скачать книгу бесплатно
Невеста сидела за столом роза розою. Недаром вчерашний вечер допоздна красила ногти красным лаком, купленным в сельпо за тридцать рублей пузырёк. Правда, сквозь него проглядывают чёрные ободочки под ногтями, да кто к ним будет приглядываться. Не успела и шею помыть, батя забыл натаскать в бочку воды, пришлось свадебное платье надевать с немытой шеей, но всё это были мелочи. Главное, что у неё, на зависть всей деревне – городская свадьба.
Жених не спускал с невесты влюблённых глаз. Старался меньше пить, его припугнули: напьёшься – невесту украдём. Для верности Петька привязал носовым платком поясок её свадебного платья к своему ремню.
– Посмотри на Пашку, – шепнула Зойка на ухо невесте её свадебная подружка. – Косит под Билана.
– Это как? – спросила Нюрка. – Неужто запоёт?
– Ты что! Мотню спустил до самых колен, – и девчонки расхохотались.
Свадьба катилась, пела, гремела, танцевала.
– Ты представляешь, что мой давеча отмочил? – сидя рядышком за столом, едва пригубившие самогона, две Малявкиных соседки вели интересные для себя разговоры. Их не колыхали проделки молодёжи и мужиков на свадебном веселье, для них интереснее делиться собственными заморочками. – Вчера моему мужику выдали в мастерской зарплату. Приходит домой, ну а я, по привычке, как всегда стала его пилить: дескать, вон, люди деньги на книжку ложат, а у нас ни копейки за душой. А он прошёл в хату, переоделся, а потом уселся за стол и огорошил, что зарплату получил и деньги положил на книжку. Представляешь!? Я ждала его получку, как Бога, чтобы Вальке к школе купить обувку, а тут нате вам – на книжку. Ты что, сдурел, говорю. А на что жить? И понеслось.
– Он что, действительно положил деньги на книжку? – поинтересовалась товарка.
– Действительно, только та книжка была дочкиной географией, и лежала она на телевизоре, вот он и положил на эту самую книжку свою зарплату. – Бабы залились хохотом.
– А я тебе расскажу про своего дурака. Ну, ты знаешь, что наши деревенские мужики унадились шастать к Катьке-Забродихе. Говорят, что в карты там играют. Не буду обманывать, сама там не была, не знаю, чем они там занимаются. Но только с недавних пор к ней нацелился ходить и мой придурок.
– Да ты что?!
– Представь себе. Сходил раз, сходил другой. Мне-то это до балды, как говорит мой внук, да только когда козёл возвращается домой, путается в темноте, гремит тазами, а я просыпаюсь и уже не могу уснуть от злости, в общем, его ночные походы окончательно доконали меня.
– Это же надо такое! – сочувствовала подруга. – Ну и что? Всё ещё ходит до сих пор?
– Не-а, отучила.
– Да ты что! А как?
– А я к вечеру прячу его зубы.
И они снова весело расхохотались. И в их жизни порой случаются забавные курьёзы.
Внимание всех гостей привлёк лесник, явившийся на свадьбу с опозданием, но с подарком. В руках он держал красивые ветвистые рога изюбря.
– Я… вот тут… ну… короче принёс тебе, Петька подарок, ну, рога в подарок. Прими от меня в день свадьбы.
– Ты их лучше оставь себе, – тихонько сказал ему на ухо Гришка-озорник. – Они тебе к лицу.
Он знал, что говорил.
Лесник не понял шутки, а подарок передал молодым. «Городская» свадьба в деревне набирала силу.
– Фёдор Степаныч! Колька с Федькою дерутся на улице! – продравшись сквозь орущую толпу гостей до участкового, прокричал соседский пацан.
– Ну, мне эти петухи, ни одного праздника не проходит без их драки, – бурчал блюститель порядка, пробираясь вслед за шкетом.
– Ну, и в чём причина ваших разборок на сей раз? – грозно рыкнул блюститель на драчунов, тряся обоих за шкирки. Участковый был объёмен телесами и могуч силушкой.
– Да мы что… да мы… ничто, Степаныч, мы тихонько себе дерёмся, никому не мешаем, – повинился Колька.
– Тихонько? А почему у тебя от «тихонька» фингал под глазом, а у Федьки нос расквашен? Знаю я ваше «тихонько». Снова, Колька, подрались из-за твоей бабы? Тебе пора уже свою Машку приструнить. Пусть поменьше подолом перед чужими мужиками метёт. Тогда и не будешь «тихонько» драться.
– Да я что… да я ничего… я вот предупредил Федьку, а он озадачил меня под глазом.
