скачать книгу бесплатно
– Я полагаю, – к Зобину, как к старейшему и опытнейшему работнику прислушиваются, – Надо четко определиться, во-первых с нашими кандидатами, а затем, не теряя времени, прозондировать, еще до официального выдвижения, возможные кандидатуры оппозиционеров. И не забывать о наших товарищах из дружественных партий.
Верин уважительно посмотрел на Зобина.
– Правильно. В общем, за работу.
4.
Промозглая непогодь накрыла город вместе с сумерками.
Не обращая внимания на отблески неоновых реклам, на автомобили и автобусы, мелко брызгающие из лужиц на тротуары, Света спешила домой. Вернее, домой, к Диме.
Вторую неделю они жили, фактически, как муж и жена. У Димы – выборы, и он, весь замотанный, приходил не раньше двенадцати. А Света, ровно в шесть, чего раньше никогда ни бывало, быстренько схватывалась, выключала компьютер, и никакие увещевания коллег задержаться хоть на пять минут – дескать, очень срочное – не могли ее остановить.
Она спешила ДОМОЙ, где надо было что-то приготовить, что-то прибрать, а потом, в кресле у телевизора, расслабленно, по-домашнему, ждать Диму.
Часто она засыпала, еще чаще – притворялась, что спит, и когда Дима тихо подходил и легонько обнимал ее сзади, довольно и ласково урчала: «Раз – бу – дил».
На остановке подошел молодой парень, видя, как она безуспешно пытается прикурить, прячась от ветра и дождевой мороси.
– Разрешите? – парень уверенно щелкнул зажигалкой.
Света, в благодарность, вежливо кивнула и, затягиваясь, стала высматривать троллейбус.
Но парень не отставал.
– Андрей, – представился он и вопросительно посмотрел на Свету.
– Ну и что?
– Думаю, у вас не менее замечательное имя.
– А что, Андрей – это чем-то замечательно?
– Еще бы! Мне, например, двадцать шесть лет, а я еще ни разу не был женат. Это как?
– Здорово. У вас есть еще какие-нибудь достоинства?
– О, их масса. Одно только перечисление займет не один вечер. Кстати, почему бы прямо с сегодняшнего не начать?
– Я и так верю. А свои достоинства обсудите с кем-нибудь другим.
– Но ведь нам по пути.
– А вот в этом я совсем не уверена.
– Напрасно. Вот, кстати, и наш троллейбус. Впрочем, он – битком. А у меня, совсем кстати, рядом – машина.
– А рояля там нет?
– Рояль сегодня – не актуально. Зато в машине крутая музыка.
– Я уж как-нибудь на троллейбусе.
Однако в подошедший, под завязку наполненный троллейбус, Свете втиснуться не удалось.
Оценив открытый, симпатичный взгляд Андрея, Света решилась: черт с ним, немного пофлиртовать – не помешает. Дима совсем запурхался на своих чертовых выборах, а она ничего, кроме кухни и кровати, не видит.
– Что ж, поехали.
По дороге, под солидную, хорошей акустики, музыку они разговорились. Андрей оказался веселым, остроумным, и, как ни странно, ненавязчивым.
Он, кажется, все понимал с полуслова. Света даже сама не заметила, как открылась почти до изнанки, даже про Диму рассказала.
Андрей понимающе кивнул:
– Бывает. Я тоже встречался с девушкой. Да вот как-то не задалось.
– Нет, нет, – поспешно, в неначавшийся спор, возразила Света. – Я люблю его, и у нас все замечательно. Просто иногда – до ужаса скучно.
– Бывает, – повторился Андрей. – А вообще – надо жить. Полноценной и полнокровной жизнью. И ни в чем себе не отказывать.
– Это невозможно.
– Почему?
– Ну, например.., – Света задумалась. – Скажем, мне сейчас хочется кольцо с «брюликом», а разве я могу его купить?
Андрей резко затормозил, прямо напротив огромного торгового центра.
– Подождите пять минут, – он выскочил в магазин.
Сейчас утешит пирожным, а может, раскошелится на торт, подумала Света. Ну что ж, вечером с Димкой неплохо почаевничают.
– Примите мой скромный дар, – Андрей протянул коробочку.
– Спасибо, – улыбнулась Света. В коробочке лежало колечко. Одна упаковка сотни на две потянет, про себя подсчитала Света, да еще колечко… Недешевая бижутерия. Щедрый ухажер.
