скачать книгу бесплатно
– А может, отобьемся?
Инженер поднял на друга скептический взгляд.
– Чем, бамбуковыми мечами? Тебе повезло в автобусе, что вселённый имел при себе лишь дубинку, а не настоящий меч или пистолет. Применил бы не задумываясь.
Никита зябко передернул плечами.
– Таких инструкторов, как Иван, мы уже не найдем. Зленский вообще уникум. Видел бы ты, что он делает с холодным оружием! Он владеет всем, что колет, режет или рубит, не говоря о мечах и саблях.
– Тут ты, к сожалению, прав, Зленского я тебе не заменю. «Сечей Радогора» владеет только он. Придется просить его дать на время свод приемов и правил, отреставрированных и доработанных еще его учителем – историком Бельцовым. Кстати, тоже великим фехтовальщиком. Но Зленский его превзошел. Он уже определил параметры твоего личного меча?
– Нет… не знаю… мне он ничего не говорил. Что за параметры? И что такое «сеча Радогора»? Слышу второй раз.
– Вечером расскажу. Я пошел по делам, а ты поглядывай по сторонам, не расслабляйся. ЦРУ не ошибается дважды.
Такэда заявился домой в двенадцатом часу ночи, и Никита едва сдержал нетерпение, чтобы не атаковать инженера вопросами с порога.
Обстоятельный Такэда хотя и заметил горящий в глазах танцора огонь любопытства, но к беседе приступил, лишь приведя себя в порядок и насладившись горячим чаем с малиновым вареньем, которым угостила их хозяйка. Переодевшись в халат, инженер налил себе еще чаю и с чашкой уселся в кресле, рядом с торшером.
– Давно такого кайфа не испытывал! – Покосился на устроившегося рядом Сухова. – Как плечо? Все по-прежнему? – Он имел в виду звезду.
Никита выпростал из-под халата руку. Пятиконечная «родинка» Вести переместилась на самый верх плеча, «съев» три из четырех родинок в форме цифры семь. На ее фоне семерки стали зеленоватыми, еле заметными и походили больше на девятки. Такэда покачал головой, задумываясь о своем.
– Что, плохо? – поинтересовался Никита.
– Как тебе сказать… Весть словно намекает на что-то. Видишь, семерки твои вроде бы уже не семерки, а девятки. А цифра девять, по Пифагору, – не только символ высокого знания, но и символ равнодушия. Если звезда накроет и четвертую родинку, последствия могут быть самыми плачевными.
– Для кого?
– Для тебя… меня… для всех. Человеку, отмеченному четырьмя девятками, откроется истина, но сам он при этом станет немилосердным, жестоким и презирающим всех остальных людей.
– Со мной этого не произойдет.
– Кто знает? Хотя, с другой стороны, может, действительно, как говорят японцы, дайгэн дзедзю-но ками нарэ ни ари?
– Переведи.
– Божество великой мощи в тебе самом.
– Да что ты, право, – обиделся Сухов. – Сбиваешься на какие-то траурные речи. Что будет, то и будет. Ты обещал рассказать о «сече Радогора» и о мечах.
– «Сеча Радогора» – это всего-навсего комплекс боевых приемов с мечом, которым владел легендарный славянский богатырь Радогор. Славяноведы раскопали несколько эпизодов в исторических хрониках, в которых описывается бой Радогора с превосходящим по численности противником, а потом этим занялись основатели русских воинских искусств. Руки бойца с мечами в технике «сечи» движутся по сложным траекториям, и почти каждое движение – удар! А если учесть, что классный боец наносит от четырех до десяти взмахов за секунду…
– Здорово! – выдохнул Никита; у него горели глаза.
Такэда кивнул.
– Это точно. Ну, а мечи… ты читал саги, сказания, былины или чей-нибудь богатырский эпос?
– В глубоком детстве, хотя люблю их и по сей день.
– Пример, у короля Артура – Экскалибур, у Фергуса – это уже исландские саги – Каладболг. Известен меч Мухаммеда, обладающий магической силой, меч Нуаду – один из талисманов ирландских племен богини Дану, мечи Зигфрида и бога Сусаноо. Упоминаются в сказаниях мечи истинной веры, разящие, и даже мечи, предотвращающие столкновение. Но самый уникальный – меч древнерусского богатыря Святогора. Едва вытащенный из ножен, он уже колеблет пространство, словно дает знать: берегитесь! По легенде, он может удлиняться чуть ли не на несколько верст, раздваиваться и даже размножаться, корректировать силу и точность удара… – Такэда прервал речь, отхлебнув чаю. Потом сказал, будто ни к кому не обращаясь: – Найти бы этот меч…
Никита глубоко вздохнул и засмеялся.
