скачать книгу бесплатно
– Спросишь у навахо, когда приедем, – предложил О’Нил. – И посмотришь, как он не захотят тебе отвечать.
– Но вы-то сами надеетесь что-то у них узнать!
– Да.
– Господа, я настоятельно прошу – давайте все-таки объединим усилия.
– Ответьте на один вопрос, Артур – зачем вам это?
– Это мой долг, – недоуменно отозвался он.
Джойс скривился: в разговор он не лез, предоставил Дэфу разбираться с назойливым мальчишкой, но сдержаться тут не сумел:
– Ах, до-олг?
– Да. Защищать людей. Это плохо? Я хочу, чтобы люди перестали пропадать. А вы?
– Удивительно, но я бы тоже хотел, чтобы люди перестали пропадать. Совпадение ли?
– Я понял, в чем дело – ну, ваше это отношение, – помолчав, заметил Артур. – Вы считаете, что у меня вместо головы – армейские правила и порядки. Так вот, мое желание совершенно искреннее. Если угодно, я делаю все это не потому, что так написано в уставе! А потому что гибнут люди. Мне их жаль, вот что. Так не должно быть. А что вас-то самих гонит, и почему вы этим занялись?
– Потому что эта земля – мой дом, – отрезал Дэф. – Вот почему.
Лейтенант ничего не ответил. Помолчав минут десять, все же поинтересовался:
– Так мы договорились о сотрудничестве?
– Возможно, – ответил Дэф. – В общем-то, еще один стрелок лишним не будет, как думаешь, Джойс?
– Черт с ним, – сдался тот. – По-моему, бесполезно пытаться его спровадить.
– По-моему, тоже. Хоть польза какая будет.
– Вот и отлично, – невозмутимо подытожил лейтенант. – Кстати, я вижу речную долину. Навахо живут там, как мне сказали?
– Да, к середине дня как раз доедем. Дай небо, еще до самого пекла, – ответил Дэф, поправляя шляпу. – А к ночи гроза будет. Вот ее точно я бы хотел встретить под крышей, а не в поле.
Ветер гнал клубы пыли и снова издевательски не трогал облака, гнездящиеся в раскаленной синеве неба. Джойс оценивающе поглядел вверх и согласился с товарищем – в таких высоких пенистых облаках дождь вызревает долго, и, когда обрушивается, хлещет, как из ведра.
Ветер принес пронзительный орлиный крик с неба, и где-то в прерии ему отозвались койоты. Джойс поежился – почему-то показалось, что на него смотрят из-за кустов. Он огляделся. Но никого, разумеется, не заметил, да и О’Нил вроде бы не проявлял никакого беспокойства. Показалось? Да, скорее всего.
Нервы ни к черту, про себя вздохнул Джойс.
Доехали они без приключений, впрочем.
Навахо обосновались в долине, где река давала достаточно влаги – и там зеленели деревья, ветер сделался из горячего, сухого и пахнущего пылью свежим, ну, и после тишины пустой безлюдной дороги мир снова наполнился звуками близкого жилья.
Ощущение взгляда в спину еще какое-то время поизводило Джойса, но быстро растворилось под взглядами совершенно настоящими, а не воображаемыми: – индейцы, особенно молодежь, народ любопытный.
Незамеченными им ехать пришлось недолго – и трети мили не продвинулись под древесными кронами, как на тропу вынырнула пара молодчиков на конях и с винтовками. Они не слишком любезно поинтересовались, что за гости нагрянули, настороженно поглядывая на синюю форму одного из путников, но, опознав-таки среди гостей О‘Нила, вдруг совершенно спокойно согласились проводить к Рыжей Сове, вождю.
– У нас нынче сезон гостей, – чуть коверкая английскую речь, проговорил тот из дозорных, то выглядел помладше. – Старший рода говорил – будут еще. Мудрый! Вот вы приехали.
– Что за гости прибыли раньше нас? – полюбопытствовал Дэф.
Индеец не ответил – лишь повел плечом, как бы говоря: сами увидите. Махнул рукой – езжайте за нами.
– Артур, сделай одолжение, не крути головой, как сычик, – негромко заметил Дэф. – Навахо, как и все индейцы, любознательный народ, но ответного интереса не любят.