Уже в Димкиной квартире, под светом торшера, она рассмотрела: настоящее золото с настоящим бриллиантом! Это сколько же такое стоит? Надо будет посмотреть завтра в ювелирных.
Даже приход Димы, незначащий разговор с ним не перебил основную Светину мысль – о новознакомом Андрее. Что он, кто он? Не иначе, как самый что ни на есть настоящий «новый русский», которые раньше казались чем-то очень далеким и нереальным, «киношным» да из «ящика».
А кто же еще может вот так, запросто, выложить несколько десятков тысяч рублей ради прихоти малознакомой девушки?
И ведь не потащил сразу в кровать. Не очень и на встрече настаивал. Так, попросил разрешения позвонить. Конечно, она дала свой телефон (тогда еще и не знала, что кольцо НАСТОЯЩЕЕ).
Света встала, прошла на кухню, и в столе с продуктами, из кофейной баночки, вытащила подарок.
Тихонько вернулась к приотворенной двери – Дима спал, как убитый.
Достала кольцо, поднесла ближе к лампе – играет «брюлик». Завтра на работе все ахнут!
Но дома, при Диме, придется снимать.
5
– Я не опоздал? – Бугай, как всегда, вломился шумно.
Шефа еще не было, и Халява с Володей сидели за столом, с разложенными на нем какими-то бумагами, листовками, буклетами, книжками, газетами и журналами.
– Он звонил, сказал, на полчаса задержится, – Халява досадливо обернулся.
– Тогда я пойду, скупнусь.
– Иди, дорогой, «скупнись».
– Можно потратить выделенные деньги двумя способами, – продолжил прерванную беседу Володя. – Вписаться в узенькие рамочки законопослушания, и расфуговать всю сумму на ПИАР. То есть, через всевозможные СМИ, наглядную и иную агитацию вдолбить в головы избирателей, что наш кандидат самый-пресамый и если они за него не проголосуют, то очень много потеряют. У этого подхода есть один несомненный плюс – законопослушание, и множество минусов.
– Какие? – Халява, раньше имевший о выборах самое смутное представление, слушал заинтересованно.
– Во-первых, нет стопроцентной уверенности, что люди правильно воспримут представленную им информацию и так же правильно проголосуют. Тут шансы, как говорится, пятьдесят на пятьдесят. Но главное – денег на доброкачественный, всеохватывающий ПИАР у нас не хватит?
– Что? – изумился Халява, который вчера, узнав, сколько шеф рассчитывает потратиться на свои выборы, просто обалдел. – Суммы, которую готов дать шеф, не хватит?
– Не хватит! – жестко отрезал Володя. – Это – слезы. Конкуренты – главные, я имею ввиду – выложат на порядок больше.
Халява никогда не мог понять этих «умненьких» интеллигентов, которые ходили в стиранных джинсиках из сэконд-хэнда, тряслись по автобусам, а сами вот так, запросто, оперировали в разговорах сотнями тысяч долларов. В руках, поди, больше сотни и не держал никогда, думал Халява, но уважения от этого у него не убавлялось.
– Ты знаешь, сколько стоит один билл-борд?
– Что-о-о?
– Ну, такой большой рекламный щит, которые сейчас по всему городу понатыканы. А сколько стоит напечатать вот такой буклетик? – Володя вытащил из кучи красочный буклет гостевого дома «Мария». – А сколько стоит статья в газете? Даже по официальным выборным расценкам – кучу денег. Вот, простые расчеты.
Володя протянул Халяве три отпечатанных на компьютере листка.
Халява посмотрел сразу ИТОГО: нолей в нем было больше, чем планировал шеф.
– И что же ты предлагаешь?
– Предлагаю второй путь, который, думаю, и тебе ближе, и самому шефу.
– Давай, рассказывай…
– Здравствуйте, – шеф, Степан Иванович, неизменно энергичный и бодрый – хоть в три часа ночи – за руку поздоровался с обоими и уселся на заботливо подставленный Халявой стул.
Тут же, видимо, предупрежденный охранником, зашел и Бугай. Следом, с подносом с чаем, плавно вплыла Вика.
– Так о чем тут речь, – шеф, расчищая стол, поднял листочки с Володиными расчетами. – Так, так, значит, маловато у нас денежек?
– Да, Степан Иванович, маловато. А прямо сказать – слезы.
– Есть варианты?
– Есть.
