скачать книгу бесплатно
–Мне плевать, что там сказал тебе этот врач! Я хочу домой! Я не хочу лежать в этой больнице рядом с психами. Я нормальная! Я не пыталась покончить с собой! – Закричала я.
–Линдси, успокойся, иначе мне придется позвать врача, – всполошился отец не на шутку моими внезапными приступами гнева.
–Позови этого умника, и я сама с ним поговорю, – кивнула я. – Я всего лишь хочу пойти с тобой домой и жить так, как раньше.
–Уже ничего не будет так, как раньше, Линдси, – покачал головой отец и вышел в коридор, позвав врача в палату.
–Привет, Линдси, я твой лечащий врач мистер Роудс. Я очень рад, что ты так скоро пришла в себя. Ты не на шутку всполошила своего отца, но я его успокоил и сказал, что с тобой все будет хорошо. Я помогу тебе справиться с твоими проблемами. Можно сказать, даже починю тебя, и ты станешь, как новенькая, – улыбнулся мне престарелый врач, безуспешно пытающийся со мной подружиться. Если бы он знал, что я уже отнесла его к разряду своих личных врагов, он бы так передо мной не распинался.
–У меня всего одна проблема: я хочу поскорее убраться из этой больницы к себе домой. Так что, пожалуйста, развяжите мне руки, и я пойду. – Сказала я спокойным голосом.
–Боюсь, что тебе придется пробыть в этой больнице некоторое время, Линдси. Твой отец дал на это разрешение. Я думаю, это пойдет тебе только на пользу. Твой папа будет тебя навещать и твоя подруга Шейла тоже. Тебе здесь понравится, я обещаю, – улыбнулся снова врач и меня чуть не стошнило от его слащавой улыбки, которая меня уже изрядно бесила.
–Мне уже здесь не нравится. И мне не нравится то, что вы разговариваете со мной как с маленькой. Я знаю, какими люди выходят из психбольницы. Они выходят опустошенными деревяшками, которые улыбаются всем и говорят, что им помогли. Но со мной такой номер не прокатит, доктор Роудс. Я совершенно нормальный человек. И знаете что? Мысли о суициде в моем возрасте и в моем положении совершенно нормальны. И пресекая все ваши дальнейшие предположения, я больше не захочу покончить жизнь самоубийством. Знаете, когда тебя вытаскивают с того света, ты пересматриваешь свои приоритеты. – Закончила я свою гневную тираду и посмотрела с надеждой на своего отца, которому, кажется, этот доктор Роудс промыл мозги.
–И все же я считаю, что тебе лучше задержаться у нас Линдси. Ты докажешь мне, что совершенно нормальная и я тебя отпущу, обещаю. Ты не пробудешь здесь дольше положенного, – ответил непреклонный доктор.
–Папа, решающее слово за тобой, но только прежде чем принимать решение подумай о том, что ты будешь делать в пустом доме без меня? – Спросила я, умоляюще смотря на него.
–Я переживу это как-нибудь Линдси, главное, чтобы ты поправилась, – ответил отец.
–Но я здорова! – Снова возразила я.
–Конечно, конечно, – кивнул врач и улыбнулся мне.
–Боже! Я ненавижу вас! – Воскликнула я.
–Сейчас мы поставим тебе маленький укольчик, и все будет хорошо, – пообещал доктор Роудс и в палату тут же вошли санитары.
–Тебе будет лучше тут, Линдси, пока идет разбирательство с Джошом, он не сможет тебя достать, – сказал отец.
–Я не боюсь Джоша, – ответила я.
–Я принесу твои вещи, – сказал отец и вышел из палаты вместе с врачом, а высокий сильный санитар поставил мне укол, от которого я мгновенно уснула.
* * *
Очнулась я уже в другой палате. Мои руки больше не были связаны, но у меня не было сил даже подняться с кровати, так что о побеге можно было забыть. На окнах были огромные решетки, словно это была тюрьма, а не больница. По сути, это и была тюрьма для душевнобольных.
Рядом с моей кроватью стояла еще одна. Она была аккуратно застелена, а на тумбочке возле кровати стоял огромный плюшевый медведь. Моей соседкой что была пятилетняя девочка?
