скачать книгу бесплатно
Тем временем в своей коляске просыпается Эндрю, таращит голубые глаза и, кажется, требует продолжения банкета. Андрюша Глухов пока не догадывается, что именно он хозяин этой жизни, а не те, кто его сюда привезли. Потому что он, рождённый в Америке, считается коренным жителем страны. И уже имеет синий паспорт гражданина США. А вот его родителям, как и другим эмигрантам, надо ещё много работать, чтобы получить этот желанный документ. Но и родина родителей Андрюши – Россия – тоже выдала ему свой паспорт. И теперь он может без визы приехать почти в любую точку мира. В том числе и в Пермский край, где много лет жили его предки, где у него и сегодня немало родственников, с которыми он пока не знаком. Но непременно познакомится. Только позже.
6 КАРТИНКИ С БРАЙТОН БИЧ
В нью-йоркском районе Брайтон Бич, где арендует квартиру семья моего сына, проживает наибольшая по численности русскоязычная община Америки. А началась история общины ещё в конце позапрошлого века. Как пишут справочники, первыми эмигрантами в этом районе были семьи одесских евреев, бежавшие сюда от погромов, разразившихся в царской России в конце XIX века. В связи с чем этот «микрорайон» Нью-Йорка долгие годы носил ещё название «Маленькая Одесса». Со временем ряды русскоязычных жителей здесь сильно расширились за счет эмигрантов других национальностей со всех регионов нашей необъятной Родины, и сейчас этот район более известен в Нью-Йорке под названием «Маленькая Россия на океане».
Русская речь на улицах Брайтон Бич слышна гораздо чаще, чем английская или любая другая. По-русски говорят здесь в магазинах и кафе, в парикмахерских и прачечных, в медицинских, туристических и адвокатских офисах. Даже в знаменитом «Bank of America», филиал которого расположен вблизи Брайтона, я увидел надпись: «Мы говорим по-русски». Многие вновь прибывающие сюда эмигранты быстро понимают, что, живя на Брайтоне, знать английский язык совсем не обязательно. И некоторые из них не прилагают никаких усилий, чтобы выучить государственный язык страны, куда они приехали на постоянное жительство. Наверное, эти люди и придумали довольно остроумный анекдот:
«На Брайтон Бич авеню останавливается автомобиль. Из него выходит американец и пытается что-то спросить у двух мужчин, мирно беседующих на тротуаре. Но мужчины только разводят руками – ни тот, ни другой английского языка не знают. Раздосадованный американец садится в авто, хлопает дверью и уезжает. И тогда один из мужчин, глядя вслед удаляющейся машине, говорит другому по-русски:
– И шо, Мойша? Помог-таки ему его английский?»
Америка – страна индивидуумов. Если ты переехал сюда жить, то только от тебя самого будет зависеть, сумеешь ты продвинуться здесь или нет. Только твои способности, твои умения и желание трудиться помогут тебе сделать карьеру, добиться успеха в США. Эмигрантам, несмотря ни на какие заслуги и дипломы на родине, здесь придётся начинать с нуля. Эмигранты-начальники Америке не нужны. Начальников здесь хватает своих. Америке нужна дешёвая рабочая сила, чтобы обслуживать «белую расу» – коренных американцев. В США около 12 миллионов нелегальных эмигрантов, которые выполняют самую чёрную и тяжёлую работу. Мужчины из Мексики, Доминиканской Республики и прочих гондурасов подметают улицы, занимают должности подсобных рабочих и уборщиков в супермаркетах, вкалывают на стройках. Женщины из России, Украины и других стран Восточной Европы работают домработницами и няньками в семьях тех же американцев или более продвинутых и удачливых своих бывших соотечественников.
Однако: в Китае проживают китайцы, на Новой Гвинее – папуасы, основное же население Америки – автомобили. Утром и днём они сплошным потоком несутся по скоростным дорогам, создают пробки у светофоров на городских улицах, толпятся у въездов и выездов перед многочисленными в Нью-Йорке мостами и туннелями.
Прямо из автомобиля ведутся деловые переговоры по смартфонам и ноутбукам, посылаются эсэмэски и даже факсы. Статистики подсчитали, что до 30 процентов водителей, как мужчин, так и женщин, успевают позавтракать в автомобиле, и либо побриться, либо навести макияж…
По вечерам и ночам автомобили выстраиваются бесконечными вереницами по обеим сторонам нью-йоркских улиц всюду, где разрешена парковка. Но и тогда автомобили не простаивают без дела, о чем свидетельствует американский анекдот:
«Взрослый сын с подругой приходит вечером домой и говорит отцу:
– Папа, можно мы с Нэнси воспользуемся твоей машиной?
