скачать книгу бесплатно
Крик повторился, жалобный и гневный:
– Пусти! Да пусти же меня!
Ларш больше не колебался. Он перемахнул через заборчик и побежал через двор под возмущенным взглядом хозяйки.
Второй забор был повыше. Ларш взобрался на поленницу возле него и уже оттуда перебрался на улицу.
Вслед полетело испуганное блеяние козы и вопль старухи:
– Дрова рассыпал, «краб» поганый, чтоб тебя в клочья разорвало и по земле размазало!
Прощальный привет пожилой аршмирки не заставил Ларша обернуться. Его внимание было занято безобразной сценой, открывшейся на безлюдной улочке, стиснутой глухими заборами, вдоль которых буйно разрослась сирень.
Невысокий, длиннолицый, богато одетый господин вцепился левой рукой в запястье девушки приличного вида, а правой рукой пытался влепить ей пощечину. Но девушка отчаянно уворачивалась, и гневная лапа не достигала цели.
– Это не я! – кричала девушка, пытаясь вырваться. – Говорю же, это не я! Пусти!
– Ну да, не ты! – глумливо кричал мужчина, замахиваясь. – Силуранская королева тут пробегала! Отдавай кошелек, сука!
Когда Ларш спрыгнул с забора в двух шагах от буйного незнакомца, тот обернулся – и задержал руку, не ударив.
– А-а, и стража здесь! В кои-то веки «краб» появляется, когда он нужен! Забирай эту девку, она украла мой кошелек!
– Неправда! – прорыдала пленница.
Тон, которым незнакомец обратился к Ларшу, заставил Сына Клана вздрогнуть и нахмуриться. К таким речам он не привык и привыкать не собирался.
Не ответив грубияну, он строго обратился к девушке:
– Что здесь произошло?
Та резко обернулась к нему. Черным крылом взметнулись волосы. С побелевшего лица сверкнули темные, расширившиеся от ужаса глаза.
Взглянув в эти бездонные, отчаянные очи, Ларш вдруг поверил: на девушку возвели напраслину. Просто не может лгать человек с таким взглядом!
– Что случилось? – переспросил стражник, чтобы скрыть замешательство. Получилось грубовато.
Девушка внезапно и резко успокоилась. Надменно вскинула остренький подбородок, с вызовом взглянула на «краба». Заговорила связно и враждебно, словно не она только что задыхалась от рыданий:
– Я не брала кошелек! Шла себе по улице, и вдруг какая-то женщина пробежала мимо. Когда обгоняла меня, набросила мне на плечи это… – Незнакомка брезгливо тронула носком башмачка валяющийся на земле красный плащ с капюшоном. – И побежала дальше – вон туда, за поворот! Я растерялась, остановилась. А этот налетел, схватил меня…
– Хватит сказки рассказывать! – рявкнул бывший владелец кошелька.
Ларш растерянно оглянулся. Неужели никто не может подтвердить или опровергнуть слова девушки?
Улочка была пуста. Заборы были глухи и немы, пыльные кусты не собирались ничего советовать неопытному стражнику. Ни одна калитка не открылась на крики, ни один любопытствующий нос не выбрался наружу.
«А ведь наверняка сквозь щели подсматривают…» – зло подумал Ларш.
Девушке удалось вырвать руку из лапы мужчины. Но наутек она не бросилась. Быстро развязала бархатный мешочек, висящий у нее на поясе на золоченом шнуре.
– Вот! Глядите! У меня нет вашего кошелька!
– Скинула уже? – хмыкнул мужчина. – Успела? А ну, показывай, где его выбросила!
Тут он на миг замолчал, поднял бровь, разглядывая свою добычу. Похоже, до него только сейчас дошло, что изловленная девица молода и отнюдь не уродлива.
– Вот что, крошка, – сказал он тоном ниже, – если не хочешь в тюрьму – договоримся по-хорошему!
На стоящего рядом стражника он обращал не больше внимания, чем обратил бы на настоящего краба, добравшегося от прибрежных камней на эту тихую улочку. Карие, чуть выпуклые глаза ограбленного незнакомца масляно заблестели, полные губы дрогнули в ухмылке, и вся его молодая наглая рожа с острой бородкой вдруг так стала похожа на козлиную морду, что Ларш едва не рассмеялся.
– Я спроважу стражника, – продолжил «козел», – а ты покажешь, куда бросила кошелек, а потом за мою доброту приласкаешь меня как следует. Поняла?
– Да я же не брала… – безнадежно начала девушка, но мужчине, похоже, надоело слушать. Правой рукой он схватил ее за волосы, а левая ладонь по-хозяйски прошлась по груди бедняжки. Пленница взвизгнула от боли, забилась, стараясь вырваться.
Ларш шагнул вперед и внушительно прикрикнул:
– А ну, живо лапы убрал!
Незнакомец растерялся, выпустил пленницу (та шарахнулась прочь) и воззрился на стражника так, словно тот прискакал сюда верхом на палочке.