Дверь в палату медленно открылась и в нее просунулась голова светловолосой девчонки с двумя косичками. На вид ей было как мне, но в глазах она все еще была ребенком.
–Привет Линдси, – улыбнулась мне она, заходя в палату полностью и закрывая за собой дверь.
–Привет, – ответила ей я.
–Меня зовут Кати, – представилась она.
–А меня Линдси, как ты уже знаешь, – пожала плечами я. – Кстати, откуда ты знаешь, как меня зовут?
–На бейджике написано, – ответила Кати и кивнула в сторону моей тумбочки. На ней лежал одинокий бейджик с моим именем, который, видимо, я должна была носить. – Здесь все носят бейджики, чтобы было легче общаться, – пояснила она.
–Какой у тебя диагноз? – Спросила я ее.
–Тебе простыми словами сказать или умными? – Уточнила Кати.
–Простыми, – ответила я.
–Нежелание выходить из детства и отдаленность от реальности, – сказала Кати.
–И сколько ты уже тут живешь? – Поинтересовалась я, сев на кровати.
–Полгода. Мать запихнула меня сюда, чтобы я не сидела на ее шее. – Ответила Кати.
–А моя мама умерла недавно, – сказала зачем-то я, поделившись этим секретом с девчонкой, которую я почти не знаю.
–Иногда я тоже думаю о том, чтобы моя мама умерла, а потом понимаю, что и матери то, по сути, у меня нет. Она никогда меня не любила и не заботилась обо мне. Мы два совершенно далеких друг от друга человека. Даже не знаю, почему она не отдала меня в приют в детстве. – Высказалась Кати. – Так ты здесь потому, что не смогла пережить смерть своей мамы?
–Я здесь потому, что переборщила со снотворным и чуть не умерла. – Ответила я, решая не вдаваться больше в подробности своей личной жизни.
–Да, снотворное вещь опасная. Однажды я стащила у мамы пузырек и выпила пару таблеток. Проспала как младенец целый день, а мать даже этого не заметила. Думаю, ей было на руку то, что она не видела меня весь день. – Сказала Кати.
–Тебе здесь нравится? – Спросила я.
–Здесь лучше, чем у меня дома, – пожала плечами она. – По крайней мере, здесь у меня есть друзья и люди, которые обо мне заботятся.
–Так значит, ты просто притворяешься больной, чтобы остаться здесь подольше? – Спросила я.
–Но ведь у меня неплохо получается, верно? – Подмигнула мне Кати и обняла своего плюшевого мишку.
–Здесь есть еще нормальные люди вроде тебя? – Поинтересовалась я.
–Есть Итан, он просто душка. Мы с ним не слишком хорошо дружим, ему нравится больше сидеть в своей палате и рисовать. Ты бы видела, как он рисует. Однажды он нарисовал мой портрет. По-моему, на нем я выгляжу красивее, чем в жизни. – Ответила Кати, которая привыкла болтать без умолку.
–И чем тут занимаются целыми днями? – Спросила я.
–С утра мы делаем ванные и лечебные процедуры, завтракаем. Потом у нас есть пару часов, чтобы позаниматься своими делами: можно посмотреть телевизор в развлекательной комнате или поиграть во что-нибудь. После у нас тихий час. Затем нас выводят на прогулку. Потом снова разные процедуры и спать.
–Какой насыщенный у вас день, – хмыкнула я.
–Пойдем, я познакомлю тебя с Итаном, – сказала Кати и потянула меня за собой.
Она провела меня по длинному белому коридору, который был заполнен людьми в халатах. Это были жители лечебницы, но выглядели они как совершенно нормальные люди. Почти все, хочется мне добавить.
Кати зашла в последнюю палату в конце коридора и затянула меня за собой. Эта палата значительно отличалась от нашей. Стены в ней были не белые, а разрисованные различными рисунками, что оживляло палату. Рисунки были поистине красивые, словно это были рисунки великого художника. Перед нами предстал парень, сидящий в центре комнаты за мольбертом и напряженно рисуя очередную картину.
–Итан, привет, – поздоровалась с ним Кати. – Я тебе тут привела свою новую соседку. Она просто чудо.