– О кей, – отвечает отец. – Вот ключи. Только имей в виду, в машине совсем нет бензина.
– А нам и не надо!»
Во многих американских семьях, однако, имеется по машине на каждого члена семьи. Стараются не отставать от коренных жителей и эмигранты. Автомобиль здесь не роскошь, а средство передвижения. И купить это средство здесь можно гораздо дешевле, чем в России.
Многие американские автомобили имеют ещё одну особенность, которая отличает их от российских и любых других. Ты сам можешь придумать номер для своей машины. Транспортной полиции важно только, чтобы в нем было не более 8 цифр или букв, можно меньше. И, если до тебя эту комбинацию букв и цифр никто не придумал, тебе за небольшую дополнительную плату зарегистрируют машину под этим номером. Вот и ездят по Нью-Йорку автомобили с именами, профессиями или названиями мест, откуда приехали их владельцы. Мне приходилось видеть номера KLAIPEDA и TBILISO, ANITA и ANIKA, NIKOLAY и STEFANY. Номер RLESTATE означает, что владелец машины торгует недвижимостью, а водитель THDOCTOR, скорее всего, работает зубным врачом. Однажды я был в гостях у американской семьи в маленьком городке, где мы с хозяином увидели машину с номером THNKSDAD, который легко расшифровывался как «Спасибо, папа». За рулём сидела молодая девица, и я с удивлением заметил американцу, что вот, мол, какая хорошая дочь, даже номер себе выбрала с благодарностью отцу. Американец расхохотался и сказал, что этот номер, скорее всего, сам папа и придумал. Чтобы дочка не забывала, кто ей купил машину.
Номер оптимиста
Нередко владельцам таких автомобилей в номере машины удаётся выразить свое мировоззрение или отношение к окружающим. Например, увидев номер EVA4EVA, я в первый момент не понял, что это значит. Но, прочитав цифру 4 по-английски как «фор», я понял суть. Потому что получилось «Ева форева», что переводится на русский как «Ева прежде всего». За рулём шикарной машины сидела с надменным видом, надо полагать, сама Ева…
А вот номер другой машины, которую я увидел на Брайтон Бич авеню, просто заставил меня вздрогнуть. И не потому, что эта машина резко затормозила в метре от меня, когда я переходил улицу. А потому, что на её номере было написано русское нецензурное ругательство. Точнее, это выражение получалось, если английские буквы eks, i, pi, bi, ei, em прочитать по-русски. Молодой брюнет, наш бывший соотечественник, который разъезжает по Америке на авто с «нецензурным» номером, обладает весьма сомнительным чувством юмора.
Нравятся мне американские аптеки, похожие на небольшие супермаркеты. Там я могу напечатать фотографии, купить бритвенные принадлежности и зубную пасту, поздравительные открытки, прохладительные напитки, печенье и даже свежие круассаны к чаю. Единственное, чего я не могу там купить, – это… лекарства. Потому что лекарства продаются строго по рецепту. А рецепта у меня, нелегального гостя Америки, конечно, нету. Чтобы его получить, я должен пойти на приём к врачу. Чтобы он меня принял, надо заплатить ему, как минимум, 75 долларов, а то и больше. Да и не факт, что доктор выпишет мне те таблетки, которые я хочу. Он вполне может назначить вместо таблеток какие-нибудь процедуры, за которые тоже надо будет платить.
Словом, если я здесь заболею – хоть ложись и помирай. Впрочем, если до этого дойдёт – помереть всё же не дадут. Увезут на «скорой помощи» в госпиталь и там быстро поставят на ноги – квалификация у здешних медиков высокая. Ну а потом, при выписке, госпиталь предъявит солидный счет за лечение. Но если я его оплатить не смогу, мне за это ничего не будет. Только, как здесь говорят, у меня будет испорчена кредитная история.
Большинство жителей США, в том числе и бывших россиян, имеют медицинские страховки, которые полностью или частично компенсируют их расходы на медицину. Но есть и такие граждане, которые страховки не имеют, а болеть – болеют. Недавно прочитал в местной газете историю о малоимущей американке, больной сахарным диабетом, но не застрахованной. Так вот, её уже много раз привозили на неотложке в местный госпиталь с обострениями диабета, в результате чего она задолжала госпиталю за лечение около 200 тысяч долларов. Заплатить эти деньги она не в состоянии, и все убытки ложатся на госпиталь. А если в лечебное учреждение поступает много таких некредитоспособных больных, госпиталь может и разориться. Такие случаи нередки даже в «столице мира» городе Нью-Йорке.
