скачать книгу бесплатно
…Я родину свою в стихах берёг от зла,
Чтоб справедливость в ней навеки расцвела.
Чтоб по пути добра шёл царь и весь народ.
Чтобы властитель мог всё видеть наперёд.
Чтоб вечно помнил царь: народа он слуга.
Что, выбрав этот путь, – переживёт века!
Но, вижу: властелин к речам извечным глух.
Так пусть горит в огне его смердящий дух![4 - Сатира А. Фирдоуси на султана Махмуда в виде приложения к «Шахнаме».]
Сказывают, что когда эта сатира дошла до правителя газневидов, то он был так разгневан, что велел бросить автора под ноги слона. Однако великий поэт, заранее предвидя свою участь, бежал от неблагодарного государя. Как бежали и многие другие в то время учёные, в том числе и Авиценна. Его место займёт не менее известный учёный Беруни, получивший свой псевдоним из-за того, что не вышел «благородством происхождения», родившийся «за стенами города» («аз беруни калъа» перс.) «снаружи», «вне стен города, крепости».
Широко распространена довольно потрясающая легенда о том, как со временем, оценив по достоинству творчество Фирдоуси, один из правителей прикажет, набить тюки золотом, и отправить караван в Тус, где на тот момент оканчивал свои дни опальный стихотворец. И вот как летописец заканчивает своё повествование: «В одни ворота Туса въезжает караван, набитый золотом и драгоценностями, и в это же самое время, из других ворот медленно выходит похоронная процессия – в последний путь провожают великого поэта Абулькасима Фирдоуси.»
Из истории изъятия монет
Основной разменной монетой Бухарского ханства и Бухарского эмирата с XVI века до начала XX века являлась «танга», которая состояла из сплава меди («мис») и серебра («нукра»). В разные периоды её вес и состав был различным. Следует также отметить, что наряду с тангой, имели хождение медные («пуль», «фулс») и золотые («тилло», «олтин», «ашрафи»). Выпуск золотых монет был нерегулярным, что впрочем вполне понятно и объяснимо.
Существенная денежная реформа, была предпринята эмиром Шахмурадом, пришедшем к власти в 1785 году. Были изменены: вес, проба, размер, техника чеканки, содержание надписей на монетах. Вес таньги был установлен в 7/10 мискаля (3,36 г). К 1868 году, когда бухарский эмират попадает в вассальную зависимость и становится протекторатом Российской империи, финансовое положение меняется.
В 1890 году издаётся указ Александра III «О постепенном изъятии из обращения туземной серебряной монеты, обращающейся в Туркестанском крае». Для обмена устанавливались сроки: до 1 мая 1892 года монета принималась по курсу 20 копеек за одну таньгу; до 1 мая 1893 года – по 15 копеек; до 1 мая 1894 года – по 12 копеек; до 1 мая 1895 года – по 10 копеек. 1 сентября 1893 года Министерства финансов издало распоряжение о запрещении вывоза бухарской таньги в Туркестан. После запрещения вывоза курс таньги стал в большей мере зависеть от русских бумажных денег. Скопившееся в бухарской казне и у частных лиц серебро резко упало в цене. В результате разразился денежный кризис, который и дал повод русскому правительству настаивать уже на полном прекращении чеканки таньги, чтобы урегулировать её курс.
Бухарская таньга времён эмира Ахад-хана. 1892—93 гг.
Вызванное Первой мировой войной расстройство финансов России затронуло и Бухару. Была начата чеканка медных и латунных монет номиналом от 1?2 до 20 таньга. В 1920 году чеканка была прекращена. В 1918 году был начат выпуск бумажных денег эмирата. Деньги печатались вручную, прикладывая штампы к бумаге.
В 1920 году была провозглашена Бухарская Народная Советская Республика. Правительство республики продолжило выпуск бумажных денег, однако теперь они выпускались в рублях. Денежное обращение Бухары этого периода было очень пёстрым. В обращении, кроме бухарского рубля, находились самые различные бумажные и металлические деньги. Серебряная бухарская таньга также продолжала использоваться. Даже после двух денежных реформ (1923 – унификация денежного обращения, когда валютой Бухарской и Хорезмской республик стал рубль РСФСР, 1924 – введение советского червонца) в 1925 году таньга ещё принималась финансовыми учреждениями Узбекистана в уплату налогов.
