скачать книгу бесплатно
– Вы у него спросите, скажите, Сабля приехал.
– Сабля?
– Фамилия у меня Саблин.
– Ладно, погодьте, схожу.
Из-за дома справа вышла пожилая женщина в белом платочке, с охапкой травы в руках.
– Кто к нам, старый?
– К гостю, быт-таки.
Женщина издали кивнула мужчинам, в разнобой проговорившим «здрасте», скрылась во дворе.
Никита Иванович вернулся быстро, смущённый.
– Спит он, никак не разбужу.
– Понятно, – кивнул Саблин, – позвольте, я попробую?
– Дык, конечно, сделай милость.
– Подождите здесь, – повернулся Саблин к сопровождавшим его парням.
Прохор Смирнов лежал на топчане в маленькой комнатушке, навзничь, сложив руки на груди. Глаза его были закрыты, грудь мерно вздымалась, дышал он спокойно, будто и в самом деле спал. Ни на слова Саблина «Прохор, вставай!», ни на прикосновения и покачивание он не реагировал.
– Обеспамятел, кажись, – озабоченно проговорил Никита Иванович. – Пришёл тихий такой, улыбчивый, попросился отдохнуть с дороги. Вижу, человек приличный, чего ж не пустить. А он, вот…
– С ним бывает, – сказал Саблин, размышляя, каким образом вернуть «сонному» способность соображать. – Заснёт бывало, потом не добудишься.
Он уже понял, что Прохор нырнул в свою «матрёшечную» Вселенную и бродит где-то по иным «измерениям», оставив тело – носителя, как он говаривал – на попечение инстинктов и рефлексов. Но способа вывести его из этого состояния Саблин не знал.
– Водички холодненькой не принесёте?
Никита Иванович с готовностью шмыгнул из горницы в сени, но тут же вернулся.
– К вам.
Из-за спины старика шагнул Роберт.
– Полиция приехала.
Саблин перевёл глаза на хозяина.
– Принесите воды, побрызгайте на лицо, пошевелите. Мы поговорим с пацанами в форме и вернёмся.
Они вышли из дома.
У калитки стояли давешние полицейские, переминаясь с ноги на ногу, беседовали с капитаном Башкановым. Увидев выходящих, все трое посмотрели на них.
Повисла пауза.
Число Смита
Время дежурства закончилось, и Прохор засобирался домой.
– На рыбалку с нами не поедешь? – предложил один из охранников зиндана, Саша Каширинкин. – Хорошая компания, Лёха Залман-Харенкович поедет, двух девочек обещает.
– Не поеду, – отказался Прохор. – Соседу обещал с ремонтом машины помочь. В другой раз съездим.
– В другой раз Лёха не согласится и девчонок не привезёт.
– Не, обойдитесь без меня, – упёрся Прохор.
Прохор-формонавт, тихо сидевший в голове Прохора-495, порадовался за «родича»: рыбачить он любил, а шумные компании с девчонками – нет.
Прохор-местный переоделся в необычного покроя зелёный костюм, сел за пределами территории зиндана в странный экипаж, больше напоминающий катафалк, и поехал на окраину Суздаля. Своего визави он не чувствовал (Прохор-гость порадовался этому обстоятельству), поэтому мысли охранника текли в ленивой прихотливости, не затрагивая центров возбуждения.
То он вспоминал встречи на природе с коллегами по работе, то разговоры с начальством, то пейзажи вокруг города, то представлял объятия девушки по имени Дуня, то с досадой спохватывался, что дома его никто не ждёт.
Прохор-вселённый почти не прислушивался к размышлениям Прохора-местного, жадно разглядывая городские ландшафты из окна «катафалка» – местного аналога маршрутного такси.
Архитектура Суздаля в узле Капрекара-495 действительно базировалась на законах мануелин-готики, доведённой до абсурда аляповатостью накладок на стены в форме гигантских полусфер, якорей, цепей, раковин и морских водорослей.
