скачать книгу бесплатно
Аппаратура «Стоглаза» тоже не подвела. Покружив вокруг кокона по сложной орбите, беспилотник без особого труда обнаружил аномалию на условной поверхности чёрной дыры, в синтезированном изображении выглядевшую заклёпкой на нефтяном рифлёном баке. Диаметр «заклёпки» приближался к восемнадцати километрам, высота до верха ребристой шляпки равнялась трём километрам, и сразу становилось ясно, что она является лишней в этом физическом ансамбле звёзд, чёрной дыры и падающих на неё светящихся струй.
Больше всех обрадовался открытию «заклёпки» не Шапиро, предсказавший её местонахождение, а Таир Эрбенов, впервые в жизни выбравшийся в дальний космос. Он и предложил Дариславу посетить артефакт, вопреки законам физики не поддающийся гигантской гравитации чёрной дыры.
– Ведь не для того летели в такие дали, – закончил он, – чтобы констатировать факт существования экзота. Было бы грешно не воспользоваться предоставившейся возможностью выяснить технологии создания сооружений существами, намного опередившими нас в развитии.
– Не уверен, что намного, – возразил скептически настроенный Шапиро. – И у нас, и у вас уже вплотную подошли к использованию «деформированного» и «кристаллического» вакуума в качестве строительного материала. Тут то же самое.
– Пусть будет по-вашему, – смутился обладатель копны чёрных волос и бородки. – Я могу рискнуть…
– Полетит команда ЧС, – решил Дарислав. – Наш спецназ, я и вы. Если удастся пройти внутрь станции, начнём исследования всеми комплексами.
Зализанный параметрической геометрией «голем» оторвался от гигантского ската – таким в настоящий момент выглядел эскор – через полчаса и нырнул к чёрной бездне в центре кокона, тревожащей души людей своим загадочным происхождением и невероятной гравитацией.
Дарислав занял место пилота, включая режим связи с компьютером аппарата «один-на-один».
Отряд рассредоточился по кабине за спинами командиров, спокойно реагируя на ожерелье красных индикаторов, распавшихся по торпеде управления: система контроля пространства таким образом давала понять экипажу катера, что вакуум вокруг чёрной дыры взбаламучен, как ил трясины под веслом лодочника, и все его обычные характеристики намного превышают допустимые значения.
Таир Эрбенов, не отличимый благодаря «кокосу» от остальных десантников, запаковался в кресле, на вопрос Дарислава «Как самочувствие?» бодро ответил: «Лучше всех!». Его ложемент представлял собой сложный компьютеризированный комплекс, на который сводились все линии датчиков и анализаторов среды, а также каналы связи с компьютерами эскора. Не мог он только одного – вмешиваться в управление катером.
Точно в таком же положении устроился и Шапиро, для которого кресло оператора-кванконика давно стало привычным рабочим местом. Иногда Дарислав даже завидовал энтузиазму и энергии учёного, возраст которого превышал его собственный в два с лишним раза. Всеволод был лёгок на подъём и был готов ради изучения космических тайн хоть к чёрту на кулички. Как-то Дарислав спросил физика:
– Всеволод, вы были женаты? Я имею в виду там, на альтернативной Земле?
– Дважды, – рассмеялся Шапиро. – Гражданский брак с подписанием контракта. Но детей не заимел, о чём сожалею.
– Почему? Сейчас модно быть чайлдфри[8 - Отказ от рождения ребёнка.].
– Чайлдфри не для меня, у нас эта зараза сократила население к двадцать третьему веку на тридцать процентов. Детей теперь предпочитают выращивать в колбочках, смешивая гены, в том числе не только человеческие, но и гены животных, и даже растений, как ингредиенты коктейля.
– Человеческие гены с генами растений? – не поверил Дарислав.
– Я даже встречался с такими существами, от которых оторопь берёт. Вы по художественным музеям не ходите?
– Почему не хожу, посещаю изредка.
– Мне иногда кажется, что великие мастера прошлого – Веласкес, Босх, Гойя, Караваджо – бывали в будущем и видели монстров, порождённых смешением генов. Пока я был молод, всё хотелось достичь статуса высшей учёной касты, открывающей дорогу к Нобелю, а когда спохватился, женщины перестали обращать на меня внимание.