Володя обстоятельно, с цифрами и конкретными задачами конкретным людям, озвучил предполагаемый сценарий выборной кампании. Стратегия заключалась в том, что, балансируя (а иногда и немножко заезжая) на грани запутанного избирательного законодательства, безусловно чтя Уголовный кодекс, провести массированную атаку, в первую голову, на реальных конкурентов, а, как второй этап – но только по необходимости, что будет ясно в процессе – организовать фактически беспроигрышную акцию в отношении самих избирателей.
– Купить? – уточнил Халява.
– Ну нет, – снисходительно усмехнулся Володя. – Зачем же так грубо. Материально заинтересовать.
– Сколько это будет стоить? – за все время Володиного монолога шеф, против обычая, ни разу не вмешался, лицо его не отразилось никакими эмоциями.
– Вот, – Володя вытащил из сумки еще один листочек и положил на стол.
Степан Иванович изучал его не больше минуты.
– Решение приму завтра.
6
Кап… кап… кап…
Кран в ванной, подумал Дима. Но вставать не хотелось. Сегодня он пришел пораньше, Светки еще не было.
Где-то часа в три дня в штаб позвонили из милиции: кажется, «вашего» машиной сбило. Кто? Что? Почему? Ничего не объяснили, и Дима тут же полетел в райотдел. Там ему показали пачку листовок и удостоверение помощника кандидата в депутаты на имя Владислава Зарецкого. Влад! «Он где, в больнице?» – спросил Димка. «В морге», – спокойно ответил толстый дежурный. Тут же его опросил следователь, и Димка, опустошенный, поплелся домой.
Улегся на диван, включил телевизор. «Ящик» в последнее время он смотрел – только новости и все, что связано с выборами. И то, когда успевал.
На экране копошились киношные страсти и люди – сериал, Дима приглушил звук.
Горбачевскую перестройку он воспринял «на ура». Всегда критично смотрел на происходящее, всегда – и не только на кухне – ставил острые вопросы.
Как-то, в гостинице, пересеклись их пути с секретарем обкома по идеологии. Я вот не понимаю, говорил Дима, почему у НИХ печатают книги Брежнева (как раз, кажется, по всему миру триумфально шествовала «Малая земля»), я уж не говорю про Ленина и Маркса с Энгельсом, коммунистические партии легально действуют, со своими, между прочим, печатными органами. А почему у нас я ничего «ИХНЕГО» прочитать не могу? В институте штудируем ленинского «Анти-Дюринга», так дайте мне с самим Дюрингом, в подлиннике, познакомиться! Научный атеизм целый семестр изучали, а Библию я и в глаза не видел.
Идеологический секретарь говорил гладко, заученно-выверенными длиннющими фразами. Дима, уставший от штампованных оборотов, слушал в пол-уха. Нет, не убеждала его «необходимость идеологической борьбы с мировым империализмом». Да как можно бороться, если противника толком не знаешь? Если знаком с его позицией только в интерпретации политологов и журналистов? А уж что могут журналисты – Дима убедился на собственном опыте. Кстати, чего не могут – тоже.
…А Влада больше нет! Да как же так: средь бела дня, чуть не в центре города, и никто ничего не видел? Да не бывает так…
Как-то, в самом начале своей карьеры, поехал в один колхоз на вручение Переходящего Красного Знамени. В конторской сутолоке – ждали высокое начальство из области, его выловил местный секретарь парторганизации. Помоги, тут у меня с ответными речами работяги – не успеваю. Вот, напиши, механизатору. А что он должен говорить? Господи, да что: ты же журналист партийной газеты, сам должен знать. Ну, благодарны, поддерживаем решения последнего (какого, кстати, не помнишь?) Пленума ЦК КПСС, в общем, народ и партия едины. Сделаешь?
Дима уселся за стол и сочинил листочек очень, на его взгляд, проникновенной и красивой речи. Даже сам отстучал на машинке – почерк уже тогда был никудышный. Уселся в первых рядах, с гордым ожиданием выступления неизвестного механизатора.
Тракторист оказался мужичком лет под пятьдесят, маленьким, каким-то сморщенным. От смущения, выйдя на трибуну, он долго искал очки, потом вытащил почему-то помятый листок и… начал читать буквально по слогам. Это был просто позор!
Кое-как домучив свою речь, механизатор вдруг обернулся к чопорному президиуму и попросил: я еще от себя несколько слов скажу? Председатель кивнул.
Мужичок спрятал очки и бумажку. И… пошел костерить бригадира, и председателя, и районные власти. Досталось им за извечный дефицит запчастей, за неразбериху в нарядах, за то даже, что в магазине шаром покати.