Замечание было дельное – Джойс и сам с трудом сдерживался от желания как следует осмотреться, особенно под десятками въедливых взглядов.
Вроде бы поселение жило своей жизнью – женщины суетились близ землянок-хоганов, варили в котлах на улицах какую-то снедь, стирали одежду или скоблили шкурки; подростки помогали отцам или гоняли коз и свиней, дети помладше что-то мастерили, занимались мелким домашним трудом вроде переборки крупы или сбивания масла; мужчины, кто не работал где-то в поле или не ушел добывать дичь или рыбу, чинили снасти, лодки, чистили оружие.
Но стоило проехать мимо, как бесшумным дротиком в едущих вонзался взгляд темных глаз – короткий, но цепкий. А уж дети так вовсе глазели, ни в чем себе не отказывая. Малышня даже побежала следом – пока один из провожатых не шикнул на них.
– Сезон гостей… мы не любим чужих, – снова сказал тот же самый дозорный.
– Медвежонок, с каких это пор я вам – чужой? – поинтересовался Дэф, и тот только нервно дернул плечом.
– Ты привел с собой незнакомцев, – нехотя произнес он. Помолчал, продолжил: – Рыжая Сова мне не велел болтать много, только вот он не велел с чужими. Заметь, я с тобой говорю.
– Что же, у незнакомцев своя свободная воля, если так. Я не мог им запретить ехать, – отозвался Дэф. – Ты так не думаешь?
Медвежонок что-то невнятно сказал по-индейски, и Дэф только фыркнул.
– Что он сказал? – тихо поинтересовался Джойс.
– Сказал, что пусть отец сам разбирается, – пояснил Дэф.
– А кто его отец?
– Рыжая Сова. Вождь.
– Хм.
Медвежонок покосился на белых, выражая всем видом неодобрение их болтливости, но промолчал.
Рыжая Сова был не слишком стар – но выглядел потрепанно. Он сидел вместе с парой стариков и несколькими воинами примерно одного с собой возраста у самого большого хогана, расстелив одеяла и беседуя о чем-то. Неподалеку на огне кипел и фыркал паром здоровенный котел, куда две женщины, старая и молодая, деловито крошили овощи.
С вождем и его ближайшими соратниками сидел и гость, о котором так недовольно – если Джойс правильно понял сдержанную интонацию молодого воина – отзывался Медвежонок. Почему-то Джойсу сразу показалось, что это «мы не любим гостей» – его личное мнение, а не отцовское.
Гость оказался утэвво.
Высокий, изящно сложенный, волосы светло-пепельные, безбородый, с тонким рисунком белой краской по всему лицу – этот мужчина ни на секунду не походил на воина. Шаман? Колдун? Скорее всего. Одежда его мало чем отличалась от наряда тех же навахо, разве что такого буйства синего и красного в ней не было – преобладали густо-зеленый, черный, желтый. Зато по количеству ленточек, бусин и перьев одежду старика, сидящего рядом с ним, она превосходила. Утэвво выглядел примерно на сорок человеческих лет, но сколько ему в действительности, конечно, наверняка никто из людей и не знал.
Джойс моментально прилип взглядом к нему, хоть и старался не подать виду. Наблюдал, как оливковокожий чужак степенно передает раскуренную трубку дальше, поворачивается к прибывшим и медленно, но явственно меняется в лице. Изысканная вязь рисунка никак не могла скрыть, как он гадливо поджал губы и прищурился. Тонкие губы колдуна дрогнули, но он промолчал. Пока что. Джойс медленно выдохнул – он догадался, что сейчас будет. Почти догадался – вождь был не дурак и приветствовал прибывших до того, как его гости успеют обменяться нелестными мнениями друг о друге.
– Я говорил, что гости будут. Я оказался прав, – важно, с большим достоинством произнес вождь, поднимаясь на ноги.
– Здравствуй, Рыжая Сова. Мне нужна твоя помощь. А вам… что ж, вам, наверное, не будет лишней моя, – Дэф улыбнулся, но как-то холодно.
– Сразу к делу, мальчик мой. Нехорошо, – вождь покачал головой. – И ты с чужими людьми.
– Ну, я уже сказал твоему сыну – у этих людей своя воля. И она привела их сюда. Я за них ручаюсь, к тому же.
