолью, шашлычками «антикучо», Улисс направился в отель, где должен был дожидаться квартирьера экспедиции Миллера в течение двух суток.
Отель «Маури» ночью походил на глыбу, взрывом вырванную из каменоломни. Освещенный паркинг отеля был невелик и полностью забит автомашинами всех марок и моделей.
Улисс взял ключ у сверхвежливого портье, одетого по европейской моде, сунул ему монету в четверть инти и по лестнице поднялся на самый верх отеля – на пятый этаж. Дежурный на этаже встретил его профессиональной улыбкой, предложил кофе и проводил внимательным взглядом.
Комнаты номера давили тишиной.
Улисс распахнул окно и включил музыку – здесь стоял роскошный японский кассетник «Сейко». Раздавшаяся мелодия удивила: Григ, увертюра «Осенью». Улисс ожидал чего-нибудь в стиле уанка-майо. Что ж, вкус у гостиничного персонала вполне...
Джонатан привычно обошел гостиную, спальню, проверяя память – все ли стояло и лежало так, как он оставил? Кажется, ничего не тронуто: саквояж, костюмы, белье.
Мебель в стиле чиппендейл – рококо с обилием тонкой резьбы. Неплохо, хотя отдает снобизмом. Улиссу приходилось жить в таких роскошных апартаментах – когда позволял бюджет. Он разделся, полчаса тренировал блокировку при ударе сзади, принял душ и постоял у зеркала, рассматривая себя с тщательностью кокетки. Бифкейк[4 - Бифкейк – сплошные мышцы; о мужчине атлетического телосложения (англ.).], как говорят англичане. Лет двадцать пять – если судить по телу, тридцать – если по лицу, и лет пятьдесят – по глазам. Н-да, господин Улисс, сложный вы человек, как заметил сэр Косински, человек с прочными идеалами, проживший несколько жизней – если судить об опыте не по количеству прожитых лет, а по числу событий, растянутых на годы. «Бессмертный» Улисс, не знающий слова «страх», чудом избежавший смертельных объятий лавин и каменных склепов глубоких пропастей и ущелий... Пятнадцать лет риска, не поддающегося никакому учету, из них три года – борьба с судьбой в горах, где человек подобен слезе на ресницах Аллаха – по тибетской пословице... Думал, ну наконец-то остановился, сделал окончательный выбор. В горах, пожалуй, как нигде, чувствуешь вкус борьбы со стихией. Но нет того ощущения победы, которое испытываешь, победив сильного противника-человека. И он снова ушел. Потом были два года жизни по инерции – после гибели женщины, на которой он хотел жениться... Небольшая остановка перед новым перегоном риска. Нет, состояние консонанса – не для него...
Переодевшись в вечерний халат «а-ля инка», Улисс проверил, хорошо ли заперта дверь, и через наушники еще раз прослушал кассету с материалами о корпорации «Птичий глаз», взявшей на себя финансирование международной экспедиции в неисследованный уголок Паракаса.
Родословная корпорации уходила довольно глубоко в прошлое, в девятнадцатый век, одно это говорило о ее конкурентоспособности. Возникла она в шестидесятых годах прошлого столетия в Англии как компания по перевозке замороженных продуктов. В начале двадцатого ее руководители были втянуты в аферу с расширением рынка сбыта, и после разоблачения махинаций, суда, смены руководства и реорганизаций она стала именоваться компанией по консервации и перевозке фруктов. А уже в семидесятых годах, перешагнув границы Великобритании, превратилась в гигантскую транс-национальную корпорацию «Птичий глаз», в компанию авиа– и автосервиса. Фургоны, холодильники на колесах, суда, самолеты и вертолеты с эмблемой КАС и стилизованным птичьим глазом можно было встретить и в Европе, и в Азии, и в Австралии – на всех материках земли.