С приходом Советской власти, ситуация в сфере финансов (по понятным причинам) резко изменилась, а потому о мало известном периоде «изъятия у населения золотишка и прочего барахлишка», помнят лишь наши деды и прадеды. Этот период, пришедший на конец 20-х – начало 30-х годов XX столетия, навсегда сохранится в памяти народной и запомнится коренным бухарцам одним коротким, но ёмким определением – «тиллогири» («изъятие золота»).
Понятное дело, что рядовому жителю было приятно и привычно иметь дело с настоящими монетами, а потому, даже у самого «последнего» бухарца всегда водилась денежка, будь это медные монеты, серебро или золото. Однако, как известно, подобное отношение шло вразрез с установками партии и правительства, которое, «проявляя заботу», срочно нарисовало населению бумажные банкноты, изымая взамен (насильственным путём) «ненужные» и чуждые для рядового пролетария и дехканина золото и серебро.
На эту тему сохранилось немало историй – от трагических до курьёзно-комических – которые известны почти в любой бухарской семье.
К сожалению, прадед одного из соавторов данной книги, как и многие рядовые бухарцы, происходящие из среднего интеллигентского сословия, был репрессирован и закончил свой жизненный путь в ташкентской тюрьме Занги-Ато, в 1938 году.
По воспоминаниям моей бабушки, его арестовали и увезли в чекистский подвал для допроса. Целых два дня о нём ничего не было известно. Но когда на третий день прадед Саид, в сопровождении здоровенных «костоправов», перешагнёт порог дома, невестка (моя бабушка) его не узнает.
– Я как раз в это время, закинула мясо в казан… – рассказывает бабушка и с изумлением припоминает – И тут вдруг твой прадед (этот воспитанный, культурный и благородный до мозга костей!) … жадно выхватывает одной рукой прямо из кипящего казана приличный кусок мяса и, судорожно отправив его себе в рот, другой рукой указывает на место, где следует копать. После чего, его вскоре вновь забирают в подвал…
Подобных историй можно привести великое множество, они сохранились в памяти практически любой бухарской семьи. Все они в чём-то схожи между собой – от трагических до курьёзных случаев – отличаясь друг от друга лишь немногом, в деталях…
Рассказывает бывший бухарец, сбежавший в своё время в Афганистан:
Ситуация в ту пору накалилась настолько, что люди откровенно боялись друг друга и соседей по округе. Участились случаи клеветы и доносов, ну а поскольку у каждого коренного жителя Бухары всегда имелась какая-никакая «денежка», то «расколоть» и вынудить сознаться, можно было любого. Так, однажды кто-то из соседей донёс в НКВД на скромного парикмахера, стригшего и обслуживающего жителей небольшого квартала.
Заплечных дел мастера ещё и толком не начали по-настоящему пытать свою жертву, сунув ему под зад настольную лампу, как несчастный не выдержав, раскрылся: «В углу внутреннего дворика закопан горшок со 100 золотыми монетами!»
Тогда, славные чекисты, сделав перерыв, отправились к своей жертве домой и в указанном месте действительно откопали горшок. Но… пересчитав и обнаружив, что монет не 100, а 120, вновь вернулись к пыткам, дознавая у несчастного:
– А теперь покажи, где хранится горшок со 100 монетами!
Впрочем, изымались не только монеты, но и ценные книги, восточные манускрипты и прочая литература, написанная арабской вязью на таджикском языке, так как и она была объявлена новой властью «контр-революционной». Многие жители, боясь ареста, стали закапывать свои книги, скидывать в реку, а некоторые даже откровенно уничтожать, стремясь избавиться от «улик».
Так однажды, казначей эмира бухарского был арестован и посажен в тюрьму только за то, что служил казначеем в Арке. По истечение срока, выйдя на свободу, он попросит разрешения у властей на то, чтобы совершить хадж в Мекку. И получив согласие, возьмёт с собою в дорогу лишь самовар и одну-единственную книгу – Коран.
В данное время этот уникальный экземпляр Священного писания хранится в Лондонском музее и стоит несколько миллионов долларов. А внук этого казначея, в настоящее время проживает в Нью-Йорке и увлекается коллекционированием картин старых мастеров. Он является известным специалистом и экспертом в области голландской живописи второй половины XVII века.
С распадом Союза, он посетит Бухару и даже предложит местным властям выделить деньги на постройку бухарской школы, в которой молодое поколение бухарцев смогло бы изучать свою собственную историю и читать в подлиннике классиков суфийской лирики. Однако власти отклонят его предложение.