– Что же, если так, то присаживайтесь. Костер горит, скоро будет готова еда – раз речь зашла о помощи друг другу, то не стоит отказывать и в угощении!
– Говоришь разумные вещи, – кивнул Дэф и обернулся к товарищам: – Парни, слезайте уже, нас пока что не гонят обратно!
Артур и Джойс спешились – лейтенант беспомощно посмотрел вслед коню, которого увел какой-то точно из-под земли выросший мальчишка, но двух других коней увели точно так же, и никто из спутников не проявил никакого волнения. Что же, делать все равно было нечего, и Артур скромно присел на предложенное место. Он, как и Джойс, предпочитал помалкивать – уж пусть говорит тот, кто знает, как тут все устроено.
Какое-то время гости и хозяева сидели чинным полукругом, обменивались малозначащими новостями – говорили о погоде, о грядущем урожае, о коровах и лошадях. Казалось, не было этого напряженного вступления – нам нужна помощь, вам нужна помощь… Ни о пропажах людей, ни о странных тварях в кустах вдоль дороги не упоминали. До поры, разумеется. Джойс мало общался с индейцами – но прекрасно знал эту их манеру долго и обстоятельно раздумывать, с какой стороны зайти к неприятной всем теме… с их скверным нравом, наверное, иначе было сложно вообще вести какие-либо переговоры.
Начали говорить о деле, тем не менее, даже не притронувшись к еде – утомившись от словесного хождения по кругу, Джойс прямо спросил про Ника Хьюстона.
Ему рассказали без особых обиняков – да, приходил. Да, хотел мыть золото, попался, повинился… обещал кое-в чем помочь разобраться – и сгинул. Нет, сами дене – так навахо называли себя – не выясняли, почему. Да, им очень жаль – Рыжая Сова отнесся к нахальному белому парню с симпатией: он напомнил мне повадки моего приемного сына, Тони Два Пера, сказал вождь.
«Тони? Тот, которого я ранчо видел?» – Джойс вопросительно взглянул на О’Нила, тот кивнул, и Джойс сделал заметку себе на будущее. Потом продолжил расспросы:
– Так в чем он вызвался вам помогать?
– Разузнать, как поживает лекарь, мы зовем его просто Знающим. Он стар для более воинственного имени, но, когда был моложе, носил имя Рогатая Змея.
– А что с лекарем?
– Он стар. Он давно не показывается на собраниях – хотя мы не ссорились. Живет на отшибе. У него есть ученики, они говорят, что Знающий неплохо себя чувствует, но сейчас погружен в какие-то свои бдения, даже отослал большую часть обратно, оставил лишь двоих при себе. И вот я что подумал: старик горд, может, даже не пошлет никого просить, если будет в чем нуждаться! Отправил этого мальчика, Ника. Он не вернулся. И я опечален.
– Вам в самом деле жалко белого чужака? – удивился, не успев прикусить язык, лейтенант.
– Мне жалко, что я так и не получил ответа на свои вопросы. А жизнь, молодой воин в синем, есть жизнь. Она всегда ценна.
– То есть живым мне Хьюстона не советуете искать? – уточнил Джойс. Про себя подумал – что-то вождь недоговаривает. Зачем посылать к своему же соплеменнику чужака? Они чего-то боятся? Кажется, да.
– Я не знаю. Шаман тоже не знает.
– Хм-м. Эк занятно выходит. Вы посылаете чужака к своему же товарищу…
– Он своенравен. Просил не беспокоить его, но скоро зима, и я бы хотел, не ссорясь со Знающим, попросить его о кое-каких лекарствах. Да, через человека, который его пусть и разгневает, но не заставит обижаться на нас.
– Знающий не имел обыкновения бросать томагавк в любого встречного, даже если он зол на него. Твоему другу ничего не угрожало, – заметил один из воинов, что молчал до этого. – Рыжая Сова сказал – он не хотел, чтобы обида осталась в племени. Белый пришелец уехал бы – и с ним пропало недопонимание меж нами и Знающим. Вот и все.