Прохор сначала не понял, почему здешние архитекторы так полюбили морскую экзотику, потом с высоты холма увидел водную гладь до горизонта, «покопался» в памяти «родича» и обнаружил обстоятельство, послужившее базой для морской тематики: местный Суздаль располагался на берегу большого озера, созданного предками в незапамятные времена. Кто его соорудил, зачем, с помощью каких инструментов, Прохор-495 не знал.
Впрочем, гостя это не очень заинтересовало. Глядя на мрачноватые дома с вытянутыми стрельчатыми окнами, напоминающие средневековые монастыри, он думал о том, что жить здесь не согласился бы ни под каким предлогом.
Родной дом Прохора-495 показался ему пакгаузом: коричневый девятигранник на массивном фундаменте, сложенный из крупных шлакоблоков, был накрыт пирамидальной крышей из бордового цвета плитки. По всему его фасаду вились вделанные в стены массивные цепи, окон было мало, и они больше напоминали узкие длинные щели.
Прохор поёжился.
Несмотря на летнее утро и хорошую ясную погоду, восьмиэтажный «пакгауз» хорошего настроения не создавал. Да и вообще архитектура Суздаля-495 не вызывала позитивных эмоций, положившая в основу цифры 4, 9 и 5, которые по отдельности символизировали равновесие идей, взаимопроникновение форм, начало творения, а вместе порождали тенденцию застоя и уныния.
Прохор-495 вылез из маршрутки, по-прежнему занятый своими невесёлыми по большей части мыслями: теперь он размышлял о политике, о президентской команде, не способной вывести страну из очередного кризиса, – двинулся к единственному на весь дом подъезду, втиснутому между двумя массивными полуколоннами.
Прохор-формонавт приготовился увидеть интерьер квартиры «родича» и внезапно обратил внимание на двух мужчин у подъезда, якобы выгуливающих собак.
В принципе ничего особенного в этой картине не было, люди с собаками гуляли по всем городам России, и Суздаль не отличался в этом смысле от других населённых пунктов. Но взгляды у владельцев животных показались Прохору-гостю прицеливающимися, а он уже натренировался отличать заинтересованность людей по их глазам.
У любителей собак глаза были слишком сосредоточенными.
Заговорила интуиция: уходи, это Охотники!
«Интересно, как они меня нашли здесь?!» – удивлённо подумал Прохор, забыв о своём положении.
Прохор-495 споткнулся, уловив чужую для него мысль, прислушался к себе.
Мужчины с собаками направились к нему, таща собак на поводках.
Прохор не стал дожидаться, чем закончится встреча его «родича» с соседями. Он стремительно соединил в сознании буквы и унимодальные[4 - Цифры 1, 2, 4 и 8 согласно науке числонавтике называются унимодальными первоцифрами.] первоцифры, вогнал их в геометрические фигуры, создавая мысленный алгоритм-ключ перехода, и пушинкой вылетел из головы Прохора-495, чтобы оказаться в голове его предшественника – четыреста девяносто четвёртого Прохора.
Здесь он не задержался, хотя Прохор-494 в этот момент обедал в компании с девушками. Мысль – погрузиться глубже трёхзначного узла Капрекара – пришла во время перехода в сопровождении мысли: чтобы Охотники не поняли, куда он побежал.
Обычно погружения Прохора не превышали сотни первых слоёв «матрёшки». По мере увеличения «глубины» нырка материальность Ф-превалитетов сначала росла – до простого числа Смита, равного двадцати семи[5 - Числа Смита образуются простыми сомножителями: число 27 = 3?3?3.], а потом начинала падать, теряя плотность, до иллюзорных конфигураций. Уже спуск в глубины числоформ до постоянной Капрекара был для него подвигом, потому что он не знал, устойчив ли этот узел – 495, или нет. Оказался – вполне реален и ощутим.
Однако нырять ещё глубже было опасно, самым естественным выходом из положения казался «подъём вверх», к своей реальности, сформированной числом 11 и устойчивой геометрией тетраэдра. Несмотря на смысл числа 11, несущего «второе отрицание единого», мир-11, в котором родился и жил Прохор, подчинялся вполне понятным, жёстким, физическим законам, был устойчив и магические превращения не допускал. Способности Прохора объяснялись его скрытыми волевыми запасами, владением биоэнергетикой и знаниями.