Плоды самосознания
На волне горбачевской «перестройки» и «гласности» Союз, словно карточный домик, вскоре стал быстро разваливаться. Известным итогом явилось повальное провозглашение «независимости» бывших республик.
«Мустакиллик» («Независимость») – это малоизвестное советскому узбеку слово, стало в одночасье родным и близким, обретя вполне осознанный смысл и образ. И, если у незначительной части оставшейся интеллигенции, искренне желающей своей стране процветания и прогресса, добродушная улыбка застыла в саркастической гримасе, то о народе в целом этого не скажешь. Здесь, так же, как и в России, и в других республиках, «долгожданный воздух свободы и демократии» окончательно вскружил головы простым людям, напрочь лишив их остатков благоразумия. Каждый, вдруг почувствовал себя, если не баем, то уж, по крайней мере, значимой единицей, от которого, теперь, многое зависит в родной отчизне.
1992 год. Автобусная остановка. Как всегда, набитый до отказа автобус, не решается сдвинуться с места, пока створки дверей не сомкнутся. На нижней ступеньке «висит» русская женщина внушительных габаритов. Сзади, плотно прижавшись к ней, пытается втиснуться местный колхозник с мешком. Двери никак не хотят закрываться, толпа терпеливо ждет, обливаясь потом, а бедная дама покорно сносит все попытки штурма. Грубый холщевый мешок безжалостно терзает её новые колготки. Наконец, она не выдерживает и, с трудом повернув шею, раздраженно бросает своему «насильнику»:
– Ну, куда ты прёшь?! Куда лезешь?!!
На что тот, не обращая внимания на её протесты, упорно продолжает пыхтеть, бормоча себе под нос:
– Мелезум: ватани худум, мелезум! («Влезу: своя родина, войду!)
Бухара: старое и новое…
[5 - Довольно странный, на первый взгляд, симбиоз русского и таджикского языков. «Даромадан» (тадж.) – «войти» – неопределенная форма глагола. «Медаром» означает – «войду», «влезу». В данном случае, пролетарское сознание продемонстрировало уникальный подход к грамматике: первый слог и окончание изъято из родного языка, а середина заимствована из русской речи. Но самое удивительное и парадоксальное заключается в общем контексте высказывания: мол, теперь я, всё равно, по-всякому влезу, и буду прав, поскольку это моя страна и я тут являюсь хозяином.]
Часть II – Памятники архитектуры
Бухарский Арк. Фото С. М. Прокудина-Горского, нач. ХХ в.
Пожалуй, только два города в Средней Азии сохранились как города-музеи, предоставляя изумлённому взору туриста почти в нетронутом виде, не только отдельные памятники архитектуры, но и целые комплексы, ансамбли и кварталы с их каркасными глинобитными домами, узкими улочками, на которых по-прежнему с трудом едва могут разъехаться два осла, запряжённых арбой, словом, со всей инфраструктурой. Не случайно они являются городами-заповедниками. Это Хива и Бухара. Ну, а если считать по количеству памятников старины, то Бухара, вне всякого сомнения, стоит на первом месте.
Родившись и прожив в Бухаре много лет, мы и не предполагали, в каком уникальном городе судьба предоставит нам местожительство. Древние памятники архитектуры настолько примелькались глазу, что мы их почти не замечали, не находя в них ничего особенного. Играя со сверстниками в прятки, мы иногда забегали в какое-нибудь старинное медресе или полуразрушенную мечеть и, спрятавшись от приятелей за старинным камнем, даже не догадывались – сколько тайн хранит в себе этот камень и свидетелем каких событий ему предстояло быть. Сейчас, спустя почти полвека, нам почему-то вновь захотелось поделиться с вами об этом.
В детские годы мы – мальчишки – босиком бегали на спор по раскалённым улочкам старой Бухары, соревнуясь, кто из нас дольше вытерпит и не свернёт с жуткого солнцепёка в тень. Пятки нестерпимо жгло, на глазах наворачивались слезы, которые мы тщательно обязаны были скрывать от презрительных усмешек товарищей, ибо это означало самую низшую степень позора; до заветной цели было ещё так далеко, но мы не смели никуда свернуть, поскольку за нами зорко наблюдали остальные. И только путём неимоверных усилий добежав до заветного финиша и зайдя в какой-нибудь закуток, где нас никто не мог увидеть, мы от души давали волю своим стонам и слезам, мучаясь и корчась от боли, но при этом, ощущая гордость за то, что не оказались в числе позорных нытиков и слабаков.
