скачать книгу бесплатно
Следы смятения окончательно исчезли с бледного, востроносого личика девушки. Черные глаза гордо сверкнули:
– Я художница! Несколько лет назад мы с отцом жили в столице, и я, совсем еще девчонкой, брала уроки живописи у самого Астихара! А потом в нашем поместье жил наррабанец, он научил меня искусству горхда.
– Первый раз слышу это слово.
– Мгновенные портреты. Боюсь, заработать этим на жизнь не удастся: слишком непривычно. Но могу рисовать и классические портреты, в духе Астихара. Не найду заказчиков – буду вывески торговцам рисовать. Всё лучше, чем… – Авита осеклась.
– Ремесло – большое дело, – поспешно сказал Ульден, чтобы не дать мыслям этой славной девушки соскользнуть на невеселую дорожку воспоминаний. – Я в детстве ел из чужих рук. И только тогда себя человеком почувствовал, когда понял, что сам могу себя прокормить.
– Да? И каким мастерством владеет мой господин?
В веселых светло-карих глазах молодого человека мелькнула искорка тщеславия:
– А пусть моя госпожа спросит у кого угодно, кто таков Ульден Серебряный Ясень из города Аршмира! В лицо меня могут и не знать, но слышали обо мне почти наверняка.
– Спрошу, но сначала попробую угадать! – загорелась девушка. – Понятно, что мой господин не актер. Их-то как раз знают в лицо. Я слышала, аршмирцы любят свой театр.
– А юная госпожа когда-нибудь была в театре?
– Не довелось.
– Тогда она не знает, как они размалеваны на сцене, эти актеры. После спектакля отмоются – ну, другой человек! На улице встретишь – не узнаешь!
– Но ведь не актер?..
– Нет, – улыбнулся Ульден. Ему начала нравиться эта игра. – Пожалуй, подскажу: меня все уважают, но рады бы со мною никогда не встречаться.
– Если бы мой господин не был Сыном Рода, – поддразнила его дерзкая девчонка, – я бы решила, что речь идет о ремесле палача!
Ульден чуть с телеги не свалился от неожиданности.
– Ну… рискну предположить, что меня уважают все-таки немножко больше, чем палача.
– Но ведь не наемник же? – Авита вопросительно взглянула в лицо спутнику. (Симпатичный молодой человек – круглолицый, веснушчатый, с добродушным и веселым взглядом. И так забавно ерошит курчавые рыжеватые волосы!) – Нет, не воин. У моего господина и оружия-то при себе нет!
– А может, мой огромный-преогромный боевой топор везут на соседней телеге? – весело сощурился Ульден.
Но девушка вдруг потеряла интерес к игре:
– Пойду спрошу у кого-нибудь…
Спрыгнула на дорогу, обогнав медленно шагающую лошадь, догнала идущий впереди воз. Рядом с ним шел хозяин-купец и о чем-то негромко толковал с возчиком.
Молодой человек с усмешкой посмотрел ей вслед. Его забавляли эти внезапные изменения в настроении собеседницы. Да и вообще девушка славная. Не красавица, правда: нос длинноват, щеки впалые, кожа бледная, словно девчушка долго болела или сидела взаперти. Зато глаза живые, выразительные. Глянешь в них – и не захочешь больше разбирать внешность во всех подробностях…
Тем временем Авита обратилась к купцу:
– Не знает ли мой господин в Аршмире человека по имени Ульден Серебряный Ясень из Рода Ункриш?
– А моя госпожа больна? – удивился купец. Поняв по лицу девушки, что ошибся, он пояснил: – Ульден Серебряный Ясень – лучший лекарь в Аршмире. А может, и во всем Грайане. Ученик самого Фазара!
Ульден тихонько посмеивался, глядя, как девушка объясняется с купцом.
Наконец Авита вернулась, села рядом с молодым человеком и начала с вопроса:
– А почему такой знаменитый лекарь путешествует на чужой телеге?
Ульден сделал «страшное» лицо и сообщил хриплым разбойничьим голосом:
– А я сейчас в бегах!
– То есть?..