– Ну, это вы напрасно жалуетесь, – усмехнулся Дарислав, вспомнив, как физика опекали операторши фрегата «Великолепный» и коллеги женского пола в экспедициях. Выглядел он весьма колоритно, отрастив шевелюру серебристого цвета.
«Голем» приблизился к «заклёпке», превратившейся в бугор, иссечённый сложным узором трещин и выступов.
Сначала Дарислав подумал, что такой ландшафт создаёт материал «заклёпки», состарившийся в экстремальных условиях и покрывший крышу сооружения сетью разломов. Однако Шапиро мыслил иначе.
– Эффект Свечникова, – сказал он уверенно.
– Что? – не понял Волков.
– Есть такой фрактал – Серпинского-Свечникова, замкнут сам на себя почти как бутылка Клейна[9 - Бутылка Клейна – односторонняя поверхность, создающая видимость объёма.], но с некоторыми нюансами фазированной решётки. Может служить антенной для приёма и передачи «струнных» сигналов. Не так ли, Тим?
– Я специалист по теории измерений, – буркнул Весенин.
– А мы используем такие антенны для связи в космосе, только намного меньших масштабов, – сказал Спирин. – Здесь она просто огромная.
Катер начал облёт «заклёпки», видимой лишь в жёстких рентгеновских и гамма-лучах.
Десантники замолчали, всматриваясь в рытвины, бугры и складки «фрактала», созданного неведомыми существами в далёком прошлом. Узор «шляпки» повторялся каждые два квадратных километра площади, и в конце концов это стало надоедать. Дарислав перестал напрягать зрение, вспомнив, что компьютер эскора уже сообщил бы им о находке люка или тоннеля в глубины сооружения. Однако никаких люков видно не было, что вызвало вздох разочарования не только у Эрбенова, но и у остальных космолётчиков.
– Зря полетели, – проворчал Шапиро с сожалением. – Такие конструкции не нуждаются в ручном управлении, поэтому у них не должно быть помещений для операторов.
– Но помещения для обслуживающего персонала должны быть? – сказал Эрбенов.
– Необязательно. С обслуживанием легко справится любой ИИ. А если даже такой отсек существует, вследствие того, что мы, наверно, не похожи на создателей кокона, автоматика нам вход в купол не откроет.
– Пожалуй, – согласился Дарислав. – Как вы думаете, Всеволод, зачем был построен кокон?
– Наверно, Копун ошибся в определении его назначения. Это вовсе не военная база, а скорее маяк.
– Для маяка проще использовать пульсар.
– Смотря для какой цели использовать. Если в качестве триангуляционной базы космоплавания – это одно, если только как указатель принадлежности к определённой цивилизации – другое. На мой взгляд, мы имеем дело именно со вторым вариантом.
– А ваше мнение, Роман?
Ткачук помолчал.
– Вариантов может быть больше.
– Да-да? – с интересом сказал Дарислав.
– Ну-ну? – эхом отозвался Шапиро.
Серёгин тихо рассмеялся, но влезать в разговор не стал.
– Не буду перечислять остальные варианты, – продолжил штатный физик экспедиции, не обратив внимания на их реакцию. – Станция явно рассчитана на то, чтобы её увидели. А маяк это или триангуляционная межгалактическая метка, не суть важно. Считаю, что расположение здесь военной базы нецелесообразно.
– Что и есть истина, – провозгласил Шапиро.
– И всё-таки надо проверить, – сказал Серёгин, – во избежание неправильных толкований.
– Каким образом? – осведомился Дарислав.
– Потыкаем в крышу объекта лучом лазера, может, он и откроет люки.
– Всеволод?
– Почему бы и не попробовать? Как говорится, попытка – не пытка.
– Хорошо, только сделаем это без особого риска.
Дарислав отвёл катер на высоту в десять километров над «шляпкой» и запустил беспилотник, обладающий гравикомпенсатором и неплохой полевой защитой.
В свете яркой струны огня, падающей в бездну чёрной дыры рядом с «заклёпкой», беспилотник был практически не виден, и десантники могли наблюдать за ним только после обработки изображения компьютером: белое пятнышко плавало над бугром станции, выстреливая вниз тонкий белый лучик. Но реакции сооружения на эти выстрелы не последовало. Автомат поддержки станции работал в соответствии со своей программой и гостем не заинтересовался.