Однажды мне понадобилось лекарство от повышенного давления. Чтобы получить рецепт, я обратился к знакомому американцу и попросил поговорить с его лечащим врачом, чтобы тот выписал нужные мне таблетки на его имя. Американец испуганно замахал на меня руками:
Что ты, что ты! Это невозможно! Все рецепты, которые предъявляются в аптеку, заносятся в компьютер. И если со мной, не дай бог, что-то случится, и обнаружится, что доктор выписал мне «неправильное» лекарство, у него будут большие неприятности. Могут лишить лицензии или вообще отдать под суд. Так что, извини…
Проблему удалось решить простым способом. На Брайтоне мне показали старушку, которая часто сидит на раскладном стульчике как раз напротив входа в аптеку. Я сказал ей, какие таблетки мне нужны, и они немедленно нашлись в её хозяйственной сумке. Таблетки были российские, а не американские. Но заплатить за них пришлось не 150 рублей, как в Перми, а 20 долларов. Но это уже мелочи. Здоровье дороже.
Напротив дома, в котором живут мои сын и внук – школа. Обыкновенная средняя общеобразовательная школа №225 города Нью-Йорка. Огромное, в пять высоченных этажей и занимающее целый квартал, здание похоже на средневековый замок, хотя построено «всего лишь» в 1928 году. Каждое утро сюда подкатывают десятки ярко-жёлтых школьных автобусов, парализуя движение остального транспорта на близлежащих улицах.
Потому что, пока высаживаются юные безбилетные пассажиры, ни одна машина не имеет права проехать мимо – таковы здесь правила. За их соблюдением строго следит специальная «школьная гвардия» – энергичные тётеньки в зелёных жилетах. И никто, даже самые отчаянные лихачи, не пытаются проскочить мимо школьного автобуса, пока он стоит у входа в школу.
А сами здешние школьники мало отличаются от российских. Такие же шумные, озорные, жизнерадостные. Отличаются разве что внешностью – очень много чёрных, коричневых и просто смуглых лиц. Почти не видно светловолосых детей. Всем известно, что Америка – это страна эмигрантов. А в последние десятилетия это стало особенно заметно. Потому что рождаемость в семьях коренных американцев падает, а население США растёт за счёт эмигрантов из стран Азии и Южной Америки.
Но мой внук Андрюша в школу пока не ходит. И говорить учится пока только на моём родном языке. Потому что дома родители общаются с сыном исключительно по-русски, хотя английский язык знают оба. Ведь по-английски они говорят с заметным русским акцентом. И если будут сами учить Андрюшу английскому языку, то и он заговорит с акцентом. Чтобы ребёнок овладел правильным английским, его должны обучать носители языка, т. е. коренные американцы. Но это у моего внука ещё впереди.
Интересно, что в этот дом напротив школы, в которой будет учиться мой внук, семья моего сына переехала совсем недавно, в начале 2005 года.
Моя американская семья
Потому что с рождением сына и приездом деда из России в той однокомнатной квартире, которую тогда снимали мой сын Женя и его жена Катя, стало тесновато. Собственной машины в тот год у сына ещё не было, расстояние до нового места жительства было небольшим, не более 500 метров и мы с Андрюшей и его мамой перевозили часть имущества прямо на его детской коляске. Что дало повод моему внуку не раз задавать мне вполне обоснованные вопросы:
– Деда, а куда мы едем? Это твой дом, деда? Мы теперь будем жить у тебя?
Новая квартира, которую сын арендовал в старом кирпичном доме, построенном ещё во времена Чарли Чаплина, моему внуку понравилась. Там ему была выделена отдельная детская комната, где на полу, застланном ковром, можно было играть с дедом в мяч или в домино, собирать конструкторы «Лего» или просто дурачиться и «ходить на голове». Однажды Андрюша сумел добраться до копилки, куда едва ли не со дня его рождения складывались одноцентовики. Открыл копилку, высыпал монетки на ковёр, долго их перебирал, а потом убеждённо заявил:
– Деда, а у меня руки деньгами пахнут!
Весна в Нью-Йорк приходит рано, и мы с Андрюшей с наступлением тёплых деньков всё чаще идём гулять на Брайтонский пляж. Там на океанский берег уже вышли Мусороуборочные машины, похожие на сеялки. Они сгребают верхний слой песка и отсеивают его от накопившегося за зиму мусора. Мусор увозят, а чистый песок остаётся. В этом песочке в солнечные дни любим покопаться и мы с Андрюшей.