– То есть за мной погоня, меня ловят…
И уже нормальным голосом рассказал о властителе прибрежного замка, у которого жена долго не могла забеременеть. А когда наконец боги дали такую радость, повитуха предсказала, что госпожа не сможет разродиться. Перепугавшийся властитель погнал верховых слуг в Аршмир за Ульденом. Позже, когда опасность осталась позади, счастливый отец закатил в честь наследника пир, заявив, что благодетеля-лекаря не отпустит и будет поить не меньше месяца. Пришлось Ульдену убираться из замка на манер беглого раба: огородами да скалами. Ему пьянствовать некогда, его ждут больные…
Рассказывал молодой человек весело, с забавными подробностями, но Авита уловила в его голосе и гордость за свою работу, и удовлетворение мастера, хорошо эту работу сделавшего. Она хотела выразить ему свое восхищение. Но взглянула вперед – и ахнула, забыв о собеседнике.
До сих пор над дорогой смыкались ветвями густые вязы, под их сенью лежал густой сумрак, словно ночь залегла на дороге, намереваясь таиться здесь до вечера. Но лес остался позади, быстро исчез подлесок – и дорога устремилась вдоль подошвы скалы.
Справа раскинулось море – утреннее, мирное, блистающее со спокойной уверенностью признанной красавицы. Впереди можно было рассмотреть кусочек городской стены. Но не он притягивал взор.
Неподалеку от берега из моря мощно вздымалась скала. Авита задохнулась от изумления: неужели ветер, вода и время могли придать гигантскому куску камня такое сходство с человеческой фигурой?! Нет, конечно же, тут приложил руку скульптор, гениальный мастер!
Огромный, тяжеловесно сложенный мужчина стоял на груде валунов спиной к берегу. Длинные руки опущены вдоль тела, могучие плечи ссутулены…
Угадав мысли девушки (что было легко), Ульден сказал:
– Барышне бы глянуть на это с моря. Стоит на островке этакий верзила: лицо квадратное, грубое, челюсть тяжелая, нос приплюснутый. А глаз нет. Посреди лба – одна глубокая ниша-глазница, настоящая пещера. В ней каждую ночь разводят огонь. Это ведь маяк, госпожа моя Авита.
– Маяк?
– Ну да. У ног великана стоит хибарка, там живут смотритель и двое его подручных. К ним на лодке привозят всё, что нужно для жизни. Ну, сменяют их время от времени.
– А как они поднимаются наверх, к пещере? Там вырублены ступеньки?
– Нет, госпожа моя, только по веревочной лестнице! Отсюда не видно, но он весь опутан канатами. Конечно, когда шторм или просто сильный ветер, нужна морская ловкость. Но смотритель лучше десять раз полезет в бурю по раскачивающимся веревкам, чем вобьет в великана хоть один железный костыль. Он ведь живой, он все чувствует.
– Кто?
– Ну, я же говорю: каменный великан. Последний из своего племени.
– Правда? – умилилась Авита. – Как это поэтично! Как трогательно эти смотрители относятся к своему маяку! А он и впрямь как живой, даже со спины.
Ульден усмехнулся:
– Сразу видно, что моя госпожа ни разу не бывала в Аршмире.
Словно солнце скрылось за тучу – с лица девушки исчезла улыбка, глаза стали холодными и замкнутыми.
– Я… я родилась в Аршмире. Но меня увезли отсюда в детстве, я мало что помню.
Ульден уже привык к резким перепадам ее настроения. К тому же понял: что-то неладно в семье Авиты, если девушка путешествует не только не под защитой родственника-мужчины, но даже без служанки. Захотелось утешить спутницу, развлечь…
– Давным-давно, еще в Темные Времена, – начал он значительно и неспешно, подражая бродячим сказителям, – обитало на побережье племя каменных великанов. Немного их было, но жили они тут хозяевами. Люди тогда и носа не казали в эти края.
– А что они ели, эти каменные? – придирчиво поинтересовалась Авита. За считанные мгновения она успела отбросить неприятные мысли и теперь весело дразнила рассказчика.
– Вот уж не знаю! – развел руками Ульден. – Говорят, что питались солнечными лучами.
– Ой, как здорово! – Авита захлопала в ладоши. – Постоял на солнышке – и сыт!
– Вот в это я как лекарь не верю. В человеке нет ничего лишнего, ничего ненужного, в чем я вижу мудрую волю богов. Этих великанов, как и людей, сотворили боги. И зачем тогда им рот, этим созданиям, питающимися солнечными лучами?