Уничтожив кассету с информацией, Улисс улегся на диван и стал листать отчет Пирина за прошлый год, состоящий, по сути, из двух десятков отчетов – по числу его научно-исследовательских отделений. Судя по ним, можно было понять, что некоторые попытки проникнуть в долину Пируа все же увенчались успехом. Ученые сумели немного изучить флору долины: бук, тис, мирт, платан серебристый, акация, кипарис, эвкалипт, панданус, жаботикаба и лепидодендрон – реликт, исчезнувший на земле миллионы лет назад; и ее фауну: ленивцы, муравьеды, броненосцы, из хищников – ягуар, священный зверь индейцев, около двух десятков змей, удавы-анаконды и множество более мелких зверьков, а также насекомые, от гигантских бабочек до термитов. В принципе, нормальное население сельвы, без особых отклонений от нормы, разве что отсутствуют москиты – бич сельвы, и это прекрасно! Зато в растительном мире долины отклонений от нормы больше. И, наконец, племя индейцев, населяющих долину.
Улисс нашел фотографию аборигена. Пигмей, рост четыре с половиной фута, гладкое лицо, довольно правильное, скулы почти не видны, губы пуговкой, зато нос занимает пол-лица – настоящий «орлиный», отличительная черта всех индейских племен Америки. И умные, настороженные глаза. М-да, дружить с такими опасно.
Улисс отбросил отчет, закинул руки за голову, подумал: если правительство Паракаса не остановит доступ в долину дельцов и бизнесменов, эти симпатичные индейцы, застывшие в развитии где-то на уровне бронзового века, окажутся под угрозой исчезновения. Опыт геноцида у американцев накоплен колоссальный, примеров хищнического отношения со стороны сильных мира сего к слабым – сотни! Правда, в последнее время слабые стали понимать, что они не одиноки, что у них есть друзья, готовые прийти на помощь в борьбе за свободу и независимость.
Часы пробили одиннадцать вечера.
Улисс достал из нагрудного кармана фотографию: Анна поправляет волосы на затылке с рассеянной улыбкой. Это было шесть лет назад. Осталась только единственная фотография... и память...
Некоторое время Джонатан боролся с собой, потом смял фотографию, щелкнул зажигалкой и поднес комочек бумаги к огню.
Он уже собирался выключить свет и ложиться спать, как вдруг в соседней комнате раздался шум.
Улисс прислушался. Говорили двое, громко и зло, что-то упало, закричала женщина. Интересный компот. Что они там не поделили?
Снова удар, звон стекла, теперь женщина кричала, не переставая. Улисс различил на испанском «помогите» и «больно». Черт бы их подрал! Разве можно так обращаться с женщинами? Он надел шлепанцы, вышел в халате в коридор. Дежурного на месте нет, никого в коридоре. И шума не слышно. Джонатан поколебался, но для очистки совести решил постучать в дверь соседнего номера – не приснились же ему крики?
Дверь открылась, словно его ждали. Перед альпинистом стояла женщина ослепительной красоты с профессиональной улыбкой на умело подкрашенных губах.
– Вам кого?
– Извините, – пробормотал Джонатан. – Мне показалось, что у вас кто-то кричал.
– Телевизор, – ответила женщина, разглядывая его с видимым интересом. – Входите.
– Извините, уже поздно...
Женщина улыбнулась.
– А на вид вы не трус. Входите же, я не кусаюсь.
Улисс пожал плечами и вошел. И лишь пройдя в гостиную, понял, что сделал это напрасно.
В гостиной горели бра, на стене висел работающий телевизор, а у журнального столика с бутылкой «Писко-сауэр» и тремя бокалами стоял, поигрывая брелоком, мужчина крепкого сложения с равнодушным, словно сонным лицом, в рубашке с короткими рукавами и джинсах.
Улисс оглянулся, и ситуация вообще перестала ему нравиться: сзади приближался еще один здоровяк и вертел в пальцах кастет. Глаза у него были холодными и цепкими, прицеливающимися. Он явно не годился для роли брата красотки, как и первый головорез для роли ее друга.
– Добрый вечер, – сказал Улисс, делая вид, что не понимает цели маневров троицы. Впрочем, он и в самом деле не понимал.
Женщина коротко рассмеялась, взяла со столика бокал, отпила глоток и села в кресло, закинув ногу на ногу; они у нее были красивые, полные, туго обтянутые чулками-сетками.