– С таким мечом нам и СС не страшна. Только где его искать?
Инженер не ответил, продолжая изучать чашку с чаем и поглядывая при этом украдкой на перстень с черным камнем, внутри которого загорался и гас желтый чертик. Перстень предупреждал, что по их следу идут слуги мрака и ждать их материального воплощения осталось недолго.
Глава 4
Вожаки «свиты Сатаны» оказались хитрее, чем думал Такэда. Он был прав – здесь, на Земле, боевики СС, да и любой другой команды, вынуждены были следовать законам данного хрона, не позволявшим в широкой степени пользоваться силой магии, но они вполне могли обойтись и тем, чем владели: вселением, или внедрением, особенно если знали, кого и где искать.
Прибежище беглецов они вычислили уже через два месяца, а затем, пользуясь доступом к каналам российского Министерства безопасности, подкинули РОМБ – региональному отделению Министерства безопасности – «легенду» о шпионах некой иностранной державы Сухове и Такэде, работавших в Москве и переехавших в Хабаровск, чтобы замести следы.
Поскольку информация исходила сверху, из столицы, ей поверили, к тому же проверка установила, что характеристики «погибших» в Москве танцора и инженера совпадают с приметами поселившихся в Хабаровске господ Петрова и Мацумото, и отдел контрразведки местного РОМБ решил не ждать команды и захватить шпионов своими силами.
Их взяли на рассвете, тихо, быстро, без шума, профессионально. Спящие в дальней комнате Федор Полуянович и Мария Ильинична ничего не услышали. Так же тихо был произведен и обыск, который, конечно, ничего не дал.
Обвинение в государственной измене зачитали Никите сразу же по прибытии в контору РОМБ на Краснофлотской, на что он, переживший двойной стресс, сначала подумал: «СС! Накрыли!..» Потом увидел под дулом пистолета удостоверение сотрудника безопасности, пробормотал равнодушно:
– А на большее фантазии у вас не хватает?
Его допрашивали час, выложив все козыри с похоронами двойников, частыми поездками Такэды и поспешным бегством, а Сухов все никак не мог решить, рассказывать правду или нет.
Через час в кабинет, где допрашивали танцора, вошел тучный здоровяк с погонами подполковника, кивнул вставшим сотрудникам, обошел стул, на котором сидел Сухов, разглядывая его заплывшими глазками.
– Молчит?
– Как партизан.
– А второй наплел там с три короба. – Подполковник глянул на встрепенувшегося Никиту. – Будто бы им угрожает смертельная опасность от какой-то террористической организации – СС… и будто бы уже были жертвы, эти «эсэсовцы» убили двоих…
– Только фашистов нам не хватало, – улыбнулся старший из сотрудников, блондин с выгоревшими бровями. – Надо же – эсэсовцы в наше время!
– Так что, танцор? – обратился подполковник к Сухову. – Как же это тебя угораздило? Говорят, ты и акробат, и балетный солист, зарабатывал неплохо, и вдруг вербуешься иностранным разведчиком! Захотелось приключений? Или хорошей жизни по японскому образцу?
– Толя… Тоява рассказал вам правду, – угрюмо буркнул Никита, чувствуя облегчение, что не надо врать и изворачиваться. – Только СС – это не фашисты, а похуже, это аббревиатура организации под названием «Свита Сатаны».
Трое сотрудников засмеялись, подполковник продолжал изучать внешность танцора. Бугристое лицо его ничего не выражало.
– А карате ты занялся, конечно же, для защиты от этих… из «свиты», так?
– Да, – кивнул Никита. – Только не карате – россдао.
– Ну да, ты же патриот, – кивнул здоровяк.
Безопасники снова засмеялись.
– Смешно, – скривил губы Сухов. – Честно говоря, я был лучшего мнения об умственных способностях эмбистов. Ведь вам ничего не стоит проверить факты, и все станет на свои места. Я мог бы рассказать то же, что и Оямович, но позволю себе лишь один вопрос: зачем вражескому агенту, инженеру-электронщику, вербовать акробата и танцора? Какие тайны он может выведать с его помощью? Военные? Экономические? Политические? Спортивные? Или хореографические? Бредятина!
– Разберемся. – Подполковник снова обошел стул Никиты. – Хватит на сегодня. Его – к напарнику, в «сундук».
– Но ведь они… – запротестовал было блондин.
– Посидят до вечера вместе, – отрезал подполковник и оглянулся на пороге. Никиту мороз продрал по коже – во взгляде начальника контрразведки сверкнул злой огонь, как выстрел из темноты. Такой взгляд мог быть только у боевика СС.