Младший внук
А ещё нам с внуком нравится наблюдать за самолётами, которые летят над нами на посадку в международном аэропорту имени Кеннеди, что в десятке километров от Брайтона. Но сегодня эти самолёты не снижаются, а наоборот, набирают высоту над нашими головами. Вот один из них прямо над брайтонским пляжем делает разворот на запад. Полетел, наверное, в Сан-Франциско или в Лос-Анжелес. Через минуту появляется следующий лайнер, но никуда не поворачивает, а летит на юг и исчезает в синем небе там, где находятся Мехико, Буэнос-Айрес и Рио-де-Жанейро. А вот этот огромный аэробус, накренившись, медленно разворачивается на восток и берёт курс, наверное, на Европу. А может, даже на Москву? Когда-нибудь и мы с Андрюшей увидим брайтонский пляж с борта такого лайнера и вместе полетим в Россию, в родные пермские края по которым я уже соскучился за длинную нью-йоркскую зиму…
Старший внук в Перми
7 ЗА ВИТРИНАМИ АМЕРИКИ
Известно, что лето – пора путешествий. Тем летом мне в очередной раз удалось побывать в США. Вот о том, что я там увидел, я и хочу рассказать сегодня.
Считается, что в США расизма нет, что там все равны, независимо от цвета кожи. Там даже само слово «негр» запрещено, как ругательное. Вместо него используется более политкорректное слово «афроамериканец». Явных проявлений расизма действительно не видно, но разделение по цвету кожи – сплошь и рядом. Например, в многоквартирном доме в Нью-Йорке, где снимает квартиру семья моего сына, не живёт ни одна негритянская (пардон – афроамериканская) семья. Не имеют таких соседей и другие мои нью-йоркские бледнолицые знакомые. Зато в школе и даже в классе, где учится мой внук, полно чернокожих ребятишек. Но их привозят туда на школьных автобусах откуда-то из «чёрных» микрорайонов города.
Однажды я забрёл в такой район и получил массу впечатлений, от которых мне до сих пор не по себе. Едва я пересёк незримую границу, как обнаружил, что все прохожие вокруг меня вдруг стали чёрными. За витриной магазина к чёрным кассиршам выстроились очереди чёрных покупателей. За окном парикмахерской чёрные мастера постригали чёрных клиентов. На стоянке жёлтых такси чёрные водители поджидали чёрных пассажиров. А чёрные пешеходы, идущие навстречу, глядели на меня, как мне показалось, с удивлением и подозрением. Если бы я увидел это во сне – проснулся бы в холодном поту. Но это была реальность.
Когда вечером я рассказал об этой прогулке сыну – тот меня отругал:
– Не суйся больше никогда в тот район! Мы туда не ходим, и тебе не советую. Чёрные подростки запросто могут шарахнуть по голове бейсбольной битой. Хорошо, если жив останешься, а уж кошелька лишишься точно!
И напомнил, что чернокожие в США составляют всего 12% населения, но в числе заключённых в американских тюрьмах их уже 50%. Справедливости ради хочу заметить, что хулиганства на американских улицах всё же немного и Нью-Йорк считается одним из самых безопасных городов США. Полиция здесь работает эффективно. Да и далеко не все чёрные жители США имеют криминальные наклонности. Мне пришлось убедиться в этом самому.
Искал я однажды остановку электрички в нью-йоркском районе Ямайка. А это – как раз один их из тех районов, которые нью-йоркеры считают «чёрными». И, к своему ужасу, заблудился в том районе. Пришлось обратиться за помощью к местному жителю – пожилому афроамериканцу. К моему удивлению, тот охотно и доброжелательно объяснил, что остановка совсем недалеко. Более того, он лично проводил меня туда, помог купить билет в автомате и даже попросил дежурного на платформе подсказать гостю из России, когда придёт моя электричка.
В США существуют не только чёрные и белые районы, но даже «разноцветные» города. В соседнем с Нью-Йорком штате Нью-Джерси живёт в городке Колдвилл семья моих друзей, бывших жителей Перми. На улицах городка – идеальная чистота, нарядные дома, безупречный асфальт, приветливые лица прохожих. Возле каждого здания – цветущие сады, ухоженные клумбы, изумрудные газоны. А по дороге в Колдвилл я проезжаю через такой же по числу жителей город Патерсон. Там – пыльные витрины, обшарпанные дома, вытоптанные газоны, кучи мусора. Угадайте с трёх раз: в каком из этих городков живут чёрные американцы, а в каком – белые?