– Чтобы разговаривать!
– Возможно. Но никто из людей не слышал, чтобы великаны разговаривали.
– А о чем им разговаривать с людьми? – втянулась в игру озорница. – И разве мой господин не сказал только что: мол, в Темные Времена люди сюда и носа не совали?
– Ну, позже люди перекочевали на побережье. Они-то и выжили отсюда великанов.
– Этих?! – Авита покосилась на могучую каменную фигуру, возвышающуюся над морем. – В Темные Времена уже были катапульты?
– Не было катапульт. Легенды гласят: люди рыли глубокую яму, сверху натягивали сеть и набрасывали на нее ветки, чтоб не было заметно. Великан проваливался в яму, его засыпали землей. Без солнечных лучей каменные исполины умирали.
– Это какая же яма нужна, чтобы изловить ходячую гору? – Девушка повернулась на телеге, чтобы лучше видеть уплывающую назад каменную фигуру. – Трудолюбивый народ жил в Темные Времена!
– В легендах так сказано! – не дал себя сбить Ульден. – Мол, закопали люди двоих-троих, остальные сами ушли.
– Куда? – продолжала Авита разбирать легенду на косточки.
– Людям не доложились. Надо думать, за Грань, в Подгорный Мир, больше некуда.
– Чего только люди не выдумают! – фыркнула девушка.
– Может, это и выдумка, – с подозрительной мягкостью согласился с нею рассказчик. – Но тогда выдумка и запись в аршмирской летописи… год забыл, но уже Огненные Времена. О том, как в деревню Козий Двор заявился каменный великан.
– Крестьяне этим объясняли сборщику податей, почему они не могут заплатить? – рассмеялась Авита. – Мол, каменное чудовище сожрало их скот и вытоптало посевы?
– Нет, великан не жрал скот. Он сел на околице деревни, откинулся на ближний холм, как на высокую подушку, закинул руки за голову, положил ногу на ногу и застыл. Крестьяне ринулись было прятаться в лес, но мирное поведение пришельца успокоило их. Они вернулись в свои дома и зажили по-прежнему. А великан всё смотрел на деревню своей безглазой дырой посреди лба – день за днем, месяц за месяцем, год за годом…
– Брр! – выразительно повела девушка узкими плечами. – Мой господин – хороший рассказчик… Как только деревня такое терпела?
– Крестьяне и не к такому могут привыкнуть. Уверен, что деревенские мальчишки карабкались на великана, как на гору, и залезали в пещеру-глаз… Но гонца в Аршмир мужики все-таки послали. И король посетил Козий Двор.
– Король?.. О… ах, да… это же Огненные Времена, Аршмир еще был королевством.
– Верно… Вместе с королем Аджупашем прибыл и придворный летописец – своими глазами увидеть то, о чем впоследствии он сделал запись в городских хрониках. Он писал, что ноги великана тонули в кустах шиповника, разросшегося за два года, а когда по приказу короля затрубили в рога, чтобы разбудить исполина, из пещеры-глаза взлетела стая потревоженных грачей. Король тогда повелел не трогать каменного пришельца…
– А что случилось потом? – Авита отбросила недоверчивость и слушала легенду, по-детски распахнув глаза.
Ульден вновь умилился ее способности мгновенно менять настроение.
– Великан просидел у деревенской околицы четыре года. Крестьяне привыкли, перестали обращать на него внимание – и были потрясены, когда поросшая кустами гора вдруг поднялась на ноги и зашагала прочь от Козьего Двора.
– А потом, потом?
– Потом – ничего хорошего. Каменный гигант объявился на побережье. То ли здешний люд приглянулся ему меньше, чем крестьяне Козьего Двора, то ли это был другой великан, но только он принялся громить рыбачьи поселки: топтал дома, не щадя бедолаг, что не успевали увернуться из-под ступней.
Авита извертелась на телеге, то глядя в лицо рассказчику, то оборачиваясь. Дорога сделала поворот, теперь из-за скалы виднелось лишь плечо огромной каменной фигуры.