– Самовлюбленный павлин в халате. Сидел бы в номере, и все было бы тип-топ, а теперь придется раскошелиться.
– Это шутка? – сухо спросил Улисс, досадуя, что влип в историю. Надо же, забыл про телевизор!
– Пошевеливайся, приятель, – негромко сказал громила сзади. – Не заставляй девушку ждать. Триста долларов – и мы разойдемся, довольные друг другом.
Улисс оглянулся, оценивая противников. На обыкновенных вымогателей эти парни походили так же, как воротилы бизнеса на безработных. Интересно, этот номер с криками и бранью подстроен заранее или все получилось случайно? Парням захотелось развлечься?
– Сожалею, мисс. – Джонатан вздохнул. – Но у меня нет никакого желания дарить вам три сотни долларов. Надеюсь, шутка закончилась и я могу идти к себе. Извините за вторжение. Попросите этих джентльменов пропустить меня.
В руках у соннолицего вдруг вместо брелока оказался пистолет – «люгер» с глушителем. Улисс понял, что у него почти нет выбора, к тому же показалось, что в его комнате кто-то есть. Он без приседа, не меняя позы, прыгнул в центр комнаты к спортсмену, который, переоценив преимущество положения, опустил пистолет и смотрел на женщину, потягивающую вино. Реакция у гангстера была неплохая, но он успел лишь вскинуть оружие. В следующее мгновение ребро ладони Улисса опустилось на бицепс противника, а удар ногой в голову отбросил его к шкафу.
Второй вымогатель мгновенно стал в стойку, нацепив на левую руку кастет. Улисс сделал обманное движение и успокоил его уколом пальца в нервный узел на шее. Оглянулся на женщину, сидевшую в прежней позе и с любопытством наблюдавшую за ним поверх бокала, и выбежал в коридор.
В его номере царил бедлам: белье из шкафа выброшено, кровать распотрошена, стулья опрокинуты, саквояж стыдливо показывал внутренности, вещи разбросаны по полу, по столу. Рылись, судя по масштабу разгрома, несколько человек, что-то искали. Что?
Улисс закрыл дверь – коридорный на этаже все еще отсутствовал, – вызвал лифт и опустился на второй этаж, где дежурил полицейский.
Вялый коричневолицый сержант с усами щеточкой выслушал его лаконичное повествование о нападении и попытке ограбления, сделал непроницаемое лицо и похлопал Джонатана по плечу:
– Кто-то решил пошутить, сеньор, а у вас уже и штаны мокрые. Пойдем посмотрим на твоих «террористов».
Они поднялись в номер Улисса.
Шкаф стоял на месте, белье аккуратно лежало на кровати, сложенное стопкой, саквояж стоял в углу. Ни одной вещи на полу или столе. Быстро работают, профессионально. Теперь ясно, что происшествие с «вымогателями» в соседней комнате – отвлекающий маневр. Кто же это все устроил и для чего?
Сержант сдвинул фуражку на затылок.
– М-да! Ты, часом, не лунатик, парень? Наркотиками не балуешься?
Улисс сделал вид, что совершенно сбит с толку. Путаясь, он стал длинно рассказывать, как в соседней комнате на него напали двое, пытаясь ограбить.
– Чушь! – перебил полицейский, чей добродушный вид был весьма обманчив; дело свое он знал туго. – Ты что, и в халате ходишь с бумажником? Пошли посмотрим теперь на твоих обидчиков.
Они остановились у двери соседнего номера, сержант постучал и сказал негромко:
– Откройте, полиция.
Дверь щелкнула, приоткрылась, в щель выглянул полный господин в пижаме, с животом и лысиной на полчерепа.
Сержант козырнул.
– Этот человек утверждает, что в вашем номере на него напали двое неизвестных. Вы подтверждаете?
Толстяк очень натурально вытаращил глаза.
– Что?! У меня? Я уже давно сплю. Он что, сумасшедший? – говорил он по-испански с акцентом.
Сержант повернулся к Улиссу.