И вот сейчас, спустя почти полвека, мы вновь стоим на той же самой улочке и грустно улыбаемся, глядя вдаль и намечая для себя очередную воображаемую финишную линию. Сумеем ли на этот раз до неё дотянуть?
Цитадель Арк
Вынуждены чистосердечно признаться: ну, не были мы на экскурсии по Арку ни разу в жизни! Каемся. Сотни раз заходили туда, десятки раз взбирались по его полуразрушенным стенам, тогда ещё не облицованным обожжённым кирпичом, а вот на экскурсии не были ни разу. Что ж, сегодня представилась возможность, исправить свою ошибку и восполнить пробел в образовании, поскольку мы вместе с вами пройдёмся в сопровождении экскурсовода по территории старой цитадели и заодно выведаем малоизвестные страницы из истории этого замечательного памятника архитектуры. А гидом любезно согласился быть сотрудник Арка Курбанов Бехруз.
Итак, предоставляем слово ему.
Цитадель Арк является самым древним памятником Бухары. Следует отметить, что вообще, древние восточные города состояли как бы из трёх частей: первая часть это цитадель – крепость, вторая – это мадина, или шахристан, то есть непосредственно сам город, который располагался вокруг крепости и третья – это, так называемые рабаты, то есть предместья, за крепостными стенами, где располагались различные мастерские, базары и т. д.
Таким образом, Арк можно отнести к первой части, где располагались дворец эмира, административные здания и различные госучреждения. Цитадель Арк была построена в IV веке до нашей эры и по результатам археологических находок, проведённых в конце XX-го столетия, а точнее в 1997 году было установлено, что Бухаре 2500 лет.
По легенде Арк был построен сыном иранского правителя Кейкауса – Сиявушем. Он был отвержен своей мачехой и бежал из Ирана в Туран. Тураном же в то время правил царь по имени Афрасиаб, у которого была дочь. Сиявуш влюбляется в неё и просит у отца девушки её руки. Афрасиаб ставит условие: построить дворец, размером с воловью шкуру. Однако Сиявуш не растерялся и проявил хитрость: он разрезал воловью шкуру на тысячи тончайших полосок и, соединил их между собой. Таким образом, образовалась внушительная площадь, на которой и был построен Арк. Примеров истории подобной этой, можно найти во многих других легендах. В частности, немало параллелей можно обнаружить и в легенде о том, как финикийская царица Дидона построила Карфаген.
Позднее, между Афрасиабом и Сиявушем возникает вражда, вследствие чего Афрасиаб приказывает убить Сиявуша, который похоронен возле восточных ворот Арка, которые назывались «Гyриён». Поэтому каждый новый год («Наврyз») по зороастрийскому календарю (21 марта) каждый бухарец приходил сюда и приносил в жертву петуха, а женщины пели особые песнопения, которые назывались «плачем мугов».[6 - Интересно провести параллели с произведением Платона «Федон», в которой рассказывается о смерти Сократа. По аналогии, последними словами этого мудрого философа были: – Критон, мы должны Асклепию петуха. Так отдайте же, не забудьте.Асклепий (у римлян – Эскулап) – Бог врачевания греческой мифологии, воскрешал даже мёртвых. Петуха обычно приносили в жертву богу медицины за выздоровление. Возможно, великий философ хотел отблагодарить Асклепия за исцеление бессмертной души, которая наконец освободилась от оков тленного тела?] Также в одной из ниш располагалось святое место, где в память о Сиявуше ставили горящую свечку. Таким образом, каждый бухарец считал Сиявуша как бы основателем Бухары.
Позже дворец пришёл в запустение и разрушился. И только в V веке нашей эры, во время правления бухар-худата Бидуна, дворец заново перестраивается, но держится недолго. И сколько бы ни перестраивался, он постоянно разрушался. Тогда бухар-худат собирает своих приближенных, учёных и магов и советуется с ними. И они предлагают ему построить дворец, основанный на семи столбах, расположенных в форме, напоминающей созвездие Большой медведицы. В таком виде он и сохранился до наших дней.
Общая площадь Арка составляет 4 гектара. Общая окружность стен 786 метров. Можно сказать, что это был город внутри города: здесь был свой базар, своя мечеть, медресе и жилые строения. Некоторым чиновникам даже запрещалось выходить за пределы Арка.