– Экий сложный у вас этикет, – усомнился Джойс. – Что-то я плохо в это верю. Если Ник умер…
– Так кто он тебе, этот твой Ник Хьюстон? – вождь проницательно взглянул на Джойса. И тот лишь развел руками:
– Считайте, что брат. Точнее, брат жены, – что ж, вот даже и не соврал.
Почти не соврал – не брат, а кузен, и не сказал, что жены уже бывшей, но… какая разница, в общем. Это никого не касается.
– Худо, если он умер. Я не собирался отправлять его в опасные места. Но мы не можем тебе помочь – даже если бы хотели, – снова увильнул вождь.
– А ваш шаман не знает, почему Хьюстон пропал? – перешел в наступление Джойс. – Потому что не пытался разобраться или пытался, но не смог?
– Спрашивайте его сами, – Рыжая Сова взмахнул рукой. – Он здесь сидит, рядом с нами.
– Белый Дым, ты в самом деле не знаешь, или попросту молчишь? – Дэф повернулся к молчаливому старику в расшитом перьями наряде.
Тот пожевал сухими запавшими губами и безучастно отозвался:
– Я не знаю, вождь уже ответил. Это плохо, я согласен. Я… старею.
– По-моему, в твоем деле года – ни разу не помеха, – Дэф пожал плечами.
– Ты всегда был дерзким мальчишкой, – ворчливо добавил Белый Дым. – Вижу, годы не меняют таких, как ты – радуйся.
– Ну, если скверный характер – это достоинство, то буду радоваться, как скажешь, – усмехнулся О’Нил. – И по-моему, вы меня, да и моего друга, водите за нос, господа старейшины, вождь, и ты, Белый Дым, тоже.
– Что ты хочешь сказать этим? – проворчал вождь, чуть двинув бровями в раздумье.
– Поясни мне, зачем вы позвали его? Если ничего не знаете, и у вас все тихо, спокойно и безопасно? – Дэф ткнул в сторону утэввского колдуна, всю беседу не сводившего косого взгляда с новоприбывших.
Зеленый тип вскинулся – выпрямился, точно ему меж лопаток прислонили раскаленный железный прут, прищурился и тихо зашипел. Бросил какое-то короткое слово, которое Джойс не то, что не понял, а даже не смог бы и приблизительно воспроизвести. Что-то короткое и хлесткое – прозвучало оно будто бы «рах хаатрай» или вроде того.
– Рин хайи, – с невероятным презрением откликнулся Дэф незамедлительно. – Ты даже не назвал своего имени, чужак. Да, чужак здесь – ты.
Рыжая Сова отчетливо скрипнул зубами, Белый Дым уставился на трубку в своих руках, завершившую круг по собравшимся. Вот и выкурили «трубку соглашения», ага. Нужно было что-то сказать – только вот останется ли соглашение после этого в силе? Медленно-медленно Белый Дым поднял голову и произнес:
– А ведь мальчик прав. Они представились, а ты сидел молчал, колдун.
– О. Я должен представляться перед низшими?
– Ты в моем доме, – Рыжая Сова пожал плечами. – Мне все равно, что ты о ком думаешь. Ты гость, хоть и нужный. Веди себя как положено.
– Хорошо-о-о, – протянул он. Голос у колдуна был очень красивый, мелодичный – Джойс никогда такого не слышал, даже у других утэвво. – Я Анвару Бизонья Кость.
Дэф безмятежно улыбнулся и выдал быструю, совершенно чуждую человеческому уху тираду все на том же ужасном языке, услышав которую, колдун как-то вдруг слегка поник и утратил половину своего чуть ли не королевского норова.
– Извини, вождь. Я забылся, – холодно произнес Анвару. – Ты прав: твой дом, твои правила.
– Не хочешь повторить свои слова или взять их назад? – спросил Дэф, и Джойс заерзал на месте: он не понимал в сказанном ровным счетом ничего, кроме того, что зеленый тип обозвал его товарища, вероятно, каким-то недобрым словом, и получил гневный ответ.
– Я беру назад свои слова.
– Я тоже, – кивнул Дэф. – И забудем об этом.
– Да, забудем, – с облегчением проговорил Белый Дым.
Знал ли старик язык утэвво? Навряд ли, решил Джойс. И, скорее всего, этот Анвару вовсе не рассчитывал, что кто-то поймет брошенное им словцо.