Зато после двадцать седьмого Ф-превалитета магия – возможность управлять физическими процессами с помощью мысленно-волевых усилий, начинала играть всё большую роль, и уже в мире седьмой сотни чисел сам Прохор, с помощью своего местного носителя, запросто мог «творить чудеса», реализуя предметы обихода «из воздуха» или манипулируя физическими процессами класса «зажечь свечу взглядом».
Единственное, что его останавливало, крылось в реакции самого пространства «нижних» миров: оно начинало «корчиться», содрогаться, колебаться и порождать феномены типа полтергейста или появления привидений, что очень сильно напрягало жителей каждого из миров.
Прохор просто опасался, что его вмешательство каким-нибудь образом нарушит «параллельную реальность», взорвёт её стабильность, и та окончательно растает, скатится в бездну хаоса.
Грубая и зримая материальность мира-494 успокоила путешественника и настроила его на оптимистический лад.
Прохор осмелел.
Появилась идея нырнуть в другой узел Капрекара – четырёхзначный и посмотреть, как живут люди на самом краю Бездн – миров, опиравшихся на большие числа.
Четырёхзначная постоянная Капрекара равнялась числу 6174: с помощью всего шести итераций оно «порождало» само себя.
Цифра 6 символизировала равновесие.
Цифра 1 – единство.
Цифра 7 – союз идеи с формой.
Цифра 4 – стабильность, доходящую до стагнации.
И геометрия этого слоя «матрёшки» должна была формироваться под влиянием достаточно устойчивых геометрических фигур – куба и тетраэдра, с «лёгкой примесью» гептаэдра, отличавшегося от более простых фигур большей подвижностью. Поэтому существовала вероятность того, что Ф-превалитет 6174 представлял собой более или менее устойчивый мир, где можно было остановиться и оглядеться, не ожидая нежелательных встреч.
Прохор сосредоточился на глубоком погружении, «набрал в грудь воздуха» – говоря образно, и воспроизвёл в памяти конфигурацию эргиона.
«Полёт» по необычному вспышечному пространству пси-связей, объединяющих трансперсональную линию Прохоров Смирновых, продолжался довольно долго. Сознание Прохора проваливалось в «яму неподвижного движения», выныривало в «свет разума» очередного Прохора, снова проваливалось, выныривало и, наконец, по расчётам формонавта, нащупало «пристанище» в голове Прохора, жившего в узле Капрекара под номером 6174.
Местный Прохор Смирнов (здесь он носил фамилию Смирик) сидел на берегу водоёма и сосредоточенно швырял в воду тяжёлые металлические шарики. Во всяком случае, так сначала показалось Прохору-формонавту. Но это были не шарики. Булькнув, они скрывались под водой, затем всплывали, раздуваясь до величины футбольных мячей, превращались в белые полупрозрачные парашютики, поднимались в воздух – ни дать ни взять – медузы! – и летели к берегу, чтобы сжаться в размерах и упасть на отмель в виде шариков.
Весь берег водоёма, уходящего вдаль до горизонта, был покрыт слоем этих необычных созданий, то ли конкреций, то ли живых существ наподобие приспособившихся к трансформации жуков.
На горизонте вырос светящийся вихрик.
Прохор-6174 встрепенулся, бросил своё занятие, встал.
Одет он был в дырчато-ажурные штаны до колен, без ремня, и в такие же налокотники, и, похоже, больше ничего из одежды на нём не было.
Впрочем, люди, сидевшие на берегу водоёма, в основном мужчины, были одеты примерно так же, из чего можно было сделать вывод, что их странные наряды представляют собой по местной моде купальные костюмы.
Вихрик приблизился, превратился в яхту необычных очертаний: её расплывчато-белый корпус состоял из одних пересекающихся многоугольников, а вместо парусов из центра судна вырастали пучки перламутровых перьев, то выраставших вверх, то опадавших до палубы.
Яхта остановилась. Паруса её образовали кристаллическую структуру в форме друзы кристаллов полевого шпата.