Несмотря на то, что Арк был основан в IV веке, основные здания, сохранившиеся до наших дней, относятся в основном к XVI – XX векам. Таким образом, Арк, в том виде, в каком мы его сегодня можем видеть, сформировался при династии шейбанидов.
Прежде чем пройти через главные ворота Арка, с видом на площадь Регистан, установленные в XVI веке при Абдуллахане, мы вынуждены подняться по пандусу, длина которого от 16 до 20 метров, а ширина от 3 до 5 метров. Затем мы попадаем в крытый проход, называемый долон. Арчевые перекрытия («болор») перестроены в 1894 году; до этого они были сделаны из карагача. По обе стороны дyлона расположены ниши: 12 с одной стороны и 13 – с другой. Некоторые из этих ниш являлись своеобразной тюрьмой для особо опасных преступников. Так, в одной из этих ниш томился основоположник таджикской литературы Садриддин Айни, пока не был освобождён после свержения эмирского режима.
2 сентября 1920 года Бухара была завоёвана войсками Красной армии и вместо бывшего эмирата была провозглашена Бухарская Народная Советская Республика. Поскольку при взятии Бухарской крепости Арк было использовано несколько аэропланов (по одной из версий, примерно с десяток), то территория Арка была на три четверти разрушена в результате бомбёжки.
Фото бомбёжки Бухары с аэроплана. Сентябрь 1920 г.
«Рyзи фиро?» («день расставания») или «?иёмат-и ас?ар» (т.е. «малый конец света») – именно такое определение будет дано местными жителями одному из самых трагических периодов в истории родного города. В эти дни, от бомбёжек, артобстрелов и просто, от рук «освободителей», погибнут десятки тысяч мирных жителей. Ещё столько же (если не больше), оставят навсегда свой город, когда по просьбе младобухарцев, М. Фрунзе милостиво согласится открыть трое из одиннадцати ворот Бухары, позволив тем самым, мирному населению покинуть веками насиженные дома. Спустя ещё несколько лет, один из бывших красноармейцев, участвующих в штурме города (будучи уже эмигрантом), поведает на радиостанции «Свобода» о том, как «огромной вереницей, толпы людей, в богато разукрашенных одеяниях» будут покидать свой город, оплакивая свою горькую участь…
Пройдя крытый проход и повернув направо мы оказываемся перед небольшой мечетью и караульным помещением начальника стражи Арка (тупчи-боши). В его непосредственном подчинении находилось около 300 стражников, охраняющих Арк. Население же Арка к 1920 году составляло 3000 человек.
Для оправления ритуальных нужд мусульман в XVII веке по приказу правителя из аштарханидской династии Субхан-кули-хана здесь была возведена мечеть в традиционном для Средней Азии айванном стиле с колоннами. Само слово мечеть (мас?ид) происходит от семитского «маскита», то есть «священное место». Вообще, следует отметить, что порог мечети нужно переступать с правой ноги; предварительно подвергнув себя ритуальному омовению (тахорат) и надев на себя чистое белье. В самой мечети не следует смеяться и громко говорить. В данной мечети имеются несколько входов с трёх сторон. Сделано это для того, чтобы верующие не толпились у одного входа, а могли свободно и беспрепятственно войти в мечеть с любой стороны. В любой мечети имеется центральная ниша, именуемая михрабом и обращённая в сторону священного камня Каабы, то есть в сторону Мекки.
Здесь, интересно отметить, что как раз напротив Арка расположена ещё одна старая мечеть, сохранившаяся до наших дней и именуемая как «масджид-и Боло-и ?авз», которую некоторые трактуют, как «наверху пруда». Когда, на самом деле, подразумевается «мечеть для верхушки знати (для придворных)» – «дар боло будаги?о», «бологи?о» – то есть, «для тех, кто наверху». Впрочем, возможно найдутся опровержения и к данной версии…
Мусульманин обращается лицом к михрабу и, сосредоточив свои помыслы на Боге, совершает молитву. Вдоль стен мечети в картушах сохранились записи, сделанные арабской вязью на таджикском языке, из которых явствует, что последняя реставрация мечети проводилась по приказу последнего эмира Алим-хана из мангытской династии и оформление её должно было походить по подобию иерусалимской мечети аль-Акса.