– Возвращаемся, – вздохнул Дарислав.
– Что же, мы так и вернёмся несолоно хлебавши? – огорчился Любищев.
– Объект без сомнений представляет собой научную ценность, но в настоящее время для специалистов есть более важные задачи, нежели исследование необычных экзотеррик. Пока мы не обезвредим это гигантское минное поле, во что превратилась Вселенная после войны, покой нам будет только сниться.
– И вечный бой, – хмыкнул Шапиро, не преминувший возможностью вставить реплику, – покой нам только снится, как говорил наш классик.
– Это кто? – приподнял брови Дарислав.
– Блок.
– Он и у нас классик. Кстати, помните, как заканчивается стихотворение?
Шапиро в задумчивости пошевелил губами.
– Что-то там мчится…
– Сквозь пот и пыль летит, летит степная кобылица и мнёт ковыль.
– Вспомнил, – с облегчением выдохнул физик. – Хотя, если честно, не понимаю, при чём тут кобылица, какое она имеет отношение к вечному бою.
– Видимо, это просто выражение эмоционального состояния поэта, отыскавшего рифму.
– А вы хорошо образованы, товарищ полковник.
– Стараюсь соответствовать.
– Так что, товарищ полковник? – сказал Серёгин. – Будем пробиваться внутрь базы?
– Запрошу Центр, пусть решают там.
– То есть мы продолжаем рейд?
– Нас ждёт «Чёрный принц»! – провозгласил Шапиро, ничуть не разочарованный, в отличие от членов научной группы. – Вот там, я гарантирую, будут сюрпризы!
Дарислав ещё какое-то время следил за манёврами беспилотника, продолжавшего жалить станцию создателей кокона лазерными лучиками, забрал его на борт катера, и «голем» повернул к эскору, зеркальная броня которого, отражая свет аккреционных петель, казалась слоем жидкого огня.
Глава 6. След Копуна
Получив сообщение о том, что китайцы на Энцеладе нашли, возможно, что-то важное и скрыли это от земной общественности, директор Коскона Шаргин не стал откладывать дело в долгий ящик и вызвал к себе делегацию в составе семи человек, в которую вошли заместитель директора Александр Етоев, аналитики, занимавшиеся поисками военных артефактов древних цивилизаций, начальники отделов и кванконики. Надо было решить вместе со специалистами, стоит ли заниматься Энцеладом в преддверии более серьёзных столкновений с инопланетными формами разума. Сам Шаргин не считал предупреждение Волкова источником будущих форс-мажоров, но не в его характере было ждать возникновения угроз, а потом реагировать. Владислав Михайлович предпочитал работать на упреждение опасности, построив подчинённую ему структуру космической контрразведки наподобие глубоко эшелонированной нейросети. Новости, способные отразиться на работе многих направлений деятельности Коскона, мгновенно передавались по системе реагирования аналитикам службы, после чего становились достоянием начальников определённых подразделений.
После случая с Голубевым, когда этот генетически «усовершенствованный» деятель едва не погубил экспедицию РКС к тюрьме джиннов, прежний глава Коскона ушёл в отставку, и Шаргин занял его место, точно зная цену рьяным служакам, рекомендованным высшими чинами Правительства. Редко кто из них работал на совесть, что возмущало Шаргина до глубины души. Он терпеть не мог функционеров, на словах радеющих за страну и Отечество, а на деле жаждущих власти любой ценой, поэтому вычистил из Управления Коскона всех чиновников старше семидесяти лет, давно переставших мыслить креативно и служить верой и правдой. Думали они преимущественно о своём благополучии.
Из семи человек высшего состава Управления лишь двое из прежнего руководства сохранили свои посты. Остальные являлись молодыми специалистами в возрасте от двадцати пяти до сорока лет, среди которых было две женщины.
Как обычно, собрались в формате онлайн. Вследствие кодирования связи «квантовыми облаками» перехвата совещания можно было не опасаться, и этот удобный способ аудиенций использовался уже почти сто лет повсеместно. Персональные встречи нынче происходили только при необходимости провести праздничные события либо для решения задач особой важности.