Большая редкость – в штате Нью-Джерси выпал снег
Колдвилл и Патерсон находятся в одном штате, расстояние между ними всего 30 км. А это значит, что они имеют одинаковое финансирование на благоустройство, на содержание дворников, мусорщиков, полицейских. Однако, в городке Колдвилл живут, в большинстве, белые американцы, а в Патерсоне я видел исключительно только чёрные физиономии. Разница – в психологии жителей. Там же, в США я услышал поговорку:
«Нет хуже хозяина, чем бывший раб». И потомки чёрных рабов, живущие в Патерсоне, блестяще её подтверждают. Свободу, которую им дала Конституция США, они восприняли как возможность не работать или выполнять свои обязанности спустя рукава. Как возможность мусорить и не убирать за собой, не следить за состоянием своего дома и своего города.
А я, глядя на Патерсон, вспоминаю мои родные замусоренные, особенно по весне, после таяния снегов, российские города и веси. Вы, мои земляки, рабами никогда не были, почему же вы иногда относитесь к своему городу так же наплевательски, как американские негры? Не к лицу нам с вами уподобляться эти людям, которых в Америке по-прежнему, и не без оснований, считают людьми второго сорта. Я уверен, что большинство моих земляков гораздо выше по интеллекту и уровню культуры, чем потомки вчерашних американских рабов. Или я ошибаюсь?
8 ТАМ, ГДЕ ХОРОШАЯ ПОГОДА
Хочу на чемпионат мира
В начале 2000-х годов в России появился и начал развиваться новый, недавно изобретённый экстремальный вид спортивного ориентирования – рогейн. Участника соревнований по рогейну «забрасывают» в лес на целые сутки, где он в течение 24 часов должен отыскать с помощью карты и компаса возможно большее количество спрятанных там контрольных пунктов. Ориентироваться и передвигаться по лесу, таким образом, приходится и днем и ночью. Рогейн привлёк внимание ветеранов ориентирования и туризма, в том числе Николая Г. из города П., который много лет занимался спортивным ориентированием.
Николай принял участие в нескольких соревнованиях по рогейну, проходивших в его большом уральском городе и понял, что новый вид спорта ему интересен. Вскоре он начал показывать приличные результаты и даже однажды попал в число призеров в ветеранских соревнованиях. Тем временем по рогейну стали проводиться международные соревнования, и даже чемпионаты мира. И в программу очередного чемпионата мира 2004 года, который должен был состояться в США, были включены соревнования спортсменов старшего возраста. А это означало, что Николай сможет там не только встретить сильнейших рогейнеров, но и вновь увидеть сына и любимого внука Андрюшу. Правда, для этого Николаю и его товарищам необходимо было получить визы в США. Но спортсмены надеялись, что в поездке на такое серьёзное мероприятие, как чемпионат мира, в визах им не откажут. Однако случился «облом». Визу в США Николаю, так же, как и в прошлом году, опять не дали. Впрочем, как и большинству членов его команды. И это несмотря на то, что Николай и его товарищи уже уплатили стартовые взносы и были включены в стартовые протоколы чемпионата мира. Но американскому консулу в Екатеринбурге всё это было «до лампочки». Про рогейн он ничего не знал, на уплаченные взносы ему было наплевать, и он отказал большинству спортсменов, сославшись на то, что те «не доказали истинной цели поездки в США».
Повозмущавшись, большинство членов команды смирились с невозможностью поехать в Америку. Но только не Николай, который в таких ситуациях нередко следовал жизненному принципу – если нельзя, но очень хочется, то можно. Ведь он знал, что попасть в США из Канады можно вообще без визы и в 2003 году проверил это на практике. К тому же канадская виза Николая была ещё действительна, и он решил попасть на чемпионат мира в США в одиночку, через Канаду.
Ближе всего к американской границе был Монреаль и тёплым майским днем Николай приехал в этот город. На столицу провинции Квебек уже опускался вечер, когда он вышел из метро в Монреальском пригороде Лонгё (Longueuil). До границы оставалось 55 км. На стоянке такси стояла длинная очередь машин с «шашечками» на крыше. Но тут оказалось, что таксист, к которому подошел Николай, не говорит на государственном языке своей страны! Николай обращался к нему по-английски, а таксист понимал только французский язык, которого пассажир совсем не знал. Спасибо – помог водитель, стоявший в очереди вторым и оказавшийся знатоком обоих государственных языков Канады. С его помощью пассажиру и таксисту удалось договориться. Вскоре они уже мчались по шоссе №15 в маленький канадский городок в 3 км от границы. Но едва такси свернуло с хайвэя к этому городку, пассажир потребовал остановиться. Расплатившись, Николай сказал водителю единственное известное ему французское слово «мерси» и исчез в сгустившейся темноте.