Совсем близко от мечети находится реликвия, своими истоками восходящая к легендарному наставнику Сиявуша – богатырю Рустаму, из известной поэмы Фирдоуси «Шахнаме». По легенде, у Рустама была лошадь, которую звали Дульдуль. Так вот, здесь сохранилась каменная чаша, из которой, согласно преданию, пила воду эта лошадь. Рядом находится символический «камень Рустама» («санги Рустам»), служащий орудием всевозможных упражнений богатыря.
Рядом, за стеной находится разрушенная часть Арка (почти 3 га), где в своё время располагались различные постройки: кухни, монетный двор, мечеть Чильдухтарон (букв. «сорок девушек»), построенная в XVIII веке в память о сорока девушках, погибших по приказу эмира Насруллы и брошенных в колодец, хонако Баттол-?ози (XVIII в.) и другие. В настоящее время эта часть Арка является археологическим заповедником, и проход туда запрещён, поскольку это небезопасно[7 - Статья была написана в начале ХХI в.].
Если оставить мечеть по левую сторону и повернуть направо, то мы попадаем на главную улицу Арка, которая называлась «кyча» («улица») и ведёт к основным постройкам, расположенным на территории Арка. Пройдя совсем немного, мы подходим к перекрёстку («чорсу»). Справа находится конюшенный двор («саис-хона»), слева – коронационный зал («тахт-хона») и прямо – зал приветствий («салом-хона»). Вначале пройдём налево – коронационный или церемониальный двор.
Представители последней династии (мангытской) не являлись прямыми потомками Чингис-хана или Афрасиаба, а потому им не разрешалось использовать титул «хан», вот почему они использовали титул «эмир». По этой причине они не могли короноваться ни в Самарканде, ни в Кукташе. В середине XVIII века они построили коронационный двор под открытым небом в Арке. В конце XX столетия этот двор был реконструирован; к подлинным вещам, сохранившемся до настоящего времени относятся только колонны, сделанные из карагача и мраморный трон.
Церемония коронации происходила следующим образом. Ранним утром на возвышении расстилали белый войлок («кошма»). Из специальной двери выходил эмир в нарядных золотошвейных одеждах, садился на центр этого войлока. С четырёх сторон к войлоку подходили самые приближенные и уважаемые люди и поднимали его вместе с сидящим на нём эмиром и опускали на мраморный трон. Затем окружающие разделялись на две линии вдоль трона. В одну входили все высокопоставленные чиновники во главе с министром «?ушбеги» (первый сановник Бухарского ханства и заместитель эмира при его отлучках из Бухары), а вторую – представляли 27 беков, то есть наместников областей бухарского ханства.[8 - Таков расклад лиц сложился при правлении последних эмиров. Ранее же, в обязательном порядке, на церемонии присутствовали все главы тюркских родов, благодаря которым мангыты пришли к власти. В старом мраморном троне можно даже обнаружить небольшие ямки-отверстия (по диаметру монет), куда новоиспечённый эмир вкладывал стопкой известное количество золотых монет (по числу родовых племён), которые затем вынимались и передавались представителям этих родов.]
До последнего эмира Алим-хана, трона, в его современном представлении (стулообразного), не существовало: было просто мраморное плоское возвышение в турецком стиле. И только побывав в Ялте – резиденции русского царя – и возвратившись оттуда, эмир повелел сделать трон в классическом стиле.
Стена «?уломгард» в коронационном зале Арка.
Сразу же у входа в зал находится своеобразная стена, называемая «?уломгард» (тадж. коридор, иногда ограждающая стена для слуг между внешним и внутренним двором), имеющая несколько значений. Во-первых, она заслоняла собою сам двор от того, что там происходило, то есть, от постороннего взора.
Согласно восточному этикету и мусульманским обычаям, не допускается, по окончании аудиенции поворачиваться спиной к царственной особе, а потому, гость вынужден был пятиться назад к входу до самой этой стены. И лишь зайдя за неё, имел право развернуться.
История помнит роковую ошибку английского полковника Стоддарта, прибывшего в декабре 1836 г. к эмиру Насрулла-хану (годы правления 1827—1860), и посмевшего чуть раньше положенного развернуться спиной к эмиру, прозванному впоследствии в народе как «эмир-мясник» («амир-кассоб»). Как известно, такая оплошность стоила дипломату жизни. Это произошло в 1842 году. Как выяснится впоследствии, основной целью миссии полковника разведки состояло в том, чтобы заключить союз с Бухарским ханством против царской России. Все попытки английского (и даже русского) двора – заступиться за дипломата – не смогли повлиять на решение, принятое жестоким правителем и в результате полковник был казнён.