– Я дал вам время изучить проблему, – начал совещание Шаргин, оглядев «присутствующих», объединённых зоной связи в виде овального стола и стульев.
– Выполнено, – кивнул седой головой элегантно одевающийся Етоев. Ему исполнилось тридцать девять лет, и его седина была рождена лишь желанием выглядеть человеком элитной культурной среды.
– Проштудировали, – сказал Валерий Рогоз, не только кванконик СБ ЦЭОК, но и по совместительству руководитель отдела компьютерной аналитики Коскона. – Дарислав Волков не зря заподозрил китайцев в сокрытии тайн Энцелада.
– Волков молодчина, – кивнул аналитик Коскона Кайсын Алиев. – Удивительная интуиция у человека.
– А что говорит Диана Забавная?
– Я вчера разговаривал с ней, – сказал Рогоз. – Она отдыхала на Энцеладе вместе с Волковым и видела шахту. По её мнению, для проникновения к базе инопланетян в глубинах льдов Энцелада не требовались такие размеры колодца. Очевидно, китайцы действительно обнаружили что-то на глубине двадцати километров и расширили шахту для доставки находки на поверхность.
– Итак, подытожим, что мы имеем. – Шаргин оглядел команду.
– Наш беспилотник, разумеется в режиме «инкогнито», проник в шахту, – сказал Етоев, – провёл ряд измерений и взял образцы льда. Можно почти со стопроцентной уверенностью сказать, что на дне шахты находился некий объект, оставивший следы редкого изотопа железа.
– В результате мы сделали вывод, – добавил Рогоз, – что внутри Энцелада действительно хранился артефакт возрастом около двухсот миллионов лет.
– То есть можно не сомневаться, что китайцы обнаружили-таки базу древних умников. Возможно, это были лемурийцы, обследующие Солнечную систему, либо те же динозавры. Наши земные мифы вовсе не сказки для детей, они отражают истинную историю Земли, помнящей всех, кто на ней жил.
– Так их и следует понимать, – согласился Рогоз.
– А что китайцы? – Шаргин перевёл взгляд на начальника отдела агентурной работы.
– Наш парень в CNSA[10 - Китайский аналог Роскосмоса: Го Цзя Хан Тянь Цзюй.], – сказал Олег Барашенков, руководящий отделом спецопераций в Косконе (генерал обладал редким даром лаконично формулировать задания подчинённым), – сообщает о принятых два месяца назад беспрецедентных мерах безопасности на северном космическом полигоне в Гуаньчжоу. Со времени захвата Китаем Тайваня так не охранялась даже резиденция президента.
– У нас есть что-нибудь от ГЛОНАСС на этот район?
– Спутниковые системы и сообщили об активности наземной космической группировки.
– Два месяца назад?
– Так точно.
– Почему же вы не подняли ВВУ?
Етоев заёрзал на сиденье:
– Не было никаких тревожных предпосылок. Китайцы очень серьёзно подошли к проблеме доставки артефакта на Землю, и ни один наш контролирующий орган не засёк перемещения столь важного объекта по Солнечной системе.
– Это прокол, Александр Евсеевич!
– Не наш, – мрачно возразил Етоев. – Два месяца назад конторой управляли другие люди.
– Что не снимает с нас ответственности за негативное развитие событий. Олег Протасович, свяжитесь с федералами на вашем уровне и попросите материалы по деятельности полигона в Гуаньчжоу. Объясните им ситуацию. Наземные службы должны подключиться к нам для решения проблемы в ближайшее время, иначе мы получим такой Армагеддон, что от Земли останутся только рожки да ножки! Достаточно вспомнить разрушенные прошлой всегалактической войной звёздные системы. А китайские товарищи, как вы знаете, до сих пор мечтают о возрождении Великой Империи и не остановятся на полпути.
– Ещё бы, – проворчал Етоев. – Они и без военной силы уже скупили почти все материки Земли и понастроили баз в космосе несметное количество. Похоже, прав физик Шапиро, которого привёз в Систему Копун, говоря о генетической предрасположенности жизни в нашей Вселенной к самоуничтожению при достижении определённого порога развития. Войны были всегда, начиная с начала рождения Вселенных, и будут ещё, судя по активности конкурентов.
