скачать книгу бесплатно
Михеев обернулся. Оба генерала молча смотрели на него, не делая никаких движений. Они были так уверены в себе и в правильности своей позиции, что не приходилось сомневаться: они знают, с кем связан подчинённый.
– Будем беседовать как нормальные люди или вы предпочитаете другие варианты? – спросил Зворыкин.
– Я… вас… не понимаю…
Генерал нажал клавишу селектора:
– Петя, пусть войдёт.
Дверь открылась, в кабинет вошёл Афанасий Вьюгин.
Несколько минут они смотрели друг на друга: полковник бригады спецопераций и начальник Центра психофизических исследований. Потом Афанасий стиснул зубы, явно сдерживая какое-то слово, и отвернулся.
– Слушаю, товарищ генерал.
– Присаживайся, рассказывай.
Вьюгин сел напротив Войновича.
– Погибли пять человек. Двое из нашей группы, трое – ваши. По вине этого человека… с позволения сказать. Если бы я знал раньше…
– Оставьте лирику, полковник.
– Полковник Михеев завербован.
– Доказательства?
Вьюгин достал из кармашка серебристую «конфетку» флешки, передал Войновичу.
– Здесь всё.
Тот повертел флешку в пальцах, протянул Зворыкину.
– Я уже изучил.
Генерал воткнул «конфетку» в гнездо компьютера под столом, внимательно прочитал текст предложенных документов, проглядел фотографии, поднял глаза на Войновича:
– Вы следили за ним?
– Да.
– С какого времени?
– С момента высадки на Байкале.
– Мне дадут слово? – спросил Михеев в пространство, продолжая стоять с независимым видом.
Все трое посмотрели на него.
– Собственно, вами будут заниматься другие службы, – сказал Зворыкин ровным голосом. – У меня к вам всего два вопроса: когда вас завербовали и кто?
– У вас есть доказательства?
– Уже только один этот вопрос – доказательство, – проворчал Вьюгин.
– Есть, – сказал Зворыкин, переключая что-то на клавиатуре. – Смотрите.
На стене кабинета вспыхнул световой квадрат, превратился в экран. По нему поползли строки текста.
Михеев впился в них глазами.
Когда текст сменили фотографии, сделанные контрразведчиками «Триэн», он побледнел. На последних фотографиях полковник был запечатлён вместе с министром образования и науки Фурсенюком и его заместителем Метельским.
– Это… подстава…
Зворыкин усмехнулся:
– Водички дать?
– Кто вам дал эти материалы?
– Я, – сказал Вьюгин, с интересом наблюдая за Михеевым.
– Ты не мог этого знать…
– Я – нет, но есть другие люди, они тебя просканировали. Жаль, что мы вычислили тебя позже, сука, чем следовало.
– Спокойнее, Афанасий Дмитриевич, – сдвинул брови Войнович.
– Итак, полковник, не слышу ответа, – напомнил Зворыкин.
– Я ни в чём не виноват! Никто меня не вербовал! Я служил отечеству, не прячась за чужими спинами! У меня шесть наград…
Ладонь Зворыкина звонко треснула по столешнице.
Михеев вздрогнул, сбился, замолчал. Лицо его покраснело, на лбу выступили крупные капли пота.
– Пароксзим гиперподавления! – быстро произнёс Вьюгин. – Я предупреждал, ему встроили «самоликвид».
– Молчать, полковник! – прошипел Войнович, поднося ко рту браслет мобильного айкома. – Васин!
С Михеевым между тем продолжалась метаморфоза.
Он стал синеть, задыхаться, взялся рукой за горло, пошатнулся.
– Ч-чёрт! – привстал Зворыкин. – Сделайте что-нибудь!
– Сейчас, – сказал Войнович.
В кабинет вбежали двое мужчин в белых халатах, блондин и небритый брюнет. Блондин разворачивал на ходу чёрный чемоданчик, вытаскивая из него чашки на присосках, провода и блестящие сеточки. Брюнет с ходу воткнул в шею Михеева пневмошприц.
Пшикнуло.
Полковник охнул и осел на пол, закатывая глаза.
– Помогите, – попросил блондин.
Войнович и Вьюгин подскочили к упавшему, перевернули его на спину, брюнет расстегнул у него рубашку, прицепил на грудь чашки с присосками и сеточки, достал два чёрных рупора величиной с ладонь, с ручками, приставил к груди.