Сбоку, с одной из сторон этого двора имеется дверь, которая ведёт в эмирскую кладовую («бухча-хона»). В ней хранились различные ткани, атласные стёганые одеяла («кyрпача»), халаты и др. До нашего времени сохранились вентиляционные шахты, проходящие сквозь потолок и выходящие наружу; видно, что эмиры рачительно и по-хозяйски заботились о своём добре, чтобы оно не было изъедено молью, тлёй и прочего рода насекомыми.
Выйдя из коронационного зала и повернув налево, мы попадаем в зал приветствий («салом-хона»). Каждое утро чиновники являлись сюда, чтобы предстать пред светлы очи эмира и доложить о состоянии дел в государстве. За день он принимал до трёхсот посетителей.
Эмир сидел боком; докладчику был доступен лишь профиль государя. Сам эмир почти не отвечал на доклады: по бокам, на некотором расстоянии от него стояли два церемониймейстера («удайчи»), в обязанности которых входило принимать доклады и рапорты. Между ними и докладчиком проходила черта, переступать которую последний не имел права.
Вполне резонно может возникнуть вопрос: для чего принимать столько много народа? Однако следует учесть, что помимо кушбеги и разного ранга чиновников, эмир имел хорошо отлаженную систему разведки, которая доносила ему информацию о настроениях в народе и о всякого рода интригах, происходивших в близком его окружении.
Поднявшись по ступенькам вверх, можно попасть в ещё одно помещение, в котором представлены различные карты и экспонаты, рассказывающие об истории Бухары начиная с первобытно-общинного строя и до конца падения бухарского ханства, то есть вплоть до 1920 года.
Мавзолей Саманидов
Мавзолей Саманидов, Х в.
С мавзолеем Саманидов связывают личные, исключительно интимные впечатления, ничего общего не имеющие ни с династией, правившей Бухарой в IX – X вв., ни с архитектурой древнего города в целом. Просто, именно здесь, недалеко от мавзолея, в скверике мы провели с моим неразлучным приятелем Шавкатом незабываемые двое суток в обществе двух симпатичных и милых француженок. Руководитель группы был в панике, а местная милиция и представители бдительных органов тщетно прочёсывали весь город в поисках пропавших туристок, которые напрочь забыли – какое сегодня число, месяц и год. А мы с товарищем, как вы уже вероятно догадались, в это самое время добросовестно и детально знакомили наших гостей со всеми остальными (довольно своеобразными) достопримечательностями и прелестями Востока…
Однако же, вернёмся к теме и продолжим разговор о тех же прелестях, но уже иного порядка.
Мавзолей является одним из самых древних памятников архитектуры, который входит в число памятников, находящихся под охраной ЮНЕСКО. Построен он был в конце X-го века и являет собою уникальное сооружение, подобных которому трудно сыскать во всем мире. Судите сами: мавзолей этот сооружён из жжёного кирпича, при строительстве которого использовалась оригинальная кладка.
Как любят напоминать гиды: «уникальная и неповторимая кирпичная кладка в Х веке, когда не было даже деревянной Москвы!». Это непременно следует вставить. Тут уж ничего не поделаешь: любому городу, испытывающему скрытую зависть к столице, при мало-мальски предоставленной возможности, непременно хочется подчеркнуть и свою значимость. Впрочем, Бухаре претит данное качество, ибо она и сама некогда являлась столицей не маленькой империи.
Ну, а если говорить серьёзно, то памятник этот и в самом деле заслуживает того, чтобы встать в один ряд с шедеврами мировой архитектуры. Вынуждены признаться, что сооружений подобных этому памятнику не так легко отыскать на нашей планете. Изумляет и поражает в нём, прежде всего, именно простота. Но эта видимая простота, бросающаяся в глаза только в первый момент. Подойдя же поближе и тщательно разглядывая и изучая характер кладки и орнамент, начинаешь осознавать – какие же удивительные люди жили в то далёкое время, не знавшие электричества, компьютеров, различной спецтехники и прочих достижений научно-технического прогресса. И… невольно начинаешь завидовать им и жалеть, что не родился в то далёкое и замечательное время.