– Предупреждаю последний раз: ещё раз подерёшься с кем, отправлю на пятнадцать суток в городское отделение полиции, мести улицы. А с тобой, Фёдор, у меня будет отдельный разговор.
– Да я… да мы вот… ни в какую… Семёныч! Честное слово… мы замиримся навсегда. – Едва держащиеся на ногах молодые мужики обнялись, и, едва шагнув в сторону, тут же повалились в густой бурьян у забора. Участковый не стал ожидать, пока те поднимутся на ноги, а вновь вернулся к свадебному столу, где всё пело и плясало.
– Ирина Фёдоровна, а правда говорят: если есть много морковки, то зрение улучшится? – задала очередной вопрос дотошная старуха фельдшерице, сидевшая рядом с девушкой за столом и до одури надоевшая той.
– Правда. Вы когда-нибудь видели кроликов в очках?
– Ирина Фёдоровна, а вы случайно не дочь Фёдора кузнеца из Осиновки? – продолжала надоеда.
– Дочь. А вот что случайно, слышу впервые, – с раздражением сказала медичка. Она с удовольствием избавилась бы от назойливой соседки, да была зажата в самом дальнем углу, откуда самостоятельно выбраться не представлялось возможным. Однако Ирине Фёдоровне всё же удалось избавиться от любознательной бабки. Фельдшерицу позвали к старику-учителю – тому стало плохо.
Пожилой учитель жил бобылём, Ирине приходилось частенько навещать несчастного из-за его больного сердца. Девушка попросила молодых парней довести учителя до дому.
– Александр Николаевич, я пришлю к вам на ночь медсестру.
– Спасибо Ирина Фёдоровна, как-нибудь в другой раз, сегодня я сильно слаб, – у старого учителя ещё хватило сил для шутки. – Ко мне приехала дочка, – уже серьёзно сказал он посеревшими губами.
Свадьба принимала вселенский размах. Во дворе уже не хватало места для танцев. Гармониста, местного фермера, усадили на вынесенную кем-то табуретку за калитку, и веселье вылилось на улицу. Образовался плотный круг зрителей из гостей и многочисленной деревенской детворы. Внутри круга, выделывая кренделя, отплясывали гости.
– Ерофеич, а ты знаешь, почему русских меньше, а китайцев больше? – сидя на скамеечке, прислонившись к забору спиной и наблюдая за веселящейся молодёжью, задал вопрос древний дед такому же, как и сам, собеседнику.
– Не знаю, а почему?
– Когда Господь создавал русский народ, то сказал: «Плодитесь и размножайтесь», а китайцам повторил три раза.
– Так оно, видать, и было на самом деле, – не поняв юмора, согласился старый Ерофеич.
Гости упились до невменяемости: орали, пели, кричали кто во что горазд. Невесту стал раздражать пьяный разгул приглашённых гостей: разве они могут культурно вести себя, внутренне кипела негодованием «интеллигентная» невеста, выходит, никакой городской свадьбы у неё не получилось.
От этого Нюрка вновь принялась капризничать. Жених уговаривал её, как мог, не расстраиваться, и кипел нетерпеливой любовной страстью. Малявкин-старший, усмотрев, что доченька снова принялась за старое, продрался до молодых:
– Ну, чем ты снова недовольна?
– Что ты одних пьяниц наприглашал на свадьбу! – надула губки новобрачная.
– Какие есть, таких и наприглашал. Где я тебе возьму Галкиных с Киркоровыми? – парировал батька, с тайной радостью что наконец-то сбагрит с рук свою конопатую капризную доченьку Панюшкину Петьке. Парню неплохому, но, по всему видать, будущему подкаблучнику безалаберной Нюрки.
Однако папаша-Малявкин ошибся в прогнозе. Петька быстро пообтесал молодую с прибамбахами жену, выветрив из её головы «городскую» дурь, и стали они жить-поживать счастливой дружной семьёй. А вот об их «городской» свадьбе ещё долго с завистью судачила вся деревня.
Танец со жмурами или открытый балкон
(Пародия на творчество Донцовой)
Трупиков, трупиков маловато.
Из юмора Ю. Гальцева
Тарию Клопову, или, по-семейному, Тарелку, до глубины души обидел зануда-следователь, посчитав её за ненормальную, когда та поведала, что с ней произошло. Девушка ничегошеньки не придумала, а рассказала ему чистую правду и только правду.
Сейчас, сидя за рулём, Тарелка вновь и вновь прокручивала события, произошедшие с ней нынешним вечером. Отлично помнит, как после работы вышла из офиса, села в свою машину и, прогрев двигатель, тронулась со стоянки.
Помнит, как Сашка Блохин из «Общего отдела», в то время копавшийся в багажнике своей «Нивы», что-то прокричал, махая рукой в её сторону.