–Привет, – поздоровалась я, но Итан даже не удосужил нас своим вниманием, так и не повернувшись ко мне. – Кажется, ему не до нас, Кати. Пойдем, зайдем к нему в другой раз.
–А имя у твоей чудной соседки есть? – Спросил, наконец, Итан и повернулся к нам. Кажется, таких красивых глаз я еще не видела никогда в жизни. Они были синие и глубокие, словно море. Темные волосы обрамляли его лицо и аккуратно спадали на лоб. Его взгляд был таким изучающим и проникновенным, что мне стало даже не по себе. На вид он был немного старше меня.
–Меня зовут Линдси, – ответила я и улыбнулась ему.
–Чудесное имя для чудесной девушки, – ответил Итан и улыбнулся. Я растаяла от его улыбки, словно мороженое в знойный жаркий день.
–У тебя огромный талант. Твои рисунки просто прекрасны. – Сказала я.
–Хочешь, я нарисую твой портрет? – Предложил Итан, внимательно разглядывая меня.
–Как-нибудь в другой раз, – ответила уклончиво я.
–Итан, не смущай Линдси. Она тут первый день и пока не привыкла к нашей обстановке, – заступилась за меня Кати.
–А что я такого сказал? – Удивился Итан и вернулся к рисованию своей картины, кажется, потеряв к нам интерес.
–Ладно, мы пойдем в игровую комнату. Если хочешь, приходи, – сказала Кати, и мы вышли из его палаты.
–А разве пациентам разрешается разрисовывать стены в больнице? – Спросила я Кати.
–Итан особый пациент, ему можно, – ответила она.
–С каким диагнозом он тут лежит? – Спросила я.
–Слишком большое воображение. Иногда он полностью уходит из реальности. Поэтому доктор разрешил ему рисовать. Когда Итан рисует, он с нами, но когда прекращает, он как будто в коме – он не видит и не слышит тебя. Кажется, ты ему понравилась.
–Почему ты так думаешь? – Удивилась я.
–Потому что он сразу же предложил тебя нарисовать, а мне, чтобы получить свой портрет, понадобилось пару месяцев, – ответила Кати.
–И долго Итан здесь уже находится?
–Год, – ответила Кати. – Поиграем в шахматы?
–Конечно, – кивнула я, удовлетворенная ее ответами.
Вечером ко мне зашел отец и занес мои вещи, но я все еще была зла на него за то, что он отправил меня в лечебницу.
–Подумай, что бы сказала об этом мама? Нам нужно держаться вместе, а ты сплавил меня в эту лечебницу, – говорила я.
–Я сделал это для твоего же блага. Я не хочу, чтобы попытки суицида снова повторились, а доктор Роудс сказал, что это возможно, – ответил отец.
–Мне плевать, что говорит твой доктор Роудс. Я знаю, что я больше так не сделаю, а еще я знаю, что я нормальная и ты это знаешь, но почему то не веришь ни себе, ни мне, – возразила я.
–К тебе завтра хотела зайти Шейла, – решил сменить тему отец.
–Я рада, что она все еще помнит обо мне. Боюсь, через год у меня больше не будет лучшей подруги. Кому нужна в подружках психобольная? – Ответила я.
–Не говори так про себя, Линдси, – покачал головой отец.
–Ты хоть понимаешь, что после этой больницы для меня будут закрыты все двери? Все вокруг будут думать, что я душевнобольная и ждать, когда я выкину очередной фокус.
–Никто не узнает о том, что ты здесь. Все думают, что я отправил тебя к родственникам, – ответил отец.
–А как же Джош? Мне не надо присутствовать на его суде и все такое? – Спросила я, прибегнув к последней попытке.
–Боюсь, суда не будет дочка. У Джоша очень хороший адвокат. Он уже пытался купить меня, но я не такой, ты же знаешь. Если Джоша не накажут за то, что он сделал, я сам это сделаю, – ответил отец.
–Не надо, пап. Я не хочу, чтобы тебя посадили в тюрьму, хотя ты уже сделал это со мной, – заметила я.