С неё посыпались на воду бликующие пузыри в форме тетраэдров и кубов, очень похожие на мыльные. Они скользнули к берегу, начали танцевать на поднявшихся при полном безветрии волнах и таять, исторгая из чрева пассажиров.
На берег выбрались длинноногие девушки в разноцветных блестящих туниках из рыбьей чешуи, смешались с толпой встречающих.
По-видимому, это были туристы, вернувшиеся с экскурсии.
Мужчины здесь больше походили на ходячие скелеты, обтянутые кожей, ни одного атлета Прохор не увидел. Женщины казались миловидней, тонкие, как кипарисы, но с широкими угловатыми плечами.
Прохор-6174 помог одной из девиц, заговорил с ней, провожая к низкому ажурному строению, похожему на павильон со стойкой бара. При каждом их шаге шарики под ногами лопались, превращались в зеленоватые струйки дыма, застывающие через мгновение стебельками травы.
За прибывшими потянулись зелёные травяные дорожки.
Павильон наполнился шумом, песнями, смехом, говором трёх десятков людей.
Говорили все на очаровательной смеси русского, украинского и китайского языков, поэтому понять суть разговора было сложно.
Отдыхающих становилось всё больше, и в какой-то момент павильон вдруг разросся облаками сверкающей пены, изменил конфигурацию столиков и стульев.
Теперь разместились все, образовав странный «цыганский» табор.
Прохор с любопытством начал осматриваться. Жизнь его «родича» в этой реальности разительно отличалась от более грубой жизни родного одиннадцатого Ф-превалитета. Объекты, вещи и предметы быта здесь казались зыбкими, текучими и легко меняли форму, поэтому ориентироваться в постоянно меняющемся интерьере и ландшафте было трудно, мешали потрясающие воздух невидимые вибрации.
Где находился в данный момент Прохор Смирик, определить с ходу было трудно. Берег водоёма мог принадлежать как части пляжа заграничного отеля, так и пансионату российского разлива. Потому что постройки, затрагиваемые периферийным зрением Прохора-6174, по форме напоминали и минареты, и церкви с длинными, готического вида башнями вместо куполов.
И ещё его поразило полное отсутствие в этом месте детей. В родной числореальности Прохора детей на пляжах было чуть ли не больше, чем взрослых.
Девушка в «чешуе» пересела к Прохору на колени.
Бармен сунул им большой пирамидальный бокал с трубочкой, раздваивающейся на конце, и они начали потягивать синеватую, пронизанную частыми струйками пузырьков жидкость.
Прохор-гость почувствовал жажду, подсоединился к сфере ощущений «родича».
Жидкость по вкусу напоминала молоко и шампанское одновременно, и судя по всему являлась аналогом алкогольного коктейля. Хмель быстро ударил в голову Прохора-6174, и он сильней прижал к себе девушку с волосами, завитыми в форме языков пламени.
Прохор-формонавт понял, что пора покидать сей необычный колышущийся мир. Быть свидетелем интимных игр «родича» с незнакомкой не хотелось. К тому же она не была похожа на Юстину.
В бар ввалилась компания парней в дырчатых «плавках-штанах» и очередная порция девушек в «рыбьей чешуе».
Прохор заметил взгляд одной из них, и ему вспомнились взгляды соседей Прохора в четыреста девяносто пятом Ф-превалитете: у блондинки с узкими «азиатскими» глазами взгляд был такой же – прицеливающийся.
«Не может быть! – одёрнул себя Прохор. – Перемещение по числоформам невозможно отследить! Я не бегу по дороге, не еду на машине и не лечу в самолёте! Это даже перемещением в чистом виде назвать нельзя, разве что сменой координат Бытия. Но тогда почему Охотники находят меня даже в таких экзотах, как узлы Капрекара?! Начали тотальную слежку за «родичами» во всех существующих числомирах? Или я просто психую?»
Блондинка в «чешуе» направилась к нему.
Девушка на коленях игриво прижалась к Прохору, обняла за шею, задала какой-то вопрос.