Она не обратила на него внимания, посчитав, что тот, как обычно, прикалывается над ней. Остряк любил подшучивать над Тарелкиной доверчивостью. Однако, руля по основной трассе, она заметила, как обгоняющие её водители что-то кричали, тыкая пальцами в её машину. Присмотревшись в зеркало заднего обзора, она увидела открытую крышку багажника.
Вот тут-то и началось то, что привело её в кабинет следователя Прокуратуры, благо, знакомого.
– Ну, что у тебя на сей раз? – не отрывая глаз от бумаг, разложенных перед ним на столе и роясь в них, спросил Олег Максимович Гречкин, следователь Прокуратуры и, по совместительству, Тарелкин сосед по площадке.
– Олег Максимович, у меня в багажнике труп! – опёршись обеими руками о стол и нависая над соседом, сообщила девушка. – Прошу зафиксировать покойника и освободить мой багажник, – решительно заявила она. Её визит в кабинет следователя был не первым.
– Ну, и что? – по-прежнему не глядя на Тарелку, меланхолично пробурчал тот, продолжая чего-то выискивать в бумагах, видать, вчерашний день.
– Вы что, не слышите? У меня труп в багажнике!
– Ну и где ты его откопала на сей раз? – наконец отыскав нужный лист, принялся в нём что-то яростно черкать и исправлять.
– Вы будете смотреть труп или я вываливаю его у вас перед Прокуратурой и разбирайтесь сами! – заявила Тарелка твёрдо и решительно. – Покойника домой везти я не собираюсь!
– Слушай, Клопова, почему к тебе сбегаются трупы, словно мухи на мёд?
– Мухи не сбегаются, а слетаются. Так идёте смотреть или нет?
Следователь был прав в своих претензиях к соседке. Дело в том, что это был не первый труп, с которым нахальная особа появляется у них в прокуратуре.
– Всё, достала! – выбираясь из-за стола, простонал Гречкин. – Пошли, знакомь со своим жмуриком. Вижу, не отстанешь.
Несмотря на горевшие светильники, во дворе Прокуратуры всё же довольно сумрачно. Машина Тарелки едва просматривалась в тени здания.
– Вот, смотрите! – она решительно открыла багажник и с безразличным видом опёрлась о машину. Следователь наклонился, а затем засунул голову под крышку, пошарил глазами и для верности похлопал ладонью по днищу багажника.
– Ну и где, скажи пожалуйста, твой жмурец? – с подозрением глядя на Клопову, поинтересовался Олег Максимович. У него зародилась крамольная мысль: а не заимела ли к нему соседка интимный интерес? И не имея иного способа привлечь внимание женатого многодетного мужчины придумала являться к нему с «трупами».
– Как это где? – заерепенилась Тарелка и кинулась к багажнику. Оттолкнув следователя, принялась шарить руками по всему пространству. Даже перевернула ведро, что валялось тут же. Однако труп обнаружить не удалось. – И куда он мог, по-вашему, деться? – растерянно вылупилась она на соседа.
– Значит, так, Клопова, несмотря на то, что ты моя соседка, я прикажу задержать тебя на двадцать четыре часа, если ты ещё раз явишься ко мне со скелетом.
– С каким скелетом? Это был самый настоящий распрекраснейший жмурец. Вы что, меня запугиваете? Я что, раньше вас обманывала? Скорее всего, пока я уговаривала вас посмотреть труп, кто-то подошёл и забрал его. – осторожно выдвинула она версию.
– Всё, Клопова. Ты меня достала. Пользуйся моей добротой. На сей раз обойдёмся предупреждением. Езжай домой, у меня ещё уйма дел. А ты отвлекаешь меня своими глупостями.
Тарелке ничего не оставалось делать, как захлопнуть багажник, забраться за руль и, вставив ключ зажигания, завести двигатель.
Она ехала домой и рассуждала. Уж не показалось ли ей, на самом деле, что в багажнике труп? Стоп! А почему этот самый багажник был открыт? Ведь такого никогда не бывало, чтобы она вот так, ни за что, ни про что, оставила его открытым. Потому и не обратила внимания на его распахнутость, пока водители не стали тыкать в её сторону пальцами. Видать и Сашка об этом кричал, когда она выезжала с территории офиса.
Клопова имела личный гараж в кооперативе, доставшийся ей от родителей. Те, уйдя на пенсию, благополучно перекочевали в деревню на заветные грядки с овощами.
Подъехав к гаражу, отпёрла ворота, включила свет и… остолбенела. Нет, не остолбенела. Она ошалела. На бетонном полу гаража лежал «её» знакомый труп, и, кажется, не в одиночестве.