– Ты… тварь двуногая, краб ползучий… да как ты смеешь… ты и не представляешь, что я с тобою…
Договорить ему не удалось: у Ларша лопнуло терпение. Крепкий кулак молодого Спрута почти без замаха врезался в физиономию незнакомца.
Тот пошатнулся, но устоял на ногах. Провел рукой по разбитому носу, неверяще глянул на собственную кровь.
– Ты… ну, «краб», тебе не жить! Хоть знаешь, до кого дотронулся своей поганой клешней? Я…
Второй удар заставил его не только замолчать, но и улететь спиной вперед в заросли сирени: рассерженный стражник «дотронулся» до него от души!
Несколько мгновений Ларш выжидал, не встанет ли его противник, но тот не шевелился.
Ларш встревожился: не убил ли он ненароком наглеца? Подошел к лежащему, тронул Жилу Жизни. Бьется, голубушка! Живой он, скоро очнется…
На плечо Ларшу легла девичья ручка.
– Скорее! Надо уходить!
– Куда уходить? Надо этого дурака в чувство привести! Не знаешь, есть рядом колодец? Водичкой бы на него плеснуть…
– Во имя Безликих, какая водичка?! Сам очнется! Умоляю, бежим!
Ларш вспомнил, что бедняжка попала в неприятную историю. Когда этот гад придет в себя, он вновь начнет обвинять ее в воровстве!
Можно было, конечно, сказать ей: «Беги, а я останусь!» Но дело шло к занятному приключению, а этот грубиян… нет, правда, что с ним сделается? Полежит да встанет!
И Ларш позволил темноволосой незнакомке утащить себя за поворот улицы.
– Скорее… да скорее же! – повторяла она, испуганно оглядываясь. – Ох, что же ты натворил… Только бы он потом тебя не разыскал! Ты хоть знаешь, кто это?!
– Тролль? – хохотнул на ходу Ларш. – Оборотень?
– Ой, не шути… Дайте Безликие, чтоб он твое лицо не вспомнил, когда очнется! Это же Сын Клана, он мне сам это сказал!..
* * *
– Ну, что же это такое? – чуть не плакала пухленькая светловолосая женщина. – Он же совсем не бережет себя! Хоть ты ему скажи…
– Зря так волнуешься, госпожа мачеха, – ровно ответил рослый семнадцатилетний парень. – У отца только что был лекарь. Лучший в городе. Сам Ульден.
– Лучший, да? А чего он толком больного не осмотрел да не расспросил? Забежал и убежал… Спешил, что ли, куда?
Женщина говорила уже тоном ниже: на нее, как всегда, подействовало учтивое выражение «госпожа мачеха». Хороший пасынок, почтительный. Спокойно уговаривает:
– А зачем ему с отцом дотемна сидеть? Ульден у нас не впервые, отцовскую хворь с первого взгляда узнает…
– Ох, ему же волноваться нельзя! Ему бы в деревню… чтоб спокойно вокруг, без шума портового, без ругани… хоть ты ему скажи, Бранби!
– Скажу, – кивнул парень и поднялся на крыльцо.
На спокойной, даже флегматичной физиономии не отразилась злость, которую сейчас испытывал Бранби Жало Секиры.
Дура! Квохчущая курица! В деревню отца сманивает, уговаривает купить стадо, завести сыроварню…
Угу. Прямо сейчас. Они с отцом, потомственные моряки, отправятся варить сыр в глухомани, где морем и не пахнет!
Впрочем, чтоб не слышать бабьих причитаний, лучше не спорить. И величать «госпожой мачехой» эту каракатицу, которая греет отцу постель. Мачеха, как же!.. У отца в каждом порту по такой жене…
– Как ты? – спросил Бранби, входя в комнату, где под легким покрывалом лежал на кровати отец.
– Паршиво, – отозвался Лабран, потягиваясь. – Она меня замучила своими травяными отварами.
– Но хоть помогают?
– А кракен их знает… От моих невзгод отварами не спасешься.
– Я могу помочь?
Отец бросил на сына быстрый взгляд.
Хороший парень вырос. Надежный.
Как все-таки добры боги к старому Лабрану: дали дожить до времени, когда своим опасным ремеслом он может заниматься вместе с сыном.
Раньше-то, в молодости, в одиночку приезжал в чужеземный порт, устраивался там жить-поживать, а попутно выяснял, когда из порта должны уйти суда с ценным грузом и какая при грузе охрана. А потом с ухмылочкой глядел вслед уходящим кораблям: незавидная их ждала участь!
Иногда Лабрану приходилось узнавать, велик ли гарнизон, несущий охрану порта, где стоят баллисты, обветшали ли стены форта, не лучше ли проникнуть в город с дальней от моря стороны, высадив на побережье десант… Это была кропотливая работа, и Лабран делал ее старательно и с удовольствием, предвкушая, как с прибытием нежданных гостей вдребезги разлетится мирная жизнь захолустного портового городишки.