Менее чем через час неспешной ходьбы по обочине скоростного шоссе строго на юг Николай вплотную подошёл к американской границе. Впереди ярко горели огни таможни и пограничного американского городка Шамплейн. Слева от шоссе на канадской стороне тоже были какие-то постройки, копошились люди, а справа темнел лесной массив. Николай понял, что ему надо направо, тем более что в сторону леса уходила «рокада» – параллельная границе дорога. Ещё через двадцать минут огни и шум пограничного перехода остались за стеной леса и Николай стал внимательнее присматриваться к местности. Наметанным глазом рогейнера, даже не включая фонарика, он заметил впереди небольшое повышение местности. По вершине его в сторону границы уходила тропа. Это было то, что он искал. Правда, на тропе в тени деревьев почти ничего не было видно. Но его это не смущало – для участника соревнований по рогейну ситуация была вполне привычной. Не понравилось ему только то, что с хмурого неба начал накрапывать мелкий весенний дождь. Ночь, впрочем, была теплой, тропинка уводила пешехода всё дальше к югу. Попалась неширокая просека в направлении запад-восток, но на ней, кроме тракторных следов ничего не было. Это явно была ещё не граница. За просекой пешеход неожиданно уперся в болото. Шлепать по воде в кроссовках не хотелось. Приглядевшись к темноте, он заметил, что слева от него растут высокие сосны, значит там должно быть сухо. Сместившись влево и пробираясь между деревьев, он попал на большую лесную вырубку. Там стояли безмолвные темные трактора, трейлеры, ещё какие-то механизмы, лежали аккуратные штабеля бревен, и только обычного для вырубки хлама и мусора не было видно.
Впрочем, мусор мог быть в стороне от дороги, но фонарик Николай по-прежнему не включал. Через пару сотен метров от вырубки лес неожиданно кончился. Справа в темноту уходило большое и пустое пространство, за которым сияло множество ярких, явно уже американских огней. Слева панораму закрывал небольшой холм, поросший мелким лесом, а за холмом что-то ярко светилось. Сделав ещё несколько шагов, пешеход вдруг услышал под собственными ногами хруст гравия. Слева и справа от него белели какие-то столбики. Через пару шагов полоса гравия кончилась и до Николая дошло, что он только что пересек границу Соединенных Штатов Америки. Быстрым шагом он направился к лесочку на холме, продрался через заросли и остановился, ослепленный открывшимся видом. У подножия холма перед ним ярко светился пограничный переход Шамплейн. Легковые машины медленно продвигались по шоссе, огороженному барьерами. Из-за барьеров видны были только крыши автомобилей, и совсем не видно было людей. Ярко горели светофоры, регулирующие движение. Они то вспыхивали ярко-зеленым светом – и очередная машина двигалась с места, то перемигивались с желтого на красный – и движение вновь замирало. Чуть дальше видно было большую площадь, запруженную грузовиками, какие-то огромные склады, между которыми сновали легковые, явно служебные автомобильчики. Но звука их двигателей не было слышно из-за шума всё усиливающегося дождя. Америка встречала Николая плохой погодой.
Влево и вперед идти было нельзя и пешеходу пришлось спускаться с холма вправо, в чистое поле, слегка подсвеченное светом пограничного перехода. Поле оказалось осушенным болотом, рассеченным дренажными канавами. Перепрыгивая одну из них, Николай угодил в воду. К намокшей от дождя куртке добавились мокрые джинсы, да и кроссовки отяжелели от грязи. Стараясь держаться ближе к суше, нарушитель границы вышел на край площадки, запруженной грузовиками. Прячась, как вор, в тени длиннющих прицепов пешеход стал пробираться вглубь Америки. После грузового терминала он решил, что пограничный переход уже позади, так как увидел шоссе с довольно быстро идущими машинами. Вышел на обочину и быстрым шагом двинулся на юг. Но, оказалось, что приграничная территория ещё не кончилась. За холмом был последний рубеж контроля, затянутый сетками. Надо было возвращаться, чего очень не хотелось, или искать другой путь. Присмотревшись, Николай заметил, что встречная полоса шоссе, по которой машины шли из США в Канаду, уже свободна от пограничного контроля. Но, чтобы попасть на неё, надо было перелезть двухметровую разделительную сетку. Пройдя ещё полсотни метров, он с удивлением обнаружил возле сетки пирамиду из старых автомобильных покрышек. Верх сетки в этом месте был смят, и Николай без труда перелез на другую сторону. На этом пути из Канады в США он был явно не первым.