Рядом с ним «отдыхал» ещё один такой же. А что это были трупы, тут и к гадалке не ходи. Первой мыслью было: звонить Гречкину! Немедленно! Буду лично сторожить жмуров, надеюсь, на этот раз никто из них не сбежит, и никто не похитит, пронеслось в голове. Тарелка кинулась к машине за сотовым, тот всегда лежал рядом, на соседнем сиденье.
Однако её ждало разочарование. Кончилась зарядка. Что же делать? Что же делать? Кусала она сжатые в кулак пальцы. Как назло – ни один гараж не светился, и ни одна машина не торчала у ворот.
Быстренько сбегаю к будке охраны, не спуская глаз с гаража, тем более яркий свет падает изнутри, и всё отлично видать, рассудила Клопова.
– Разрешите позвонить в Прокуратуру! В моём гараже труп, нет, два! – прокричала она ошалевшему от убийственного известия охраннику.
– Какой труп… то есть два? Ты что, девка, с крыши свалилась? Откуда у нас возьмутся трупы? – Он с сомнением посмотрел на члена кооператива, к которому питал некоторое сомнение относительно её мыслительной устойчивости. – Не дам звонить, пока сам не убедюсь… убеждусь… пока не увижу трупы, – плюнув на «убеждусь», резонно заявил охранник.
– Пошли, пошли, убедитесь, а то я возила его в Прокуратуру, а там мне не поверили. Правда, там его и не оказалось… – выкрикивала она в спину охраннику, пока тот шагал в направлении светлой полосы из распахнутых ворот её гаража.
– Ну, и где твои трупы? – остановившись у ворот и заглянув в гараж, спросил охранник.
Тарелка, с разбегу ткнувшись в спину мужика, заглянула в гараж и остолбенела. Трупов как не было!
– У тебя, девка, с психикой всё в порядке? – с опаской посмотрев на Клопову, поинтересовался он. – Если пьёшь, то надо закусывать, – зло посоветовал охранник. Смачно плюнул себе под ноги и двинулся в сторону будки.
– Да что же это такое?! Или действительно у меня, как сказал охранник, крыша поехала? – вслух рассуждала Тарелка, приближаясь к подъезду собственного дома.
Однако ей не удалось попасть домой. Едва ступив на заснеженную детскую площадку, которую никак нельзя миновать, как тут же увидела своих знакомцев: парочку гаражных трупиков. Те спокойно лежали, словно поджидая её.
– А, вот вы где! Ну ладно, теперь я от вас не отойду ни на шаг. Буду ждать свидетелей. Кто-то же должен пройти мимо. Я попрошу вызвать полицию. Пусть тогда попляшет Гречкин, – мстительно рассуждала Клопова.
Мороз крепчал, прохожие не проходили. Собачники не появлялись. Трупы продолжали лежать, как ни в чём не бывало. Её лёгкую шубейку мороз быстренько пробрал «до костей». Ноги в модных сапожках пока находились в начальной стадии окоченелости.
Недолго ещё и самой замёрзнуть и завалиться рядом с этими жмурами, рассуждала искательница приключений на свою голову. Ну и что я хочу доказать этому Гречкину? Да пошёл он подальше, разозлилась Клопова, и, даже не взглянув на трупы, на полубесчувственных ногах зашкандыбала к подъезду.
Там ей встретилась соседка с первого этажа, направлявшаяся во двор выгуливать свою кривоногую собаку. Да ну её! Ничего не буду говорить о жмурах, рассердилась девушка. Сама наткнётся на них, пусть и вызывает полицию, и захромала на свой шестой этаж. Лифт почему-то не работал.
Ей с трудом удалось открыть дверной замок. Настолько закоченели пальцы. В прихожей было тепло и уютно. Щёлкнув выключателем, с облегчением стянула сапожки, сбросила шубейку на рыбьем меху, и, дуя на «охрипшие» пальцы поплелась в комнату, переодеться и заняться ужином.
Включив свет – едва не лишилась сознания. На полу, на её любимом ковре, на котором любила отдыхать и смотреть телевизор, преспокойно лежали два её знакомых жмурца. Как была, в колготках, так с диким криком и выскочила на площадку.
Напротив её дверей жил дядя Вася – слесарь ЖЭУ. Тарелка бешено застучала к нему в дверь, забыв о звонке.
– Ты чего, девка, сказилась? – На площадку в деформированном временем и износом трико и в под стать замызганной майке, вышел Василий.
– Там, там!!! – тыкала она пальцем в сторону своей двери.
– Ну, что там? Трубу прорвало, что ли?
– Нет! Дядя Вася, там у меня два трупа!