– Аршмир был уже большим городом с крепостной стеной, – продолжал Ульден. – Под защиту этой стены и ринулись обитатели побережья. Аршмир сел в осаду, словно ожидая появления вражеской армии. Стража держала наготове катапульты и копьеметы и, глядя на гиганта, слоняющегося вокруг города, гадала: сумеет такой перелезть через стену или не сумеет? Но они забыли, что у Аршмира только три стены, а вместо четвертой…
– Море! – заворожено выдохнула Авита.
– Море, – кивнул Ульден. – Никто не знал тогда, что каменный великан умеет ходить по дну. Представляю, какой переполох поднялся в порту, когда он вырос из черной ночной воды и принялся громить стоящие на рейде корабли.
Авита, побледнев, кивнула. Живое воображение художницы сгустило вокруг нее ночной мрак, разорванный огнями факелов и береговых костров и пронизанный лунным светом. И в этой лунной полосе нарушился строй мелких волн, поднялась гигантская черная голова и необъятной ширины плечи с лентами водорослей…
Усилием воли Авита отогнала картину, такую яркую, словно девушка сама видела ночь ужаса над аршмирским портом.
– Он приходил несколько раз, – продолжал Ульден. – Крушил корабли, разносил в щепки деревянный причал Старого порта – Нового порта еще не было. Добрался до складов и домов, с каждым днем все дальше заходя в город. Сети, протянутые, чтобы его изловить, он рвал в клочья. До катапульт добрался сквозь град камней и размолотил вдребезги. Там же, у катапульт, погиб король Аджупаш, командовавший обороной порта.
Дружески, без насмешки глянула Авита в оживленное лицо молодого человека:
– Мой господин так воодушевился, словно эти события происходили на глазах!
– Не только происходили, – прищурился Ульден, – я даже принимал в них участие. Любимая игра аршмирских мальчишек – в «оборону Старого порта». Сколько раз я был каменным великаном!
– Но как же все-таки с ним справились?
– Никому не известный человек, чужой в городе, объявил, что сумеет одолеть великана. А когда аршмирцы спросили чужака, кто он таков, в ответ они услышали: «У меня было имя, но волей богов я его отринул. Теперь я именую себя – Спрут!»
Авита ахнула, разом перестав улыбаться.
– До Аршмира не дошла еще молва о двенадцати воинах, которых Безликие сделали своими избранниками, даровав им магическую силу, – продолжал рассказывать Ульден. – А потому Спрут рассказал горожанам о волшебном источнике, из которого испил он и его друзья. И о том, как после этого уснули они долгим сном, а проснувшись – принялись рассказывать друг другу сновидения, в которых каждый был зверем или птицей…
Девушка прервала его энергичным взмахом руки. Ее настроение опять переменилось: теперь она сердилась. За кого он ее принимает, этот аршмирец, рассказывая то, что в Грайане знают даже малые дети?!
Нахмурив брови, она быстро вспомнила нужное место из «Летописи Санфира» и процитировала по памяти:
– «Говорили все, кроме двоих, глядевших друг на друга так, словно они впервые встретились. Наконец молвил один из них: «Я узнал тебя! Ты был спрутом, большим, как корабль! Своими щупальцами ты раздавил в щепки рыбачью лодку!» И услышал он в ответ: «И я узнал тебя! Огромной акулой кружил ты вокруг той лодки, вокруг рыбаков, что цеплялись за обломки!»
– И верно, – кивнул молодой человек со смущенной улыбкой, – что это я разошелся, как бродячий сказитель? Просто с детства люблю эту легенду… Словом, когда следующий раз великан явился в город (а это было при свете дня, на глазах у всех), самые смелые и любопытные из аршмирцев могли наблюдать издали, как чужеземец, бесстрашно подойдя к беснующемуся великану, прыгнул на его ногу и ловко, как в гору, полез вверх. Добравшись до головы, он исчез в пещере, заменявшей великану глаз. Аршмирцы с удивлением увидели, что движения исполина замедлились. Потом он опустился на колени и застыл. Когда горожане, осмелев, приблизились, из пещеры появился Спрут и заявил, что отныне великан подчиняется ему. И что горожане избавятся от многих бедствий, если признают его, Спрута, своим королем…
– Мой учитель, – недоверчиво протянула Авита, – говорил, что Спрут стал королем Аршмира после того, как победил чудовище, выходившее из моря и нападавшее на город.