– Поздравляю, – прохрипел Сухов, глядя на закрывающуюся дверь. – Вы, ребята, еще не знаете, что такое Вселение? В скором времени узнаете… когда будете судить начальника.
Сотрудники отдела переглянулись.
– Странный ты шпион, Сухов, – задумчиво проговорил блондин. – Или очень хитрый, или…
– Второе, – вздохнул Никита.
«Сундук», в который отвели Сухова, оказался нормальной комнатой с душем и санузлом, разве что без особой мебели – две кровати одна над другой, два стула, стол, полка с десятком книг – да с зарешеченным окном. Такэда уже находился там, сидел со скрещенными ногами на стуле и созерцал стену с репродукцией Айвазовского: море, гора, парусники.
– Позиция номер один – синсокан [29 - Синсокан – поза созерцания (яп. ).], – прокомментировал Никита. – Угадал? Или ты занимаешься медитацией?
Такэда не ответил, продолжая сидеть в такой позе еще минуту, потом соскочил на пол гибким кошачьим движением, оглядел танцора.
– Били?
– Что? – растерялся Сухов.
– Обычно интеллигентов бьют, и те раскалываются.
– А-а… тебе, значит, это испытание не грозило. Ну и что будем делать, стратег? Положение совершенно идиотское.
Такэда быстро нанес три удара один за другим: рукой-ногой-рукой, – и Никита так же быстро их заблокировал, продолжая разговаривать и оставаясь с виду рассеянным и ленивым.
– Суй-но-ката [30 - Суй-но-ката – в кэмпо ускользание от атак, способ Воды (яп. ).], – пробормотал инженер. – Ты добрался уже и до Воды? Молодец.
– Стараюсь.
– Как ты думаешь, зачем нас поместили вместе?
Никита вспомнил взгляд подполковника, изменился в лице.
– Что? – Такэда был внимателен. – Показалось что-то?
– Начальник – такой широкий и выпуклый со всех сторон бугай – вселённый!
Инженер сел, задумался, кивнул.
– Вот и ответ. Тем, кто нас подставил, нет нужды собирать компромат, разворачивать следствие, проверки и анализ, им надо нас просто убрать. Физически. Они вселятся в тюремщиков и придут по наши души. Может быть, уже сегодня.
От этих простых слов, сказанных хладнокровно и уверенно, спину Сухова охватил ледяной озноб. Однако он уже научился сдерживать порывы и эмоции, сказывался физический и психический тренинг.
– Мы с ними справимся?
– Не знаю. С одним, в крайнем случае с двумя.
– А если попробовать «разбудить» Весть?
Такэда покачал головой, глянув на плечо танцора, заколебался, снова покачал головой.
– Рано. Не выдержишь.
– Я уже…
– Ийе, – твердо сказал Толя, и Никита опустил голову, хорошо зная этот тон. «Ийе» означало «нет».
Через минуту он вдруг вспомнил.
– Толя, а твои вещи при тебе? Не отобрали?
Такэда понял.
– Индикатор и рацию? – Он показал перстень – внутри камня подрагивал оранжевый пятиугольник – и достал из кармана портсигар.
– А что, если дать знать этим твоим друзьям, что мы в опасности?
– Вряд ли это что-то даст. Рация, по-моему, не имеет связи с другими хронами, она работает в пределах нашего хрона как ретранслятор…
– Откуда ты знаешь? А если нет?
– Я все же немножко копенгаген в таких вещах. Для преодоления потенциального барьера между хронами требуется огромная энергия, а объем портсигара слишком мал для нужной концентрации.
– А наши приятели из СС тоже пользуются такими рациями?
– Может быть. Во всяком случае, связь они должны иметь. Плюс контейнеры для ношения оружия. Помнишь «дипломаты» десантников?
– А оружие – те самые копья, стреляющие холодом?
– Не холодом. – Такэда подумал и улегся на кровать. – Это какое-то физическое поле, высасывающее энергию атомных и молекулярных связей.
– Черт с ним, наши пистолеты не менее надежны. У меня идея. – Сухов понизил голос. – Если ты прав и «дипломаты» – всего лишь контейнеры для ношения оружия, то парни СС должны знать выход в наш хрон. Что, если захватить сейчас вселённого, когда они придут за нами, и выведать у него, где выход?
Такэда засмеялся, тихо и мелко. Никита всего второй раз в жизни видел, как смеется инженер.
– Чего ржешь? – рассердился он. – Это единственный шанс.
Такэда еще некоторое время смотрел на него улыбаясь, и во взгляде его читались одобрение и надежда.
– А ты воин, однако. – Помолчал. – Донесение о нашем положении я отправил. Но не уверен, что получу ответ.
– Так какого рожна издеваешься? Должен быть выход и из этого положения.