Кирпичная кладка внутри мавзолея
Не хочется пересказывать вам избитую байку о том, как в зависимости от времени суток этот уникальный памятник обладает способностью менять свои оттенки и предстаёт в совершенно ином виде. Нам она почему-то не нравится. Может быть именно из-за того, что слишком уж «затаскали» её местные экскурсоводы. Или возможно оттого, что невольно в мозгу всплывают ассоциации по аналогии со знаменитой «загадочной улыбкой» Джоконды великого Леонардо. Сложно судить…
Но в одном мы уверены на сто процентов: этот памятник нисколько и ни в чем не уступает шедевру флорентийского живописца. Только эту красоту нужно уловить, рассмотреть, почувствовать. Для этого, прежде всего, необходимо быть неравнодушным не только к собственной истории, но к истории вообще: ценить уроки прошлого и пытаться извлечь для себя из этого пользу. И тогда она непременно откроется вам с совершенно неожиданной стороны, действительно заиграв всеми цветами радуги и заставив вздрогнуть ваше сердце.
Вот почему нас удручают «стада» туристов, неотступно следующие за своим «вожаком» – гидом и спешно ставящие «галочки» о посещении того или иного памятника с тем, чтобы потом иметь возможность похвастаться перед знакомыми и близкими – «и я там был…» А какой толк от такого посещения, нам, по всей вероятности, так и не суждено понять…
Ансамбль Пои-Калон
Ансамбль «Пои-Калон». Фото 2014 г.
У каждого туриста, приезжающего в Бухару и посетившего многочисленные ансамбли города, складываются свои – особые – впечатления от увиденного. У кого-то, сразу всплывает образ ходжи Насреддина, которого, возможно, и сейчас можно встретить на пёстром восточном базаре. У кого-то – бухарский гарем, заполненный пышногрудыми гуриями. А кое у кого, впервые увидевшего минарет Калян /Калон/ («большой»), вспыхивают в возбуждённом мозгу картины деспотической казни в поздне-феодальной Бухаре. Особенно после того, как некоторые усердные гиды расскажут вам о том, как сбрасывали с этого минарета преступников и неверных жён. Образ «смерть-башни» сохранился ещё с советских времён, когда в угоду существовавшей идеологии было выгодно представлять дореволюционную Бухару, как средоточие мракобесов и тупых эмиров. Вполне возможно, что когда-то, кого-то и спихнули оттуда разок-другой, хотя наши бабушки и дедушки подобных историй так и не смогли вспомнить.
В сознании же большинства бухарцев нашего поколения образ минарета Калон всегда ассоциировался с бухарским фаллосом.
– «Ну как – стоИт?» – встретив неожиданно земляка на чужбине, в первую очередь справляется бухарец.
– «СтоИт» – успокаивает тот в свою очередь, широко улыбаясь.
Это означает, что пока он стоит, Бухаре ничто угрожать не может. Так и подмывает воскликнуть: «На том стояла, стоит, и стоять будет земля рус… – ой, простите – бухарская!»
А теперь, давайте ознакомимся с короткой и весьма распространённой справкой.
Итак, на подходе торговой улицы к главному перекрёстку шахристана сложился центральный ансамбль Бухары, формирующий её неповторимый силуэт – «Пои Калон», то есть «подножие Великого» – подножие великого минарета Калян (русифицированное название от производного «Калон», тадж. «Большой»). Это историческое место. К югу от Арка традиционно, с 713 г., строились, рушились, восстанавливались после пожаров и войн, перемещаясь с места на место, здания главной соборной мечети города. Последнее такое здание, предшествующее существующей мечети Калян, на этом месте было возведено в 1121 г. караханидским правителем Арслан-ханом; она сгорела во время захвата Бухары полчищами Чингис-хана. От ансамбля XII в. сохранился величественный минарет, возведённый в 1127 г. перед главным фасадом несохранившейся мечети Арслан-хана.
Доминанта ансамбля – минарет Калян («Минорайи калон») – господствующий над городом гигантский вертикальный столб. Значение его выходило далеко за пределы практического назначения: для возглашения призыва на молитву достаточно было подняться на крышу мечети, как это и делалось в первые века после установления ислама; позже для этого стали использовать башни римских святилищ, колокольни христианских церквей, зороастрийские «башни огня» и другие вертикальные сооружения, разнообразные типы которых сложились у разных народов мира задолго до ислама. Слово «минарет» происходит от арабского «минора» «место, где что-то зажжено».