Правда, ни в одном из прежних мест не приходилось торчать так долго, как здесь. Засиделся он тут, слишком плотно влез в шкуру преуспевающего портового менялы. Вон какой обстановкой успел обзавестись…
Лабран с усмешкой оглядел комнату, задерживаясь взглядом на приметах обеспеченной жизни. Стол с ножками в виде львиных лап, мягкие стулья с низкими спинками, ветвистый бронзовый подсвечник на сундуке у кровати. А на каминной полке – серебряный поднос, начищенный так, что жена глядится в него, как в зеркало. Кое-что из этой роскоши она и принесла в дом мужа…
Немного жаль будет все это бросить – и дом, и жену. Опасно долго на одном месте жить, привязываться душой к куску суши да к людям…
Но дело того стоило. Город-то, город какой! Не убогая дыра, куда зашел-пограбил-ушел. Таких портов по всему миру много не насчитаешь. И Берниди не собирается нагрянуть сюда с обычным налетом – нет, тут планы посерьезнее! Можно только гордиться, что Лабран с сыном причастны к этим планам!.. Вот если бы только Круг не требовал от Лабрана слишком многого…
Молчание отца встревожило Бранби, он повторил свой вопрос.
– Нет, – спохватившись, ответил Лабран. – Не случилось. Просто передали мне записочку с Берниди – вот сердце и прихватило.
– Что лекарь-то сказал?
– Велел отлежаться.
– А чего от тебя хочет Круг?
– Чтоб я им чуть ли не город захватил! В одиночку! У меня и без того задачка такая, что не знаешь, с какого борта к ней подступиться. А эти барракуды требуют, чтоб я еще и Верши-дэром занялся!
– Наррабанец-то нам к чему? – опешил сын.
– Мне и сам он ни к чему, и весь его Наррабан. А вот крутись теперь, ищи к нему подход… Ладно, не забивай себе этим голову. Я уже посулил денег нужному человеку, пусть он и думает, как к вельможе подобраться. Лучше скажи, как тебе служится.
– Боцман не бранит, – ухмыльнулся сын.
Соседи недоумевали: почему Бранби, такой почтительный и послушный, не помогает отцу-меняле в лавке, а подался матросом на судно береговой охраны. А Лабран посмеивался про себя: пускай сын походит вдоль побережья, приглядится к бухточкам, отмелям, течениям. Когда в здешних водах появится бернидийский флот, ему не помешает толковый лоцман…
Бернидийский флот, да… Неужели вернется время его славы и мощи?
Было время, когда словом «бернидиец» матери в приморских городах пугали детей. Тогда эти морские демоны, выросшие на семи клочках каменистой суши, нагло грабили побережья всех стран и не давали проходу кораблям на торговых путях.
Было, было славное время, да прошло. Отсверкало абордажными клинками, отгудело канатами бортовых катапульт, отголосило ревом морских вояк, идущих в бой. Упустили свое бернидийцы, недоглядели – и страны, которые до сих пор поставляли им оснащенную парусами добычу, сами обзавелись боевым флотом и дали морским грабителям отпор.
Правда, моряки с Семи Островов не заблудились, как в тумане, в новых временах. Еще прежний Глава Круга объявил слово «пират» недостойным и оскорбительным. С тех пор бернидийцы всячески доказывают окружающему миру, что они – мирные мореплаватели. Торговцы, рыбаки, китобои… А если на морских путях по-прежнему исчезают корабли, так причиной тому коварство пенных дорог и капризный характер Морского Старца, а вовсе не «парусные акулы» Семи Островов.
Берниди торгует со всем белым светом, островные капитаны охотно подряжаются охранять купеческие суда. А если какая-нибудь из стран-придир поднимет шум из-за спаленной приморской деревушки или разграбленного городка… что ж, на такой случай самые смекалистые и языкастые бернидийцы успели освоить ремесло посланника-дипломата. В два счета докажут кому угодно, что и городишки такого на свете никогда не было, а если и был, то корабли Семи Островов сроду мимо не проплывали.
Но если Лабрану удастся лихая затея… о, тогда бернидийцы смогут отбросить эти жалкие увертки и смело показать всем свои клыки!..
– Служи, сынок, гляди в оба, – растроганно сказал отец. – А я уж не подведу. Для наррабанского вельможи я уже кое-что придумал…
* * *
Ларш удивлялся тому, как быстро спасенная незнакомка стряхнула ужас и осушила слезы. Впрочем, незнакомкой она сразу перестала быть. Звали ее, как выяснилось, Авита Светлая Земля из Рода Навагир. Приехала она сюда навестить тетушку, оставила вещи на хранение на постоялом дворе, а сама налегке отправилась разыскивать дом, где проживает родственница. И попала в такое немыслимое и мерзкое приключение! Пришлось бы долго доказывать свою невиновность… но, к счастью, есть на свете настоящие мужчины, великодушные и отважные.
Отважный и великодушный мужчина от таких слов разомлел. И радовался про себя, что не назвался Сыном Клана. До чего приятно, что симпатичная девушка считает тебя лихим сорвиголовой, который, если надо, и дракону хвост каблуком прищемит!
А девушка и впрямь славная, хоть и не красавица. Такие глаза блестящие, выразительные, так и пляшут в них смешинки!