Не встретив никого в темных кварталах Шамплейна, и пробежав бегом по мосту через реку, пешеход вышел, наконец, на «оперативный простор». По обеим сторонам хайвэя был лес, который легко скрывал нарушителя от встречных машин. Да и машин становилось все меньше. В Америке была глухая ночь, и иногда по десять минут на шоссе не появлялось ни одного автомобиля. Но идти становилось всё труднее. Дождь не переставал, намокшие джинсы и кроссовки стали натирать ноги сразу в нескольких местах. Куртка отяжелела и в рюкзачок за спиной, кажется, тоже стала просачиваться вода. К тому же, несмотря на мокрую погоду, ужасно хотелось пить. Вода в бутылке, прихваченной из Канады, уже кончилась, и временами Николаю приходилось обсасывать намокшие от дождя веточки вербы.
Но майские ночи коротки не только в России. В Америке они ничуть не длиннее. В четыре утра забрезжил рассвет, в пять стало совсем светло и пешеходу стало невозможно идти по шоссе незамеченным. Пришлось сворачивать в лес, не дойдя километров 7—8 до американского городка Платтсберг, откуда Николай рассчитывал уехать в Нью-Йорк на автобусе. Лес оказался сплошными труднопроходимыми дебрями на мокрой заболоченной земле, на которую даже присесть было невозможно. Хорошо ещё, что с восходом солнца дождь прекратился и подул ветерок. Найдя полянку, Николай развесил одежду по кустам и, стоя в мокрой траве, стал думать, что же делать дальше. Ждать следующей ночи, чтобы продолжить путь не было никаких сил. Жажда была нестерпимой. И хотя ноги гудели от усталости – он прошел уже около 25 км – пешеход решил идти дальше при свете дня. Только не по скоростному шоссе, где ходить запрещено, а по дороге между фермерскими поселками, которая была обозначена на карте и тоже вела в Платтсберг.
Дорога, полная неожиданностей
К часу дня одежда подсохла, Николай приобрел более или менее цивилизованный вид и быстрым шагом направился в сторону городка. На случай встречи с полицией он рассчитывал на «липовое» удостоверение жителя Нью-Йорка, которое в прошлом году сделали ему в Бруклине за вполне умеренную плату. В первом же поселке пешеход заглянул в магазинчик при авторемонтной мастерской, купил три бутылки «кока-колы» и тут же выпил одну из них на глазах удивленного хозяина. А еще через полчаса пришлось удивиться самому Николаю – ему вдруг приветливо помахал рукой водитель проходящей машины с надписью «Почта». Но полиции до самого Платтсберга он так и не увидел. Первую полицейскую машину он заметил только в городе, когда свернул с главной улицы на боковую, именно для того, чтобы избежать встречи со стражами правопорядка. Но «копы» даже не повернули головы в его сторону. На всякий случай он перешел на параллельную улочку, но и там его почему-то вновь обогнала та же машина. Все это пешеходу сильно не понравилось, особенно когда на подходе к автостанции он увидел ещё одну полицейскую машину. Надо было скорее покидать это опасное место.
Кассир автостанции довольно долго разглядывал удостоверение нью-йоркца (или нью-йоркера?) Николая, с интересом прислушивался к его жуткому акценту. Потом ещё раз сравнил фото с оригиналом, протянул с непонятной интонацией «Похож…» и выдал билет на автобус. Позднее, анализируя обстоятельства своего отъезда из Платтсберга, Николай вспомнил ещё несколько «подозрительных» деталей – например долгое отсутствие водителя, когда все пассажиры уже заняли места. Но в тот момент его ничто не насторожило. Николай просто плюхнулся на мягкое сиденье и почувствовал огромное облегчение, так как решил, что все трудности позади. Но он ошибся Примерно через час гонки по хайвэю в сторону Нью-Йорка автобус вдруг начал плавно замедлять ход. Впереди, перед площадкой отдыха, стояли два человека в униформе. Автобус остановился, один из них что-то сказал водителю, и автобус завернул на площадку. Мужчины вошли в салон и потребовали от пассажиров предъявить иммиграционные документы. Этого Николай никак не ожидал – чтобы в демократической Америке на скоростном шоссе полиция остановила автобус и проверила у всех пассажиров документы (не билеты, а именно паспорта!) – такого он не читал ни в одной книге, не видел ни в одном фильме. Этого ещё пару лет назад в хвалёной «свободной» Америке невозможно было представить. Но офицер уже стоял рядом и требовал у Николая паспорт. Пришлось предъявить ему удостоверение нью-йоркера.
– Где же ваш паспорт?
– Дома, в Бруклине.
– По какому адресу?
Николай безошибочно назвал улицу и дом, напечатанные на удостоверении.
– С какого года живете в Америке? – поинтересовался офицер
– С 1999-го – соврал пассажир.