– Разряд!
Рупоры окутались сеточкой синих искр, раздался треск.
Тело Михеева свела судорога.
Брюнет сделал ему ещё один укол в шею, надел наушники, приложил к груди полковника сеточку с проводом.
– Ещё? – спросил блондин.
– Голова.
Блондин пристроил овалы рупоров к вискам Михеева.
– Не убейте, – проворчал Войнович.
Пальцы блондина пробежали по клавиатуре прибора.
Овалы покрылись «шубой» голубых искр, но уже значительно слабее, чем в первый раз.
Треск разряда был еле слышен.
Голова Михеева дёрнулась, глаза открылись, почти полностью заполненные белками.
– Норма, – сказал первый, снимая наушники. – Полная блокада.
– Забирайте.
В кабинет вбежали ещё двое парней в белых халатах, вкатили тележку, уложили Михеева и увезли.
– Куда вы его? – остановил Зворыкин уходящего последним блондина.
Тот посмотрел на Войновича.
– Пока в реанимакамеру, – сказал заместитель начальника Управления «Т», делая понятный жест – вали, мол. – Будем выводить из комы. Программу «эсэл» мы стёрли, выдержал бы гипоталамус.
– Хорошо, – кивнул Зворыкин.
Все вышли.
– Возьми своих «слухачей», проверь медцентр, – сказал Войнович. – На всякий случай. Потом просканируйте этого парня.
Вьюгин кивнул, повернулся к Зворыкину:
– Разрешите идти, товарищ генерал?
– Иди.
Начальник Центра изучения психофизических феноменов удалился вслед за бригадой медиков.
– Что с ним? – спросил Зворыкин, занимая своё место; он имел в виду Михеева.
– Сработала команда самоликвидации, – ответил Войнович. – Нынче всем забугорным агентам встраивают такие программы на случай провала. Попробуем нейтрализовать.
– Ты хотел мне рассказать, на кого он работает.
– Боюсь, ты не поверишь.
Зворыкин усмехнулся, помял лицо ладонью.
– Ты мне мозги не компостируй, Профессор. С одной стороны, я вообще разучился верить кому бы то ни было, с другой, готов поверить в самую разнузданную галиматью. Особенно после того, как мы получили тело Фурсенюка.
Он имел в виду вскрытие тела бывшего министра образования и науки, доставленного в лабораторию ФСБ.
– Тогда готовься услышать такую галиматью.
Войнович вытащил из нагрудного карманчика ещё одну флешку и протянул генералу.
3
Шехерезада оказалась отличной женой. Несмотря на занятость – она продолжала работать у Малахова секретаршей, – ей хватало времени и на то, чтобы приготовить Афанасию завтрак, обед и ужин, и сходить с ним в театр или в кино, и сделать рейд по продуктовым магазинам, и с нетерпением ждать его с работы, если он возвращался домой поздно.
Уже в который раз Афанасий просыпался по утрам – даже не с мыслью – с ощущением: насколько же ему повезло с этой женщиной, красивой, умной, терпеливой и любящей! Иногда закрадывались сомнения, не преувеличивает ли он? Нет, не преувеличивает! – решительно пресёк сомнения внутренний собеседник. Тогда, может быть, такое везение – к будущей беде? – робко пытался он рассуждать о причинах своего счастья. Настроение портилось на некоторое время, однако он справлялся с этим негативом, успешно отгоняя «неправильные» предчувствия, и, просыпаясь рядом с Шехерезадой (Шехой, как называл её отец), настраивал себя на то, что всё у них будет хорошо.
Пока помогало.
Пятого сентября, после того как он попытался с экстрасенсами группы «быстрого пси-реагирования» просканировать мыслесферу полковника Михеева, его вызвал к себе Малахов.
На встречу с координатором «Триэн» Вьюгин поехал с женой, благо им было по пути.
– Не забудь, сегодня вечером идём к Толевичам, – сказала Шехерезада, когда они вышли из машины.
– Помню, день рождения как-никак, – улыбнулся Афанасий. – Ты покупаешь торт и конфеты, я шампань и коньяк.
– Я куплю всё сама.
– Ты моя прелесть. – Он потянулся к ней.
– Ведите себя прилично, полковник, – сухо сказала Шехерезада, отстраняясь. – Вы не дома.