–Это не тюрьма, Линдси. Считай это санаторием. Когда тебя подлечат, ты снова пойдешь в школу, и жизнь вольется в привычное русло. А сейчас наслаждайся отдыхом и не груби, пожалуйста, доктору Роудсу, он хороший врач и знает свое дело, – сказал отец. – Я принес тебе тут твой ноутбук и телефон. Доктор Роудс обычно не разрешает пользоваться этим в больнице, но тебе он сделал исключение, так как полагает, что это поможет тебе реабилитироваться. Напиши Шейле, уверен, она будет рада. И если что-нибудь понадобится, пиши мне, я мигом отвечу.
–Спасибо папа, – кивнула я, и он поцеловал меня в лоб на прощание, выходя из палаты.
–Это был твой отец? – Спросила Кати, заходя после него в палату.
–Да, – кивнула я.
–Он принес тебе ноутбук и телефон? – Удивленно воскликнула она, разглядывая эти чудеса техники. – В больнице это запрещено. Убери, пока доктор Роудс не увидел.
–Папа сказал, что доктор Роудс разрешил мне, так как подумал, что это пойдет мне на пользу, – ответила я.
–Серьезно? – Еще больше удивилась Кати. – Похоже, ты задержишься здесь надолго, подруга.
–Это еще почему? – На этот раз пришла моя очередь удивляться.
–Потому что доктор Роудс не делает поблажек тем, кого не хочет видеть в своей больнице, – пожала плечами Кати и вышла из палаты, оставив меня задуматься над ее словами.
Если все это было частью хитроумного плана этого докторишки, то он потерпит фиаско, я так просто не сдамся. Я убегу из этой больницы прежде, чем он запихнет в меня хоть одну свою таблетку.
Я открыла ноутбук и зашла в почту, решив написать письмо Шейле.
«Дорогая Шейла.
Моя отец сказал, что завтра ты навестишь меня, но я решила немедленно поделиться с тобой этим кошмаром.
Не знаю, чем думал мой отец, когда решил запихнуть меня в эту лечебницу для душевнобольных, но он явно думал не головой. Я, конечно, хватила маху, выпив почти все свое снотворное, но это не повод, чтобы ложить меня в психушку, верно?
Кстати, когда меня вытаскивали с того света, я видела свою маму. Она отругала меня и сказала, что мне еще слишком рано умирать. Наверно, только для этого стоило выпить эти злосчастные таблетки, ведь я так хотела с ней как следует попрощаться.
Когда я открыла глаза, то поняла, что мои руки привязаны, и я не могу пошевелиться. Меня приняли за буйную пациентку и привязали к кровати. Я серьезно! Этот докторишко Роудс надавил на папу и тот решил оставить меня в больнице до лучших времен. Он сказал, что спрячет меня от Джоша, пока идет все это судебное разбирательство, но он не подумал о том, как он будет там жить без меня? Вместе легче держаться и жить, а он решил, что сделает все один. Посмотрим, как скоро он потерпит фиаско и решит вернуть меня домой. Надеюсь, это произойдет не позже недели, так как я чувствую, что сойду с ума, если в меня будут пихать всякие таблетки. Тем более, здесь на всех окнах решетки, будто это тюрьма, а не больница. Правда, с соседкой мне вроде бы повезло.
Теперь я с уверенностью могу сказать, что не все люди, лежащие в психбольнице больные на голову. Мою соседку зовут Кати, и она лишь притворяется больной. Мать сплавила ее в эту больницу, не желая заботиться о ней. Кажется, ей здесь даже нравится. Она познакомила меня с симпатичным, но странным парнем. Он все время рисует. Кати сказала, что если он не будет рисовать, то выпадет из реальности. Его зовут Итан и у него просто потрясающие глаза, которые кажется, видят тебя насквозь. Кати сказала, что я ему понравилась, так как он предложил нарисовать мне мой портрет. Я вежливо отказалась, так как моя смущенность в этот момент настигла свой предел. На меня серьезно еще никогда никто так не смотрел!
В общем, я заканчиваю свое бесконечно длинное письмо, потому что знаю, что ты не сможешь дочитать его до конца. Завтра ты все увидишь своими глазами. Я жду тебя, так как ты единственная частичка, оставшаяся у меня от моей прежней жизни и не старающаяся меня изменить.
С любовью, Линдси.»