Офицер скептически ухмыльнулся и процедил сквозь зубы, что за пять лет в США Николай мог бы и получше говорить по-английски. И потребовал, чтобы все пассажиры вышли из автобуса. Удивительно, но при этом ни один не возмутился таким произволом блюстителей порядка. Видать, угроза терроризма уже настолько изменила психологию американцев, что демократия в их стране, как все чаще пишут газеты, действительно закончилась. На площадке офицер, указывая на беспаспортного пассажира, спросил у пассажиров, знает ли кто-нибудь этого человека, не едет ли кто-то вместе с ним, не везет ли кто-нибудь его багаж. Пассажиры молчали. Тогда офицер сказал Николаю, что задерживает его до выяснения личности. Автобус ушел дальше, а пассажира провели в небольшое здание тут же на площадке. И только там нарушитель разглядел на рукаве у офицера нашивку «Пограничный патруль», и только в этот момент у него появилось ощущение, что он попал в беду. Канадская граница была километрах в 150 позади, но этот офис принадлежал именно пограничникам. Это был их последний кордон на пути к Нью-Йорку, и именно его Николай преодолеть не сумел. Эх, знать бы раньше, что такой кордон существует…
В офисе было еще несколько человек в форме и много компьютеров. Старший патруля, бравый офицер с «президентской» фамилией Джефферсон на форменной рубашке набрал данные удостоверения задержанного на одном из компьютеров и тут же сообщил, что удостоверение поддельное, что Николай в числе жителей Бруклина не числился, удостоверения ему город Нью-Йорк не выдавал.
– Есть ли у вас американские деньги? – поинтересовался офицер.
Николай с готовностью вытащил бумажник. Денег было много, – ведь он собирался ехать на чемпионат мира через всю Америку, в штат Аризона. Но когда спортсмен протянул офицеру свои доллары, второй сотрудник, стоявший сзади, неожиданно выхватил у него бумажник. Это так возмутило Николая, что с криком «Не трогайте, это моя частная собственность!» он бросился к офицеру. Но тут же получил ощутимый удар по рукам и был довольно грубо водворен на стул, на котором сидел. От такого хамства в стране, которая так печется о правах человека. Николай буквально потерял дар речи. Ведь он пока всего лишь человек, который забыл дома документы. Как же с ним будут обращаться, когда убедятся, что он действительно нарушитель? А Джефферсон, явно волнуясь, уже проверял отделения бумажника – ведь если задержанный окажется законным жителем США, то за такое обращение он может затаскать офицера и его команду по судам. Но когда Джефферсон обнаружил в потайном отделении бумажника банкноту в 20 канадских долларов – он даже подпрыгнул от радости. Американские обыватели, видимо, канадских денег в «заначке» не держат и пешком по приграничным дорогам не ходят. Николаю стало ясно, что в этом офисе его терпеливо ждали ещё с прошлой ночи, а пограничники убедились, что поймали того самого нарушителя границы, который пришел из Канады.
Николая довольно бесцеремонно втолкнули в комнату для задержанных, явно для того, чтобы без помех обыскать его рюкзачок. Минут пятнадцать его никто не тревожил и за это время он слегка успокоился и осмотрелся.
Комната была чистой и опрятной, но почти пустой. Только металлическая лавка с полумягким покрытием да унитаз с умывальником из нержавеющей стали. Ни окна, ни крючка для одежды, ни одного острого угла. И везде навевающий уныние, серый цвет казенного дома. Но дверь открылась и Николая вновь пригласили к Джефферсону. Тот, уже спокойный и уверенный, продемонстрировал задержанному его российский загранпаспорт, в котором была канадская виза, но не было американской, показал его обратный авиабилет из Канады в Россию, кучу канадских центов, которые Николай получил на сдачу в монреальском кафе и даже схему метро города Монреаля. Утверждать дальше, что задержанный живет в Бруклине, смысла не было. Когда офицер спросил, подтверждает ли он, что перешел границу США со стороны Канады вчера около часа ночи в районе городка Шамплейн, Николай только обреченно кивнул головой. Видать, есть у них на границе какие-то приборы, которые зафиксировали его прибытие в США. Вот только ловить Николая в болоте никто не побежал. Знали американские копы, что рано или поздно нарушителю придется выходить к людям. Вот люди его и «заложили» – в Америке это принято. Наверняка и хозяин магазинчика с «кока-колой» позвонил куда следует и почтальон, который помахал ему ручкой, возможно, получит за нарушителя премию в твердой валюте. Да и полиция в Платтсберге, похоже, тоже не зря трижды проезжала мимо Николая. Следили, наверное, в какой автобус тот сядет. Вот он и приехал в эту ловушку, причем за собственные и очень немаленькие деньги.
